Мэйзи сама не могла понять своего раздражения. Неужели оно вызвано его равнодушием к поцелую?
Блейн на мгновение замер, потом отпил воды и спокойно объяснил:
- Когда Лилиана начала работать у моих родителей - а это произошло за несколько месяцев до моего рождения, - она приходила в себя после того, как на ее глазах муж и шестеро ее детей погибли в пожаре. Много времени потребовалось, чтобы она стала такой, какую вы видите теперь. Моя мать говорила, что все ее тело в шрамах от ожогов, которые она получила, пытаясь вытащить свою семью из огня. Она возвращалась домой после ночной работы, когда произошло это несчастье. Потом она посвятила свою жизнь моим родителям и мне. Как бы я ни благодарил ее, этого никогда не будет достаточно.
Мэйзи проглотила комок, застрявший у нее в горле. Никогда в жизни не чувствовала она себя таким ничтожеством.
- Простите. Мой рот всегда был болтливым.
Блейн улыбнулся.
- У вас прекрасный рот.
От его взгляда она почувствовала, что слабеет, отвела взгляд в сторону, глотнула вина и признала:
- Лилиана - чудесная женщина, я знаю. И да благословит ее Господь!
Она положила в рот кусочек мяса и закрыла глаза, наслаждаясь прекрасным вкусом. А когда открыла, лицо Блейна было совсем близко, и он больше не улыбался.
- Бедная запутавшаяся маленькая девочка, - сказал он очень мягко. - Забудьте его. Не стоит он того, чтобы его помнить.
Она не хотела говорить ему, что вовсе не думает о Джефе, и медленно выдохнула. Она хотела, чтобы Блейн поцеловал ее снова. Наверное, она самая непостоянная женщина во всем мире? Она была невестой всего несколько недель тому назад. Неприлично так скоро начать думать о другом мужчине! И даже немного страшно.
Она с трудом сглотнула.
- Почему вы не едите?
Не ответив, Блейн скользил губами по ее губам.
- Поговорим о других вещах, - твердо объявил он. - О вашем детстве. Расскажите мне. Вы были счастливы?
Нет, почти все время она была несчастна. Блейн, должно быть, заметил что-то в ее лице, потому что его выражение изменилось.
- Неприятная тема? Тогда она может подождать. А пока я расскажу о своем детстве. Оно было счастливым. Когда стемнеет, мы пойдем на веранду, будем пить кофе, вам будет легче говорить, и вы расскажете мне о себе.
Она не спорила. Не могла.
В темноте говорить будет легче.
К тому времени, когда они вышли на веранду, Мэйзи уже многое узнала о Блейне Морозини. Но только о его детстве. Она узнала, что каждый день он плавал с друзьями в бухте Марина Пиккола, где к пляжу вели две сотни ступенек, и что часто выходил в море на рыбацкой лодке с приятелем, отец которого был рыбаком. Рыбу пекли на костре на берегу маленького заливчика, о котором знали только местные жители. Мэйзи узнала, что у Блейна была гнедая кобыла, что он учился игре на фортепьяно и гитаре, занимался дзюдо и получил черный пояс. Родители проводили отпуск за границей вместе с ним. Это означало, что он видел много стран. Он говорил на нескольких языках. Он был свободен и счастлив. У него было все, что ребенок мог хотеть.
Но он не сказал ни слова о Франческе, которая, по словам Лилианы, была его возлюбленной с детства и, значит, частью его жизни.
На веранде Мэйзи устроилась в большом плетеном кресле. Лилиана принесла кофе и ушла. Блейн оказался прав. В темноте говорить было легче.
- Вам повезло, что вы родились здесь. Я жила в Лондоне с двух лет, когда мои родители переехали туда из Шеффилда из-за работы моего отца, но моя мать так и не полюбила Лондон. У моих родителей брак не был счастливым. Мой отец ушел, когда мне было восемь лет, и уехал в Америку. Я очень тосковала без него. Когда мне было девять лет, он погиб. А с моей мамой мы не ладим, да и никогда не ладили. Наверное, я слишком похожа на отца.
- Ваш отец, должно быть, был отзывчивым и щедрым мужчиной.
