- Да нет, почему же. Даже наоборот. На самом деле, я всегда мечтала создать что-нибудь необычное и элегантное для "Дома". Но… - Она выразительно вскинула руки, - ты же знаешь, Сели, я работаю только с лучшими материалами. И все делаю вручную. А Виктория… она тяготеет к более дешевым камням, к поточным линиям. И не только это! Я надеюсь все же убедить ее не продавать "Дом де Вальдерро". Конечно, она - главный держатель акций, но мы единственная из существующих ювелирных фирм с такой длинной историей, и продать ее за…
- За чечевичную похлебку? - подсказала Селия, глядя на искаженное гневом лицо подруги.
- Даже за все сокровища мира я не желаю… просто не желаю продавать дело этому американцу и обязательно скажу об этом Виктории!
- Угу, конечно. Кстати, к вопросу об украшениях - не могла бы ты создать что-нибудь не очень дорогое, но привлекательное специально для меня? Знаешь, чтобы мужчины сразу обращали внимание. Нет, даже не все мужчины, а тот единственный, который предназначен мне судьбой и станет настоящим отцом для моей ненаглядной Баббетт.
Мануэлла строго взглянула на нее.
- Я ювелир, Сели, а тебе нужна колдунья, изготовляющая приворотное зелье.
- Какая досада! - вздохнула Селия. - И где же мне тогда искать колдунью, не подскажешь? - Но легкомысленное выражение тут же исчезло с ее лица, когда она увидела, как погрустнела подруга. - Тебя еще что-то беспокоит, да?
Мануэлла сжала губы, помолчала, потом сказала:
- Все так сложно, Сели. Надо признать, что "Дом" сейчас почти ничего не стоит. Персонал самого низкого пошиба, идей никаких, оборудование старое. Так что, честно говоря, от нашей старой фирмы осталось только звучное имя. И похоже, этому американцу нужно именно оно.
- Только имя?
- Вполне возможно! - воскликнула Мануэлла. - Виктория позвонила мне позавчера и заявила, что поставила Каннингема в известность о том, что я работаю над новой коллекцией и что эта коллекция, как и я, часть сделки. А я ответила, что у нее не было права говорить такие вещи. Я совладелица предприятия, держатель четверти акций, а не служащая "Дома де Вальдерро"! - Молодая женщина встала и принялась рассерженно ходить по мастерской взад-вперед. - Вик обвинила меня в том, что я намеренно создаю трудности и не понимаю, какая прекрасная возможность открылась для нас обеих. Какая, Селия, какая, хотела бы я знать! Конечно, мы получим приличную сумму денег, в основном, конечно, Вик, поскольку у нее львиная доля акций. Но продажа поставит крест на "Доме де Вальдерро", а на это я пойти не могу. Я уж не говорю о создании новой серии. Вик давит на меня, Сели, давит! Хотя… - Мануэлла криво усмехнулась, - если я пойду у нее на поводу, то продам и свой талант, и то, что принадлежит мне по праву рождения, и саму душу! Вик напомнила, как мне повезло, что дед завещал мне права на дизайн "Золотой орхидеи". И знаешь, мне почему-то стало немного стыдно…
- Стыдно?! Тебе?! Да почему ты должна чего-то стыдиться? Ты - чистейший человек, Ману! - горячо воскликнула ее подруга и добавила: - Понимаю, что не имею права вмешиваться и вообще все это не мое дело, но мы с тобой так давно дружим, дорогая… Я хочу предупредить тебя: будь поосторожней с этой твоей троюродной сестрицей. Ну все, я побежала, а то Баббетт не любит, когда я позже всех забираю ее из детского садика!
- Передавай привет твоей очаровательной малышке! Да, кстати, почему ты не взяла ее с собой? - спросила Мануэлла.
- Хочешь не досчитаться какой-нибудь безделушки баснословной стоимости? Не забывай, для Баббетт нет разницы, из чего ты делаешь украшения - из стекляшек или бриллиантов. Главное, чтобы было красиво и чтобы сверкали!
