Несмотря на ранний час, Изабель была одета в элегантный дневной костюм - платье с высоким воротником и широкими рукавами, с необычно узкой талией, юбкой в виде колокола и со складками сзади. Изабель было пятьдесят четыре, но фигура у нее сохранилась и была такой же безупречной, как и в двадцать лет. Кожа у нее, если не считать морщинок в уголках живых синих глаз и мимических складок вокруг рта, была гладкая, как слоновая кость, и сверкающая благодаря кремам. Лицо овальной формы, с высокими скулами принадлежало к тому типу патрицианских лиц, которые долго сохраняются. Она все еще оставалась красивой и привлекательной, а в молодости была просто красавицей.
Сейчас в тон платью из дорогого шелка она надела сапфировые серьги и бриллиантовый браслет, усыпанный сапфирами. Один большой сапфир с двумя маленькими рубинами по обеим сторонам мерцал на ее правой руке. Обручальных колец она не носила. С облегчением похоронила их вместе с мужем.
- Так я и знал, что вы уже встали, - заметил герцог, войдя в комнату в облегающих бриджах, сапогах и свободной белой рубашке. - Доброе утро, матушка.
Он подошел к ней и поцеловал в щеку.
- Доброе утро.
Изабель рассматривала сына, который сел рядом с ней во главе исцарапанного стола красного дерева. Глядя на него, она испытывала гордость. Это был ее единственный ребенок, она зачала довольно поздно, через семь лет после свадьбы, в двадцать четыре года. Он вырос достойным и честным, но Изабель не могла забыть о том, что у него не было детства. Отец ненавидел его.
- Боюсь спросить, - сказал герцог, когда Вудворд налил ему крепкого черного кофе. - Но что привело вас сюда?
- Как прошел вчерашний вечер? - вопросом на вопрос ответила Изабель.
Вскоре появился еще один слуга. Он принес яйца, бекон и копченую рыбу.
Герцог едва заметно улыбнулся.
- Разумеется, было чертовски скучно.
Она не поняла, что означает его легкая довольная улыбка, вежливо поблагодарила Вудворда, и тот вышел. Они остались одни.
- Хейдриан, я беспокоюсь об Элизабет.
При упоминании невесты герцог замер с поднятой вилкой.
- Что случилось?
- Если бы ты проводил с ней больше времени, тебе не пришлось бы задавать такие вопросы, - мягко произнесла Изабель.
Герцог положил серебряную вилку на тарелку.
- Матушка, Клейборо надо управлять. Кому об этом знать, как не вам.
- Согласна. Но ваши дороги пересекаются все реже и реже, и я знаю, что это тревожит Элизабет. Причиняет ей боль.
Герцог нахмурился.
- Значит, я был невнимателен, - сказал он. - Я вовсе не хотел причинять ей боль. Думал, светская жизнь в Лондоне ее вполне устраивает. Мне и в голову не приходило, что она может скучать без меня.
- Конечно, она счастлива в Лондоне, но ведь вы с ней помолвлены. Через несколько месяцев свадьба. Уже пошли всякие разговоры.
- Вы приехали, чтобы сообщить мне об этом?
- Нет. Я видела ее позавчера, Хейдриан, она не жалуется, но с ней что-то не так.
- Она больна?
- Боюсь, что да. Она очень бледна и похудела. Я спросила ее напрямик, но ты же знаешь Элизабет, она не хочет никого обременять, Боже упаси! И все же она призналась, что постоянно испытывает усталость. Она ест как обычно, а похудела так, что все платья пришлось перешить. Я пыталась уговорить ее показаться врачу, но она рассмеялась, сказала, что это просто усталость и что это пройдет.
- Ну, судя по всему, ничего страшного с ней не происходит, матушка, иначе она пошла бы к врачу. Я буду в Лондоне через недельку-другую, как только закончу здесь дела. Разузнаю, что и как, и если необходимо врачебное вмешательство, не сомневайтесь, я об этом позабочусь.
