- Тебе доставляет удовольствие постоянно думать об этом? Так вот, если хочешь, можешь думать об этом сколько угодно. Слава Богу, искусством телепатии я не владею. Но больше не повествуй мне о своих сожалениях, Хорошо? Мне не очень лестно слышать все, что ты обо мне думаешь, так что пощади мою тонкую натуру.
Вопреки ожиданиям Энни, Крис не обратил на ее язвительность внимания.
- Энни…
- Не хочу с тобой разговаривать.
Он пробормотал какое-то проклятие и замолчал. Энни еще некоторое время сидела, отвернувшись от него, а потом покосилась в его сторону. Крис привалился спиной к рюкзаку и, натянув бандану на глаза, казалось, дремал. Энни огляделась, потом подхватила "никон" и направилась к зарослям.
- Далеко не отходи, - прозвучало ей вслед предупреждение, но Энни сделала вид, что ничего не услышала.
Солнце ослепительно сияло на совершенно чистом небе. Ничто не напоминало о разбушевавшейся стихии. Даже не верилось, что за сутки им удалось пережить сразу два ужасных катаклизма.
Судя по состоянию растительности, вода залегает близко к поверхности. Энни не сомневалась, что скоро они выйдут к людям. До конца экспедиции оставалось совсем немного времени, и, чтобы не впасть в беспросветную депрессию, Энни должна была хоть что-то делать. Она чувствовала вялость и слабость, словно все внутри нее превратилось в желе. Она тряхнула головой, пытаясь сбросить оцепенение, и упрямо двинулась вперед.
Заросли состояли из всевозможных видов эвкалиптов и акаций, совсем не дающих тени. Прищурившись, Энни оглядела кроны. Может быть, повезет и она обнаружит коалу? Действительно, что-то похожее на этого зверька мелькнуло на эвкалипте. Энни слегка передвинулась, пытаясь рассмотреть получше. Она даже не поняла, что заставило ее обернуться. Какое-то странное щекочущее чувство на спине. Волна озноба, сравнимого с поземкой песка, гонимой ветром. Сначала Энни ничего не могла понять, а поняв, приросла к земле. Прямо перед ней стоял… дракон! Несколько раз она видела фотографии гигантской ящерицы с острова Комодо, но тот "дракон" по своим размерам приходился как бы детенышем этому монстру.
Разглядывая чудовище, похожее на ожившего монстра из фильмов Спилберга, Энни даже забыла про то, что нужно дышать. Господи, да что же она стоит?! У нее камера в руках, а она зевает! Не успела Энни пошевелиться, как прямо над ее плечом раздался какой-то вой, и перед "драконом" в землю воткнулась и полыхнула в сухой траве сигнальная ракета. Энни и глазом моргнуть не успела, как чудовище исчезло. Некоторое время она зачарованно таращилась на опустевший пригорок, не в силах поверить, что удача ускользнула так же стремительно, как и появилась, а потом одновременно растерянно и разъяренно вскрикнула и быстро обернулась. В нескольких футах от нее стоял Крис, у него в руках была разряженная ракетница. Энни едва смогла разглядеть его бледное лицо, как безысходное разочарование и гнев захлестнули ее.
- Что ты наделал?! - завопила она, бросившись на Криса.
Крис не ожидал нападения, поэтому, когда Энни налетела на него, он не устоял на ногах и они вместе упали на землю. Одним движением Крис вскочил на ноги и обернулся к зарослям, куда скрылось это чудовище.
- Господи, это был такой кадр… кадр века!.. - едва не захлебываясь словами от отчаяния, продолжала кричать Энни. Она силилась подняться с земли и одновременно пыталась оценить ущерб, нанесенный "никону" ее падением.
Фотоаппарат не пострадал.
- О, спасибо! - горячо возблагодарила Энни непонятно кого и тут же вскрикнула, потому что Крис со страшной силой схватил ее и потащил прочь.
- Что ты делаешь? Может быть, оно еще там… - Энни начала отчаянно вырываться.
