Единственной неожиданностью во всех этих бумажках стало небольшое приложение, в котором Ники советовала Реджи Кинкейду обратиться к бывшему коллеге своего отца, занимающемуся расследованиями убийств. Похоже, речь здесь шла о Чарльзе Макдонахе. Джек скривился. Если бы они встретились при других обстоятельствах, этот человек наверняка бы ему понравился. Вот только допросы мало располагают к дружеским чувствам.
Джек снова уставился в папку, но там не было ничего такого, чего Ники не могла бы узнать, если бы у них не завязался роман. Все сведения были ясно изложены и подтверждены соответствующими документами и ссылками. Из нее бы получился отличный полицейский, даже жаль, что ее отец погиб при исполнении и семья наотрез отказалась пустить ее в правоохранительные органы. Подозревая, что яблочко упало недалеко от яблоньки, Джек с радостью познакомился бы с Питером Томасом.
А что бы о нем подумал Питер Томас? Счел бы он его с Крейгом одного поля ягодами и строго-настрого запретил бы дочери встречаться с ним? Вполне возможно. Джек со вздохом отбросил папку. Ну что за жизнь!
И что же в Ники такого, что он вот так беспристрастно разглядывает собственную натуру, отмечая в ней все недостатки? Он всегда был честным, трудолюбивым и щедрым. Так, ладно, он всегда был жестоким, непробиваемым и расточительным. Но им было так хорошо эти четыре месяца вместе! Ровно до тех пор, пока на горизонте не замаячили эти чертовы Кинкейды. Ладно, ему остается лишь один выход, и чем быстрее он все сделает, тем лучше.
Джек без труда нашел дом Ники. Она, конечно, сразу после аукциона сказала, что ее мать происходила из верхушки общества Чарльстона, вот только что Ники приходилась внучкой Болину, она сказала лишь сегодня. А с этим именем было много связано.
Немного постояв перед дверью, Джек решил, что она все равно его добровольно не впустит, так что вместо того, чтобы позвонить, вытащил ключ, который она сама ему дала. Джек вошел в дом и невольно засмотрелся на стену, прижавшись к которой они страстно целовались, вспомнил, как невинные объятия переросли в отчаянную потребность обладать друг другом. А потом все эти три месяца они улетали все выше и выше, парили под самыми облаками.
Пока не свалились сегодня на землю с громким треском.
- Ники?
Джек услышал легкие шаги, а потом появилась и сама Ники. Она уже успела сменить строгий костюм на легкомысленный халатик. Джек хорошо успел с ним познакомиться, когда Ники провела ночь в его доме на пляже. Чтобы его снять, требовалась лишь пара секунд.
Не подходя к нему, Ники остановилась в коридоре и смотрела на него бесконечное мгновение своими огромными глазами. Похоже, по одному его виду она поняла, зачем он пришел, и, негромко вскрикнув, бросилась ему на шею.
И Джек крепко сжал ее в своих объятиях, вдыхая ее запах, чтобы лишний раз удостовериться, что это именно его женщина, единственная женщина, которая до конца может быть его.
- Извини, - прошептал Джек, и Ники, ничего не отвечая, уткнулась носом ему в грудь. Спустя пару секунд он понял, что она плачет. - Ну, не надо. Прости меня, Ники.
Она по-прежнему не отвечала, и тогда Джек поднял ее на руки и понес наверх, в спальню. Затем сбросил ботинки и улегся вместе с ней на кровать и крепко прижимал к себе до тех пор, пока она не выплакалась.
- Тебе лучше? - спросил он, заботливо отбрасывая ей волосы с лица и целуя в лоб.
- Не смотри на меня. - Ники отвернулась. - Я не умею плакать, не портя макияжа. Я потом вся красная и в подтеках туши. Мать во всем винит Томасов, ведь настоящая девушка из рода Болинов никогда не стала бы так некрасиво рыдать.
- Я еще на тебя не смотрю, а уже боюсь.
К величайшему облегчению Джека, Ники засмеялась.
- Ладно, а теперь скажи мне. Зачем ты пришел?
- А разве не понятно?
