* * *
"Итак, прошлый год выдался у Женевьевы нелегким", - размышлял Лукас, наблюдая, как она выбирает джинсы и блузку. Она лишилась всего, что когда-то имела, включая тех, кто ее любил. В женихи ей достался настоящий ублюдок, предавший ее. И она осталась совершенно одинокой. А еще Женевьева привыкла к тому, что ею помыкают.
Он прекрасно понимал, что она сейчас испытывает. После того как Лукаса бросила мать, умер его отец, а его стали передавать от одного приемного родителя к другому, ему пришлось прикладывать усилия, чтобы сохранить эмоциональное равновесие.
Женевьева не привыкла к трудностям, поэтому кажется беспомощным котенком, которого так легко обидеть. И мысль об этом была Лукасу ненавистна. Вероятно, именно поэтому он жаждал, чтобы эта девушка вернула себе утраченное достоинство.
Наблюдая за ней сейчас, он не мог не испытывать гордости и ликования. Она, согласно его предложению, перерыла весь магазин и перемерила огромное количество пар джинсов, чтобы остановиться на модели, которую выбрала через пять минут после появления в магазине.
- Если продавцы думают, что у тебя проблемы с банковской картой, отправляйся в отдел с самой дорогой одеждой. Так ты докажешь им их неправоту. Когда они будут готовы продать тебе дорогой товар, купи какую-нибудь скромную вещицу, - предложил Лукас. - Никогда не позволяй им получать того, что они ожидают. Ты единственная, кто должен контролировать ситуацию. Если не будешь суетиться и начнешь вести себя непредсказуемо, как боксер-профессионал, ты не дашь им ни единого шанса тебя обидеть.
И вот теперь Женевьева воплощала советы Лукаса в жизнь.
- Вот это, - сказала она продавщице и протянула ей банковскую карту, на которую Лукас перевел для нее деньги.
Кассирша посмотрела на имя на банковской карте, тихо извинилась и ушла. На поиски менеджера, вне сомнения, ведь имя Женевьевы было внесено в список неплатежеспособных покупателей.
Женевьева ждала, притворяясь, что рассматривает другую одежду, которую не собиралась покупать. В конце концов продавщица вернулась.
- Извините, что заставила вас ждать, - сказала женщина. - Проблемы в компьютерной программе.
- Что-то с банковской картой? - сладким голосом спросила Женевьева, пристально разглядывая продавщицу, как ей советовал Лукас.
Женщина потупила взор и покачала головой:
- Нет, никаких проблем. Спасибо за покупку, мисс Патчетт… - Она уложила вещи в пакет и вручила его Женевьеве. - Возвращайтесь к нам за покупками.
Женевьева одарила продавщицу озорной улыбкой, но ничего не ответила. Оказавшись с Лукасом на улице, она протяжно выдохнула:
- Ладно, теперь скажи мне, что я купила? Я так нервничала, что даже не обратила внимания.
Он хмыкнул:
- Я тебе нисколько не верю, но тем не менее аплодирую. Никто бы не подумал, что ты нервничаешь. Ты отлично держалась, и никто не посмотрел на тебя свысока.
Она улыбнулась:
- Никогда бы не подумала, что буду так бояться ходить по магазинам. Хотя недавно я о многом не задумывалась. - Женевьева наморщила нос.
- В этом нет ничего плохого.
- Если не учитывать того факта, что я не могла позаботиться даже о самой себе. Но теперь все в прошлом. Скоро я буду способна справиться с любой ситуацией. Спасибо тебе за поддержку и наставления. Ты знаешь, о чем говоришь.
Он пожал плечами:
- Я рано научился задирать подбородок и смотреть людям прямо в глаза, даже когда следовало уступить.
Она остановилась и уставилась на него.
"Хм, не надо было ему это говорить…"
- Твои приемные родители, которые тебя бросили… Что они делали, когда ты смотрел им прямо в глаза?
