Мелани припарковала пикап и устало прошла к коттеджу, где, как обычно, оставила рабочую одежду и ботинки на кухне, потом поднялась наверх, чтобы принять горячую ванну. Около семи часов она вышла из ванной, расслабленная и порозовевшая. Ее потянуло прилечь хоть на несколько минут, прежде чем начать одеваться к приходу Форда. Она забралась под пуховое одеяло и заснула, едва голова коснулась подушки.
Глава 8
Форд знал, что ему предстоят не простые дни. Он знал это и без звонка матери, но, когда она пересказала ему свой разговор с Мелани, он пришел к мнению, что Джанет была права.
Он хмурился, направляясь к коттеджу Мелани. Черт, он ее не понимал. Он любит ее, любит больше, чем жизнь, но это сжигающее ее стремление наказать себя - а косвенно и его - за то, чего никто из них не мог предотвратить, не укладывалось у него в голове. А ее убеждение, что она приносит несчастье всем, кто ей дорог, было абсолютной чушью. Мать сказала ему, что эта мысль поселилась в мозгу у Мелани до того, как они поженились, но корни скрываются в ее прошлом. Выкидыш усугубил то, что со временем могло исчезнуть совсем. Но случилось то, что случилось.
С мрачным и сосредоточенным лицом Форд крепко сжимал руль. Он был натянут как фортепианная струна. Усилием воли он заставил себя успокоиться и снизить скорость. Что, черт возьми, ему делать? Как убедить Мелани, что его жизнь без нее - пустота, лишенная радости и удовлетворения? У нее в голове все перемешалось, раз она решила, что защитит его, если обрубит нити, связывающие их. На самом деле она убивает его, режет на куски. А теперь у них появится ребенок, плод любви. Любовь дала ему жизнь, основой их отношений была любовь. Так было с первого свидания. И даже раньше, потому что он ждал, когда в его жизни появится вот такая Мелани, и сразу же узнал в ней свою вторую половинку. Все очень просто.
Через дорогу пулей пронеслась лисица. Фары высветили рыжий пушистый хвост. Форд посмотрел на спидометр и сбавил скорость. Последнее время он часто превышал скорость. Это еще одно напоминание, что самообладание ему изменяет. Беда в том, что в его мыслях в первую очередь всегда присутствовала Мелани. Мать сказала ему, что Мелани грозит нервный срыв. У него едва не сорвалось с языка, что ее сына ждет то же самое.
Форд мрачно усмехнулся. Да нет, с ним такое не случится. Хватит матери и без того волнений. Да и банально это. Он не позволит себе развалиться на части, потому что собирается вернуть жену во что бы то ни стало, а новость про ребенка означает лишь одно - это должно произойти как можно скорее. Ему осточертели эти игры в развод. Когда она от него ушла, то он ей сказал, что она разведется с ним только через его труп. И от этого заявления он не отступится.
Форд бросил взгляд на соседнее сиденье - там лежал огромный букет из бутонов роз и белых звездочек под названием "Дыхание ребенка", а рядом бутылка игристого вина, разумеется безалкогольного. Мелани во время ее прошлой беременности была одержима навязчивой идеей есть и пить только то, что полезно. У него потеплел взгляд. Она погрузилась в книги по уходу за младенцами, выпивала литры молока, а когда в первый раз почувствовала, как ребенок шевелится у нее в животе, то была вне себя от радости. Она стала бы замечательной матерью. Из-за собственного печального детства она была полна решимости окружить их ребенка любовью и заботой. Сегодня он напомнит ей об этом, если она будет настаивать на своей нелепой затее с разводом.
Он перебрал в уме все за и против, которые представит Мелани. Он был абсолютно уверен, что учел все.
Форд поставил машину на маленькой стоянке у коттеджей. Он почувствовал себя уверенно. Она любит его, а он любит ее. Это - самое важное, что следует помнить. Это и еще маленькое чудо, которое зародилось в ту летнюю ночь. Это чудо - составная часть их любви. Уж это она не станет отрицать. А весной они получат живое тому доказательство - мальчика или девочку.