- Он оставил нас. С этим было трудно смириться. И когда он ушел, моя мать избавилась от нашей собаки и двух кошек, потому что мой отец любил их. Я тоже их любила, но это, казалось, не имело значения.
Вспоминать все это было неприятно. Мэйзи потянулась за чашкой, и рука Блейна легла ей на руку.
- Вы пережили трудные времена, - заметил он.
Горло Мэйзи перехватило. Казалось, он говорит искренне. Она понимала, что не следовало вспоминать то, что должно быть забыто. Да и приезжать сюда не следовало. Возможно, она потеряла разум? И он не говорил о Франческе. Это было несправедливо, но Мэйзи не могла заставить его рассказать ей все.
Она высвободила руку из-под его руки, взяла чашку, сделала большой глоток и обожглась. Теперь еще и рот будет болеть…
- Я должен идти.
Блейн допил кофе и поднялся на ноги. Мэйзи тоже встала, не зная, поцелует ли ее Блейн или пригласит куда-нибудь.
Он не сделал ни того, ни другого.
- Доброй ночи, Мэйзи. Если будут проблемы, звоните мне. Лилиана знает номер моего телефона.
Мэйзи кивнула.
- Спасибо. Но я уверена, что все будет прекрасно.
Появилась Лилиана.
- Ты уже уезжаешь, Блейн? Я пришла предложить тебе коньяку к кофе.
- Завтра мне надо рано быть на работе. - Он взял Лилиану за руку, и они исчезли в доме. Мэйзи осталась стоять на веранде, не зная, должна ли следовать за ними. Потом села, налила себе еще кофе и медленно пила его, слушая доносящиеся из дома звуки итальянской речи. Через некоторое время она услышала, как заработал мотор, а еще через несколько мгновений Лилиана присоединилась к ней.
- Блейн предложил послезавтра отвезти меня к Джузеппе. Вы сможете несколько часов пробыть здесь одна?
- Конечно.
- Он хороший парень.
Лилиана, казалось, не ждала ответа, и Мэйзи была рада этому.
В своей комнате Мэйзи долго сидела у открытого окна. Почему Блейн поцеловал ее? И почему после того, как поцеловал, не потребовал большего? И почему она жаждет повторения каждой клеточкой своего тела?
Опасный, очень опасный мужчина. А опасность ей совсем не нужна! Она рада, что он не поцеловал ее еще раз и никуда не пригласил. Убедив себя в этом, она встала и начала раздеваться. Отныне она постарается держаться от него подальше. Не будет больше ни бесед за обедом, ни глупых мечтаний, ни путаницы мыслей.
Она не стала принимать душ, только почистила зубы, надела ночную рубашку и легла. Очутившись под прохладной хлопковой простыней, Мэйзи решительно закрыла глаза. Она не собирается до бесконечности думать о прошедшем вечере. Ей надо встать на заре и весь день ухаживать за животными.
А Блейн Морозини не является частью ее жизни. Не был ею и никогда не будет.
И она не хочет, чтобы он вошел в ее жизнь.
Мэйзи перевернулась на другой бок, положила подушку поудобнее и долго лежала без сна.
Когда небо начало бледнеть, она заснула.
Глава шестая
Блейн приезжал каждый вечер и рассказывал Лилиане о Джузеппе, но не оставался обедать. Иногда он пил кофе с Мэйзи и Лилианой, но беседа всегда была легкой.
He было больше долгих взглядов, не было больше поцелуев. Мэйзи иногда даже казалось, что она все выдумала.
На десятый день своего пребывания в Италии Мэйзи с удивлением обнаружила, что уже очень много знает о Блейне.
Она узнала, что ему достаточно трех или четырех часов сна. Он уезжал из дома в пять часов утра, проводил день на работе и потом навещал отца в больнице. Она также узнала, что у него нет подруги и он уже давно не ходит на свидания. Это выяснилось, когда Лилиана ругала его за то, что он слишком много работает.
- Я говорю ему, что он должен развлекаться, - сказала Лилиана, обращаясь к Мэйзи. - Но у него на уме только работа, работа, работа. Думаю, это не очень хорошо для мужчины.
