Прежде чем ответить, Эйзе несколько мгновений почти не дышала. Потом решилась на откровение:
- Питер хороший мальчик. Просто прелесть. Однако я бы хотела побыть сперва новобрачной, а уж потом матерью.
Йост молчал, а Эйзе продолжала:
- Я буду рада помочь Дейзи всем, чем только возможно, но мне кажется, что нам следует проявлять осторожность. Думаю, не стоит забывать и о собственных целях. Мы ведь рассчитывали создать семью и завести своих детей.
Йост заскрежетал зубами. Питер был его родным сыном. И занимал немалое место в его сердце и жизни.
Эйзе опять устроилась на маленьком диванчике и осторожно положила руку на колено Йоста.
- Я ничего не имею против того, чтобы Пит гостил у нас на каникулах или приезжал на выходные. Но, Йост, подумай вот о чем. Я должна стать матерью чужому ребенку, к тому же иностранцу. Где здесь логика? По-моему, это не имеет смысла.
Йост нащупал в кармане ключи от машины и произнес:
- Мне пора возвращаться.
- Йост, дорогой, послушай… - Она попыталась остановить его. Даже запечатлела поцелуй на его щеке. - Я хочу выйти за тебя замуж. Хочу стать тебе настоящей женой и родить детей. Мы уже обо всем этом договорились, правда?
Йост поцеловал ее в пухленькую щечку, встал и отправился к машине, так ничего и не ответив своей невесте. Он обдумывал новый план, который мог оказаться самым неудачным.
Йост вернулся в Остерлоо и вошел в дом. Дейзи и сына он обнаружил в столовой. Они весело болтали, уплетая тосты с джемом.
- Привет, па! - радостно завопил Пит, увидев его первым.
Йост наклонился поцеловать его. Крепкие загорелые руки мальчика обвили шею отца, и он понял, что не хочет, чтобы Пит куда-то уезжал.
Приятно было после жаркого июньского утра оказаться в прохладной столовой. Тяжелые шторы на окнах были спущены, и солнце не нагревало комнату. Посреди стола стояло наполненное водой блюдце, в котором плавали розовые лепестки. Полированная поверхность стола сияла. Эта цветочная композиция не должна была гармонировать с бесконечным обеденным столом, которому больше ста лет. Но и цветы, и запах роз, и полированная поверхность, и две темные головки друг против друга удивительно сочетались и создавали законченную картину благополучия и покоя. Недаром Дейзи была великолепным дизайнером. Вокруг нее всегда витала аура красоты и изящества.
Йост, глядя на своего сына и его мать, вспомнил слова Эйзе: "Это чужой ребенок, к тому же иностранец".
Дейзи наблюдала за Йостом, пытаясь поймать его взгляд. Ее огромные темно-синие глаза показались ему утомленными. Веки покраснели и припухли. Она провела бессонную ночь, подумал он, но это не мешает ей наслаждаться разговором с сыном и ласкать его. В ней было больше тепла, чем во всех женщинах вместе взятых.
Ему нравился его "иностранный" сын. И его мать тоже. Это даже хорошо, что его мальчик наполовину британец. И что он так похож на Дейзи. Она не была совершенной, однако временами казалась ему таковой.
Дейзи чувствовала себя крайне неуютно за этим гигантским столом в огромной столовой, но появление Йоста наполнило комнату энергией и теплом. Пустоты больше не было. Она в который раз подумала, что чувствует себя намного лучше, когда оба ее мужчины рядом с ней.
- Где вы раздобыли цветы? - спросил Йост, бросая ключи от машины на стол.
- Мама их собирала там, за футбольным полем, - радостно сообщил Пит.
Йост с удивлением посмотрел на Дейзи: ближайшее футбольное поле располагалось весьма далеко от дома.
- Мы решили покататься с утра на велосипедах, - пояснила Дейзи.
Брови Йоста взлетели от удивления.
- Так вы, значит, успели как следует погулять с утра?
- Я играл там в футбол. Сначала с мамой, а потом сам.
- Мы решили прогуляться пораньше, когда еще не так жарко. Прости, что сели завтракать без тебя. Мы думали, что ты уехал до вечера.