Джек терпеть не мог объяснения после скандалов, успел насмотреться на них в детстве. Между родителями всегда бушевали страсти, и от них нигде не было спасения. Неудивительно, что они с Аланом терпеть не могли бурных выяснений отношений. Алан Синклер, его единокровный брат, но с его отцом, Ричардом Синклером, у Анжелы все было куда спокойней, чем с Реджинальдом Кинкейдом.
Джек впервые задумался о том, каково пришлось Алану. Пусть он всегда и говорил, что любит Реджинальда, но ведь он так старался защитить мать. А сам Джек просто отгородился ото всех невидимой стеной и пытался держаться от разборок родителей подальше. Да и потом предпочитал обходиться без лишних эмоций, ведь от них так много проблем.
Ники глубоко вздохнула, прерывая его размышления:
- Ты правда думаешь, что после всего случившегося мы можем вот так запросто продолжать наши отношения?
- Думаю? Нет. Скорее уж надеюсь.
- Джек.
- Ладно, хочешь еще раз услышать? Прости меня.
- За что простить? - уточнила она подозрительно.
- Я боюсь, и вполне обоснованно боюсь, что я мог оказаться таким же, как Крейг, - признал Джек.
Должно быть, Ники ожидала услышать нечто совершенно иное и удивленно отстранилась. Да, она была права, заплаканное лицо никак нельзя было назвать красивым. Вот только эта перемазанная тушью мордочка стала ему отчего-то еще дороже.
- Как Крейг? - удивленно переспросила она. - Но между вами нет ничего общего.
- Твой отец вряд ли бы с этим согласился. Мне кажется, что, если бы ты сразу мне сказала, что работаешь в "Кинкейд групп", я попытался бы тебя уговорить шпионить за Кинкейдами.
- У тебя все равно ничего бы не вышло. - За пеленой слез в ее глазах теперь ясно читался металлический блеск.
- Все может быть. - Джек провел пальцем по щеке Ники, потом по шее, заставив ее вздрогнуть. - Но при желании я бываю чертовски убедителен.
- А что бы ты тогда захотел о них узнать? - спросила Ники, снова отстраняясь.
Джек как-то не ожидал такого вопроса. Что ж, может, он слегка переоценил собственную сноровку.
- Не знаю. Что-нибудь, что позволило бы мне завладеть компанией.
- Джек, ты сможешь получить компанию, только если у тебя будет контрольный пакет акций. Так же как и Реджи. И ты просил меня найти человека, которому принадлежат оставшиеся десять процентов, когда не знал, что я работаю на Кинкейдов, но если бы ты даже и знал об этом, все равно попросил бы меня о том же. Тебе незачем было бы меня использовать.
- Что ж, похоже, ты права, - признал Джек. - А что, если бы я захотел, чтобы ты раскопала нечто, позорящее моих родственничков, чтобы объявить об этом на ежегодном собрании?
- Я бы отказалась. И кроме того, у меня нет на них никакой позорящей информации. Твои братья и сестры - хорошие люди. Если бы только дал им возможность поближе познакомиться с тобой, ты и сам бы в этом вскоре убедился.
- Я не собираюсь с ними знакомиться поближе. - Джек стиснул зубы.
- Послушай, Джек. - Пришла ее очередь придвигаться к нему и гладить по щеке. Вот только у нее это вышло намного убедительней. - Они, как и ты, ни в чем не виноваты.
- Они виноваты в том, как ко мне отнеслись.
- Но их отца, которого они любили и глубоко уважали, убили. Они думали, что знают его так же хорошо, как и самих себя. А потом внезапно выяснилось, что у него была вторая семья, что у колосса оказались глиняные ноги. Неудивительно, что им понадобилось некоторое время, чтобы осознать все это.
- У них было пять месяцев, - упрямо настаивал Джек.
- Джек, они виноваты во всех этих сложностях не больше, чем ты. За то, как ты рос, отвечали твои родители, не стоит перекладывать ответственность на братьев и сестер.