Блейн сразу сменил тему, и Мэйзи не поняла, почему. Может быть, он не хотел, чтобы Лилиана рассказала о его прошлом и о том, почему он сделал работу своей жизнью? Конечно, Мэйзи не следовало лезть в чужие дела, но она не могла заставить себя забыть о Франческе.
И еще Мэйзи беспокоило, почему Блейн всего лишь вежлив с ней. Очевидно, тот поцелуй не произвел на него неизгладимого впечатления. Впрочем, Мэйзи это устраивало. Она тоже не желала повторения. Ей было ясно, что целоваться она не умеет и этим она отвратила Блейна от себя.
Но что же она сделала не так?
Блейн два раза отвозил Лилиану в больницу к Джузеппе и привозил поздно вечером, когда Мэйзи уже была в кровати. Она знала, что он заходил в дом вместе с Лилианой, но не собиралась бродить вокруг дома, дожидаясь его.
Сегодня вечером Лилиана тоже была у Джузеппе.
Допив кофе, Мэйзи встала, и собаки немедленно вскочили на ноги. Они уже выучили новый распорядок дня. После обеда они спали на веранде, а вечером Мэйзи всегда гуляла с ними, навещая лошадей.
В конюшне Мэйзи включила свет. Сегодня она раньше, чем обычно, привела лошадей из загона, потому что Йола вела себя странно. Мэйзи еще днем позвонила ветеринару, но он беззаботно посоветовал Мэйзи следить за кобылой и вызвать его, только если возникнут проблемы. Йола была молодой и здоровой, и он ожидал, что жеребенок появится на свет самостоятельно.
Мэйзи поместила кобылу в хорошо освещенный денник и смотрела, как она тужится. Когда лошадь несколько раз напряглась и пошатнулась, Мэйзи поняла, что срочно нужна помощь. Копытца жеребенка не показывались. Возможно, плод расположен неправильно.
Не прошло и пятнадцати минут, как прибыл ветеринар. Мэйзи изо всех сил старалась помочь ему. В это время приехал Блейн, проводил Лилиану в дом и пришел в конюшню. Разобравшись в ситуации, он сначала спокойно стоял и смотрел, а потом начал помогать. Мэйзи было не до него. Лишь через полчаса ветеринар сумел привести ноги жеребенка в правильное положение. Йола немедленно поняла, что должна делать, напряглась, и жеребенок оказался на мягкой соломе. Он отфыркивался и пытался встать. Йола, по-видимому, уже забыла о прошедших неприятностях, и все ее внимание было обращено на малыша.
Утомленная, но сияющая Мэйзи опустилась на солому.
- Большое вам спасибо, синьор Росселлини.
- Нет, спасибо вам, синьорина. Каждая минута была на счету, и вы вызвали меня вовремя. - Он повернулся к Блейну, вытер руки полотенцем, которое Мэйзи передала ему, и добавил: - Вашей матери есть за что благодарить эту молодую особу. Она прекрасно справляется со своими обязанностями.
- Я знаю об этом.
Блейн тепло улыбнулся Мэйзи, а синьор Росееллини продолжал:
- Если вы захотите получить работу, синьорина, приходите ко мне. Буду рад сотрудничать с вами.
- Спасибо.
Йола обнюхивала жеребенка, и Мэйзи погладила ее.
- Ты умница, родила такое красивое дитя - Йорверт будет гордиться сыном.
Блейн и синьор Росселлини направились к дому, а Мэйзи решила некоторое время побыть с Йолой и жеребенком. Йорверт был взволнован, но, казалось, понимал, что все кончилось хорошо, и тихо фыркал. Мэйзи поговорила с ним, возвратилась к Йоле и малышу и долго стояла, зачарованная видом кобылы и жеребенка, ароматом соломы и тихими звуками. После часа суеты и волнений конюшня вновь стала тихим, мирным местом.
Мэйзи не знала, сколько времени простояла так. Вдруг она почувствовала пару сильных рук на своих плечах и услышала голос Блейна.
- Как они прекрасны! Синьор Росселлини восхищен вами, как, впрочем, и я. Вы действовали спокойно и умело.
