- Сожалею, Principessa. - Альфредо пронзил ее ледяным взглядом: Это было последней каплей.
- Да ваш босс настоящий самодур, раз его подчиненные боятся лишний раз к нему обратиться! Куда только смотрели члены Совета? Какой из него король?
- Вы глубоко заблуждаетесь, - с вызовом бросил Альфредо. - Мы четко выполняем приказы синьора Сельваджио не из страха, а из уважения. Мы стараемся оправдывать его ожидания, а он всегда превосходит наши. Мое почтение, Principessa.
С этими словами мужчина развернулся на каблуках и удалился, а Клариссе ничего не осталось, как ждать внизу.
Прошел час, но Ферруччио так и не спустился. Почему-то Кларисса была уверена, что этого не произойдет. Он наказывал ее за опоздание. Вот мерзавец! Как он смел думать, что она примчится к нему на всех парах после того, что он с ней сделал?
Ждать было бессмысленно. Ферруччио мог заставить ее торчать здесь до утра и незаметно ускользнуть. Уехать она тоже не могла. Ей нужно было сегодня же покончить с этим делом.
Оставался лишь третий вариант - пойти его искать.
Скорее всего, он находился на одном из верхних этажей и посредством скрытой камеры наблюдал за ее мучениями.
В прошлый раз ей довольно хорошо удалось изучить первый этаж. Там было три лестницы. Одна вела в башню, вторая - в восточное крыло, третья - в западное. Вчера за ужином Ферруччио, рассказывая о своем доме, упоминал, что в западном крыле ему отдыхалось лучше всего. Именно туда она и отправилась.
С каждой пройденной ступенькой ее сердце колотилось все быстрее. Наконец девушка добралась до галереи, с которой он смотрел на нее вчера. В конце она разделялась на еще две. Не теряя ни секунды, Кларисса выбрала левую и мгновение спустя оказалась в широком коридоре со сводчатыми колоннами. Бронзовые канделябры, украшающие своды, наполняли пространство приглушенным золотистым светом, создавая на каменных стенах причудливые узоры теней. У Клариссы возникло такое ощущение, будто она перенеслась в средневековый замок.
В конце коридора посреди тридцатифутовой стены была массивная дверь.
Ее сердце стучало так громко, что она боялась оглохнуть. Дойдя до двери, она, чтобы успокоиться, прижалась щекой к ее прохладной полированной поверхности.
И услышала их.
Стоны.
Кларисса задержала дыхание и прислушалась.
Господи, почему он стонет? В ее голове промелькнуло несколько объяснений, но одно показалось ей наиболее вероятным. Он был с женщиной. Кларисса почувствовала, как кровь стынет в ее жилах.
Он застонал еще громче, и подозрения улетучились. Нет, эти звуки скорее походили на стоны боли.
Внезапно он затих.
Кларисса распахнула дверь и ворвалась внутрь. Огромную комнату освещали канделябры, похожие на те, что она видела в коридоре. Сделав два десятка шагов, она застыла на месте как вкопанная. В паре футов от нее в дальнем конце комнаты в полумраке стояла гигантская кровать.
Посреди ее на спине лежал Ферруччио. Одна его рука была слегка согнута над головой, а вторая вытянута вдоль туловища. Широкая грудная клетка была обнажена, длинные ноги накрыты темной простыней. Его лицо было обращено в сторону веранды. Вечерний бриз легонько колыхал прозрачные белые занавески на двери.
Ферруччио походил на античного бога, и Кларисса залюбовалась им.
Вдруг до нее дошло, что он лежит неподвижно, и она не слышит его дыхания.
Тогда она в ужасе бросилась на кровать. Но прежде чем она успела схватить его за плечи и начать трясти, он пошевелился.
Кларисса испытала такое сильное облегчение, что чуть не упала с кровати. Слава богу, пронеслось у нее в голове. Он просто спит.
Но он не просто спал. Его черты вдруг исказились как от боли, зубы заскрежетали. Мышцы напряглись, вены выступили под бронзовой кожей, словно тросы. Даже в тусклом свете она видела, как побледнело его лицо. Его дыхание участилось, тело выгнулось дугой и затряслось как в лихорадке. Он словно пытался освободиться от бремени, которое угрожало его раздавить.