- Я уже не тот мальчик. - Она было открыла рот, чтобы возразить, но Лукас произнес: - Я серьезно. Ничего не говори. - И, не подумав, коснулся кончиками пальцев ее губ. Зря он это сделал… Ее губы были мягкими, теплыми и невероятно соблазнительными.
- Не буду, - пообещала она.
Ощутив движение ее губ под своими пальцами, Лукас едва сдержал стон.
- Что? - спросила она.
- Ты часто делаешь не то, о чем тебя просят?
Женевьева моргнула.
- На самом деле почти всю свою жизнь я делала то, что мне велели. Мои родители были одержимы работой. Им нужен был тихий, послушный ребенок, который не будет высовываться и докучать. И я им подчинилась. Я думала, если буду их слушаться, они станут обращать на меня больше внимания и даже полюбят. Но ведь нельзя получить все, чего хочешь, верно? - Она храбро улыбнулась, будто стараясь приободрить Лукаса, слушающего рассказ о ее несчастьях, и посмотрела на него большими зелеными глазами, полными надежды.
И Лукас потерял над собой контроль. Он обнял девушку, запустил пальцы в ее волосы и поцеловал.
- Зачем ты прячешь свои красивые волосы? - проворчал он и снова припал к ее губам, не дожидаясь ответа. Затем, отстранившись, произнес: - Я не намерен поступать как Барри. Я хочу тебя, но не стану переступать границы. Я не желаю становиться еще одним мужчиной, о котором ты будешь страдать после расставания. Я ведь не вхожу в твои планы?
- Не входишь, - согласилась она, легко касаясь его груди ладонями, заставляя Лукаса терять голову. - Ни один мужчина не входит в мои планы. Но… - Он ждал. - Но иногда ты мне снишься, - прошептала она, поднялась на цыпочки и снова его поцеловала. - Я стараюсь сдерживаться, потому что считаю неподобающим так часто тебя целовать.
Наступившей ночью Лукас снова видел сон о Женевьеве. Она снилась ему с тех пор, как они познакомились. Но это ничего не значит. Женевьева пережила два ужасных разочарования в жизни - с родителями и с женихом. Не следует ее разочаровывать снова.
Кроме того, Лукас не входит в ее планы. Ему следует это запомнить.
Глава 8
Неделю спустя Женевьева стояла в банкетном зале отеля, принадлежащего Лукасу, переступая с ноги на ногу. Вот-вот начнут собираться гости…
Ну, во всяком случае, она на это надеялась. Она была готова упасть в обморок от напряжения. Интересно, они придут или откажутся? Женевьева провела ладонями по светло-голубому платью-футляру без бретелей, пытаясь успокоиться и выглядеть уверенной. Как будто это возможно…
А Лукас выглядел роскошно в черном костюме и белоснежной рубашке.
- Все выглядит фантастически хорошо, Жен, ты превзошла себя, - одобрительно сказал он. - Фотографии приюта "Дом Энджи", которые ты сделала, великолепны. Оформление зала, закуски, вино… Все отменно. Надеюсь, ты понимаешь, волноваться не о чем. Мы просто должны делать то, что должны.
Она кивнула, понимая, что испытывает совсем иные ощущения. С момента ее устройства на работу прошло несколько недель, и за это время ее желание получить работу превратилось в решимость помочь Лукасу выполнить задуманное, помочь нуждающимся.
- Остается только надеяться, что разосланные мной приглашения сумеют привлечь заинтересованных людей.
Лукас улыбнулся, хотя нынешняя его улыбка отличалась от лучезарной улыбки, которой он одарил Женевьеву на днях.
- Мне особенно понравился тот пункт приглашения, где ты упомянула о некоторых "прежде не выставлявшихся предметах искусства, созданных Патчеттами". Очень провокационно.
Женевьева глубоко вздохнула:
- Ну, с этим я немного перестаралась. В действительности у меня нет родительских картин, которые не выставлялись. Только несколько рисунков и эскизов, которые они не успели уничтожить. Если бы они знали, что я сделала, вернулись бы с того света, чтобы меня отругать. - Она кивнула в сторону стенда в центре комнаты.