На Форда нахлынула такая волна любви к Мелани и к его еще не родившемуся ребенку, что стало трудно дышать. Он ошибался, думая, что она отчасти винила его в смерти Мэттью; он понял это после разговора с Джанет и с матерью - Мелани винила только себя. Может, ему не следовало позволить ей отдалиться от него в те первые дни после выкидыша? Но доктора убедили его дать ей время, говорили, что для некоторых женщин естественно отгородиться от того, что случилось. Но с Мелани все оказалось по-другому. Почему он послушался, когда ситуация подсказывала ему не дать ей замкнуться? Он не знал, как ему поступить, вот в чем была его беда. Тогда они все еще находились в романтической ауре влюбленности новобрачных, потом пришла радость от того, что она беременна. Жизнь для них была волшебной сказкой. А затем в одну секунду их мир разлетелся на осколки. У него до сих пор перед глазами ее лицо, когда он приехал в больницу, куда ее доставили с преждевременными схватками.
Он тряхнул головой, отгоняя это видение, которое постоянно мучило его.
Форд вышел из машины и посмотрел в сторону коттеджей. Как бы он хотел, чтобы она сегодня же вернулась с ним домой! Джанет посоветовала ему не принимать от нее "нет". Совет хороший, но ведь дело касалось не кого-нибудь, а Мелани с ее идеями. Он кисло усмехнулся. Его жена похожа на пушинку, но она - крепкий орешек.
Совсем близко послышалось уханье совы, но больше никаких звуков - ночь тихая и спокойная. Вот бы у него на душе было также. Форд глубоко вдохнул ночной воздух, чувствуя себя солдатом перед битвой, и с сарказмом подумал, что это не далеко от правды. Потому что Мелани чертовски грозный противник.
У двери в коттедж он еще раз набрал в грудь побольше воздуха, прежде чем позвонить. Он ожидал увидеть свет на нижнем этаже, но дом был погружен в темноту. Форд нахмурился, подождал несколько секунд и снова позвонил. Тишина. Он бросил взгляд на часы - без двух минут восемь. Не может быть, чтобы она ушла, лишь бы не встречаться с ним. Нет, Мелани так не поступила бы. Мелани не трусиха, и слова своего она не нарушит. Она сказала, что будет дома. Что случилось?
Испугавшись, он начал что было мочи колотить в дверь. Если она не откроет, он постучит в соседний коттедж - он заметил, что там горел свет. Ее пикап стоял на парковке, значит, она не уехала. Если только она не лежит в доме покалеченная…
Когда же дверь со скрипом раскрылась, у него вырвался вздох облегчения. Мелани стояла в домашнем халате, который был на ней в августовскую ночь, веки отяжелели от сна, а светлые волосы взъерошены.
- Форд? - Голос у нее звучал сонно. - Я прилегла всего на несколько минут. Который час?
- Восемь. - Смертельный страх уступил место не менее сильному желанию уложить ее обратно в постель.
Он протянул ей цветы и нагнулся за бутылкой, которую поставил на землю, когда колотил в дверь.
- Входи, и спасибо за цветы. Розы… мои любимые.
- Знаю. - Он улыбнулся и в ответ получил улыбку. Он прошел за ней в дом, и на этот раз она не предложила ему посидеть в гостиной, как гостю, а повела на кухню.
- Прости, я не готова, - сказала она, ища в буфете вазу. - Мне нужно несколько минут. Может, пока что-нибудь выпьешь? Кофе, сок, бокал вина?
- Кофе было бы здорово. - Он не хотел кофе, но не хотел, чтобы она упорхнула наверх. И вдруг у него вырвалось: - Мы можем никуда не ходить, если ты устала. Я закажу что-нибудь сюда. Чего тебе хотелось бы? Китайская кухня, индийская, тайская?
По ее лицу было видно, что она раздумывает. Наверное, о том, что пойти с ним на ужин было бы менее интимно, а если остаться, то не надо переодеваться. Форд молчал и ждал, пока она расставляла цветы и варила кофе.