- Это моя работа. Меня этому учили.
- Все равно… - Он повернул Мэйзи лицом к себе и приподнял рукой ее подбородок. - Как вы прекрасны!
Когда он поцеловал ее, она ответила. Было сто тысяч причин не делать этого, но она не вспомнила ни об одной.
Они стояли, немного покачиваясь, и Мэйзи испытывала наслаждение. Уже ничто не имело значения, кроме того, что Блейн целует ее.
Руки Блейна перемещались вверх и вниз по ее телу, и от его прикосновений волны жара захлестывали ее. Потом она положила руки ему на плечи и крепко прижалась к нему, ощущая, как сильно бьется его сердце. Она была невероятно взволнована тем, что смогла пробудить в нем такое сильное желание.
Они не сразу поняли, что Лилиана зовет их. Блейн поднял голову и отодвинулся.
- Лилиана, - хрипло пробормотал он. - Она приготовила бутерброды и кофе.
- Да. - Голос Мэйзи звучал также хрипло. - Надо идти.
- Мэйзи… - Ее имя прозвучало необыкновенно нежно. - Вы сводите меня с ума. Я сижу дома за столом и вижу вас, я говорю с моими служащими, и ваше лицо возникает у меня перед глазами. Что вы сделали со мной?
- Не знаю. Но я чувствую то же самое.
Блейн еще немного отодвинулся.
- Это неправильно. Выглядит так, будто я пользуюсь тем, что вы в уязвимом положении. Этот ваш жених причинил вам боль и разрушил ваше чувство собственного достоинства. Вы должны доказать себе самой, что вы еще желанны.
Нет, нет, дело вовсе не в этом. Джеф сейчас ничего не значит для нее. Но как дать понять Блейну, что она хочет заниматься с ним любовью? Не просить же его, в самом деле?
- Блейн…
- Я не такой, как вы думаете. Вы ищете белого рыцаря, а я не такой. Я не могу дать вам то, что вы хотите.
- Можете.
И кому вообще нужен белый рыцарь?
- Мэйзи… - Блейн сделал еще шаг назад. - Мэйзи, поверьте мне. Все закончится ужасно.
Ее это не беспокоило. Действительно, действительно не беспокоило.
- Не будет ничего ужасного.
- Есть вещи, которых вы не знаете.
- Так расскажите мне о них. Скажите мне то, чего я не знаю.
Голос Лилианы раздался ближе, и через секунду она уже стояла в дверях.
- Как лошадь? - Лилиана с опаской взглянула на Йолу. - Все в порядке?
- Все прекрасно, - ответила Мэйзи, потому, что Блейн молчал. - Я только успокаивала ее, и все.
Лилиана улыбнулась.
- Дженнифер и Джузеппе будут рады. Появление новой жизни - это хорошее предзнаменование.
Мэйзи улыбнулась, отвечая Лилиане, но смотрела на Блейна.
- Я согласна, Лилиана. Новая жизнь - очень хорошее предзнаменование. И напоминание о том, что прошлое ушло, а будущее прекрасно.
- Животных можно оставить одних? - Лилиана бросила осторожный взгляд на Йолу. Мэйзи кивнула. - Возвращайтесь в дом, вам надо подкрепиться. Вы устали.
Мэйзи шла следом за Лилианой, каждым нервом ощущая присутствие Блейна. Ее губы припухли от его поцелуев, а тело было охвачено трепетом.
Она не могла понять, почему он так говорил с ней. Его волновало, что для нее все случилось слишком быстро после ухода Джефа? Нет, вряд ли. Было что-то более важное. Например, он почему-то не может быть белым рыцарем. Что же случилось с ним и Франческой? После того, что произошло сегодня вечером, Мэйзи чувствовала, что заслуживает объяснения. Ее подбородок приподнялся. Почему Блейну трудно поделиться с ней своим прошлым?
Они пили кофе и ели бутерброды, сидя на кухне, и на этот раз Лилиана не возражала.
Мэйзи уже немного успокоилась, а Блейн вежливо поддерживал беседу, будто хотел быть где угодно, только не здесь, не с Мэйзи. Как мог он быть одновременно горячим и холодным? Доев бутерброды, он спокойно поднялся.