Мануэлла вошла в холл отеля и радостно улыбнулась. Она забронировала здесь номер по рекомендации одного знакомого, который был без ума от него, и сейчас легко могла понять и разделить его восторг.
Трехэтажное здание было расположено в живописном зеленом пригороде Барселоны, довольно далеко от старинного особняка, в котором располагался "Дом де Вальдерро", но Мануэлле оно понравилось с первого взгляда. Тихий дворик с оливковыми и персиковыми деревьями, подогреваемый бассейн, покрытые блестящей керамической плиткой дорожки, светлые, просторные номера - все было просто восхитительно. Отель выгодно отличался от кричащих, роскошных гостиниц в центре города, которым отдавала предпочтение Виктория. Она, между прочим, с горечью упомянула, что Ирразио продал шикарный дом в Мадриде, но почему-то сохранил "эту развалюху" в Барселоне.
- Господи, как подумаю, сколько сейчас стоил бы тот дом, так хочется придушить старика собственными руками! - яростно выкрикнула, почти выплюнула она. - Счастье для него, что он уже умер!
Мануэлла промолчала. Ее дед рассказал, что брат продал собственность в столице, чтобы покрыть карточные долги, но ей совсем не хотелось ворошить прошлое.
Она забронировала номер на пять дней, решив совместить деловую встречу с Викторией и визит к двум своим деловым партнерам. Один был старый огранщик, к которому она обращалась уже на протяжении нескольких лет, с тех пор как смогла наконец-то позволить себе это, второй - новый, но горячо рекомендованный ей в качестве отличного профессионала и щепетильного человека.
Мануэлла расписалась в книге регистрации и взяла ключи, как вдруг заметила пристальный взгляд пожилой сеньоры, устремленный на ее изумрудные серьги. Она изготовила их, используя уникальную технику, которую переняла от деда, и вторых таких нельзя было найти ни за какие деньги. Эта была та самая техника, что применялась и при изготовлении серии украшений "Золотая орхидея", но несколько видоизмененная ею. Мануэлла без ложной скромности признавала, что превзошла любимого и горячо уважаемого деда.
Она проследовала по коридору к своему номеру и, открыв дверь, остановилась на пороге, замерев от восхищения. Комната купалась в солнечном свете, в открытые окна вливался напоенный ароматами цветов воздух, мебель была простая и элегантная, и все дышало покоем и уединением.
У нее оставалось совсем немного времени до встречи с Викторией, на которой она собиралась высказать свои возражения по поводу продажи "Дома" Джералду Каннингему. Мануэлла презрительно скривила губы, подумав о миллиардере и его мотивах приобретения "Дома". Он, конечно, давно понял, что обычная публика стремится подражать знаменитостям, которые тяготеют к украшениям старинных европейских ювелирных домов.
Выбирая одежду для предстоящей встречи, Мануэлла предпочла всему остальному удобные мягкие брюки и легкую хлопковую блузку в клетку. Строгий деловой стиль ей решительно не подходил. К тому же ей предстояла не бизнес-встреча, а доверительный разговор с родственницей.
Когда-то давно "Дом де Вальдерро" мог похвалиться опытными ювелирами, разрабатывающими оригинальные по рисунку изделия и технику их производства, но отец Виктории продавал их идеи одну за другой, намереваясь приобрести деньги для своих безумных затей, оборачивающихся, как правило, финансовыми катастрофами, а также для покрытия карточных долгов. Мастеров, естественно, оскорбляло такое отношение к их труду, и постепенно они стали переходить в другие, более стабильные фирмы.
На сегодняшний день дела обстояли таким образом, что "Дом" выпускал вычурные изделия из драгоценных металлов низкой пробы и камней, не отличающихся чистотой огранки, наподобие того гарнитура, что демонстрировала Мануэлла на презентации.
Она же работала только с материалами высшего качества и считала, что ей просто повезло иметь дело с сеньором Мигелем, который гранил бриллианты и изумруды еще для ее деда. Его семья занималась этим делом на протяжении не одного поколения, и ювелиры всего мира знали о нем и обращались в первую очередь к нему.