- Еще одно слово, и я придушу тебя, - прорычал Крис.
В его голосе звучала такая неконтролируемая ярость, что Энни мгновенно прекратила сопротивление.
Он тащил ее, поминутно оглядываясь, пока они не влезли на какой-то голый пригорок, откуда местность просматривалась почти на милю вокруг. И тут Энни дала волю своим чувствам.
- Известно ли тебе, что ты сейчас сделал? Ты нанес непоправимый урон мировой науке! Еще никому, слышишь, никому не удавалось доказать, что эта рептилия существует! Все думают, что дракон с острова Комодо - единственный не вымерший за миллион лет ящер. Нет ни одного свидетеля, запечатлевшего эту тварь…
- А тебе не приходило в голову, почему нет этих свидетелей? Тебе известно, как быстро двигаются ящерицы. Нет ни одного свидетеля, говоришь ты. А ты не задумываешься о том, что нет ни одного живого свидетеля, то есть тем, кто сталкивался с этой тварью, не посчастливилось никому об этом рассказать? Тебе еще повезло, что ты не двигалась, потому что многие пресмыкающиеся видят только двигающуюся жертву. Но кто может знать, как устроено зрение у этой твари?
Однако Энни все еще находилась в ярости и поэтому полностью проигнорировала его слова.
- А ты-то что так печешься обо мне?..
- К сожалению, я еще пока отвечаю за тебя.
- Ну так я записку оставлю: "Во всех несчастьях, произошедших со мной, прошу винить меня саму". Жаль, что у нотариуса сей документ не удастся заверить, в пустыне, понимаешь ли, нехватка нотариусов…
Он так крепко сжал ее руку, что Энни вскрикнула от боли, но Крис проигнорировал этот вскрик. Он вплотную приблизил свое злое лицо к ее лицу.
- Когда в твоей голове появится хоть толика здравого смысла? - Он почти выплевывал слова. - Я уже отчаялся увидеть перед собой взрослого человека! Передо мной взбалмошная, глупая девчонка, которая не находит себе лучшего занятия, как причинять мне все новые беспокойства!
- Сегодня ночью, ты не был так уверен, что я "глупая девчонка".
Крис отшатнулся, не отпуская ее руки и невольно потянув Энни за собой, и лицо его как-то странно исказилось.
- А ты теперь до конца дней своих будешь мне мстить за то, что произошло?
"Зачем ты так?!!" - захотелось крикнуть Энни, но она плотно сжала губы, чтобы ни одно из слов, рвущихся с языка, не вылетело изо рта. Она уже сожалела о своей реплике, но и в тоже время ей хотелось сделать Крису так же больно, как сделал ей он. Они стояли, глядя друг другу в глаза, и Энни не выдержала первой.
- Прости, - пробормотала она, - я просто… просто подумала, какой это мог быть кадр, и совсем забыла о безопасности. И за вчерашнее прости… В общем, за все.
Его рука безвольно упала, выпуская ее руку, и Энни, опустив голову, побрела к брошенным вещам, чувствуя себя совершенно опустошенной и очень, очень одинокой.
В эту ночь Крис впервые за все их совместное путешествие спал "на улице", а Энни, свернувшись калачиком, полночи неизвестно почему проревела. Утром они выглядели примерно одинаково: глаза у обоих были покрасневшие и припухшие, а выражение лиц, одинаково хмурых, говорило о том, что на дружеской беседе можно поставить крест. Когда Крис скомандовал привал, Энни безразлично подчинилась. Они переждали самое жаркое время, а потом вновь двинулись вперед.
Однако, как оказалось, не все чувства притупились. Энни удивилась, когда под вечер Крис остановился под огромным эвкалиптом и стал с задумчивым видом рассматривать его крону.
- Что ты там пытаешься обнаружить? - делано-безразличным тоном поинтересовалась она.
- Мне нужно залезть наверх.
- Зачем?
- Осмотреть окрестности.
- А твой бинокль?
