* * *
Его отец! Как, черт возьми, объяснять все отцу? Он никогда не рассказывал родителям о своих чувствах к Фибе. А уж после того, как умерла Мелани, тем более. А их единственная ночь с Фибе усложнила ситуацию до предела.
Следующим утром ему предстояло уехать в полк. Он до полуночи пытался дозвониться до Фибе, но тщетно, та не отвечала на его звонки. Разумеется, ему следовало просто выйти на улицу и позвонить в дверь ее дома. Но с другой стороны, он понимал, что девушка расстроена случившимся и ее сейчас не надо трогать. Вдруг она взорвется, обругает его и порвет с ним отношения? Уж лучше неизвестность!
А тут еще страшное чувство вины, не оставлявшее его ни на минуту, ведь он воспользовался слабостью Фибе в тот момент, когда ей было бесконечно одиноко и ей хотелось ласки и слов утешения. А он, как последний подлец, приголубил ее, немного успокоил, а потом… полез с поцелуями. Как стыдно! Он не мог смотреть ей в глаза и потому продолжал упорно названивать по телефону.
Отчаявшись, он пообещал себе, что съездит в полк, сделает там все, что от него требуется, а потом через день или два вернется и объяснится с Фибе - та как раз остынет и успокоится к тому времени, - ведь об отправке на фронт речь еще не шла.
Однако командование поспешило отправить их в Афганистан, дав на сборы двадцать четыре часа. И было уже не до звонков домой.
Спустя месяц или два он узнал от матери, что Фибе уехала из города, а куда - никто не знал.
Он послал ей электронное письмо по адресу, которым пользовался много лет, но его поджидал неприятный сюрприз - появилось сообщение, что письмо отправить не удалось.
После того как с его матерью случился приступ, Уэйд дважды приезжал домой. Вначале узнать, как она себя чувствует, и пожелать ей быстрейшего выздоровления, затем - на ее похороны.
Его отпустили во второй раз всего лишь на три дня, и он не имел права задерживаться. Так что у него не было времени разыскивать Фибе. А потом его ранили…
Выздоравливая, Уэйд очень много думал о Фибе и окончательно понял, что она ему совершенно необходима. Да, он влюбился в нее без памяти и должен обязательно найти ее, где бы она ни скрывалась, чтобы выяснить, есть ли у них хоть малейший шанс построить семью. Уэйда поразили те необычайные чувства, которые он впервые открыл в себе во время их первого танца в тот день, когда погибла Мелани. И потом… в ночь похорон…
Но первые попытки отыскать Фибе не дали результата, и тогда он решил отложить их встречу, не хотелось, чтобы она увидела его лежащим в бинтах на больничной койке.
И видит Бог, он готов был всю жизнь ее искать, лишь бы снова испытать это острое и всепоглощающее чувство счастья!
Фибе сидела на качелях на заднем дворе дома ее дяди.
- С тобой все в порядке?
Услышав вопрос, девушка удивленно оглянулась. Увидев ее красные, опухшие от слез глаза, Уэйд понял, что задал глупый вопрос.
- Я понимаю, как тебе сейчас плохо, но я не хотел… я не мог уехать, не поговорив с тобой.
Казалось, ей стоило огромного усилия кивнуть ему в ответ.
- Мне нужно было немного отдохнуть от всего этого, - медленно произнесла она. Ее голос задрожал. - Я больше не могла слушать разговоры о ней.
На поминки собралось множество людей: родственники, друзья Мелани, соседи. Отца Фибе Уэйд никогда не видел, а ее мать, которую, как он убедился еще на похоронах, вся семья осуждала, умерла, когда девочки учились на втором курсе колледжа.
Уэйд взглянул на Фибе, такую несчастную и беззащитную, и его затопила волна нежности. Как бы ему хотелось высушить ее слезы поцелуями! Он осторожно присел рядом с ней, боясь, что она попросит его уйти.