- Мы сотрудничаем только с самыми достойными клиентами, - как-то сказал ей сеньор Мигель, и Мануэлла, в очередной раз поняв, как ей повезло, мысленно возблагодарила деда, имя которого открыло ей доступ к старому огранщику.
Виктория только посмеялась над ее "сантиментами", как она выразилась.
- Ты просто сумасшедшая, - заявила она, качая головой. - Платить бешеные деньги за то, чтобы огранить камни за океаном, когда то же самое можно сделать, образно говоря, не выходя из дому!
- Нет, Вик, это ты не понимаешь, - ответила ей Мануэлла. - Настоящее ювелирное изделие требует только самого лучшего, иначе оно не будет исключительным.
- Да кто отличит-то? - ответила Виктория и пренебрежительно пожала плечами.
И вот теперь она хотела продать "Дом де Вальдерро", гордость и славу многих поколений де Вальдерро, какому-то американцу, который, похоже, так же мало разбирается в ювелирном деле, как и сама Виктория.
Ладно, поживем - увидим, мрачно решила Мануэлла, направляясь в гараж за своим арендованным автомобилем.
2
Мануэлла столько раз слышала рассказы деда о "Доме" и Барселоне, что чувствовала: ей ничего не стоит найти дорогу даже с закрытыми глазами. Конечно, облик города и улицы сильно изменились за прошедшие почти пятьдесят лет - это она отметила и в прошлый визит. Но все же наслаждалась поездкой, открыв окно и впитывая звуки и запахи.
Только мысль о бесславном конце старинной семейной фирмы отравляла удовольствие. Если Вик добьется своего, последние служащие будут уволены, лишены средств к существованию…
Старая и неприветливая домоправительница Виктории, казалось преисполненная ненавистью ко всему человечеству, открыла тяжелую дубовую дверь и впустила Мануэллу в жилую часть дома. Она огляделась по сторонам и ощутила щемящую боль в сердце от небрежения и запустения, царящего в старинном особняке. Подумать только, а ведь стоит отнестись к нему с любовью, и дом оживет, обретет былое величие!
Молодая женщина прошла сквозь холл, открыла заднюю дверь и оказалась в патио, где тихо журчал полуразрушенный фонтан, а красная герань в горшках выглядела такой же запущенной, как и особняк.
Мануэлла помедлила, впитывая старинную атмосферу, наслаждаясь внутренним единством и с домом, и с предками, и с их творениями. Сам воздух в патио - в отличие от дома - пах всем тем, что было близко и дорого ее душе.
Домоправительница что-то невнятно пробурчала себе под нос и бросила на нее нетерпеливый взгляд.
С видимой неохотой Мануэлла направилась в другое крыло дома и поднялась по истертым мраморным ступеням, ведущим к офису Виктории.
Свирепая старуха последовала за ней, как сторожевой пес, окинула последним подозрительным взглядом, открыла дверь и наконец-то удалилась.
Готовая к неизбежной битве, Мануэлла набрала полную грудь воздуха, вошла в комнату и решительно начала:
- Вик, я… - и не закончила фразы.
По спине пробежал противный холодок, все слова куда-то исчезли, и она замерла в полнейшем смятении.
Затем судорожно сглотнула, пытаясь собраться с мыслями и обрести самоконтроль, но магические серые глаза словно опутали ее волшебной паутиной, лишив силы воли.
У нее отчаянно закружилась голова, и она почувствовала себя совершенно беспомощной. Сердце бешено забилось, а неистовство охвативших ее эмоций ужаснуло Мануэллу и привело ее в состояние открытой враждебности. Но глубоко внутри лежало совсем другое чувство, намного сильнее и темнее этой враждебности. Всем своим женским естеством ощущала она свою крайнюю уязвимость перед силой и властностью этого мужчины.
Одно его присутствие заставляло Мануэллу дышать чаще, а ее тело остро реагировать не только на внешность незнакомца, но и на все остальное, включая запах, опасный и сексуальный, который одновременно и тянул ее к себе, и внушал желание бежать прочь без оглядки. Мануэлла инстинктивно напряглась, карие глаза заблестели от интенсивности переживаемых ею эмоций. Она внутренне содрогнулась.