Наконец Мелани произнесла:
- В соседней деревне есть китайский ресторанчик. Рекламная брошюра вон там, под коробкой из-под печенья. - Она указала на жестяную коробку. - Попробуй заказать, пока я оденусь.
- Ради меня можешь не одеваться.
По ее лицу он понял, что совершил промах, и поспешно сказал:
- Шучу. Что заказать?
- Что угодно, мне все равно. Налей себе кофе. Я скоро. - Она отвернулась и ушла.
Он немного посидел, подумал, потом налил кофе в кружку. Мелани выглядела усталой. Она похожа на настороженную кошку. Теплую, беленькую кошечку с большими глазами и самой милой мордочкой на свете. Правда, эта очаровательная кошечка вполне способна при случае выпустить коготки.
Он извлек листок из-под жестяной банки и просмотрел меню. Думал он недолго, взял телефон и сделал заказ, который мог бы утолить аппетиты не менее чем трех персон: цыплята - под апельсиновым соусом и по-кантонски с кисло-сладким; королевские креветки, грибы и зеленый перец с пряным соусом из черной фасоли; фаршированные креветками яйца; говядина с имбирем и зеленым луком; поджаренный рис и крекеры со вкусом креветок.
Форд прошелся по столовой - там был относительный порядок, лишь в углу стола стопки документов. Он переложил бумаги на пол, отыскал в буфете столовые приборы, подставки под тарелки, салфетки и бокалы. Затем налил себе еще кофе.
Нелепо, но он нервничал, в животе трепетало, как на их первом свидании. Это свидание произошло уже на следующий день после свадьбы общих друзей. Тогда он едва выдержал двадцать четыре часа - так не терпелось с ней увидеться. Он повел ее в шикарный ресторан, изображал преуспевающего магната и все время боялся, что она не захочет снова с ним встретиться. Он подвез ее до дому, и она пригласила его в свою скромную квартирку выпить чашечку кофе. Только кофе, подчеркнула она.
Они проговорили три часа.
Он улыбнулся, вспоминая, как это было. Он никогда за всю свою жизнь не разговаривал вот так с женщиной, но с Мелани разговор тек просто и естественно. Он рассказывал ей про себя все, ничего не скрывая. И она тоже. Или он думал, что она тоже рассказывает ему все.
Форд прошел к задней двери, открыл и оказался в садике. Ночь была прохладной, но не холодной. Свет из дома падал на аккуратно убранное к зиме пространство садика. Запаха роз уже не ощущалось, но пахло чем-то другим. Он огляделся - несколько кустов в больших кадках еще цвели.
- Мне нравится, чтобы зимой оставались яркие краски, - раздался сзади голос Мелани. - Видишь в углу калину? Правда, красиво смотрятся эти гроздья темно-розовых цветов? А орегонский виноград? У него листва зимой делается красной. Я посадила немного в саду у Изабелл.
Мелани подошла к нему и встала рядом. На ней был белый шерстяной свитер и джинсы, а волосы затянуты в хвост. Без макияжа она выглядела шестнадцатилетней девочкой. Его охватил такой порыв любви, что он не сразу нашел в себе силы сказать:
- Это оттуда так пахнет?
- Это запах зимней жимолости. - Она указала на куст у стены дома. - Ее называют зимней красавицей, а цветы сохраняются всю зиму до весны. Правда, красивая?
- Да. - Он не мог отвести глаз от ее лица. - Очень красивая.
Она посмотрела на него, и он заметил, что она дрожит.
- Ты замерзла. - Он взял ее за руку и развернул в сторону дома. Какая она хрупкая! Кажется, сожми он ее чуть сильнее, и она разобьется. - В кофейнике осталось еще кофе. Пойдем, я налью тебе чашку.
- Я теперь ограничиваюсь одной-двумя чашками чая или кофе в день, - покачала головой она. - Из-за кофеина.