- Мне нужно было съездить по делам, но я рассчитывал вернуться к завтраку.
Он сел за стол. Тут же появилась горничная с приборами для него. На столе лежали тосты, теплые рогалики, несколько сортов сыра и сок. Он с удовольствием потянулся за рогаликом.
Дейзи внимательно смотрела, как он намазывает на рогалик масло.
- Похоже, сегодня будет жуткая духота, - сказала она, понимая, что смотрит на Йоста неприлично долго. - Думаю, мы с Питом отправимся куда-нибудь туда, где много деревьев и сохраняется прохлада.
- Мама, - вмешался Питер, - можно я спрошу у папы кое-что?
- Конечно, можно, дорогой, - поспешила ответить Дейзи.
- Давай, сынок, спрашивай, - поддержал отец.
- Пап, а можно мы сегодня поедем на базу "Улисса"? Мне так хочется. И ты познакомишь меня с Клосом…
- Конечно, познакомлю, сынок. И на базу мы поедем. Только маме, боюсь, это будет неинтересно.
"Эйзель", спортивная база клуба "Улисс", являлась гордостью Йоста. Он сам руководил ее капитальной реконструкцией. Это была лучшая база в Европе. Йост со всего мира свозил туда новинки, которые теперь помогают футболистам тренироваться и восстанавливать силы после игры. Открытая там же спортивная школа-интернат собрала самых талантливых мальчишек из всех двенадцати провинций и заморских владений Королевства Нидерландов.
Йост улыбнулся сыну и потрепал его по голове.
- К тому же есть одна существенная проблема. Сейчас июнь, и команда отдыхает. База, сынок, закрыта, а персонал в отпуске. Так что давай сделаем это попозже.
Дейзи внимательно разглядывала бывшего мужа. Для человека, проведшего ночь без сна, он выглядел достаточно свежо.
- У меня есть идея получше, - продолжал Йост. - Что, если мы поедем в самое замечательное место в мире? По крайней мере, я люблю его больше всего. Надеюсь, что и тебе там понравится.
- А где это? - заинтересовался Пит.
- На севере страны, во Фрисландии. Там есть одна рыбацкая деревушка, на самом побережье, куда можно добраться только на лодке. Она называется Велтефриден. Сто лет назад твой прадедушка Ламме уехал оттуда навсегда, но там до сих пор живут ван Бюренны. Я в свое время купил в тех краях маленький уютный домик и прячусь в нем ото всех, если сильно устаю. Имей в виду, Пит, я никому о нем не рассказываю. Это секрет. Теперь знаешь его только ты и мама. Обещай не выдавать меня.
- Я никому не скажу, честное слово! - серьезно заявил малыш.
- Вот и отлично, - ответил Йост и посмотрел наконец на Дейзи. Чтобы мать Пита не успела возразить, он добавил очень внятно и с нажимом: - Мы едем туда втроем. И проведем эту неделю вместе. Думаю, вам не помешает немножко солнца, моря и покоя. Да и перемена мест будет очень кстати…
Дейзи собирала вещи в своей комнате, стараясь думать только о том, как бы чего не забыть второпях. Йост заявил, что они выезжают сразу после ланча. Однако ей было довольно трудно заставить себя не отвлекаться. Ее мучила совесть.
Йост сообщил, что сегодня "линкольн" довезет их до Лоуварена, столицы Фрисландии. Там они переночуют, а утром арендуют катер и отправятся в его родовое гнездо. Все это выглядело замечательно, но Дейзи не имела права позволять ему поступать так. Нехорошо, что он из-за них все бросает.
Йост, словно читая ее мысли, неожиданно возник в ее спальне.
- Ты уже все уложила? - спросил он.
- Нет, еще не все, но уже замучилась. Никак не могу сообразить, что из вещей Пита надо захватить.
- Странно, обычно ты укладываешься за полчаса.
Дейзи оторвалась от чемодана и посмотрела на него.
- Не могу отделаться от мысли, что твоя затея ни к чему хорошему не приведет.
- Это еще почему?
Хватит делать вид, что ты ничего не понимаешь! - хотелось крикнуть ей, но она лишь вздохнула.
