- В основном от Карлоса и Марии. Мы с Мигелем брали лошадей и приезжали сюда. Он мечтал перебраться в город. Сейчас он преподает в университете. А мне, наоборот, хотелось спокойствия и надоела городская суета. Ранчо стало моим вторым домом. Но, честно говоря, мне кажется, что Мигель все еще любит ранчо. - Томас присел с ней рядом, наблюдая за пенящимися волнами.
- Вы всегда привозите сюда гостей? Здесь просто прелестно!
- Нет, не всегда. - Неожиданно Томас подумал, что это была плохая идея - показать ей свои любимые места. Она ничем не отличается от других гостей.
- Значит, ранчо стало вашим вторым домом?
Томас улыбнулся. Может быть, стоит признаться, что он является совладельцем ранчо? Нет.
- Да, я предпочитаю общение с Карлосом и Марией, а не со своими родственниками, как ужасно это ни звучит. Я люблю свою семью, но… Вы говорили недавно о поисках себя. Я вас прекрасно понимаю. Здесь я чувствую себя самим собой. Если во время прогулки у вас появилось такое же чувство - я очень рад.
Наступила тишина. Томас посмотрел на Софию. Она любовалась бухтой, ее взгляд был спокойным и умиротворенным.
- Тут такая красота! - вздохнула девушка. - Вначале я не обратила на это внимания и только теперь осознала, что у ранчо очень правильное название - Райский уголок. Здесь просто дух захватывает!
В эту минуту Томас сообразил, что начинает влюбляться в Софию. Ведь ей понятно то, что он испытывает. Открытие пугало и радовало его одновременно.
- Я всю жизнь пыталась, - продолжала она, - угодить близким. Пыталась быть такой, какой меня желали видеть. Я не знала, чего хочу сама.
Томас кивнул:
- Но у вас еще есть время. Сколько вам лет? Двадцать четыре? Двадцать пять? Все только начинается. Вы обязательно найдете свой путь.
- Спасибо, Томас. - Она улыбнулась.
Собственно, все ее несчастье заключалось лишь в отмененной свадьбе. В отличие от него, у Софии не было потребности в раскаянии.
- В любом случае, - она мягко перевела разговор на другую тему, - мне не терпится познакомиться с Марией и Карлосом.
- Вам они понравятся, - тихо ответил Томас.
- Их сын женат? У него есть дети? Моя бабушка шутила, что внуки - это ее проклятие, - рассмеялась София.
Томас замялся. Софии просто хотелось поболтать, а для него эта тема была болезненной. Девушка не унималась:
- Когда у вас будут дети, вы привезете их сюда?
Эти невинные слова нанесли удар по его сердцу.
- Томас?
Он даже не заметил, как София встала и подошла к нему. Она положила маленькую руку на его плечо. Томас взглянул на взволнованную девушку. Кожа у нее была нежно-кремовая, а волосы - будто струящиеся языки пламени. Но от ее прикосновения ему стало не по себе. Тело пронзила острая боль.
- Я что-то не то сказала?
Он покачал головой. София не виновата. Причина была в нем, и только в нем.
"Дыши глубже, - приказал он себе. - София всего лишь гость ранчо. Перестань думать о ней. Еще не прошла скорбь по Розе".
- Я думаю, нам пора. - Он поднялся. - Сегодня надо перевезти коробки в магазин.
Девушка прикусила губу. Томас бессознательно уставился на ее розовые мягкие губы. Затем, спохватившись, перевел взгляд на бухту. Ни при каких обстоятельствах он не дотронется до нее, не поцелует и не обнимет.
- Томас, ты никому не даешь говорить? - Она обратилась к нему на "ты", как к другу. - Или ты так поступаешь только со мной?
Она была права, и ему нечего было ответить. Да и что он мог сказать? Что думает о том, какая у нее шелковистая кожа под кофточкой?
- Она причинила тебе боль? - начала София. - Кто-то поступил с тобой так же, как Энтони со мной?
- Что? - Он покачал головой. - Нет!
Однако вопрос задел его за живое.