Джек и сам прекрасно понимал, что не прав. Вот только это не отменяло того, что он всю жизнь провел в тени, а Кинкейды с самого момента своего рождения вращались в высшем обществе. А все потому, что родители не потрудились его узаконить. Он годами боролся за успех "Кораблей Каролины", зубами цепляясь за каждую сделку, а Реджи с Мэттом пришли на все готовенькое. Вот только совсем скоро все изменится, и им придется за все ответить. Джек годами ждал этого момента, заранее смакуя миг своего триумфа.
- Я всего лишь хочу сказать, что ты мог бы дать им еще один шанс, - вздохнула Ники.
- Ладно, - небрежно отмахнулся Джек. - А теперь перейдем к главному.
- Неизвестный акционер.
Ники безошибочно его поняла. Джек всегда высоко ценил это ее умение вычленить главное, отбросив все постороннее.
- Рано или поздно ты его обязательно найдешь, - кивнул Джек. - И как ты тогда поступишь?
- Если честно, то я не знаю, - вздохнула Ники.
- Надеюсь, что ты, по крайней мере, и мне, и Реджи все расскажешь одновременно, чтобы ни у кого из нас не было преимущества.
Ники потерлась щекой о его плечо, и Джек в очередной раз заметил, как неуверенно она себя чувствует, когда речь заходит об этом незнакомце. Она так вела себя еще и до того, как Джек узнал, что она работает на Кинкейдов, всегда старалась побыстрее сменить тему разговора. Раньше Джеку казалось, что этот человек ее просто не интересует, а теперь понял, что ошибался. Наоборот, он ее слишком сильно интересовал.
- Я подумаю об этом.
- У меня остался еще один вопрос, - продолжил Джек, он просто обязан был знать наверняка.
- Даже боюсь спрашивать…
Почувствовав настороженность в ее голосе, Джек решил, что слишком далеко зашел, но все же вопрос был слишком важным, чтобы его не задать.
- Я прочитал твои отчеты. Отлично написано, все точно и ничего лишнего.
- Спасибо, я старалась.
Джек вздрогнул, услышав холодок в ее тоне.
- Там говорилось, что Чарльз Макдонах работал с твоим отцом.
- Наши семьи дружили, - кивнула Ники. - Но при чем здесь это? Чего ты хочешь?
Так, пора выложить все карты на стол.
- Я хочу очистить свое имя. И для этого мне нужна твоя помощь.
Глава 3
- Джек, я знаю, ты не убивал своего отца. Я никогда не легла бы с тобой в кровать, если бы у меня были в этом хоть малейшие сомнения.
- Вот только почему-то у всех, кроме тебя, этих сомнений предостаточно. - Джек рывком потянул узел галстука. - Полиция ко мне приглядывается, и Макдонах меня уже пару раз допрашивал. Мне даже кажется, он считает, что убийца - это я.
- Да, но арестовывать, а уж тем более сажать за решетку тебя пока еще никто не собирается. - Вот только слова Ники прозвучали не слишком уверенно.
- Я знаю. И я знаю, сейчас у полиции есть только косвенные доказательства. Вот только все равно это не отменяет того, что моего отца кто-то убил, а в это время моя машина стояла рядом с офисом "Кинкейд групп". И я хочу, чтобы ты помогла мне найти убийцу. Или хотя бы доказать мою невиновность.
- Я не могу и не буду вмешиваться в расследование полиции. - Ники покачала головой. - Конечно, Чарльз - друг семьи, но он не потерпит этого даже от меня.
- Но я и не предлагаю тебе вмешиваться. Твои отчеты просто великолепны. - При этих словах Ники начала отнекиваться, но Джек ее резко остановил: - Они действительно великолепны. Они логичны, точны, подробны. У тебя явно аналитический склад ума, и ты отлично умеешь работать с большими объемами информации, вычленяя все самое важное. И мне необходима твоя помощь.
- Я не понимаю, на что ты надеешься. Неужели ты думаешь, я найду нечто такое, что просмотрела полиция?
- А может, полиция просто не захотела посмотреть повнимательней, когда у них под рукой оказался подходящий подозреваемый?
- Нет. - Ники посмотрела ему прямо в глаза и провела ладонью по его щеке. - Чарльз не такой.