- Эта поездка… Ты хочешь, чтобы мы поехали втроем. Я знаю, у тебя полно дел в Амстердаме. Думаешь, я не вижу, что ты просто тонешь в массе нерешенных проблем. Почему бы тебе просто не отправить нас в Лоуварен, а там я сама найму катер. Мы спокойно доберемся с Питом…
- Оставить вас с Питером одних? Даже не думай. Это семейная поездка. Мы едем втроем. И не возражай мне. Кроме всего прочего, вам без меня не обойтись. Во Фрисландии почти никто не говорит по-английски.
Йост не стал уточнять, что фризы и по-голландски говорят так, что их никто не понимает. То, что Дейзи знает язык, он вообще запамятовал.
- Кроме того, мне надо быть вместе с вами. Я хочу побыть с вами, - поправил он себя.
Это говорил тот Йост, которого она понимала и любила, которому можно было полностью довериться. Это был человек, точно знающий, что нужно его близким в данный момент.
Напряжение отпустило Дейзи. Когда ее бывший муж пребывал в таком состоянии, спорить с ним было бесполезно. Это все равно что останавливать голыми руками поезд. Ей нравились эти его решительно-благодушные настроения. Сразу после приезда он был так жесток с ней, не подпускал и близко к своей душе. А сейчас ледяная стена стала таять. Сквозь нее стал пробиваться свет, и потянуло теплом.
Он пойдет на все ради сына. Зря она так волновалась по этому поводу. Все еще будет хорошо.
- А как же твоя экспозиция на аукционе? - спросила она.
- Да Бог с ней! Есть дела поважнее.
Это было только частью правды. "Ван Бюренн флора" весь год готовилась к этому событию, бросать все сейчас было безрассудно.
- Послушай, Йост. Я не собираюсь умирать прямо завтра. Ты не можешь уехать и все бросить. Обещай мне, что с экспозицией будет все в полном порядке.
Он сердито поглядел на нее.
- Для тебя это так важно?
- Да, важно. Я не успокоюсь, пока не буду уверена, что ты не бросил из-за меня работу.
- Не понимаю я женщин, - развел он руками и улыбнулся той мальчишеской улыбкой, которая приводила ее в смятение. - Впрочем, мысль не нова. Я тебя никогда не понимал.
Йост оглянулся и посмотрел в окно. Лицо его стало бледным и напряженным.
- Если тебя это успокоит, скажу. Я не махну рукой на новую коллекцию, можешь быть спокойна. Если хочешь знать, я понял, в чем был стопор, и уже дал указания. Моим сотрудникам понадобится, по моим подсчетам, как раз неделя, чтобы выполнить их так, как следует. Если же возникнет какая-то неотложная ситуация, они направят мне телеграмму.
- Спасибо, Йост.
Он резко повернулся и недоверчиво посмотрел на нее.
- За что ты меня благодаришь?
Дейзи пожала своими узкими плечиками.
- За все, что ты сделал для Пита и для меня. Ты очень добр к нам.
- Добр? О Боже! - Йост застонал. - Ничего похожего. То, что я делаю, не имеет к доброте никакого отношения. Это просто необходимость. Это самое малое, что я могу для вас сделать.
И все же!.. Никогда она не чувствовала себя столь спокойной и благодарной. Это было такое облегчение - знать, что Йост понимает ситуацию и ведет себя так, как и подобает мужчине. Он даст Питеру все, что понадобится в ближайшие полгода: безграничную заботу, уроки мужества и истинную любовь.
- Но… - замялась Дейзи, подбирая слова, - это может многое изменить.
- Я догадываюсь.
- И Эйзе…
- Эйзе знает.
- Она не против, что ты берешь нас с собой?
- Дейзи, с ней все в порядке, - произнес он чуть ли не по слогам.
У нее сердце разрывалось от нежности и печали одновременно. Ей было так хорошо, что это почти нельзя было вынести.
- Мне так жаль, Йост…
- Перестань извиняться. Ты же это сделала не нарочно. Не думаю, что ты к этому стремилась и накликала на себя беду. И я не хочу, чтобы ты просила прощения за то, в чем совершенно не виновата.