- Значит, есть какая-то другая причина, - не успокаивалась София.
Теперь она не отстанет. И приятный день превратится для Томаса в каторгу. Почему ему трудно относиться к Софии как к обычной гостье? Они должны были спокойно беседовать об истории ранчо, а вовсе не на личные темы. Каким образом он потерял контроль? Как ей удалось легко вскружить ему голову?
Она считает его романтичным, честным и справедливым. Но он вовсе не такой. Она смотрела на него понимающе, как будто все знала. Но ей ничего не было известно. Томас примирился с постоянным ощущением вины и занимался тем, что ему нравилось, - ранчо. Работал он на совесть.
Зачем София сделала так, что ему захотелось того, на что он не имеет права?
Два дня. Через два дня приедут Карлос и Мария. Тогда все вернется на круги своя и он займется привычными делами.
Томас отвязал лошадь, подвел ее к Софии и помог девушке сесть.
- Держи ее крепче, - сдержанно посоветовал он. - Мы едем обратно.
Следует поторопиться, пока он не сказал какую-нибудь глупость. Например, правду.
София взяла поводья. Мышцы ног болели с непривычки. Томас опередил ее, и это рассердило девушку. Ей нравилось ехать первой, поэтому она решила догнать его и заставила лошадь пойти рысью. Сначала он не ответил на простой вопрос, который она задала, а теперь ускакал и бросил ее одну! "Он все делает, чтобы сохранить эту раздражающую дистанцию между нами", - злилась она. Если Томас Мендоза считает, что может так поступать, то он не на ту нарвался.
Ей наконец удалось догнать Томаса.
- Мог бы и подождать, - укоризненно бросила София.
Томас оглянулся, однако его глаза прятались под широкой шляпой. Он одновременно и манил, и раздражал Софию. Он совсем не привлекательный. Упрямый молчаливый человек, который собирается выжить ее с ранчо. Только она хотела сказать ему об этом, как налетел сильный ветер и накрыл их клубами пыли.
Мерин Томаса метнулся в сторону, но мужчина быстро справился с ним. Лошадь Софии испугалась и понесла. Девушка с трудом удерживалась в седле. Ноги ее выскочили из стремян и бились о бока лошади, заставляя ее тем самым скакать еще быстрее. До Софии донесся голос Томаса, он кричал что-то по-испански.
Лошадь галопом летела по направлению к ранчо. Уже были видны ворота поместья. Если они не остановятся, то…
Томас опять закричал. София натянула поводья, лошадь резко свернула вправо и сбросила девушку на землю.
Когда она упала, ей стало трудно дышать. Из-за паники легкие отказывались функционировать.
Спустя пару минут София смогла кое-как вздохнуть. Она жива!
- София! - Теплая рука удержала ее, когда девушка хотела сесть. - Не вставай! - распорядился Томас, осторожно укладывая ее на траву. - Отдышись и скажи, что с тобой все в порядке.
София смутно видела лицо Томаса. Она послушно пыталась восстановить дыхание, хотя чувствовала себя так, будто ей на грудь кто-то наступил. Лежать было намного легче. Нет. Все-таки он красив - загадочный, прекрасный и… идеальный. Девушка чувствовала себя нелепо. Она притворялась, что умеет ездить верхом и красить сарай. Уже второй промах за один день.
"Боже! Как он смотрит на меня! Заботливо, обеспокоенно", - подумала она. Очень давно София мечтала о таком взгляде. Энтони никогда так не смотрел на нее. Ее мысли, чувства и нужды не имели для него никакого значения. И это причиняло Софии боль. Она постоянно ощущала себя никому не нужной. И именно поэтому ей было так больно.
Томас подложил ладонь ей под голову.
- Пожалуйста, София, скажи, где болит, - сказал он.
У нее болело все - душа, тело… Девушка вспомнила, как застукала Энтони с любовницей. Самое ужасное, она ничего не сможет изменить, пока не поймет, кто она. София Холлингсворт потеряла себя. Ей казалось, что она похожа на маленькую лодку, барахтающуюся на волнах и плывущую в неизвестном направлении.