Он вспомнил бесчисленные запреты, которые она наложила на себя во время прошлой беременности. Есть же на свете женщины, которые едят и пьют все, что захотят, курят и даже принимают наркотики и при этом рожают здоровых детей, а Мелани… Он, конечно, не сторонник такого эгоистичного отношения, но Мелани с первых дней беременности все делала правильно. Верх несправедливости то, что она потеряла Мэттью. Форд тихо спросил:
- Может, тогда выпьешь сок? Или давай откупорим бутылку игристого, которую я привез с собой? Оно безалкогольное.
Они вернулись в дом, и на кухне Мелани встала так, чтобы их разделял стол, всем своим видом давая понять, что она не намерена переходить границы.
- Форд, я согласилась увидеться с тобой, но не думай, будто это означает что-то большее. Мы просто должны поговорить. Этот ребенок такой же твой, как и мой. Я это сознаю.
Это уже кое-что. Не много, но лучше, чем если бы пришлось убеждать ее в этом.
- Дело в том… - начала она, но он не дал ей договорить.
- Мы не будем обсуждать дела на пустой желудок. Еда прибудет с минуты на минуту. О’кей?
И тут раздался звонок в дверь.
Через минуту стол ломился под изобилием ароматных горячих блюд, завернутых в фольгу.
Форд опасался, что Мелани поклюет как птичка, но она с аппетитом голодной кошки попробовала всего. Когда они наконец наелись, Мелани откинулась на спинку стула.
- Божественно. - Она удовлетворенно вздохнула. - Я и не подозревала, что такая голодная.
Он засмеялся:
- Ты ешь за двоих, любовь моя.
Она нахмурилась:
- Форд…
- Или за троих. Учти, могут родиться близнецы. Со стороны моего отца есть двойняшки. Так что кто знает?
У нее расширились глаза.
- На этой неделе я иду на УЗИ. Дам тебе знать, если это близнецы.
- Было бы здорово, - лукаво заметил он. - Двойная радость.
- И двойное кормление, двойные памперсы… - Она замолчала, словно что-то вспомнила. - Форд, нам надо поговорить. Сейчас.
- О’кей. - Он улыбнулся, хотя сердце у него ушло в пятки - он чувствовал, что ничего хорошего его не ждет. - Пойдем в гостиную.
Когда они ели, она была в более-менее спокойном состоянии, даже пару раз засмеялась над веселыми историями, которыми он старался ее развлечь. Но сейчас она натянута, как струна. В гостиной она села на один из диванов с таким видом, что ему ничего не оставалось, как сесть на другой.
- Итак? - Форд понял, что больше не вынесет недомолвок. - Что ты хочешь сказать, Нелл?
- Я… я не смогу оставить ребенка у себя, когда он родится. Думаю, забрать его должен ты.
Форд был готов к чему угодно, но не к этому. От неожиданности он открыл рот и не сразу смог произнести:
- Что ты сказала?
- Лучше, если ребенка будет воспитывать один из его биологических родителей, - безжизненным голосом продолжала Мелани. - У тебя есть мать и полно родственников. У ребенка будет родной дом, ты достаточно обеспечен, чтобы нанять самую лучшую няню, и у тебя есть Джанет…
- Что такое ты несешь? - Форд не мог поверить своим ушам. Лишь невероятность услышанного удержала его от крика. - Да самая лучшая нянька в мире не заменит ребенку мать - мать, которая будет обожать его, как это сможешь делать только ты. Ты рождена быть матерью, Нелл. И ты знаешь это не хуже меня.
- Нет, - все тем же деревянным голосом сказала она. - Я не смогу растить его.
Форд едва сдерживался.
- Почему? Объясни. Ты обязана это сделать. Обязана мне, не говоря уже о нашем неродившемся ребенке. Ты подумала о том, что наш сын или дочь почувствует, когда узнает, что мать не захотела его видеть после рождения?
Мелани на секунду прикрыла глаза.
- Зачем ты это сказал? Это нечестно.
- Да, черт возьми, нечестно. Но это факт.
- Я и говорю о фактах. - Она вскочила. - Если я оставлю его у себя, то с ним что-нибудь случится. Как было с Мэттью. Или с тобой что-нибудь случится. Что-то ужасное, и тогда нашей семьи больше не будет. И это произойдет из-за меня. Разве ты до сих пор этого не понял? Я не должна быть рядом с ребенком, потому что я его люблю.