Он снова застонал. Звуки, вырывающиеся из глубины его души, были наполнены яростью, ужасом, отчаянием и мучительной болью.
Ему снился кошмар, похожий на те, что до сих пор преследовали ее. Она научилась с ними справляться. По крайней мере, после того, как просыпалась. Сейчас они приходили реже, зато обрушивались на ее незащищенную психику с большей силой, чем раньше.
Судя по тому, что она сейчас видела, с Ферруччио такое было не впервые. Какие призраки прошлого оживали и преследовали его даже во сне?
Почему-то она не сомневалась, что это были события и вещи, которые оставили в его душе глубокие раны в трудные годы его детства. Она думала, что он благополучно их пережил, считала его неуязвимым. Пока только что не увидела доказательство обратного. По сравнению с муками Ферруччио все ее страдания были пустяком.
Ее захлестнула волна сочувствия. Ей захотелось дотронуться до него, вырвать его из клыков монстров, охотящихся за ним, разделить его боль. Внутренний голос шептал, что этот человек ее мучитель, но она игнорировала доводы разума.
Это был единственный мужчина, который когда-либо ее волновал. Ей было невыносимо видеть, как он страдает. Только не он. Не властный самоуверенный Ферруччио.
Наклонившись вперед, она поочередно коснулась губами его плотно сжатых век, затем начала нежно поглаживать дрожащими ладонями его грудь, чтобы ослабить напряжение.
Его глаза открылись, и в следующую долю секунды окружающий мир перевернулся с ног на голову, а она лежала на спине, придавленная массивной глыбой. Ее горло было сдавлено, руки прижаты к матрацу. Немного придя в себя, она увидела над собой лицо Ферруччио, застывшее от ярости и потрясения. Он часто заморгал, тряхнул головой, после чего убрал руку, сжимавшую ее горло.
- Кларисса...
Она прокашлялась.
Похоже, ему показалось, что на него напали.
Как часто человек должен подвергаться нападениям, чтобы у него выработалась молниеносная реакция на угрозу?
Ее глаза словно закололо горячими иголками, и в следующую секунду из них брызнули слезы.
Он отпустил ее руки и, перекатившись на спину, провел ладонью по глазам.
- Perdonami... Боже мой, Кларисса, я думал, ты...
Она приподнялась на локтях.
- Что?
Он пробормотал что-то нечленораздельное, затем вздохнул.
- Ничего. Что ты здесь делаешь, Кларисса?
Прижавшись к нему, она почувствовала, как напряжены его мускулы. Ей хотелось успокоить его, дать ему понять, что он не одинок в борьбе с демонами, которые не оставляли его в покое.
- Я отправилась тебя искать, затем услышала твои стоны и вошла. Тебе снился кошмар, и я захотела тебе помочь. - Дрожащей рукой она взяла его за руку. - И все еще хочу.
В его глазах промелькнуло подозрение, но ему на смену тут же пришли другие чувства. Те, на которые она прежде считала его неспособным. Облегчение, благодарность, стыд.
Взяв ее руку, он прижал ее к своей груди и судорожно вздохнул.
- Dio Santo, Кларисса... я мог сделать тебе больно.
Ей было невыносимо смотреть, как он корит себя. Свободной рукой она погладила его лоб.
- Но не сделал. Напротив, мне было очень приятно ощущать себя невесомой как пушинка.
Его красиво очерченные губы слегка изогнулись.
- Мне жаль, что так вышло. Очнувшись, я не сразу понял, что весь этот кошмар уже далеко в прошлом и больше никогда не повторится.
Сев по-турецки, Кларисса спросила:
- Не хочешь со мной об этом поговорить?
Ферруччио отвел взгляд, затем, немного поколебавшись, кивнул.
- В моей жизни были тяжелые испытания. Иногда они возвращаются во сне. Я не знаю, по какой причине. С тех пор как я боролся за выживание на городских улицах, прошло уже много времени. Воспоминания стали обрывистыми и расплывчатыми.