Томас помог ей это понять. Конечно, она сглупила с поездкой верхом, однако он заботится о ней. Томас снял шляпу, и его сверкающие глаза показались ей маяком в темноте.
- Везде, - наконец призналась София, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
Ей не хотелось, чтобы Томас их видел. Она достаточно опозорилась сегодня. София ухватилась за его локоть, собираясь встать.
- Это моя вина, - начал ругать себя Томас. - Я не должен был уезжать вперед. - Он откинул прядь волос, упавшую ей на лоб. - Ты прекрасно со всем справлялась. Даже лучше, чем я ожидал.
Лицо Софии смягчилось. Томас винит себя? Вот это да! Но ведь он не мог предугадать, что лошадь понесет.
- Я в порядке, - ответила она, обрадовавшись, что ничего не сломала. Это был лишь ушиб.
Самый сильный удар был нанесен ее самолюбию. Однако от слов Томаса ей стало тепло на сердце.
Неужели он действительно считает, что София со всем отлично справилась? Значит, она его не обманула.
- Теперь ты видишь, что я не останавливаюсь на полпути, - с гордостью заявила София.
Она огляделась. Обе лошади стояли неподалеку. Ее шляпа валялась в пыли.
- Не двигайся, - попросил Томас. Он подошел к лошадям и привязал их к забору. Затем вернулся к девушке и взял ее на руки.
- Что ты делаешь?
- Несу тебя домой, что же еще?
София чувствовала себя на седьмом небе. Она прижалась к груди Томаса и увидела крошечную капельку пота на его шее. Ей очень хотелось прикоснуться к нему и стереть эту каплю, но она не решилась.
Ни один мужчина не делал для нее ничего подобного… Но она не желает выглядеть как беспомощная женщина. Хватит унижений на сегодня!
- Пусти меня. Я могу идти сама, - сказала София.
- Ты упала с лошади. - В его глазах светилась забота.
Она инстинктивно обвила руками его шею, однако настаивала на своем:
- Позволь мне идти. Я ничего не сломала.
Томас не ответил.
- Это моя вина. Мне нужно было не доказывать свое умение, а попросить о помощи. Я вовсе не хотела тебя испугать.
Томас аккуратно поставил ее на ноги:
- Ты уверена, что можешь идти?
София уже скучала по его объятиям, кроме того, у нее действительно все болело. Сильно ныло левое бедро. "Это всего лишь ушиб. Ничего серьезного. Я скорее опозорилась, нежели ударилась", - успокаивала себя София.
Они медленно двигались к дому. Все это время Томас поддерживал девушку.
- Виноват только я, София. Я прекрасно знал, что ты не очень хорошо держишься в седле. Мне не стоило уезжать вперед.
- А почему ты уехал? - спросила она.
- Я…
- Ты опять собираешься выстроить стену между нами? Прекрасно. Я все поняла. Тебе можно задавать вопросы, а мне - нет. Все очевидно, Томас.
- Перестань, - рассердился он. - Ты могла погибнуть! Если бы Нева упала и придавила тебя… Я должен был ехать рядом. Что, если бы ты сломала себе шею?
- Разве тебе есть до этого дело? Признайся, ты ждешь не дождешься, когда избавишься от меня! - Ей стало" стыдно. - Томас, я…
Он не дал ей договорить:
- Ты в своем уме? Я тебя не понимаю! Ты паникуешь при виде паука. А тут реальная опасность - и тебе все равно!
- Надо было думать об этом раньше, когда ты дал мне упрямую и пугливую лошадь.
- Нева - спокойная лошадь!
Они уже кричали друг на друга.
- Ты со всеми гостями так разговариваешь? - поинтересовалась София. У нее кровь кипела, и она чувствовала себя превосходно, выплескивая все негативные эмоции, которые у нее накопились.
- Замолчи! Хватит! - заорал Томас.
Он схватил ее за руки и… поцеловал.