- Моя мать будет рада жеребенку, Мэйзи. Еще раз спасибо за все, что вы сделали. Мне предстоят встречи, поэтому несколько дней я не буду приезжать.
Последние слова он произнес, обращаясь к Лилиане, но Мэйзи знала, что они обращены к ней. На мгновение неуверенность в себе захлестнула ее, но она справилась с собой. Нет, она не позволит погаснуть тому, что вспыхнуло между ними. Да, у нее не очень длинные ноги, и фигура отнюдь не умопомрачительная, но Блейн не ласкал бы ее, если бы не мечтал о ней и о себе. И поцелуй начал он, не она. И его тело говорило, что он хочет ее.
А слова, сказанные им потом, не имеют никакого значения.
Решившись, она глубоко вздохнула и посмотрела Блейну прямо в глаза. Ее голос прозвучал, будто ничего не случилось. Лишь удивление слышалось в нем.
- Но вы же приедете завтра? Вы не забыли, что пригласили меня пообедать?
Теперь настал его черед. Он может выставить Мэйзи дешевой лгуньей, которая липнет к нему, а может повести себя как джентльмен и подыграть ей. Она рассчитывала, что он окажется джентльменом, и ей было стыдно, что она затеяла такой возмутительный, постыдный маневр. Но он не оставил ей иного выбора, в отчаянии попыталась она оправдаться перед собой, когда он взглянул на ее покрасневшее лицо. Ей необходимо поговорить с ним. Она должна получить объяснение. Только объяснение. Для начала.
- О, простите. - Он запнулся лишь на долю секунды. - Как же я мог забыть!
Мэйзи улыбнулась, но губы ее дрогнули.
- Тогда я буду готова к семи часам, как договорились?
Он кивнул, и Мэйзи спросила себя, заметила ли Лилиана ошеломленное выражение его лица.
- К семи часам, - повторил он тихо. Лилиана, очевидно, ничего не заметила, потому что смотрела на них сияющими глазами.
- Вы поедете обедать? - переспросила она с явным удовлетворением. - Как хорошо!
- Еще бы! - пробормотал Блейн, отвернулся и вышел, бросив через плечо: - Мама, вероятно, уже спит, но я оставлю ей сообщение о жеребенке, и она позвонит перед тем, как пойдет в больницу.
Мэйзи не могла понять, что на нее нашло. Как она осмелилась поступить так с Блейном? Что он подумал о ней? О, она знала, что он подумал! Мужчины не любят, когда их преследуют женщины. Они сами любят преследовать женщин! Во всех журналах так пишут. И если женщина решает преследовать мужчину, то надо делать это так, чтобы он этого не понимал - или хотя бы мог притвориться, что не понимает. Если бы здесь не было Лилианы, Мэйзи застонала бы вслух.
- Так, значит, Блейн пригласил вас на обед? Вы не говорили мне об этом!
Мэйзи пришлось придумывать на ходу.
- Это произошло, когда мы были у жеребенка, - быстро сказала она. - Своего рода награда, я думаю, за то, что вовремя вызвала синьора Росселлини.
Лилиана помолчала и улыбнулась.
- Нет, вряд ли. Вы нравитесь Блейну, мне это ясно видно.
- Разве что как друг.
- Друг? Ха! Я не верю в эти современные разговоры о том, что мужчина и женщина могут быть друзьями. Нет. Если оба молоды и одиноки, это невозможно. Всегда между ними действует, как теперь говорят, химия.
- Но, по вашим же словам, Блейн поглощен работой. О химии и речи быть не может.
- О, работа. - Лилиана беспечно пожала плечами. - Ерунда. Работа ему не помешает, если он полюбит.
- Это всего лишь обед, Лилиана.
- Да, да, я знаю. Но он пригласил вас, разве не так? И вы согласились.
О, как легко запутаться, когда начинаешь обманывать! Мэйзи сдалась.
- Я иду спать. День был долгим.
И ночь будет долгой. Никогда в жизни Мэйзи не было так стыдно за свои поступки, как сегодня!