Изабель знала, что свое обещание он выполнит. Хотя у него и была содержанка, как и у большинства мужчин, она не сомневалась, что мужем он будет хорошим. С Элизабет он был добр и почтителен, причем совершенно искренне, без всякого притворства. Он никогда ни в чем ей не отказывал, по ее просьбе побывал с ней на каком-то светском приеме, хотя терпеть их не мог. Он ни разу не обидел ее и свои любовные похождения держал в строжайшей тайне.
Изабель знала, что сын любит Элизабет, ведь они кузены. Их обручили, когда Элизабет было два года, а Хейдриану двенадцать лет. Изабель знала, что безумной любви между ними нет. Но это не ее, Изабель, дело. Главное, что они - друзья и что ее сын всегда будет относиться к жене с уважением. Изабель хорошо знала жизнь и понимала, что без дружбы не может быть прочного брака, а любовь между супругами вообще встречается редко. Она вспомнила прошлое, и ей стало грустно. Но грусть мгновенно прошла.
Герцог ел быстро, если учесть то, что сообщила ему мать. Он не разделял тревоги матери. Как только он вернется в Лондон, первым делом поговорит с Элизабет о ее здоровье, и если она действительно захворала, его-то уж она не проведет. Он из кожи вон вылезет, но будет сопровождать ее в театры и другие дурацкие места. Вдовствующая герцогиня снова оказалась права, и он почувствовал себя виноватым. Он с головой ушел в дела имения и почти не уделял внимания невесте. Ведь он не видел ее больше месяца.
Герцог откланялся, сказав, что должен посмотреть, как идет ремонт в Чапмен-Холле, который находился в плачевном состоянии. Когда он вышел из-за стола, его мысли снова обратились к смуглой, похожей на цыганку леди Шелтон. Он флиртовал с ней прошлым вечером, словно настоящий фат. Он просто-напросто ухлестывал за ней. Пригласил сюда, в Чапмен-Холл, и уже раскаивался в этом. Изабель скорее всего уедет завтра, но нельзя допустить, чтобы она встретилась с леди Шелтон, его будущей любовницей, проявив тем самым неуважение к матери.
Утро герцог провел, заканчивая осмотр своего поместья, занимавшего всего двадцать акров. Домой вернулся только к обеду. Изабель ездила кататься верхом - она была страстной наездницей - и за обедом сказала ему, что на следующее утро отправится в Лондон.
Он поделился с матерью своими планами относительно Чапмен-Холла. Они как раз заканчивали обед, когда появился Вудворд и доложил о приходе посетителя.
Герцог сразу догадался, что это леди Николь Шелтон. Когда лакей назвал имя посетителя, мать удивленно посмотрела на него.
- Это леди Николь Шелтон из Драгмора, Хейдриан?
Легкий румянец окрасил его скулы, и он резко встал.
- Мы договорились совершить верховую прогулку, - бросил он. Его тон исключал дальнейшие расспросы.
Герцог поспешно вышел, оставив мать в полном недоумении.
Вудворд проводил его в маленькую гостиную. Дверь была открыта, и герцог замедлил шаг, увидев Николь. Примитивная похоть овладела им. Николь поднялась с дивана, и их взгляды встретились.
Сегодня она нисколько не походила на цыганку, но выглядела еще более соблазнительно. На ней были бутылочного цвета костюм для верховой езды и в тон ему шляпа. Она держала в руке черные кожаные перчатки и хлыст, который вертела.
- Я рад, что вы приехали, - произнес он тихо.
Она была необычайно хороша. Именно такой он ее себе и представлял.
Она хотела присесть в реверансе, но он остановил ее.
- Прошу вас, никаких формальностей. Думаю, это было бы смешно, учитывая обстоятельства, не так ли?
Глаза у нее были такие светлые, что казались серебряными. Она то и дело краснела от смущения, приводя герцога в замешательство, поскольку он считал ее достаточно опытной и искушенной.
- Благодарю вас, ваша светлость. - От волнения голос ее прозвучал хрипло.
Герцог услышал шаги в вестибюле и насторожился, поняв, что это вдовствующая герцогиня. Изящно выйти из создавшегося положения не представлялось возможным. Придется познакомить будущую любовницу с матерью. Герцог стиснул челюсти.
Изабель вошла в холл, с беспокойством переводя взгляд с гостьи на сына.