Как только его губы прикоснулись к ней, боль утихла. Страсть овладела Софией. Ей еще не приходилось испытывать ничего подобного. Она вцепилась в майку Томаса. Он крепко обнимал ее, и она желала только одного - чтобы это продолжалось как можно дольше.
Именно этого ей и не хватало. Страсти. Остроты ощущений. Какая-то неведомая сила обрушилась на нее, словно ураган.
София дрожала, и Томас, почувствовав это, отпустил ее. Его губы так и манили. От нахлынувших на нее эмоций девушке хотелось расплакаться. Как этому незнакомцу удалось понять, что именно ей нужно? Как он догадался, что ей не хватает нежности?
- Ты еще злишься на меня? - робко спросила она, не сводя глаз с его губ.
У него потрясающие губы. Мягкие, когда они должны быть мягкими, и твердые, если нужно.
- Да, - выдохнул Томас. - А ты?
- Нет.
- Почему?
- Потому что я устала злиться.
- Извини, что накричал. Ты напугала меня, София!
- Я сама себя напугала.
Она все-таки решила посмотреть ему в глаза. Они были полны заботы, и на душе у нее стало тепло. В эту минуту все, что у нее было, - это Томас.
Она зашагали к дому. После поцелуя ноги Софии стали ватными, но она заставляла себя идти.
- Почему ты не предупредила, что не умеешь ездить верхом?
- Я не хотела, чтоб ты знал. После случая с пауком ты наверняка счел меня беспомощной, не способной справиться ни с чем, кроме сломанного ногтя… Но я не предполагала, что мы поедем так далеко.
Томас хихикнул:
- А вы очень упрямы, София Холлингсворт.
- Спасибо. Буду считать это комплиментом.
Он засмеялся, и она затрепетала. Это было очень необычное ощущение.
- Гид из меня никакой. Извини. Не стоило провоцировать тебя.
- Хватит себя винить. - Она остановилась и взяла его за руку. - Это все из-за ветра. И не забывай, я сама решила сюда приехать, потому что мне надо было понять, кто я и на что способна.
- И что же ты хотела доказать сегодня? - поинтересовался Томас, подняв бровь.
Они добрались до дома, и София в нерешительности остановилась у двери.
Действительно, что она хотела доказать? Может быть, мечтала привлечь его внимание? Она глубоко вздохнула:
- Хотела доказать, что мне нужна горячая ванна и бокал вина.
- Ну, у нас тут все это найдется. - Томас помедлил. - Ты уверена, что с тобой все в порядке? Я могу пригласить врача.
Он положил руку ей на плечо. София еле сдержалась, чтобы не наброситься на него. Она умела подавлять свои желания, но искушение было слишком велико. Одно лишь прикосновение Томаса заставило ее задуматься о том, не пригласить ли его к себе. Может, он еще раз ее поцелует… Или лучше отложить удовольствие?
- Конечно, все в порядке, спасибо, - наконец сказала София.
Она не хотела, чтобы Томас уходил. Она хотела видеть его улыбку, чувствовать на себе его взгляд. Она жаждала поцелуя, мечтала вновь ощутить вкус его губ. Ради этого можно отказаться от ванны.
- В таком случае увидимся позже, - бросил Томас. - Мне нужно заняться лошадьми.
- Я никуда не тороплюсь, - заметила София.
Во всяком случае, на этой неделе. А на следующей, увы, ее ждет самолет, улетающий в Канаду.
Глава 5
- Что ты делаешь? - спросил Томас, войдя в кухню.
Он провел много времени в конюшне, избегая встречи с Софией. Ему нужно было прийти в себя. Но это не помогло. Томас перечистил все, что только можно, а вкус и запах Софии не исчезли. Чтобы оттянуть встречу, он принял душ. Только после этого он отправился в кухню, решив перекусить, и уж никак не ожидал застать ее там.
- Готовлю ужин, - ответила она. - Ты занят, а мне нечего было делать, вот я и решила… - София повернулась к нему, вытирая руки полотенцем. - Я не знаю, что ты предпочитаешь, но, надеюсь, тебе понравится.