Там были несколько рисунков, скульптуры, предметы из стекла и кое-какие заметки о предстоящих проектах, которым так и не суждено было осуществиться.
- Не очень интересный материал, чтобы привлечь настоящего ценителя, но это все, что я смогла найти. Более того… Я не художник, но потратила много времени, слушая разговоры посетителей и искусствоведов на художественных выставках. Мои родители были мастерами своего дела, но иногда они несколько преувеличивали свои заслуги, и люди им верили. Я рассчитываю на такого рода сценарий и на этот раз. Надеюсь, гости увидят то, что захотят увидеть. В противном случае мы проиграем. Испытав разочарование, они откажутся участвовать во всех запланированных нами акциях. Что произойдет, если ни один из приглашенных сегодня гостей не захочет проспонсировать другой проект?
Лукас улыбнулся:
- Я смогу самостоятельно профинансировать еще один или два проекта.
Но Женевьева уже знала, что в планах Лукаса открыть гораздо больше приютов. Нынешний не должен стать последним. В стране множество женщин, нуждающихся в помощи. Строительство приютов стало для Лукаса своего рода покаянием, способом преодолеть свое печальное прошлое.
- Таким образом, нам остается только надеяться, что сегодня вечером нам удастся заполучить спонсоров, - сказала она, закрыв глаза и стараясь успокоиться.
Он осторожно коснулся ее обнаженной руки:
- Жен, перестать себя изводить. Ты организовала вечеринку так, как это не удалось бы сделать никому, и пригласила на нее известных людей. Если думаешь, что я собираюсь винить тебя, если гости не захотят потратиться на проект, ты ошибаешься.
"Он говорит тебе об этом из жалости. Ты настоящая идиотка, Жен. Неудивительно, что Лукас беспокоится о тебе. У него было тяжелое детство. Он думает, приемные родители бросали его потому, что он был плохим ребенком. Пока формировался его характер, ему постоянно говорили, что он слишком ужасен, чтобы быть любимым. И Лукас не может простить себе того, что произошло с Луизой. Так что не будь дурой и не становись еще одной женщиной в списке его неприятных воспоминаний. А именно так и произойдет, если ты в него влюбишься".
При этих мыслях у нее заныло сердце. Женевьева открыла глаза. Она никоим образом не собирается позволять себе влюбляться в Лукаса и становиться еще одним неприятным его воспоминанием.
И, черт побери, она действительно хочет помочь ему сегодня! Так что же делать? Как она может изменить ситуацию? "Думай, Жен, думай". Что она знает о художественных выставках, меценатах и собственных родителях?
Ей в голову пришла безумная и пугающая мысль…
- Женевьева, о чем ты думаешь? Ты хмуришься.
- Не волнуйся. Я просто хочу сосредоточиться. Я наняла людей, которые накрывают столы, раздают литературу и принимают пожертвования. Это их часть работы. Вокруг тебя будут увиваться женщины, и ты станешь их очаровывать. Это твоя часть работы.
Он неторопливо выгнул бровь и одарил ее чрезвычайно сексуальным взглядом:
- Понятно.
Ей захотелось сохранить атмосферу непринужденности, поэтому она погладила его по щеке.
- Хорошо, - сказала она, удостаиваясь от него умопомрачительной улыбки. - Да, я уверена, с этим ты отлично справишься. Женщины, вероятно, будут бороться за право первой подписать для тебя чек. Что касается меня, то я…
- Будешь очаровывать мужчин? - Он нахмурился.
- Вряд ли. Учитывая распускавшиеся обо мне сплетни, большинство наших гостей вряд ли меня поддержат. Но все-таки у меня имеется одно оружие…
- Что это такое?
