- Ах, миссис Рокуэлл, как это мило с вашей стороны! Мне даже не пришлось никого посылать к вам! Я уже вижу, как из вас выйдет прекрасная помощница. Для меня это просто утешение. Я уверена, что за ваши прелестные вещицы мы получим хорошие деньги. И если вы хотите заранее посмотреть, что у нас есть для продажи, я с большой радостью предоставлю вам эту возможность. - Она лукаво взглянула на меня, будто хотела узнать, не из-за этого ли я на самом деле приехала.
Я не знала, что делать. Мне не хотелось вызывать подозрения, и я понимала, что если со мной происходят эти странные вещи, мне нужно придумать какую-нибудь вескую причину своего приезда к ней.
- Видите ли, - начала я.
Она меня прервала заговорщическим тоном:
- Ну, конечно, почему бы и нет? Вы вполне заслужили это. Это, кстати, отличный способ сделать покупки к Рождеству - особенно если вам не так легко даются поездки. И я полагаю, для тех людей, которые нам помогают, мы обязаны делать исключения. Сначала вы выберете что вам нужно, а потом, может быть, мы выпьем по чашечке кофе?
Я сказала, что это было бы прекрасно. Итак, она отвела меня в маленькую комнату, где были разложены вещи для продажи, и я выбрала булавку для галстука, табакерку и китайскую вазу. Теперь она была в восторге от меня как от покупателя, и я почувствовала, что у нее подходящее настроение для откровенных бесед.
Когда мы вдвоем пили кофе в ее гостиной, я попыталась опять заговорить о спектаклях на историческую тему. Это оказалось очень легко, потому что эта тема была ей очень дорога.
- Значит, вы предлагаете этим летом опять поставить спектакль?
- Я сделаю для этого все возможное.
- Это, наверно, будет весьма интересно.
- Несомненно, и вы сыграете одну из ведущих ролей. Я всегда считала, что члены нашей главной семьи должны исполнять главные роли. Не так ли?
- Да, конечно, - ответила я. - А раньше они тоже соглашались? Я хочу сказать, они всегда принимали участие в этих постановках?
- Да, они всегда были, что я называю, послушными долгу.
- Мне хотелось бы узнать что-нибудь еще о том празднике. Наверное, миссис Грантли и Люк тоже кого-то играли?
- В последний раз - да.
Миссис Грантли мне рассказывала, она была женой Чарльза I.
- Вы знаете, мы поставили сцену из гражданской войны. Потому что Ревелз был в то время захвачен сторонниками парламента. Это просто счастье, что они не разрушили поместье!.. Вандалы! Слава Богу, все ценности были спрятаны.
- Как интересно. А где же они были спрятаны?
- Вот об этом, дорогая моя миссис Рокуэлл, ваша семья знает больше, чем я. Хотя, я думаю, это так и осталось тайной.
- Значит, эту сцену вы и изобразили на празднике?
- Не совсем… У нас было, знаете ли, наступление пуритан и оккупация. Потом восстановление семьи с реставрацией монархии. Мы таким образом увязали историю семьи Рокуэллов с историей Англии.
- А еще вы показывали монастырь до Реформации. Наверно, это тоже было интересно?
- Да, очень! Я предлагаю еще раз вернуться к этой теме. Ведь это очень существенно. И помимо всего прочего, это дает возможность каждому сыграть маленькую роль.
- Я представляю себе, какое впечатление производили фигуры в черных рясах на фоне стен монастыря.
- О, да!
- А Люк был тогда еще совсем мальчиком - наверно он был слишком мал, чтобы играть кого-нибудь.
- Нет-нет, что вы! Он принимал во всем живейшее участие. И был одним из наших самых лучших монахов. Он уже тогда был ростом почти со взрослого мужчину. Рокуэллы вообще высокие, как вы уже знаете.
- Какая у вас отличная память, миссис Картрайт! Мне кажется, вы помните всех, кто исполнял роли в этой постановке.
Она засмеялась.