- Леди Шелтон, позвольте вам представить вдовствующую герцогиню Клейборо, - официальным тоном произнес герцог.
Женщины обменялись приветствиями. Изабель сказала:
- Вы не выпьете с нами чаю, леди Шелтон? Вудворд, принесите, пожалуйста.
Герцог взял Николь за руку.
- Простите, матушка, но я уже вам говорил, что мы собирались прокатиться верхом.
И не успела Изабель опомниться, как герцог увел гостью.
- Сегодня прекрасный день, и было бы жаль им не воспользоваться, - заметил он, думая о том, как скоро он воспользуется тем, что она ему предлагает.
- Ко… конечно, - пробормотала Николь, явно встревоженная.
Она оглянулась через плечо. Герцог не сомневался, что его мать стоит на крыльце. Она понимала, что он задумал, и была шокирована, ничуть этого не скрывая.
Впрочем, герцог и сам был шокирован, однако это не изменило его намерений.
Глава 3
Николь попыталась еще раз оглянуться, но герцог вел ее вниз по плоским ступеням прочь от дома. Вдовствующая герцогиня смотрела им вслед. Смятение Николь нарастало. Мать герцога наверняка знает о репутации Николь. Недаром у нее такой недовольный вид.
- Я так ждал вас, Николь! - Этот голос с легкой хрипотцой прогнал прочь все неприятные мысли. Они подошли к конюшне, и герцог велел привести лошадей. Герцог назвал ее Николь. Все шло слишком быстро. Словно сбылся ее сон.
Всю ночь Николь думала о нем, вспоминала каждое его слово, сказанное на маскараде. Впервые в жизни Николь почувствовала такое сильное влечение к мужчине. Иначе, как любовью, его не назовешь.
- Надеюсь, вы не возражаете, что я зову вас по имени?
- Разумеется, нет, - пробормотала она.
От его голоса и взгляда по ее телу побежали мурашки.
- Прекрасно. Тогда и вы зовите меня просто Хейдриан.
- Хейдриан, - прошептала она, не в силах отвести от него глаз.
Конюх привел лошадей, и герцог отошел от нее, чтобы проверить подпругу ее лошади.
Они поехали по дороге, идущей среди полей. Герцог выразил восхищение ее чистокровной гнедой кобылой. Николь обычно ездила верхом на горячем вышколенном жеребце. Но сегодня решила произвести на герцога хорошее впечатление и поехала в дамском седле, сидя боком. Две горничные помогали ей одеваться, причесывали ее - туалет занял два долгих бесконечных часа. Николь казалось, что она понравилась герцогу, значит, время было потрачено не зря.
Чапмен-Холл остался далеко позади, затерявшись среди толстых высоких дубов. Дорога вилась по лесу, впереди виднелась поляна, где пенился ручей.
- Давайте пройдемся, - предложил герцог, легко соскочив на землю.
Девушка остановила кобылку, герцог подал Николь руку, и она соскользнула прямо в его объятия.
Когда его руки сомкнулись на ее предплечьях, она удивленно застыла; их колени соприкоснулись. Он ждал гораздо дольше, чем того требовала благопристойность, прежде чем отошел от нее. Потом улыбнулся, и лицо его преобразилось.
Николь затаила дыхание.
- Может, пройдемся? - спросил герцог.
Николь словно язык проглотила. Только кивнула. Она попробовала придумать подходящую тему для разговора, но герцог взял ее за руку, и все мысли вылетели из головы.
По берегу ручья оба шли молча. Герцог взял у нее поводья и повел обеих лошадей. Сердце у Николь гулко стучало. Молчание становилось напряженным. Николь стало не по себе.
Видимо, он это заметил, потому что нарушил тишину:
- Вы, кажется, недурно ездите верхом.
Она ездила верхом превосходно, но считалось, что скромность украшает леди.
- Пожалуй, - согласилась она. - Я… я очень люблю ездить верхом.
Он искоса взглянул на нее.
- Я тоже, - произнес он каким-то странным тоном, словно в его словах таился совсем другой смысл.
- Я езжу почти каждый день.
Он внимательно смотрел на нее.