Она повернулась к Лукасу:
- Может не сработать. Рискованно, но… Дело в том, что я много времени провела в тени моих родителей - буквально прячась за цветочными композициями на подобных мероприятиях или раздавая напитки. Я подслушала множество разговоров. И пусть я не могу очаровать гостей так, как это удавалось моим родителям, мне известны их слабые стороны. Каждый из них хочет получить последний кусочек печенья с тарелки, то есть приобрести то, чего нет ни у кого другого.
- Я полагаю, у тебя имеются последние кусочки печенья?
- Имеются. - Она указала на стенд с работами родителей. - Будем надеяться, все эти произведения я смогу продать, убедив гостей в том, что даже такие, не совсем качественные работы четы Патчетт гораздо лучше, чем лучшие произведения большинства современных художников. Я никогда не применяла подобную тактику, но сегодня… - Она умолкла.
"Что она затевает?"
- Ты хочешь отплатить людям, которые оскорбили тебя, поверив лжи? Жен, эти люди не похожи на продавщицу в магазине, с которой ты никогда больше не встретишься. Ты не должна этого делать.
Она знала, что Лукас беспокоится о ее возможных душевных переживаниях. У нее заныло сердце.
Она напряженно кивнула и попыталась улыбнуться:
- Не беспокойся обо мне. Я справлюсь. Большинство людей, которые будут здесь сегодня, не оскорбляли меня, поскольку у меня не было возможности с ними встретиться после смерти моих родителей. Меня донимали их дети. Кроме того, даже если эти люди по-прежнему верят лжи, которую слышали обо мне… Один очень мудрый человек научил меня высоко держать голову. Да, это не совсем то же самое, что разговаривать с продавцом, но…
- Я в тебя верю, - сказал Лукас, и она улыбнулась. - И мне нравится, как ты сегодня уложила волосы. - Он коснулся ее мягкого рыжего локона. Этим вечером волосы Женевьевы были распущены.
- На сей раз ты зашел слишком далеко в попытке пробудить во мне уверенность перед встречей с драконами. Рыжие волосы такого оттенка режут глаз.
- Драконы? - Он усмехнулся. - Уместное сравнение. Но я не вру. У тебя действительно удивительные волосы, яркие и красивые. Они привлекают внимание. В самом лучшем смысле.
Его сексуальный шепот словно проникал в ее тело. В тот момент, когда Женевьева была готова задрожать от восторга, рядом с ней кто-то кашлянул.
Повернувшись, Женевьева увидела Элвина Бевина - очень состоятельного человека. Его дочь в свое время изрядно поиздевалась над ней.
Женевьеве потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.
- Вы оба хозяева мероприятия? - спросил он. - Я…
- Мистер Бевин? - Женевьева заговорила слишком громко. - Я так рада снова вас видеть.
Он выглядел растерянным.
- Я Женевьева Патчетт, - сказала она.
Ей казалось, что она видит кошмарный сон.
- О да, я припоминаю… - произнес он. Было очевидно, что он вспомнил неприятные сплетни об этой девушке.
Лукас откашлялся. На какое-то мгновение Женевьеве показалось, что он собирается вмешаться и попытаться ее выручить. Но Лукас продолжал лишь молча стоять рядом.
- Мистер Бевин, позвольте мне познакомить вас с Лукасом Макдауэллом, владельцем компании "Спортивные товары Макдауэлл". Сегодня он хозяин вечера.
Казалось, Женевьева объявила, что Элвин получил бесплатный билет в рай. Она редко видела этого пожилого человека довольным, но сейчас он широко улыбнулся.
- "Спортивные товары Макдауэлл"? Одна из моих любимых компаний. Кстати, могу я задать вам вопрос? Речь идет о клюшках для гольфа…
Так, разговор пошел совсем не в том русле… Но не слишком хорошо перебивать потенциального спонсора, решившего поболтать о гольфе. Ладно, была не была!
- Мистер Бевин, мне жаль прерывать вас в такой момент, но я обещала Лукасу, что покажу ему неизвестные работы моих родителей, и мы как раз собирались пойти на них посмотреть. Хотите с нами? Вечеринка только начинается, поэтому вряд ли к нам присоединится кто-то еще.