- Среди тех, кто живет здесь поблизости, - разумеется. Но праздник был таким грандиозным, и люди приходили отовсюду, чтобы принять участие. Это было прекрасно, так как и зрителей у нас прибавлялось.
- И сколько же монахов у вас было?
- Очень много. Пришлось использовать почти всех, кого можно. Я даже пыталась уговорить доктора Смита.
- И он согласился?
- Нет. Ему в этот день надо было ехать в это свое заведение, и вообще он сказал, что ему надо быть начеку, ведь в любой момент может понадобиться его помощь.
- А его дочь?
- Она, разумеется, принимала участие в спектакле. Ей досталась роль маленького Чарльза. Она прелестно выглядела в бархатных бриджах с длинными волосами. Так как она была еще мала, это не казалось нескромным. А вот эта сцена: "Когда ты в последний раз видела своего отца?" - смотрелась просто потрясающе.
- Роль монаха ей не подходила?
- Нет. Но ее принца Чарльза я никогда не забуду. Все играли прекрасно. Даже мистер Редверз - а ведь никто и предположить не мог, что из него выйдет хороший актер.
- Что вы говорите? И кого же он играл?
- Он был просто монахом, но все-таки был в гуще событий.
- Как… интересно.
- Хотите еще кофе?
- Нет, спасибо. Кофе был отличный. Но мне уже нужно возвращаться.
- Я была действительно рада увидеть вас, и надеюсь, ваши покупки вас не подведут.
Поблагодарив друг друга, мы расстались, и в смущении я направилась домой.
Я была уверена, что тайну костюма я раскрыла. Кто-то воспользовался костюмом монаха, чтобы напугать меня.
Когда-то такой костюм был у Люка. Сохранился ли он у него? У Саймона тоже должен был быть такой костюм. Хотя он об этом не упомянул, когда я ему рассказывала об этом случае.
Сначала я решила, что надо обсудить все мои догадки по поводу костюма с Хагар, но потом заколебалась. Ведь в таком случае и Саймон узнает об этом. А я совсем не была уверена, что мне хотелось, чтобы Саймон узнал, до чего я докопалась.
С одной стороны, подозревать Саймона было смешно. Как он мог оказаться в нашем доме в такое время? И все же я вынуждена была принять во внимание, что после Люка он следующий претендент на Ревелз.
Как тревожно было ощущать, что никому нельзя довериться! Но именно так и обстояли дела.
Поэтому на следующий день, когда я навестила Хагар, я ничего ей не сказала о случае с моей накидкой, хотя мне просто не терпелось обсудить это хоть с кем-нибудь. Но вместо этого я старалась говорить с ней о повседневных делах; спросила, не могу ли я помочь ей купить для нее рождественские подарки. Я сказала, что надеюсь съездить в один из близлежащих городов с Рут и Люком, и, если поездка состоится, я с радостью выполню ее поручения.
Поразмыслив над моим предложением, она в конце концов составила список вещей, которые мне надо было купить для нее.
Пока мы обсуждали эти дела, вошел Саймон.
- Если вы хотите поехать в Несборо, - сказал он, - я могу отвезти вас. Мне как раз нужно поехать туда по делам.
Я не знала, как поступить. Я, конечно, не верила в то, чтобы он пытался испугать меня, и все-таки меня не оставляла мысль, что вначале я ему очень не нравилась. Ведь только благодаря дружбе с его бабушкой наши отношения стали более близкими. Я сама не понимала, почему меня так огорчает то, что я не могу исключить его из числа подозреваемых. Если он действительно пытался причинить вред женщине в моем положении, значит, мое мнение о нем было совершенно ошибочным. И все же я опасалась до конца доверять ему.
Он очень удивился, увидев мою нерешительность. Ему не приходило в голову, что я подозревала его в подлости. Он просто думал, что я боюсь нарушить приличия.
Он усмехнулся:
- Может быть, Рут или Люк захотят присоединиться к нам. Если они поедут, то, возможно, и вы соблаговолите?
- Я буду очень рада, - ответила я.