- Правда? - Кларисса не поверила ему. Она знала не понаслышке, что такое психологическая травма, полученная в детстве. - Некоторые воспоминания не забываются никогда. Со временем их картины, нарисованные впечатлительным детским разумом, становятся даже отчетливее.
Его серебристые глаза заблестели от удивления. Наверное, он не ожидал от нее такой проницательности.
- Я уже не был ребенком, когда убежал из последней приемной семьи.
- Ты им был до того, как сбежал. Причины, по которым ты это сделал, невозможно забыть. Кроме того, в тринадцать лет ты еще не был взрослым. Я не могу представить себя нынешнюю живущей хотя бы один день на улице, не то что тринадцатилетнюю. Каково это осознавать, что тебе не к кому пойти, не у кого искать защиты, даже попросить кусок хлеба, когда ты умираешь с голоду? Как ты все это пережил, Ферруччио?
Его лицо стало непроницаемым.
- Миллионы детей по всему миру выживают каждый день и в худших условиях, - обманчиво спокойно произнес он.
- Но ни один из них не добился такого успеха, как ты. Этому может быть только одно объяснение. Ты чудо, Ферруччио Сельваджио.
Он выглядел сбитым с толку. Ошеломленным. Застигнутым врасплох. Похоже, ему казалось, что он все еще спит. Должно быть, он пытался понять, чем вызваны такие перемены в ее отношении к нему. Когда она выразила свое восхищение им, он перестал быть похожим на прежнего Ферруччио, который держал под контролем свои эмоции. Судя по румянцу, проступившему на его щеках, он был смущен ее похвалой.
Не успела она сказать, что это не комплимент, а констатация факта, как он покачал головой.
- Не думаю, что мои достижения объясняются чудом. У меня, как и у других, было много взлетов и падений. Я был не только уязвим перед монстрами, пожирателями беззащитных и слабых, но и охраняем добрыми ангелами, которые помогали мне и наставляли на истинный путь. Они тоже навещают меня во сне, и я всякий раз радуюсь их появлению. Я в большей степени обязан своим успехам другим людям, чем кто бы то ни было. Если время от времени мне и снятся кошмары, то лишь для того, чтобы я не задавался.
Его губы дернулись, но улыбка вышла печальной. Еще недавно она сравнивала его с всевластным богом, а теперь видела в нем лишь страдающего человека. Его неуязвимость была всего лишь отличной актерской игрой.
Помимо этого она поняла еще одну важную вещь - причину, по которой он поддерживал репутацию бессердечного ловеласа, меняющего женщин как перчатки. Он боялся выставить напоказ то, чему только что стала свидетелем она. Свою слабость.
- Grazie molto, mia bella unica.
Кларисса уставилась на него в изумлении.
- За что?
Он нежно провел пальцем по ее брови, носу и губам.
- За то, что прогнала монстров, вторгающихся в мои сны.
От внезапности, с которой сочувствие превратилось в вожделение, у Клариссы закружилась голова.
В тусклом свете его лицо казалось еще более притягательным, загорелая кожа соблазнительно поблескивала.
- Тебе нравится?
Он спрашивал ее об этом вчера. Тогда он имел в виду великолепный пейзаж - шедевр природы.
Сейчас он спрашивал о другом шедевре. О себе.
Сглотнув, она дала тот же ответ:
- Я живой человек. Мне не может не нравиться.
Его губы растянулись в улыбке.
- В таком случае я в твоем полном распоряжении.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Кларисса не знала, что делать. У нее никогда прежде не было близости с мужчиной. Она как зачарованная смотрела на его загорелый мускулистый торс.
- Давай я тебе помогу, - прошептал Ферруччио.
Лежа на спине, он взял обе ее руки и одну положил себе на грудь, а другую - на живот.
- Ты это чувствуешь?
Зная, что он имеет в виду электрические импульсы, исходящие от его тела, она кивнула.
- От твоих прикосновений меня словно парализует, но одновременно они наполняют меня энергией.
Испытывая то же, что и он, Кларисса снова кивнула. Тогда он, не сводя с нее потемневших от страсти глаз, начал водить ее руками по своему телу, давая ей привыкнуть к нему. Затем поднес одну ее руку к своим губам и начал поочередно целовать каждый палец, каждый сустав, каждую линию на ладони.