Томас сделал шаг навстречу, аромат Софии окутал его. После тяжелого дня она, казалось бы, должна вымотаться. Однако девушка выглядела словно картинка с обложки глянцевого журнала. На ней было элегантное платьице, выгодно подчеркивающее фигуру. Волосы были собраны в аккуратный пучок, в ушах красовались серебряные серьги с аметистами. На ногах были красивые трехцветные (розовый цвет соседствовал с ярко-зеленым и бирюзовым) босоножки на низком каблуке. Довольно кричащее сочетание, но на Софии они смотрелись гармонично. Томас узнал в ней прежнюю Софию и немного успокоился. В этой ситуации ему будет намного проще сохранять дистанцию.
Но он скучал по тому, как забавно она выглядела в его комбинезоне…
- Тебе не нужно было ничего готовить, - сказал он.
- Ты же говорил, что каждый должен принимать участие в жизни ранчо. Вчера я от всего увиливала. Ванна меня освежила, к тому же я очень проголодалась после сегодняшней прогулки.
Она посмотрела на Томаса и улыбнулась так, что у него дух захватило. Его тянуло к Софии. И он ничего не мог с собой поделать. Ничего. Всего несколько дней - и она уедет. И все станет на свои места.
- Как твое бедро? - спросил Томас, игнорируя бешеный ритм сердца.
София достала из холодильника мясо, сыр и овощи. Она разложила их так красиво, что простая тарелка стала похожа на произведение искусства.
- Болит. Но ванна с ароматическими солями помогла. Надо будет поблагодарить Марию. Это очень мило. - София положила на тарелку помидоры. - Осталось лишь нарезать хлеб.
- Я сам. Ты лучше присядь.
Томас почувствовал перемену в их отношениях. Появилось ощущение, будто они знают друг друга гораздо дольше, чем пару дней. К тому же они поцеловались. Интересно, привлекает ли он ее так же, как она его?
- Давай поужинаем на улице, - предложил Томас. - Я могу развести костер. Мы часто сидим у огня по вечерам.
- Звучит чудесно, - довольно холодно улыбнулась София.
Это встревожило Томаса, хотя должно было бы обрадовать. Он хотел сохранить дистанцию. Почему же он чувствует себя так странно?
После обеда он настоял на том, что сам помоет посуду, и отправил Софию отдыхать. Закончив дела, Томас пошел в гостиную. София уснула на диване, свернувшись калачиком.
Она выглядела так невинно! Босоножки стояли на полу, платье слегка задралось, обнажая шелковистую кожу. Аккуратно, чтобы не разбудить девушку, Томас расправил подол платья. Он не знал, как относиться к Софии. То она хрупка и нежна, то упряма как бык. Он был уверен, что к вечеру она раскиснет, однако София, невзирая на падение с лошади, выглядела и вела себя достойно. Это говорило о том, что у нее есть характер.
Томас прикоснулся к ее плечу, и она открыла глаза. У него все внутри перевернулось.
- Пора спать. - Он старался говорить спокойно.
Между ними словно проскочила искра. Воспоминания о поцелуе витали в воздухе. Томас еле сдерживался, желая вновь обнять ее. Ему вдруг захотелось отнести Софию в свою комнату, уложить на кровать и прижать к себе. В ее глазах мелькнула тревога, будто она прочитала его мысли. Мария явно не это имела в виду, когда просила его позаботиться о гостье. Томас откашлялся.
- Спокойной ночи, София, - произнес он, собирая всю свою волю в кулак.
Утром, услышав, что Томас проснулся, она быстренько вскочила с кровати и натянула рабочие штаны. Сегодня она во что бы то ни стало не опоздает. Девушка помассировала бедро, которое все еще болело. Но она докажет Томасу, какая она выносливая. Вчера София вымоталась, однако не забыла их поцелуй. Ее не сломит даже самый восхитительный поцелуй на свете. Вчера они чуть было не поцеловались еще раз. Между ними пробежала искра, и она чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Но Томас все-таки решил уйти.