- Вы ездите осторожно, Николь, или сломя голову? Вы рискуете?
- Рискую.
- Рискуете, - медленно повторил он и остановился. - Насколько велик риск?
- Я… я не знаю. - Его взгляд волновал ее. Как и его тон.
- Вы считаете, что риск возбуждает?
Нет ничего более волнующего, чем на большой скорости сделать прыжок в четыре фута.
- Да, - прошептала она.
Он сильнее сжал ее руку.
- Вы совсем не похожи на других. Впервые вижу женщину, которая призналась бы, что ее привлекает риск в развлечениях.
- Пойдемте дальше, - прошептала она.
- Как партнеры по верховой езде? - спросил он.
- П-по верховой езде? - пробормотала она, не в силах поверить в свою удачу и не совсем его понимая. - В-вы тоже любите охоту?
Он подошел к ней, взял за другую руку. Николь широко раскрыла глаза. Он крепко стиснул ее ладони. Она не могла бы отойти от него, даже если бы хотела, - но она не хотела.
- Не любил до сегодняшнего дня, - хрипло произнес он. - Вы хорошо ездите верхом, Николь?
Тут герцог привлек ее к себе, и она поняла - именно поняла, - что сейчас он ее поцелует.
- Оч-чень хорошо, - прошептала Николь.
- Думаю, что великолепно, - сказал он.
Николь никто еще не целовал. Она не представляла себе, что может быть приятного в поцелуе. До вчерашнего вечера. Вчера она грезила о его поцелуях, забыв стыд и пытаясь понять, что это за ощущение.
- Хватит ходить вокруг да около, - сказал герцог. - Я хочу вас, Николь. Страстно хочу вас.
Николь ушам своим не поверила. Их бедра соприкасались, ее груди терлись о его рубашку. Потом он прильнул к ее губам, поцелуй был неторопливый, нежный, ласковый.
Желание охватило Николь. Она напряглась. Герцог сжал ее так, что ей стало больно.
Николь обняла его. Теперь он целовал ее неистово, почти грубо, требуя немедленной отдачи. Она раскрыла рот и была потрясена, когда в рот ей ворвался его язык. И она коснулась языком его языка.
Неожиданно он положил ее на траву у ручья и накрыл своим телом. Николь вскрикнула от отчаянного, мутящего разум наслаждения. Она почувствовала, как он задирает ей юбки, и выгнулась навстречу ему.
- Скоро, Николь, - хрипло сказал он, - обещаю, что скоро я дам вам все, чего вы хотите; я и поскачу на вас верхом, как никто еще на вас не скакал.
Его рука скользнула по ее колену в тонком чулке, затем под юбку и по бедру. Николь раскрыла глаза и вдруг очнулась. Она лежала на спине, герцог Клейборо обращался с ней так, как не принято обращаться с леди.
Ей не хотелось, чтобы он останавливался, и зарылась руками в густые длинные волосы у него на затылке. Она застонала и заметалась, когда он погладил ее ногу с внутренней стороны. Когда он стал расстегивать крючки на ее жакете, у Николь мелькнула мысль, что она не только хочет произвести хорошее впечатление на герцога Клейборо, но также стать его женой.
Именно этого больше всего хотела Николь. Она схватила его за запястья и крикнула:
- Нет, прошу вас! Не надо!
Он замер. И тут Николь поняла, что зашла слишком далеко. Смятение охватило ее.
Герцог мгновенно скатился с нее и сел, избегая ее взгляда.
- Вы правы. Прошу прощения.
Этого Николь не ожидала и с облегчением закрыла глаза, надеясь, что он не сочтет ее безнравственной. Когда она открыла глаза, он стоял над ней с непроницаемым выражением лица.
Затем взял ее за руку и поднял с земли.
Неужели герцог теперь будет считать ее распущенной? - в отчаянии думала Николь.
- Это я во всем виновата, - сказала она чуть не плача.
- Не думаю, - ответил он спокойно. - С леди нельзя развлекаться на земле, как с какой-нибудь молочницей.
Она с недоумением посмотрела на него.
- Вы… вы на меня сердитесь?
Ей показалось, что в глазах его что-то мелькнуло.