Узнав о несчастном случае, он испугался: а вдруг доверие и взаимопонимание, что возникли между ними, уже никогда не вернутся! Наверняка Фибе обвинит его в гибели сестры. Ведь именно из-за их танца разгневанная пьяная Мелани села в машину и, не справившись с управлением, врезалась в дерево. Уэйд понимал, что его не ждут на похоронах. Тем не менее с тяжелым сердцем он отправился со своей семьей на траурную службу, однако постарался находиться как можно дальше от Фибе.
Боже, она должна его теперь ненавидеть!
Но, когда она ушла с поминок, он отправился за ней и, увидев ее, расстроенную и одинокую, понял, что должен поговорить с ней - и совершенно неважно, что она думает о нем!
К его удивлению и счастью, она не только не прогнала его, но, наоборот, даже положила голову ему на плечо.
- Мне жаль, что я не могу повернуть время вспять, - тихо произнес он.
- Мне тоже, - прошептала она в ответ. Он крепко обнял ее.
Фибе вздохнула, и сквозь тонкую ткань своей рубашки он почувствовал ее теплое дыхание.
- Мы можем пойти немного прогуляться?
Уэйд кивнул.
- Конечно.
Он поднялся и протянул ей руку.
Они пошли через яблоневый сад в расположенный за домом лес. Долго шли молча. Потом тропинка сузилась и устремилась вверх, где среди валунов пробегал маленький ручей.
Наконец они добрались до небольшого деревянного домика.
- Что это? - удивился Уэйд.
- Мои дяди иногда пользуются этой хижиной, когда охотятся здесь.
Возле одной из боковых стен охотничьего домика была навалена большая куча дров.
Уэйд толкнул приоткрытую дверь и вошел внутрь, вслед за ним - Фибе.
Комната, явно рассчитанная на двух человек, содержалась в идеальном порядке: стол, расположенный вдоль дальней стены, два деревянных стула, широкая кровать с матрасом, на котором виднелись дырочки, прогрызенные не то белками, не то мышами. Две полки над столом: На одной полке лежали консервы и пара каких-то пакетов, на другой виднелись старый чайник, прокопченный горшок, тарелки и ложки с вилками. Никакого электричества. На гвоздях у кровати висели нефтяной фонарь и ковш.
- Ничего себе! Будто попал на съемки фильма, - покачав головой, проговорил Уэйд, подумав про себя, что в Афганистане ему приходилось видеть дома намного беднее, чем этот. - И, несмотря на скромность обстановки, здесь очень уютно. Сразу чувствуешь себя то ли золотоискателем, то ли путешественником.
- Да, мне тоже нравится. Ничего лишнего, все только самое необходимое. Перед каждым сезоном охоты дядюшки приезжают сюда и приводят все в божеский вид: моют пол, убирают паутину, пополняют запасы продуктов, привозят новые полотенца и одеяла. - Фибе провела пальцем по столу. - В детстве мы часто приходили сюда. Это было наше любимое потайное место.
Мы. Она и Мелани, мысленно прокомментировал Уэйд, представив себе двух маленьких девочек, которым эта хижина казалась, наверное, очень большой.
Он молчал, не зная, что сказать.
- Однажды Мелани схватил за палец очень большой рак, которого она пыталась вытащить из ручья. - Девушка махнула рукой в сторону холма, видневшегося в открытой двери. - А через несколько минут я увидела на камне змею. Не знаю, кто из нас тогда кричал громче. Наверное, я.
Фибе подошла к кровати и слегка отодвинула ее от стенки.
Даже сейчас, когда она стояла в нескольких шагах от него, он не мог справиться с внезапным возбуждением. Еще не хватало, чтобы она заметила, как оттопыриваются у него брюки! Расслабься! - приказал он себе. Сейчас не время и не место думать о сексе.
Фибе внимательно смотрела на заднюю сторону спинку кровати. Уэйд подошел к девушке, чтобы посмотреть, что она разглядывает.
На старом потрескавшемся дереве было нацарапано: "ФЭ" и "МА". - Фибе Элизабет и Мелани Аделайн.