Крис больше не порадовал ее объяснениями, а Энни не стала унижаться до мольбы. Она отошла и стала наблюдать за тем, как он легко, по-обезьяньи, стал карабкаться наверх. Невольно она залюбовалась его ловкостью и грацией движений. Но, когда он забрался очень высоко, Энни забеспокоилась.
- Крис, остановись! - испуганно прокричала она.
К ее удивлению, он послушался. Энни не обольщалась - просто Крис достиг той высоты, с которой ему все видно, а то, что он остановился после ее крика, просто совпадение. Минут через пять Крис стал спускаться. Энни было прекрасно известно, что спуск гораздо опаснее, чем подъем. Она задрала голову, наблюдая за ним. Крис быстро добрался до последней ветки. До земли было довольно высоко, но Энни поняла, что Крис приготовился прыгнуть. В этот момент ветка неожиданно хрустнула, а еще через мгновение обломилась под тяжестью Криса. Энни, как во сне или на замедленной пленке, видела, что Крис неловко взмахнул руками, словно пытаясь ухватиться за соседнюю ветку, а потом рухнул вниз.
Он упал как-то неловко, со страшным глухим звуком, от которого Энни едва не лишилась сознания, и остался лежать неподвижным. Энни не помнила, как преодолела разделяющее их расстояние. Помнила только, как склонилась над распростертым телом Криса и задохнулась от ужаса, увидев его безжизненное лицо. Первым ее порывом было схватить его и начать трясти, пока он не придет в себя. Она вовремя вспомнила, что делать это категорически запрещено. В отчаянии Энни склонилась над Крисом, пытаясь нащупать пульс на шее, тихонько причитая и не чувствуя того, что слезы льются из ее глаз и падают на его лицо…
Она облегченно вздохнула, почувствовав под пальцами мерное биение пульса.
- Крис, миленький, пожалуйста, очнись, - голосом, полным муки, молила она.
- Не кричи так, - сказал вдруг Крис, открывая глаза.
- О Боже, ты жив!
- Конечно, жив, что мне сделается?.. Разве можно упасть с такой высоты и разбиться насмерть?
- Это была очень большая высота, - страдальчески скривившись, ответила Энни.
- Совсем небольшая.
- Ты настоящий везунчик.
- Конечно, - неожиданно легко согласился он, - учитывая, что некоторые придурки падают на тротуаре и умудряются заработать перелом или свернуть шею…
Он попытался сесть.
- Нет, ты не должен двигаться, Крис! У тебя кровь!
- Всего лишь царапина. Кажется, ничего не сломано. - Он скривился, повертев головой.
Энни отвернулась, ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Бравада Криса привела ее в отчаяние, а руки мелко тряслись после перенесенного страха. Она так испугалась, что на несколько бесконечно долгих секунд ее сердце перестало биться. И вот сейчас оно гулко бухало в груди, и от этих ударов сотрясалось все тело. Что, если бы с Крисом что-то случилось? На одно страшное мгновение Энни представила картину: Крис, истекающий кровью. Или самое страшное - его холодеющее мертвое тело.
Открытие, зревшее несколько последних дней, вспыхнуло в мозгу Энни ярким озарением: она любит его! Все доводы оказались бессильными перед голосом сердца. Когда и как случилось так, что он стал ей дороже всего на земле?
- Энни, что с тобой? С чего ты так переполошилась? - иронично бросил он.
Она посмотрела ему в глаза, силясь понять их выражение, но, так и ничего не поняв, отвернулась. Как больно! И как плохо, что это случилось с ней, случилось именно сейчас, когда она так уязвима, буквально выбита из колеи. Где взять силы, чтобы уйти из его жизни и потерять только что обретенную любовь? Ее сердце истечет кровью… Огромным усилием воли Энни взяла себя в руки.
- Ни с чего! Можешь лазить по горам, бродить по пустыням, подвергать свою жизнь любой опасности, но не делай этого при мне. Я просто не выдержу, если с тобой что-то случится!.. - Энни резко оборвала себя, чувствуя, что зашла слишком далеко.