- Но это может отразиться на тебе.
- Может. Отразится так отразится. Я мужчина, Дейзи, а не ребенок. И готов к тому, что жизнь полна трудностей. Я никогда не искал простых и легких путей, не боялся разочарований. К тому же не в моих правилах признавать поражения. И не в твоих тоже. Ты со всем справишься.
7
Они добрались до Лоуварена к пяти вечера. Три часа в машине утомили Питера, да и сама Дейзи чувствовала, что ей не по силам сейчас идти осматривать город. Не хочется также приводить себя в порядок, чтобы идти в какой-нибудь респектабельный ресторан. Они остановились в простой и уютной гостинице "Фризский лев" и решили провести вечер тихо и спокойно в семейном кругу.
Приветливый хозяин предложил им на выбор: или спуститься пообедать в зал, или же заказать еду в номер. Йост, который бывал здесь и прежде, предложил поесть в зале, пообещав, что такого копченого угря, как в этой гостинице, им нигде не удастся попробовать. К тому же здесь всегда была милая и ненавязчивая публика.
За обедом все в основном молчали, отдавая должное местным деликатесам, прекрасному белому вину и детскому напитку из лесных ягод. Даже Пит болтал меньше обычного, а вскоре стал клевать носом.
Дейзи хотела отвести мальчика в номер, но Йост остановил ее.
- Оставайся здесь. Я уложу его и вернусь.
Он подхватил сына на руки и понес наверх.
В зале было пусто, тихо и уютно. Дейзи подумала, что могла бы просидеть здесь всю ночь. Она наслаждалась незнакомым красивым местом и временным положением замужней дамы и счастливой матери. Никто и никогда не говорил ей раньше: "Посиди, я все сделаю сам"… Однако не стоило так уж расслабляться. Это было как-то нечестно. Поэтому, когда Йост вернулся в зал, она решила урегулировать финансовые вопросы, касающиеся этой поездки.
- Йост, - начала она, - я хочу рассчитаться с тобой за номер и за обед. Несправедливо, что ты взял на себя все расходы. Ты не должен этого делать. Тем более что я не самая бедная женщина в Англии и Голландии…
- Вот уж деньги меня сейчас волнуют меньше всего, - нетерпеливо перебил ее он. - Почему ты об этом говоришь? За деньги действительно можно многое купить. Это правда. Но вот счастье или душевный покой за них не купишь. Ты же не будешь с этим спорить? А это именно то, что всем нам сейчас нужно. Тишина и покой. Неделя полного отдыха всей семьей.
Когда Йост на чем-нибудь сосредотачивался, вывести его из равновесия не удавалось никому. Именно таким она его любила, такому доверяла.
- Я согласна, - просто сказала она.
Йост уперся локтями в дубовый стол и наклонился к Дейзи.
- Скажи, ты уже думала, как рассказать Питу о том, что происходит?
- Нет.
- Но ты же не можешь оставлять его в неведении. Это неправильно. И нечестно по отношению к нему.
- Йост, я не хочу признаваться ему в том, что больна. И у меня то же самое, что было у его бабушки. Он видел, чем все закончилось. Я не желаю, чтобы он жил в постоянной тревоге.
- Он все равно почувствует страх, когда ты уедешь.
- Мы с тобой уже обсуждали это. Конечно, ему будет страшновато. И именно поэтому я хочу, чтобы вы понимали друг друга. Чтобы ты был рядом. Чтобы он не был лишен любви и нежности, к которой привык. Йост, я знаю, что у тебя очень много дел на работе, а я со своими проблемами…
- Господи, Дейзи, мне хочется тебя задушить. Кем ты меня считаешь? Бесчувственным, бессердечным чудовищем? Ребенок не может быть обузой. Питер никогда не был мне обузой, а стало быть, и его мать не может быть мне обузой.
После этого заявления воцарилась напряженная тишина. Было слышно, как в кухне тихонько переговариваются хозяин и повар. Мысли в голове женщины путались, она никак не могла понять, что же всем этим он хочет сказать.