В конце концов мы договорились, что когда Саймон поедет в Несборо, он возьмет с собой Люка, Дамарис и меня.
Для начала декабря день выдался теплый. Мы выехали чуть позже девяти утра и планировали вернуться назад засветло, то есть где-то около четырех часов дня.
Когда все уселись в экипаж, Люк и Саймон пришли в такое веселое расположение духа, что это передалось и мне. Дамарис была, как всегда, спокойна и безразлична ко всему.
Мне вдруг пришло в голову, что как только я уезжаю из дома, ко мне вновь возвращается столь свойственный мне здравый смысл и трезвое отношение ко всему происходящему. Я уже не верила, что мне нужно чего-то опасаться. По крайней мере, уверяла я себя, мне не составит особого труда справиться со всеми трудностями. Даже стало казаться, когда я слышала оживленный голос Люка, что он мог сыграть со мной все эти шутки просто ради озорства. А что касается первого случая, возможно, он уже понял, что зашел слишком далеко, и теперь забавляется такими мелочами, как грелка для постели. Он ведь всегда относился ко мне с долей иронии. Как же глупо с моей стороны было бояться! Я всего-навсего оказалась жертвой проделок озорного юнца.
Вот в таком настроении я и пребывала, когда мы въехали в Несборо.
Я помнила этот город с прежних времен, он всегда мне нравился. Я считала его одним из самых очаровательных и интересных старинных городков в округе Вест Райдинг.
Мы подъехали к постоялому Двору, там подкрепились и затем разделились. Саймон пошел по своим делам, которые привели его сюда; Люк, Дамарис и я - отправились за покупками, договорившись встретиться на постоялом дворе часа через два.
Очень скоро я поняла, что потеряла из виду Люка и Дамарис. Они, наверное, ушли, когда я была в магазине, - ведь им хотелось побыть вдвоем.
Я купила все, что просила Хагар, сделала несколько покупок для себя и затем, имея в запасе целый час, решила осмотреть город. Раньше мне никогда не удавалось это сделать.
В этот погожий декабрьский день было приятно прогуляться. Народу вокруг было немного. Я смотрела на поблескивавшие на солнце воды реки Нидд, на круто поднимающиеся улочки и дома с красными черепичными крышами. Я ощущала прилив сил, и мне даже трудно было поверить, что совсем недавно я была так напугана.
Когда я спустилась к реке, позади себя я услышала голос:
- Миссис Кэтрин!
Обернувшись, я увидела, что ко мне спешит Саймон.
- Вы уже купили все, что хотели?
- Да.
Он вынул из кармана часы. До назначенной встречи был почти час. Чем бы нам заняться?
- Я собиралась побродить по берегу реки.
- Пойдемте вместе.
Он взял у меня из рук все свертки и пошел рядом. От него исходило поразительное ощущение силы. И еще одна вещь бросилась мне в глаза: мы были одни на берегу реки.
- Я знаю, чего бы вам хотелось, - сказал он. - Попытать счастья у колодца.
- Какого колодца?
- Разве вы не слышали об этом колодце? Его здесь все знают. Вы раньше не бывали в Несборо?
- Я была здесь раз или два с отцом. Но к колодцу мы не ходили.
Он насмешливо прищелкнул языком.
- Миссис Кэтрин, надо заняться вашим образованием.
- Тогда расскажите мне о колодце.
- Сначала давайте найдем его, хорошо? Если подержать руку в воде, а потом загадать желание и оставить руку на воздухе, чтобы она высохла, ваше желание обязательно исполнится.
- Я убеждена, что вы не верите в такие легенды.
- Вы обо мне еще многого не знаете, миссис Кэтрин. Хотя, конечно, вы этого даже и не осознаете.
- Я твердо знаю, что вы очень практичный человек и никогда бы не загадали желание, которое нельзя осуществить.
- Когда-то вы сказали мне, что я слишком самонадеян. Поэтому вы, разумеется, полагаете, что я считаю себя всемогущим. А в таком случае, я могу пожелать чего угодно и поверить в то, что это сбудется.