- Я же предупреждала вас, Джералд, моя троюродная сестра не является образцом деловой женщины. Разве я не права? - услышала Мануэлла голос Виктории.
Джералд? Джералд Каннингем?! И моментально путаница чувств отступила на задний план, а на передний вышли враждебность и настороженность. Она в упор уставилась на своего противника.
- Мисс Стреджент. - Он склонил голову, величественно соглашаясь признать ее присутствие.
- Отлично, Мануэлла, теперь садись, и давай поскорее перейдем к делу. У Джералда не так много времени, - излишне оживленно произнесла Виктория.
Итак, у него мало времени и много денег. В высшей степени опасная и легковоспламеняющаяся комбинация - такая же, как и он сам, подумала Мануэлла. Она отметила, что Каннингем не сделал ни малейшей попытки пожать ей руку, за что была крайне ему признательна, потому что сейчас ей меньше всего хотелось физического контакта с ним.
Еще он и виду не подал, что узнал ее, словно встречи на выставке и не было. Хотя, возможно, действительно не узнал. Может быть, в отличие от нее самой он не испытал волнующего чувства узнавания. Может быть?! Это просто смешно, без сомнения, люди, подобные ему, закованы в мощную броню, защищающую их от всяких человеческих эмоций.
Виктория начала горячую речь о выгоде, которую принесет им продажа концерну Каннингема "Дома де Вальдерро", и Мануэлла заставила себя собраться и вслушаться в слова сестры.
Она отвернулась от Джералда, надеясь, что сможет ослабить магнетическое действие его личности. И неожиданно краем глаза уловила, как он быстро поднялся и шагнул к ней. Мануэлла испуганно вскочила и почувствовала, как сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле от охватившего ее острого и волнующего ощущения, когда он схватил ее за руку.
Все в ней отозвалось на прикосновение длинных сильных пальцев, вызвав головокружение и слабость в коленях. Мануэлла не привыкла испытывать такие мощные эмоции, не привыкла реагировать, желать с такой силой…
Желать?! Да как она может желать его? Он - чужак, ее враг, носитель всего того, что она презирает и ненавидит в человеческой природе!
Каннингем же наклонился к ней, посмотрел в глаза, а затем перевел взгляд на серьги.
Невозможно, просто невозможно испытывать такое неодолимое влечение, так же невозможно, как остановить сотрясающую ее дрожь, стоило только ощутить на щеке его теплое дыхание!
- Что ж, по крайней мере, сегодня на вас достойное украшение в отличие от тех, в которых вы щеголяли на выставке во время нашей предыдущей встречи.
Джералд ослабил стальную хватку пальцев, провел ими вниз по ее руке и начал неторопливо поглаживать запястье там, где неистово бился пульс. Потом снова взглянул ей в глаза. Мануэлла была потрясена: лед каким-то чудом растаял, и теперь в его серых глазах сверкал такой яркий огонь, что она едва не попятилась.
- Что это?
Что это? Да разве он не знает, не понимает?
- Такие драгоценности встречаются не каждый день, и…
Драгоценности! Так он говорит о серьгах! Моих серьгах, поняла Мануэлла и отступила на шаг.
- Как жаль, что вы не представляли их на выставке. То, что было на вас тогда…
- Было произведено по дизайну отца Виктории и не имеет ко мне ни малейшего отношения, - отрезала Мануэлла, защищаясь от подозрения в отсутствии профессионального мастерства. - И к вашему сведению, я отказывалась надевать их!
- Надеюсь, что так, - ответил Джералд. - Иначе ваша репутация выглядит излишне раздутой. - Он кинул на нее обманчиво мягкий, почти шелковый, но, тем не менее, пугающий взгляд. - Думаю, вы сознаете, что мы соглашаемся заплатить такую огромную сумму за "Дом де Вальдерро", потому что надеемся совместить современный дизайн и технику старых мастеров с вашим талантом. Мы хотим выпустить на рынок новую серию украшений под старым фирменным именем…
Его энергичная манера говорить заставила Мануэллу очнуться. Этот мужчина - ее враг, он намерен разрушить все, что она считает ценным и важным в ювелирном искусстве, и ей лучше помнить об этом, а не отвлекаться на неуместные фривольные мысли!