- Нисколько. - Он помолчал. - Ни один мужчина не станет сердиться на такую красивую женщину.
- Вы считаете меня красивой?
Его губы тронула насмешливая улыбка.
- Конечно, дорогая. Я готов повторить это тысячу раз, чтобы доставить вам удовольствие.
Николь не понимала, что кроется за его словами, и снова пришла в смятение.
- Приезжайте завтра в Чапмен-Холл. - Это был скорее приказ, чем просьба. - К вечеру. Я буду ждать.
Николь кивнула:
- Непременно приеду.
Он чмокнул ее в губы.
- А теперь вам лучше вернуться в Драгмор. Я провожу вас до того места, где вас еще не будет видно из дома.
Ко времени возвращения в Чапмен-Холл герцог Клейборо уже вполне овладел собой. Он был возбужден, почти встревожен. Ведь он едва не овладел Николь Шелтон прямо на траве. Иными словами - потерял голову. Утратил над собой контроль. А теперь, что еще хуже, с нетерпением ждал их предстоящей встречи.
Он собирался прекратить отношения со своей нынешней любовницей мисс Холленд Дюбуа, как только вернется в Лондон. Она ему наскучила, хотя он провел с ней всего шесть ночей. Расставание для женщины - момент неприятный. Но герцог подсластит пилюлю. Подарит ей кучу драгоценностей и солидную сумму денег. Мисс Холленд Дюбуа быстро успокоится и без труда найдет себе нового покровителя, ибо очень хороша собой, весьма сговорчива и знает толк в любовных делах.
Возможно, он задержится в Чапмен-Холле немного дольше. Вместо того чтобы повидаться с Холленд, окажется в постели с леди Шелтон. Его челюсти снова сжались. Одна мысль о том, что его ждет, приводила его в возбуждение, и он понимал, что подошел к опасной черте - что может увлечься ею. И он сурово отбросил мысли об этой особе.
Едва он спешился и отдал жеребца главному конюху, как увидел мать, которая сбежала по ступеням и с решительным видом направилась к нему.
- Хейдриан, - сердито сказала она. - Нам нужно поговорить.
Он знал, что получит заслуженный выговор за то, что занимается волокитством у себя дома, однако не имел ни малейшего желания выслушивать его.
- Матушка, могу ли я напомнить вам, что мне уже не десять лет?
- Мне не нужно об этом напоминать, Хейдриан, - бросила она.
И решительным шагом направилась в дом, не обернувшись, чтобы посмотреть, идет ли он за ней.
Герцог вздохнул и решил, что противоречить матери не стоит. Бывало, он стоял и беспомощно смотрел, как жестоко и грубо обращается с ней его отец, это продолжалось многие годы, когда он был маленьким, и прекратилось, когда Хейдриану исполнилось четырнадцать лет. К тому времени он был почти шести футов ростом, на несколько дюймов выше отца и почти такого же веса. Однажды Хейдриан нанес отцу удар в челюсть, сбив его с ног. Затем еще два удара. После этого отец не смел даже пальцем прикоснуться к матери.
Поэтому теперь в любой ситуации он готов был выслушать ее с должным уважением.
Они вошли в маленькую обшарпанную библиотеку, и Изабель закрыла дверь.
- Ты сошел с ума!
- Что вы имеете в виду?
- Хейдриан! Достаточно того, что ты завел роман прямо здесь, но, Боже мой, с кем! С Николь Шелтон! Да как ты мог?
Шестое чувство подсказало ему, что сейчас произойдет что-то невероятное.
- Я что-то не совсем понимаю.
- Ты обесчестил ее? - напрямик спросила Изабель. - Если да, то ее отец, Шелтон, убьет тебя!
- Матушка, - медленно начал герцог, - мне не кажется, что следует обсуждать мой, ну, скажем, опрометчивый поступок.
- Ты ее обесчестил? - вскричала Изабель.
Хейдриан едва сдерживал ярость.
- Конечно же, нет, - резко ответил он. - Эта леди не юная барышня, и мне непонятна ваша тревога.
- Да, она не юная барышня, но она дочь Шелтона, и как это не похоже на тебя - гоняться за… за невинными девушками!