Деревушка Велтефриден спряталась в крохотной живописной бухточке. За деревней, в скалах, зиял проход - ущелье, по которому можно было пробираться во время отливов к более цивилизованным местам. Домик Йоста, крепкое одноэтажное строение, располагался чуть дальше остальных домов, на каменистой террасе, поросшей чахлыми соснами. У кромки воды на ослепительно белом песке отдыхали рабочие лодки, сушились сети.
Их катер остановился метрах в пятнадцати от берега. Йост спрыгнул за борт, оказавшись по пояс в воде, и протянул руки к сыну.
- Иди ко мне, Пит. Дейзи, сначала я переправлю на берег его, потом вернусь за тобой.
Питер, восторженно вереща, бросился в отцовские объятия, а у Дейзи закружилась голова, когда она представила, как Йост берет ее на руки. Ну нет! Если это произойдет, она за себя не отвечает. И Дейзи отчаянно шагнула за борт, решив не дожидаться, когда за ней вернется Йост.
Вода доходила ей до груди, но была очень теплая и прозрачная. Дейзи довольно скоро выбралась на сушу.
- Я же сказал, чтобы ты подождала меня! - В голосе Йоста прозвучал упрек. - Зачем ты полезла в воду?
- Не сахарная, не растаю… - Дейзи пыталась за дерзостью скрыть свое истинное состояние.
Когда они добрались до жилища, Йост ключом открыл дверь. Дейзи осмотрела дом изнутри и сразу поняла, что тут никто не готовился к приему гостей. Повсюду была пыль и паутина.
- Прости, я не успел предупредить, что мы приедем, - растерянно протянул Йост, оглядываясь. - Сейчас попрошу, чтобы все привели в порядок.
- Я сама все сделаю, - сердито сказала Дейзи. - Нас ведь никто не ждал, у людей могут быть свои дела. К тому же мне не привыкать.
- А мне вообще так больше нравится. И не надо ничего убирать, - подал голос Пит.
- Йост, покажи, где здесь хозяйственные принадлежности. А потом оба исчезните на час. Или лучше на два.
Мужчины кивнули, и через несколько минут Дейзи уже принялась за дело.
Все-таки в этом есть какая-то магия, думал Йост, разглядывая сияющий чистотой дом. Дейзи ухитрилась за час превратить холостяцкую хижину в уютное семейное гнездышко.
Обедать они устроились на террасе, которая выходила к морю. Йост посмотрел вдаль, глубоко и удовлетворенно вздохнул.
- Здесь воздух пахнет морем и ветром, а солнце даже сквозь облака и одежду чувствуешь всей кожей. Это очень полезно для здоровья и роста.
- А еще здесь пахнет рыбой, - добавил Пит. - Это тоже очень полезно, потому что ее можно есть.
Взрослые переглянулись и захохотали. Пит был счастлив. Он обрел настоящего сильного отца, который как перышко перенес его на берег, и веселую счастливую маму.
Дейзи глаз не могла оторвать от своего бывшего мужа. Это так удивительно: находиться с ним рядом где-то на краю цивилизации. Вдали от больничной палаты, предстоящей химиотерапии и… от его прелестной невесты. Это было чудесно и в то же время ужасно! Она не представляла, как выдержит семь дней с ним наедине.
Конечно, рядом был Питер. Но сын в некотором смысле только усложнял все. Своим присутствием он напоминал им, что однажды они были вместе. Были по-настоящему близки. Любили друг друга на зеленой траве под высоким звездным небом.
Дейзи закрыла глаза и задержала дыхание. Нельзя даже думать о прошлом. Нельзя представлять себе, как они занимались любовью. Йост знал, как заставить ее забыть обо всем на свете. Она начинала трепетать, стоило ему лишь прикоснуться к ней, а его тело с невероятной готовностью отзывалось на каждое ее движение.
Из книжек Дейзи усвоила, что первый сексуальный опыт никогда не приносит удовольствия. В ее же случае все было по-другому. Этот первый раз был потрясающим. Она кричала от восторга, чувствуя желанного мужчину в себе, стонала от непрерывного упоение его телом, умирала от каждого его движения. Это было такое счастье, чувствовать единение двух тел! Ей никогда не выбросить этого из своей памяти.