- Кинкейды просто от радости запрыгают, если на меня повесят всех собак. - Джек поцеловал ласкавшую его руку. - Я скорее удивлюсь, если узнаю, что они не подговаривают Чарльза побыстрее меня арестовать. Ведь тогда они не только получат полную власть над "Кинкейд групп", но и избавятся от маячившего на горизонте ублюдка.
- Во-первых, Чарльза подговаривать бесполезно. Иначе он не арестовал бы жену Реджинальда, которую отпустили только тогда, когда она позволила Каттеру Рейнольдсу рассказать, что в ночь убийства она была с ним и что последние три года они были любовниками.
- Ладно, ты права, - неохотно кивнул Джек. - Вот только это не отменяет того, что за последние пять месяцев подозреваемых осталось совсем немного. И ко мне полиция присматривается пристальней всего. И я не собираюсь сидеть и спокойно ждать, пока они найдут какие-нибудь неопровержимые доказательства и забросят мне петлю на шею. Так что даже если ты откажешься, то я сам начну искать убийцу.
- Ты практически не оставляешь мне выбора, - нахмурилась Ники.
- А разве я не говорил, что похож на Крейга?
К счастью, при этих словах лицо Ники просветлело, как небо ясным солнечным утром.
- Ты никогда не будешь таким, как Крейг, - заверила она твердо.
В этих словах звучало столько нежности, и Джек даже не нашелся что на это ответить. Зато он отлично знал, что ему стоит сделать, поэтому без лишних слов осторожно притянул Ники к себе и поцеловал, слегка куснул ее нижнюю губу, провел по ней языком, снова поцеловал, неторопливо смакуя ее вкус.
- Я тебе когда-нибудь говорил, что у тебя самые потрясающие губы на свете?
- Нет, - улыбнулась Ники и снова его поцеловала.
- Но они потрясающие. Размер, форма, все идеально. Пухлые и чувственные. И умные. Очень-очень умные, прямо как их хозяйка.
- Что ж, позволь вернуть комплимент, - рассмеялась Ники, - а то я как раз подумала, что у тебя отличные губы и ты мастерски ими владеешь. - Она провела пальцем по его губам, слегка потянув за нижнюю, почти так же, как он чуть раньше. - Ты всегда начинаешь неторопливо, ласково и заманчиво. Вот примерно так… - С этими словами Ники так искусно продемонстрировала свое мастерство, что Джек сразу забыл обо всем на свете и почувствовал, как кровь приливает не к губам, а совсем к другой части его тела. - А потом ты проскальзываешь внутрь, так же плавно, как утреннее солнце, встающее над океаном, что окрашивает все в золотые тона. Отнимаешь мое дыхание. Я и сама не знаю, как это у тебя получается, но ты действительно его крадешь. А взамен даришь свое, так что мне по-прежнему есть чем дышать.
- Ники… - прошептал Джек, он и не помнил, чтоб его когда-нибудь так же сильно трогали чьи-то слова.
- Люби меня сейчас, Джек, укради мое дыхание и раскрась мой мир в золотые тона. Прямо сейчас.
Джек не заставил просить себя дважды и, нависнув над Ники, сорвал с себя пиджак и галстук, когда рубашка заупрямилась и не захотела расстегиваться, он просто порвал ее и отбросил в сторону, а Ники уже помогала ему непослушными руками избавиться от брюк. Ей потребовалась целая вечность, чтобы справиться с пряжкой и молнией, но в итоге они совместными усилиями одолели всю его одежду. И пришел черед Ники.
Под ее халатиком красовалось все то же белье, которое она надевала сегодня утром при нем. И теперь Джек с превеликим удовольствием наконец-то стянул его с Ники. Ее волосы цвета воронова крыла свободно ниспадали ей на плечи, подчеркивая белизну кожи. Ники заманчиво улыбнулась и откинулась на подушки, обещая грядущие наслаждения.
Время на мгновение остановилось, и Джек вспомнил, как впервые увидел прекрасно сложенную Ники в обтягивающем платье на холостяцком аукционе. И сразу же понял, что безумно ее хочет. А когда она остановилась и посмотрела на него, в нем проснулось такое яростное желание, какого он еще никогда не испытывал ни к одной другой женщине.