- Неизвестные работы? Что ж, пойдемте.
Она почувствовала улыбку Лукаса, даже не глядя на него. А когда все они направились к стенду с работами, Женевьева могла поклясться, что невидимая рука коснулась ее волос.
Тело Женевьевы обожгло пламя. Либо разыгралось ее бурное воображение, либо чересчур разволновался Лукас, стараясь ее поддержать. Во всяком случае, Женевьева почувствовала себя намного увереннее. Ей удалось заполучить внимание Элвина Бевина. Она не позволит ему уйти до тех пор, пока он не согласится стать спонсором для приюта "Дом Энджи".
- Вот некоторые рисунки моего отца. В основном натюрморты, - сказала она.
Элвин хмыкнул, посмотрел на рисунки и покачал головой.
Она перешла к следующей части стенда.
- Вот это интересно, - произнес Элвин и стал рассматривать стеклянное пресс-папье, лежащее на кипе документов с планами проектов.
- Это не является работой моих родителей, - сказала Женевьева. - Я положила сюда пресс-папье только для того, чтобы не разлетались листы бумаги, когда мимо будут проходить гости.
Элвин быстро потерял интерес к пресс-папье и пошел дальше. Лукас, напротив, стал внимательно разглядывать пресс-папье из светло-желтого стекла, выполненное в виде причудливого замка. Он взял его в руки:
- Это ручная работа.
Женевьева постаралась сохранить спокойствие. Если она покраснеет, ей не удастся убедить Элвина что-нибудь купить.
- Работа местного художника. Но он отошел от дел.
Лукас поднял глаза и положил пресс-папье на прежнее место.
- Надо же! - сказал он.
- И мне эта вещица очень понравилась, - заявил Элвин. - Я думал, это оригинальная работа Патчетт, и как раз собирался предложить за нее кругленькую сумму. Давайте просто посмотрим на то, что вы хотели мне показать, ладно?
Элвин уже начинал сердиться, поэтому Женевьева показала ему наброски той картины Патчеттов, оригинал которой имелся в его доме.
- Это единственные наброски в своем роде, - сказала она.
- Я вижу, - произнес Элвин с довольной улыбкой. - Да. Да, я возьму рисунки. Готов выписать чек прямо сейчас.
- Очень любезно с вашей стороны. Но если вы заметили, читая приглашение на вечеринку, наша сегодняшняя цель - найти спонсоров для приюта "Дом Энджи". Мои родители с радостью стали бы спонсорами приюта. Раз вы покупаете их работы, я могу смело предположить, что вы сделаете пожертвования и для приюта "Дом Энджи"? - спросила она с максимально серьезным видом и требовательной улыбкой.
Элвин выглядел уже менее уверенным. Сделать пожертвования для приюта? Но необходимые ему рисунки были по-прежнему в руках Женевьевы.
- Мы собираемся повесить одну из любимых картин моих родителей в гостиной приюта "Дом Энджи". Я знаю, мама и папа были бы счастливы.
Лукас смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Только что Женевьева решила пожертвовать приюту оригинал картины своих родителей!
- Вы не можете запретить мне пожертвовать приюту то, что мне принадлежит, - сказала она.
На минуту Лукас опешил. Затем его глаза потемнели и стали очень сексуальными. Он едва заметно ей улыбнулся:
- Знаешь, ты сделала довольно смелое заявление.
Она непринужденно повела плечом:
- У меня… отличный тренер по личностному росту.
- Тренер по… - пробормотал Элвин. - Я никогда не слышал ни о чем таком, но, если ты считаешь нужным нанять такого тренера, полагаю, это твое дело. Я просто рад, что ты показала мне эскизы.
Элвин выписал чек на кругленькую сумму и ушел, улыбаясь, а Лукас и Женевьева обменялись взглядами.
- Это было впечатляюще, - развел он руками.