- Почему?
- Потому… потому что одна я не выберусь к людям! - выпалила она и вскочила на ноги.
Губы Криса опять искривились в усмешке.
- Конечно, как я не догадался. Ты жаждешь моей крови, но только тогда, когда сама окажешься в безопасности.
- Вовсе нет.
- Нет? Ладно, помоги мне подняться.
- Наверное, тебе не стоит…
- Просто дай мне руку.
Энни подала ему руку, и Крис поднялся на ноги.
- Наверное, мне следовало бы притвориться пострадавшим, чтобы ты поухаживала за мной.
- Это не смешно, Крис, я чуть с ума не сошла, когда ты упал.
- Конечно, - тут же отозвался он, - было бы трагедией остаться одной в этой глуши.
Она подняла голову, и их глаза встретились.
- Не надо, - одними губами прошептала Энни и отвернулась, чтобы он не увидел отчаяние в ее глазах.
Крис не отступил, а, осторожно взяв ее за подбородок, повернул ее лицо и слегка коснулся ее губ своими губами. Это касание длилось пару мгновений, а когда он отстранился, на его лице опять была маска равнодушия.
- Это компенсация за все твои переживания.
Энни была готова убить его за эти слова, даже невольно сжала кулаки.
- Больше не смей так делать. Никогда.
- Энни, прости меня за все, - вдруг тихо сказал Крис.
От неожиданности этих слов, странной боли в его глазах Энни непроизвольно потянулась к нему, но Крис тут же отпрянул и добавил уже другим, резким и неприятным голосом:
- Завтра мы должны выйти к жилью, а сегодня нам нужно преодолеть еще несколько миль. Так что давай собирай вещи, нам нужно идти.
Энни отвернулась. Это была последняя ночь, которую они проведут вместе.
14
Несмотря на изматывающую дорогу, у Энни совсем не было аппетита.
- Энни, ешь! - резко сказал Крис, и она невольно вздрогнула.
Но, вместо того чтобы послушно уткнуться в миску, Энни отставила ее и вяло сказала:
- Я не голодна…
Сейчас ей хотелось только одного - лечь и чтобы ее никто не трогал. Крис упрямо поднял миску с земли и сунул Энни в руки.
- Доешь ужин, ты и так уже похудела за эти дни, что смотреть страшно. Майк спустит с меня три шкуры, когда увидит тебя.
Конечно, Майк! Крису-то наплевать, что с ней будет, тогда как она… Энни склонилась над миской, чтобы Крис не разглядел выражения ее лица. Когда он отвернулся, она незаметно выкинула еду, а позже поставила у костра пустую посуду, заслужив одобрительный взгляд Криса. Энни тут же вспыхнула: он обращается с ней, как с маленьким ребенком, и просто не видит ее настоящую. Ее нервная система была настолько расшатана, что Энни едва могла контролировать себя. А еще ее сжигало непреодолимое желание высказать Крису все, что накипело в ее душе за время путешествия. Если не сегодня, то когда?..
- Ты ведешь себя, как тиран и деспот!
Крис не отрывавший задумчивого взгляда от пылающих головешек, удивленно воззрился на нее.
- Что?
- Ты тиран и деспот! - еще громче повторила Энни.
- Вот как. - Он усмехнулся. - А ты взбалмошная богатая девчонка. Теперь ты довольна?
- Я вовсе не взбалмошная. Немного порывистая.
- Ага.
- Что "ага"?
- Энни, взгляни на происходящее трезвым взглядом. Я всего лишь делал то, что было необходимо. Это не я сломал машину, потерял рацию, умудрился чуть не заблудиться в пустыне и порезать ногу при всей невозможности… - с завидной методичностью перечислил он ее промахи.
- А ты, значит, все делал правильно, это я балласт на твоей шее!