Она стояла и бесстрашно смотрела на него своими огромными глазами цвета сапфира, а потом купила его за тысячу долларов, просто чтобы пообедать с ним. А ведь несмотря на то, что все деньги шли на благотворительность, никто больше не хотел его покупать. Так мало того, она еще потребовала и желание, хотя до сих пор им так и не воспользовалась. Вот только Джек не сомневался, что рано или поздно она его обязательно использует. И уже в тот первый вечер Джек держал ее в своих объятиях и целовал, пытаясь навеки оставить на ней свой отпечаток.
Вот только вышло все с точностью до наоборот. Это на нем остался ее отпечаток.
С того самого первого поцелуя он чувствовал с ней неразрывную связь, которую при всем желании не смог бы объяснить словами. Такая глубина чувств Джека даже тревожила. Вдруг его отец испытывал то же самое к его матери? И что хуже всего, эта страсть отвлекала его от работы, мешала идти к давно поставленным целям, заставляла задуматься о верности своих поступков и решений. И это ему уже совсем не нравилось. Вот только это недовольство ничего не меняло. Джек хотел ее все так же отчаянно и ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел.
- Что-то не так? - мягко спросила Ники.
- У тебя просто талант выводить меня из равновесия, - неохотно ответил Джек.
- Может, мне стоит извиниться? - серьезно спросила Ники.
- Стоит.
- Жалко, а то мне так нравится выводить тебя из равновесия.
С этими словами она неожиданно потянула его за плечо, как бы наглядно подтверждая свои слова. Джек повалился вперед и оперся о кровать обеими руками, нависнув над Ники.
- Как с тобой все непросто. Что ж, я с самого начала знал, что все так и будет.
- Ты мой. Мой с той самой минуты, что я тебя купила на аукционе, - заявила Ники, окончательно повалив его на себя. - И я никогда тебя не предам. Знай это.
- Твои отчеты это уже доказали, - также серьезно ответил Джек. - Ведь ты кое-что обо мне знала, о чем могла бы там написать, но не стала этого делать.
- Это о чем же?
- Например, о некоторых грядущих контрактах, что я упоминал за последние три месяца. Но ты ничего не сказала о них Кинкейдам.
- А откуда ты это знаешь? - нахмурилась Ники. - Я могла сказать им об этом лично. Ведь глупо оставлять такие сведения на бумаге.
- Не сказала. Иначе бы я их не смог заключить.
- Это еще ничего не доказывает…
- Я бы потерял несколько контрактов, если бы ты сказала о них Кинкейдам. А может, даже и не несколько. К тому же ты видела некоторые документы, о которых они наверняка хотели бы знать. Но ты опять-таки ничего им не сказала.
- Не сказала, - резко ответила Ники.
- И я это прекрасно знаю, - повторил Джек и погладил ее по голове. - Зачем мы вообще спорим из-за такой ерунды, когда могли бы заниматься сейчас куда более интересными делами?
- Не знаю. Или знаю. - С этими словами Ники заключила его лицо в свои ладони, немного приподнялась и медленно поцеловала, заставив его сердце бешено забиться в предвкушении этих самых "интересных дел". - Я просто хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось, я никогда тебя не предам.
- И я это очень ценю, - заверил Джек, хотя ему и не слишком понравился ее зловещий тон. Ему как-то совсем не хотелось думать о неприятном, держа в руках обнаженную женщину.
Так что, прерывая все дальнейшие разговоры, Джек положил руки на ее упругую грудь и принялся покусывать эти прекрасные яблочки. Дыхание Ники сразу же прервалось, и она застонала от наслаждения.
- Еще. Сделай так еще раз.
Но вместо этого Джек сосредоточился на второй груди, полизывая и посасывая сосок, согревая его своим дыханием. От таких ласк Ники вся задрожала и заерзала на постели, лишь усиливая возникшее между ними напряжение. Джек в очередной раз неторопливо знакомился с ее роскошными формами и, почувствовав, что Ники расслабилась, аккуратно прикусил ее сосок и слегка потянул за него.