- Но даже в этом случае надо понять, что вам предстоит потрудиться, чтобы достичь желаемого.
- Может быть, и так.
- Тогда зачем загадывать желание, когда можно просто приложить усилия?
- Миссис Кэтрин, я думаю, вы не в том настроении, чтобы идти к Колодцу Желаний. Давайте хоть раз отбросим наш здравый смысл и хоть раз побудем доверчивыми и хоть чуть-чуть легкомысленными.
- Мне бы на самом деле хотелось посмотреть на этот колодец.
- А загадать желание?
- Да. Тоже хотелось бы.
- А вы скажете мне, если оно сбудется?
- Да.
- Но не говорите, что вы загадали, пока не сбудется! Это одно из условий. Пусть это будет секрет, который останется между вами и силами тьмы… или света. Не знаю, какие там силы действуют в этом случае. Там колодец и еще пещера мамаши Шиптон. Ваш отец не рассказывал вам о мамаше Шиптон?
- Он никогда не рассказывал мне никаких историй. Он и разговаривал-то со мной крайне редко.
- Тогда, видимо, я должен вам разъяснить. Мамаша Шиптон была колдуньей. Она жила здесь… кажется, около четырехсот лет назад. Это было дитя любви, ее мать была деревенской девушкой, а отец - незнакомец, убедивший ее, что он - дух, обладающий сверхъестественной силой. Еще до рождения ребенка он покинул ее, а потом из маленькой Урсулы выросла очень умная женщина. Она вышла замуж за человека, которого звали Шиптон, и ее стали называть "мамаша Шиптон".
- Какая интересная история! Мне всегда было интересно, кто такая была мамаша Шиптон.
- Некоторые из ее предсказаний сбывались. Говорят, что она предугадала падение Волси, поражение Армады и как скажется исход гражданской войны на округе Вест Райдинг. Я даже помню некоторые из ее предсказаний. О них и стихи есть:
Мысль облетит весь мир как птица.
Ты не успеешь удивиться.
Я раньше помнил все стихотворение и читал его вслух бабушкиной кухарке, до тех пор, пока она не выгоняла меня с кухни. А я еще специально читал зловещим голосом. Я помню, там было такое:
Под водой будут люди ходить,
Ездить, спать, о любви говорить.
Вы увидите в воздухе их…
а в конце:
Мир к концу своему подойдет
В тысяча девятьсот девяносто первый год!
- Значит, нам еще немного осталось? - сказала я, и мы оба засмеялись.
Вот мы и дошли до Колодца Желаний.
- Это волшебный колодец, - сказал он. - Его еще называют Окаменевший Колодец. Что бы ты ни уронил в этот колодец, эта вещь в конце концов окаменеет.
- Но почему?
- Это не имеет никакого отношения к мамаше Шиптон, хотя, несомненно, некоторые люди как раз считают, что это связано с ней. Просто дело в том, что там в воде содержится магниевый известняк. Вернее, он содержится в почве и попадает в воду, которая просачивается в колодец. Надо, чтобы эта вода капала какое-то время вам на руки, потом вы загадываете желание. Ну что, кто пойдет первым: вы или я?
- Сначала вы.
Он наклонился над колодцем, и я наблюдала, как вода, просачиваясь сквозь стенки колодца, капала ему на руки.
Он обернулся ко мне, протягивая мокрую руку.
- Я загадываю желание, - произнес он. - Если эта вода высохнет, мое желание обязательно исполнится. Теперь ваша очередь.
Он стоял рядом со мной, когда я сняла перчатку и наклонилась над колодцем.
Молчание сомкнулось над нами. Мы были здесь наедине, и никто не знал об этом. Наклонившись вперед, я ощутила на руке капли холодной, как лед, воды.
Он вдруг очутился за моей спиной, и меня охватила паника: я представила его себе не таким, каким я его видела только что, а будто бы он завернулся в монашескую рясу.
"Нет, только не Саймон, - сказала я себе. - Пусть это будет не он". И это желание было настолько сильным, что я забыла загадать что-нибудь, кроме этого.