Он чуть улыбнулся, вспомнив, как Мелани ненавидела свое второе имя. Она всегда жаловалась ему, что у Фибе второе имя гораздо симпатичнее.
- Это мы перочинным ножиком нацарапали, - проговорила Фибе, не оборачиваясь. - Нам тогда было приблизительно десять лет. Мелани предложила. Помню, мы тогда казались себе необыкновенно смелыми. - Она потянулась и провела пальцем по буквам. - Я никогда никому не говорила об этом и думаю, что она тоже. Это была наша маленькая тайна. - Ее голос дрогнул. - Мы договорились тогда с ней, что, когда у нас вырастут дочери, приведем их сюда и все им покажем.
Ее дыхание неожиданно сбилось, и она опустила голову. Уэйд, сразу догадавшись, в чем дело, развернул ее к себе лицом, и она кинулась в его объятия и, крепко прижавшись к нему, словно ища у него защиты, начала рыдать.
- Фибе, милая, ну что ты… не надо плакать, - начал было мягко успокаивать он ее, но потом волнение сдавило ему горло, и он замолчал, продолжая гладить ее по голове. Его глаза были тоже влажными от слез. Ведь он любил Мелани. Даже несмотря на то, что они иногда ссорились. Она казалась ему самой важной частью его жизни. Так было до того дня, когда он осознал, что если их что-то и связывает, то лишь физическое влечение, а так они разные люди и никогда не смогут быть счастливы вместе.
Тогда он порвал связывающие их нити и неожиданно нашел… Фибе. Как, черт возьми, он пропустил ее? В течение многих лет она была для него всего лишь близким другом… Он не разглядел, не понял, что женщина его мечты находится прямо у него под носом. Хуже того, он даже встречался с ее сестрой! Истина открылась ему только во время танца, но, к сожалению, в тот вечер он пришел с Мелани.
Мелани, если не обращать внимания на максимализм, свойственный ее возрасту, была доброй девушкой, подумал он, только очень замкнутой и поэтому намеренно перегибающей палку в общении с окружающими людьми, чтобы не показаться им гадким утенком. Она любила жизнь и старалась доказать самой себе, что может нравиться. И может быть, своей живостью и смехом пыталась скрыть собственное разочарование в жизни, свою ранимость. Если бы она не выпила в тот день, ничего бы не случилось. На трезвую голову она бы никогда не стала так реагировать на его танец с Фибе. Но тут собственные комплексы, должно быть, вылезли наружу, и она, как ни странно это звучит, испугалась возможного одиночества. Он должен был догадаться, что ей нужна помощь, что нужно погасить ее вспышку эмоций, иначе ее действия и поступки станут неконтролируемыми. Что и случилось… Но все его Мысли в тот момент были полностью заняты Фибе, их столь неожиданным и упоительным сближением, и он не удосужился побеспокоиться о Мелани.
Именно поэтому ее смерть - на его совести.
Фибе шевельнулась и в следующую секунду, приподняв голову, прижалась губами к его шее. Он почувствовал на своей коже ее горячее дыхание.
- Эй, что ты делаешь? - прошептал он, испуганный и обрадованный одновременно.
Он, конечно, будущий солдат и способен многое вытерпеть, но есть предел всему. Уэйд даже засомневался, понимает ли она, что делает. Перехватив ее руки, он попытался отстраниться от нее.
- Может быть, нам пора возвращаться назад?
- Я не хочу назад. - На этот раз она поцеловала его в губы.
Святые небеса! Она обняла его, и он понял, что не в силах сдерживать нарастающий прилив страсти.
- Фибе, погоди! - успокаивающе пробормотал он. - Я не думаю, что это действительно хорошая идея.
Но она будто ничего не слышала и продолжала его целовать. А потом приподнялась на цыпочки и повисла на нем всем весом.
Несколько мгновений Уэйд отводил глаза в сторону, стараясь не смотреть на Фибе. Если посмотрит - его уже ничто не удержит от того, чтобы поцеловать ее. А если поцелует - то уже не остановится, пока не дойдет до конца.