Энни была близка к истерике и искренне сожалела, что вообще начала этот разговор. Теперь-то Крис точно не успокоится, пока не добьется не просто справедливости, а заставит ее признать все свои ошибки.
- Женщины… - пробурчал Крис.
- Что в нас не так?
- Вам свойственно все усложнять.
- Тебе это кажется, поскольку мужчины вечно все упрощают, сводя к примитиву.
- А у вас в чести система "двойных стандартов".
- Я-то всегда думала, что это больше свойственно мужчинам-шовинистам.
- Как и женщинам-феминисткам, - парировал он и тут же принялся объяснять свою позицию: - Вы млеете от любовных романов и дешевых мелодрам, где мужчина выступает завоевателем, покорителем и частенько не считается с мнением женщины. В счастливом эпилоге героини в восторге от всего, что творит этот беспредельщик - главный герой. А что в действительности? Американские мужчины уже забыли про такое понятие, как галантность, потому что даже невинное желание подать даме пальто может быть истолковано как сексуальное домогательство. Я уже не говорю о чем-то другом, типа завоевания и насильственного навязывания своего мнения.
- Это мужчины сделали нас такими.
- Не уверен. Если им так хочется получить настоящего мужчину, они должны быть настоящими женщинами, а не мужеподобными стервами, ставящими свои интересы превыше всего.
Как ни странно, Энни была полностью согласна с Крисом, но продолжала упрямиться из чистого противоречия.
- По-твоему, женщина должна бросить все, сразу же покориться и пойти за этим пресловутым "настоящим мужчиной", подобно бессловесной рабыне, на край света, лишь он поманит пальцем?
- Если он позовет, - с легкой насмешкой поправил ее Крис. - И ей совсем не требуется быть "бессловесной рабыней".
- Ну это уже слишком.
- Если любишь, то должна чем-то жертвовать, а не ставить амбиции выше всего.
Этот странный разговор был для Энни каким-то откровением, в груди отчего-то необычно щемило.
- То есть ты считаешь, что женщина, полюбив, должна бросить все и следовать за своим избранником. А почему не он должен сделать так? Должен быть хоть какой-то компромисс.
Крис улыбнулся.
- Но, кажется, речь идет о настоящем мужчине?..
От его улыбки Энни растаяла. Во всем виноваты пляшущие языки пламени, уютное тепло костра, искры, взлетающие в темноту и тут же гаснущие… Иного объяснения тому, что внутренне она была тут же готова пойти за Крисом, просто не было. Завтра наступит день, она вернется в свой мир, к своей работе, где нет места ни Крису, ни этим глупым чувствам, но сегодня…
- Ты говоришь это так, словно испытал это на себе, - не удержалась Энни от ревнивого замечания. - Какая она была? Она была похожа на меня?
Крис поднял на Энни задумчивый взгляд, и ей почему-то стало не по себе.
- Прости, - пробормотала она.
Крис все еще молчал, а в Энни проснулось какое-то болезненное любопытство, кто была эта женщина, нанесшая Крису столь глубокую рану.
- Тебе действительно интересно? - неожиданно спросил он, и Энни автоматически кивнула, не успев решить для себя, нужны ли ей эти откровения. - Нет, она совсем не была похожа на тебя. Ни бешеного темперамента, ни жажды жизни - бледная копия женщины…
Энни, хоть и не ждала подобного ответа, почему-то нисколько не удивилась. Сегодня был очень странный вечер, их последний вечер… Ей вдруг захотелось просто понять Криса: чувства, движущие им, его мысли, его отношение к жизни, его мечты. Она не думала о том, что уже решила, что у них нет и не может быть совместного будущего. Сейчас был Крис, была она, и уютное потрескивающее пламя костра, разгоняющее мрак за их спинами. Энни охватило сладкое и одновременно горькое чувство, от которого хотелось и смеяться и плакать. Но больше всего ей хотелось прижаться к Крису и никогда, никогда не отпускать его от себя. Ей жадно хотелось узнать о нем все, а потом стереть эти воспоминания и заполнить его мысли собой…