Я чувствовала теплоту его тела: он стоял так близко, что я даже затаила дыхание. Я уже думала, что со мной вот-вот что-нибудь случится.
Я резко обернулась назад. Он отступил на шаг. Но все еще был очень близко. "Зачем это?" - подумала я.
- Не забудьте, - сказал он, - Все это должно высохнуть. Я могу догадаться, чего вы пожелали.
- Правда?.. - смешалась я.
- Это же так легко! Вы, конечно же, шепнули про себя: "Хочу, чтобы это был мальчик".
- Становится холодно.
- Это из-за воды. Она очень холодная. Наверное, из-за этого известняка.
Он смотрел куда-то поверх меня, и я чувствовала, что он сильно взволнован. В этот момент недалеко от нас появился какой-то человек, я не заметила, откуда он взялся, но, может быть, Саймон это видел.
- А, загадываете? - дружелюбно обратился к нам незнакомец.
- Разве можно пройти мимо и не попробовать? - ответил Саймон.
- Люди приходят сюда издалека, чтобы загадать желание и посмотреть на пещеру мамаши Шиптон.
- Здесь очень интересно, - поддержала я разговор.
- Да-да. Вы правы.
Саймон собирал мои свертки.
- Вы должны убедиться, что вода у вас на руке высохла, - сказал он мне.
Поэтому я так и держала руку перед собой, пока мы шли.
Он по-хозяйски взял меня под руку и увлек прочь от колодца, вверх по круто поднимающимся улочкам, которые вели к замку.
Люк и Дамарис ждали нас в гостинице, мы выпили по чашке чая и поехали домой.
К Керкленд Мурсайд мы подъехали в сумерки. Саймон завез Дамарис домой, и затем отвез Люка и меня в Ревелз.
В свою комнату я вошла в подавленном состоянии. И причиной тому были новые подозрения, которые зародились у меня. Я изо всех сил старалась их отогнать, но ничего не помогало. Почему я испугалась тогда, у края колодца? О чем думал Саймон, стоя позади меня? Что он собирался сделать? Может быть, это случайное появление незнакомца нарушило его планы?
Я сама себе удивлялась. Мне удалось сделать вид, что я не верю в чудодейственную силу Колодца Желаний, но на самом деле мне так хотелось, чтобы то, что я там невольно загадала, сбылось!..
Пусть это будет не Саймон.
Интересно, а какая мне разница - Люк или Саймон?
Но все-таки разница была. И я начала осознавать, что испытываю к этому человеку. Нет, я не чувствовала к нему нежности, но только в его присутствии я оживала, как ни с кем из других. Я могла даже злиться на него - часто так оно и было - но даже злиться на него было интереснее, чем мило общаться с другими. Я дорожила его мнением о моем уме и здравом смысле, и была рада, что именно эти качества он ценил больше всего.
С каждой нашей встречей мое отношение к нему менялось, и я поняла, что все больше попадаю под обаяние его личности.
С тех пор, как он появился на горизонте моей жизни, я начала понимать, какие отношения связывали меня с Габриелом. Я поняла, что любила Габриела, хотя и не была в него влюблена. Я вышла замуж за Габриела потому, что почувствовала, что ему нужна чья-нибудь защита, а мне как раз не на кого было излить это чувство. Мне показалось разумным выйти за него замуж - ведь я могла сделать его жизнь ровной и спокойной, а с другой стороны, - с его помощью у меня появилась возможность уехать из дома, который все больше давил на меня мрачным укладом жизни. Вот почему я силилась и не могла вспомнить его лицо. Вот почему, хотя я и потеряла его, все-таки я связывала с будущим свои надежды на лучшее: Саймон и мой будущий ребенок помогали мне в этом.
То, что я загадала у колодца, было криком моей души: пусть это будет не Саймон!
Я вдруг поняла, что все окружавшие стали вести себя в отношениях со мной как-то иначе: я замечала, как люди переглядываются за моей спиной, даже сэр Мэтью, казалось, наблюдал за мной как бы со стороны.