И поэтому, стиснув зубы, он смотрел прямо перед собой.
И вдруг ее язык раздвинул его губы и проник внутрь.
Дикое желание овладело им, и он посмотрел вниз.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Боже правый! Уэйд внезапно осознал, что все еще стоит в прихожей, возле двери, которую он, к счастью, успел закрыть. Воспоминания были столь живыми, что он совершенно забыл о времени. Он с сожалением покачал головой. Прошло всего лишь два дня с тех пор, как они встретились, а все вокруг казалось ему таким родным, будто они давно уже жили здесь вместе. И это неведомое прежде, но очень приятное чувство, что ты не один, что у тебя есть семья, которой ты нужен.
Интересно, не проснулась ли Бриджит? - подумал он в следующее мгновение и, встревоженный, поспешил к ней.
Девочка уже действительно лежала с открытыми глазами и, увидев Уэйда, радостно заулыбалась. И время стремительно побежало… Уэйд старался не допустить ни одной ошибки, впервые оставшись с Бриджит один на один.
Фибе научила его, как пеленать, как подогреть бутылочку и как кормить. Она объяснила, что девочка привыкла к определенному распорядку дня, поэтому нужно только следовать определенным правилам, которые она и изложила ему в письменном виде.
После завтрака он отправился с Бриджит в парк, находившийся в конце улицы. Когда они вернулись домой и он покормил дочь, ему даже не пришлось ее укачивать: едва малышка оказалась в колыбельке, как тотчас крепко заснула.
Через пару часов, когда Бриджит проснулась, он расстелил в гостиной большое одеяло, и они весело поиграли до обеда.
Фибе предупредила его, что следует достаточно часто кормить Бриджит, если он не хочет, чтобы она заболела.
Бог не позволит ребенку заболеть! - взмолился про себя Уэйд.
Разогрев какую-то непонятную рыхлую массу, которую Фибе оставила, в маленькой тарелочке, он добавил в нее немного абрикосового пюре и принялся кормить Бриджит, давая ей один кусочек хлеба за другим. У девчонки разыгрался такой зверский аппетит, словно у нее целую неделю во рту не было ни крошки.
После еды он вышел во двор, держа дочь на руках, и они немного покачались на качелях, а потом он отнес ее на задний двор, чтобы она смогла там немного поиграть, пока мама не вернется домой.
- Здравствуйте!
Уэйд поднял голову. Возле забора стояла пожилая женщина в поношенном коричневом платье, она напоминала сказочную фею с искрящимися смешливыми глазами и с седыми волосами, закрученными в тугой пучок.
- Здравствуйте! - Он поднялся на ноги и, подхватив Бриджит на руки, подошел к забору.
Прежде чем он смог сообразить, что к чему, женщина уже на удивление крепко сжимала его руку и энергично трясла ее.
- Как хорошо встретить вас здесь, мистер Мерриман. Я Вельва Брэдли, соседка Фибе. Она очень милая женщина, такая милая, что я даже не могу передать вам это словами.
Состроив смешную рожицу, она принялась скрюченным пальцем щекотать животик Бриджит, отчего та радостно завизжала.
- Фибе никогда не рассказывала мне о вас. Так значит, теперь вы вернулись насовсем?
- Да… Я воевал в Афганистане. Но теперь я нужен здесь. - Он не мог оставить вопрос без ответа, а правильно он сказал или нет, можно подумать позже.
- Прекрасно! Просто прекрасно! Бриджит сейчас именно в таком возрасте, когда дети начинают нуждаться, чтобы с ними рядом находился папа. Держу пари, вас не было рядом, когда она родилась. Меня бы, например, это обстоятельство крайне огорчило. Вам нужно Фибе памятник поставить за терпение и понимание. Я бы, наверное, убила своего муженька, если бы тот пропустил столь важное событие в нашей семейной жизни. - Не прерывая беседы, она подхватила из стоявшей рядом с ней корзины садовые ножницы и срезала несколько розовых цветов. - "Крылья дракона". Последний писк. Я собиралась принести их Фибе. Но раз мы познакомились, то почему бы вам не взять их прямо сейчас и не поставить в вазу. Это даст вам несколько очков форы для решающего тет-а-тета.