Форд в полном недоумении смотрел на нее. Она стояла, застыв и стиснув ладони. Он видел, что она верит в то, что говорит. Тогда он мягко и тихо произнес:
- И поэтому ты ушла от меня, от нашего брака. - Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Он хотел, чтобы она услышала себя, осознала всю чудовищность своего признания. - Ты так часто повторяла себе эту выдумку, что в результате сама поверила в нее.
Только сейчас он понял, насколько сильно тоже в этом виноват. Ему следовало твердо настоять на том, чтобы после смерти Мэттью она проконсультировалась со специалистами. Заставить ее противостоять таинственным злым силам. Но тогда он побоялся причинить ей еще большую боль. Боялся потерять ее. Вот ирония судьбы - он теряет ее сейчас.
- Это не выдумка. - Она прерывисто вздохнула.
- Нет, выдумка.
Он встал, подошел к ней и обнял ее негнущееся тело.
- Нелл, жизнь не дается нам в аккуратной, безопасной упаковке. Люди умирают после несчастных случаев, от болезней, от старости и… в результате выкидышей и еще рождаются мертвыми. Ты не виновата в смерти Мэттью. Я не знаю, почему это случилось. Я тогда кричал и упрекал Бога, но я точно знаю - ты не виновата. Вбей это себе в голову.
- Не могу. - Она отодвинулась от него. - Я должна защитить ребенка, Форд. Если ты заберешь его, а я не стану вмешиваться в ваши жизни, все будет хорошо.
Она побледнела, глаза - загнанного зверька. Форд испугался, что довел ее до предела душевных сил. Он судорожно соображал, что ему делать. Ровным, негромким тоном он произнес:
- Я возьму ребенка, Нелл. Это не обсуждается. Но, как мне кажется, ты кое-что должна для него сделать. Я хочу, чтобы ты обсудила то, что ты чувствуешь, с кем-то, кто разбирается в подобных несчастьях. Ты сделаешь это для него? И для меня?
Она отшатнулась:
- Ты говоришь про врача? Ты считаешь меня сумасшедшей?
- Бог с тобой. - Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она отгородилась от него! Форд шагнул к ней и взял ее холодные руки в свои. - Но я знаю такого специалиста. Одна моя хорошая знакомая занимается подобными проблемами. Она давно предлагала побеседовать с тобой конфиденциально, только ты и она. Согласна? Нелл, тебе понравится Мириам, вот увидишь.
- Я не знаю. - Мелани отняла от него руки.
- А я знаю, поверь мне. Ты сделаешь это? Что ты теряешь? Я люблю тебя, Нелл. Я всегда буду тебя любить. Если не для себя, сделай это для меня.
Он заметил ее смятение - по глазам заметил. И интуитивно коснулся ее щеки. Кожа была нежная, как шелк. И теплая, как растопленный мед. Нагнувшись, он ее поцеловал и притянул к себе.
Они стояли и молчали. Форд уткнулся носом ей в макушку, а Мелани прижалась к его груди. Ее волосы пахли яблоком - она любила яблочный шампунь - и еще ванилью - от духов. Почему от таких двух безобидных ароматов кровь у него запульсировала? Мелани всегда так действовала на него. Он до боли хотел ее, но взял себя в руки, зная, что сейчас ей нужно только утешение.
Он прошептал:
- Я позвоню завтра Мириам и попрошу ее встретиться с тобой. Она очень занятая дама, но мы давние друзья, и я знаю, что она найдет для тебя время.
- Давние друзья? Что это значит? - Голос у нее звучал глухо, потому что она прижималась лицом к его груди.
Да она ревнует! Он подавил улыбку.
- Она - мать близкого друга, бабушка шести внуков и состоит в счастливом браке уже сорок лет.
Он не стал говорить, что Мириам очень высоко котируется в профессиональной среде.
- Форд, это ничего не изменит. Ты же это знаешь. - Она подняла на него полные слез глаза. - Ты должен смириться с неизбежным… как я.