Мануэлла повернулась к Виктории и обвиняющим тоном начала:
- Вик, я считала…
Но Виктория жестом остановила ее и заискивающе улыбнулась потенциальному покупателю наследия ее предков.
- Джералд, Мануэлла не меньше меня взволнована вашими планами в отношении "Дома"…
- Вовсе нет, - перебила ее Мануэлла. - Ты прекрасно знаешь мои взгляды на будущее "Дома де Вальдерро", - напомнила она троюродной сестре. - И ты, между прочим, заверила меня, что у нас будет возможность побеседовать сегодня наедине, прежде чем мы встретимся с… с кем-то еще!
Да что с ней творится? Почему ей трудно даже имя его произнести вслух, не выдав волнения, которое он в ней вызывает?
- Возможно, Виктория и знает ваше мнение, - вмешался в разговор Джералд. - Но поскольку я не знаю, то с вашей стороны было бы крайне любезно познакомить меня с ним.
- Мануэлла… - начала было Виктория, но та не обратила никакого внимания на ее предостерегающий тон. Она отказывалась слушать сестру и не собиралась позволить запугать себя, хотя и заметила опасный блеск серо-стальных глаз Каннингема.
Джералд сразу перестал быть мужчиной, чье присутствие будоражит ее женскую сущность, мужчиной, который заставляет ее испытывать самые сокровенные, почти первобытные эмоции. Вместо этого он обратился в человека, который угрожал сокрушить все, что ей дорого. А Мануэлла не собиралась нарушить клятву, данное деду в день его похорон, что будет всячески защищать наследие Мануэля де Вальдерро всеми возможными способами.
Она решилась противостоять могущественному бизнесмену и спокойно начала:
- Я всего лишь младший акционер, но, тем не менее, владею четвертью "Дома".
- А мне принадлежат остальные три четверти, - гневно напомнила ей Виктория. - Если я хочу продать дело мистеру Каннингему, то в качестве главного акционера…
- Ты можешь продать наш бизнес, - закончила за нее Мануэлла, лицо которой порозовело от обуревающих ее эмоций. - Но…
- Послушайте, леди, мне, честно говоря, неважно, кто из вас владеет большим пакетом акций, - снова вмешался Джералд. - Я и мои акционеры заинтересованы в том, чтобы представить широкой публике уже известные ей коллекции украшений "Дома де Вальдерро" и создать новые, которые будут пользоваться еще большим спросом, применяя современные технологии, и…
- Я никогда не стану создавать образцы ювелирных изделий, которые намерены выпускать подобным образом! - возмущенно воскликнула Мануэлла. - Производство настоящих произведений ювелирного искусства не может быть поставлено на поток. Это насмешка над тем, для чего они создаются. Истинно достойные изделия производятся вручную, и они подчеркивают определенные особенности того, кто их надевает…
- Определенные особенности? - В серых глазах сверкнула недобрая усмешка. - Вы имеете в виду женскую чувственность?
Мануэлла со стыдом ощутила, что начинает краснеть.
- Ты совершенно не понимаешь того, что в настоящее время происходит в ювелирном бизнесе, - сердито заявила ей Виктория.
- Нет, Вик, - возразила она, обрадовавшись поводу отвернуться от Джералда и обратить все свое внимание на Викторию, - это как раз ты не понимаешь. Массовый рынок наводнен дешевыми украшениями с низкокачественными, а то и искусственными камнями. Но истинных ценителей всегда будут привлекать настоящие изделия ювелирного искусства. И если бы вы оба проявили хоть малейший интерес к этому вопросу, то знали бы все и без моей помощи! - яростно произнесла Мануэлла. - Но коль скоро ни один из вас не уделил внимания такой серьезной проблеме, я начинаю сильно сомневаться в успехе затеваемого вами предприятия.