- Последний писк? - Уэйд потерял нить разговора.
- "Крылья дракона". Они припозднились в этом году. Я уже стала волноваться, что не увижу моих красавцев. Разве это не чудо? Правда, мне в обществе сказали: ждите, это нормальное явление при такой температуре. Я хотя и успокоилась немного, но все равно неприятно. Представляете, они расцвели после двадцатого мая, такие вот холода в нынешнем году. Как говорит мой папа, я всегда приносила их в дом не позднее десятого мая. А тут более чем на две недели припозднились. Это первые цветы в округе, и последние тоже, - с гордостью добавила она. - Необычайно выносливые растения. Ну, скажите хоть что-нибудь, прелесть же, правда? Помню, однажды…
- Э… Это очень красиво. - Уэйд откашлялся. - Так вы знаете Фибе с тех пор, как она переехала сюда?
Женщина кивнула, довольная вопросом. Ей явно хотелось многое ему рассказать.
- Она очень милая девочка. Когда она приехала сюда… Ой, это был такой замечательный день! Когда-нибудь потом я вам все подробненько расскажу. Ну так вот, когда Фибе приехала сюда, я принесла ей свой пирог с изюмом, который я всегда приношу новым соседям. Это я, доложу вам, давняя традиция. Когда-то очень давно, еще до замужества, я работала преподавателем… Какое расчудесное было времечко!
Уэйд улыбнулся.
- Вы говорите точно так же, как мой отец. Он бы с удовольствием вернулся в прошлое, лет эдак на пятьдесят, когда, по его словам, были самые счастливые денечки его жизни.
- О, нет, только не я! - Вельва покачала головой. - Мне нравится жить сейчас. Столько вокруг всего напридумывали. Вот годков бы немного сбросить - это да, признаться, не отказалась бы. А то иногда перед дождем так ломит в плече, что просто мочи нет. А в остальном все отлично. Мне, например, очень нравится получать эсэмэски от внуков. Сидишь в тапках перед телевизором или хозяйством занимаешься - и в курсе всего, чем они заняты в данный момент. Красотища!
Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться во весь голос. Но легкую усмешку скрыть не смог.
- Без сомнения, мобильные телефоны и компьютеры сделали связь более доступной.
- Мой старший племянник сейчас служит в Ираке, - продолжила Вельва, не обратив внимания на его слова. - И если бы не е-мэйлы, которые он посылает своей жене чуть ли не каждый день, та, наверное, сошла бы с ума от беспокойства. Да что я вам рассказываю, вы сами хорошо знаете, что это такое, когда твой любимый находится там, где стреляют. Ужас! Вот послушайте, какую трогательную историю поведала мне на днях одна моя знакомая. Она в банке работает. Неплохой банк, ничего не скажу, хотя лично я предпочитаю другой. Он, правда, подальше находится от нашего дома, зато там…
- Эй, привет! - послышалось сзади. Уэйд оглянулся. У дверей дома, выходящих на задний двор, стояла Фибе.
- Привет! - отозвался он и, повернувшись к Вельве, поспешно произнес: - Приятно было, с вами познакомиться, миссис. Надеюсь, мы еще увидимся.
Пожилая женщина удивленно на него покосилась.
- Разумеется. Мы же с вами соседи. Заходите ко мне иногда. Поболтаем. А теперь бегите, целуйтесь с вашей женой. И один поцелуй обязательно от моего имени. Замечательная у вас жена!
О господи! Эта разговорчивая леди понятия не имеет, что предлагает ему!
С Бриджит на руках он прошел через весь двор к двери, где стояла Фибе. Она была одета в синюю юбку и слегка поношенный рабочий свитер, на котором виднелись следы от мела.
- Привет! - сказала она, чмокнув дочь в щеку. - Ты, я вижу, времени даром не терял и уже познакомился с нашей соседкой! Хорошо еще…