Его нежные прикосновения придали ей смелости. Высвободив свою руку, она взяла в ладони его лицо и принялась исследовать кончиками пальцев его черты. Его теплое дыхание согревало ей кожу.
- Закрой глаза. Я так давно мечтала к тебе прикоснуться.
Он подчинился.
- Делай со мной все, что хочешь. Я даю тебе полную свободу действий.
Подбодренная его словами, она склонилась над ним и начала исследовать губами и пальцами каждую выпуклость и впадину на его торсе, восхищаясь его мужественной красотой. Его большое сильное тело вибрировало от ее прикосновений. Она даже не представляла себе, что такое возможно.
Когда кончик ее языка проник в его пупок, Ферруччио издал приглушенный стон.
- Теперь сделай то, чего хочешь больше всего.
Она стащила с него простыню и ошеломленно уставилась на то, что чувствовала вчера через слои одежды. Увиденное превзошло самые смелые ее ожидания.
- Дотронься до меня. Доставь нам обоим удовольствие.
Кларисса сгорала от желания сделать это, но чувствовала неуверенность. У нее никогда еще не было близости с мужчиной. Всю свою энергию она отдавала учебе и спорту. В колледже молодые люди увивались за ней, но она им отказывала, и не только потому, что некоторые хотели переспать с принцессой для укрепления своего статуса. Просто ее никто по-настоящему не заинтересовал.
Затем она встретила его и поняла, что он единственный, к кому она хочет прикасаться.
И вот, шесть лет спустя ей наконец это удалось.
Справившись с волнением, Кларисса протянула руку, сомкнула пальцы вокруг его возбужденной плоти и начала двигать ими вверх-вниз. Предмет его гордости оказался твердым, гладким и теплым.
Ферруччио застонал, его голова откинулась назад, мускулистые бедра подхватили ритм. Тогда Кларисса, совсем осмелев, наклонила голову, чтобы сделать ему еще приятнее.
Неожиданно он ее остановил.
- Не сейчас. Сначала ты должна почувствовать меня внутри себя.
Она растерялась, не зная, что делать дальше.
Приподнявшись в постели, он окинул взглядом ее топ с короткими рукавами.
- Красивый топ, Кларисса, но я хочу, чтобы ты его сняла.
Благодарная ему за подсказку, она подчинилась и упала на кровать рядом с ним.
При виде ее груди, готовой вывалиться из кружевного бюстгальтера, его глаза загорелись огнем.
- Дальше, Кларисса, - подбодрял ее он. - Покажи мне всю себя. Окончательно сведи меня с ума.
Дрожащими пальцами она расстегнула молнию на тонких фиолетовых брюках, и он ловко стянул их с нее.
Опустив ее ноги, он навис над ней.
- Mia bella unica. Ты чудо. Ты была права. Эти шесть лет я тщательно скрывал от всех свое безумие. - Запустив руку ей под спину, он расстегнул ее бюстгальтер, отбросил его в сторону и накрыл ладонями ее набухшую грудь. Когда он слегка стиснул ее, она застонала. Тогда он наклонился и доставил ей еще большее удовольствие, покусывая и пощипывая губами ее затвердевшие соски. - Я спятил в тот момент, когда увидел тебя. Мне хотелось к тебе прикоснуться, - бормотал он. - Я ждал целых шесть лет, но больше не могу.
С этими словами он раздвинул пальцами складку между ее бедер.
- Ты такая влажная... горячая... Ты готова меня принять.
Неожиданно Клариссу обуял страх: она испугалась его мужской силы. В какое-то мгновение она хотела сказать ему, что передумала, выскользнуть из кровати и убежать. Но уже была не в силах остановиться, не узнав, что ее ждет в конце пути, на который она ступила, подчинившись зову плоти.
- Пожалуйста, - простонала она, выгибаясь ему навстречу.
Из груди Ферруччио вырвался низкий гортанный звук, он лег поверх нее, напрягся и одним мощным рывком вошел в нее. Кларисса вскрикнула от пронзившей ее боли. Напряжение внутри нее нарастало с каждым его толчком. Ей казалось, что она вот-вот взорвется. Она извивалась под ним, принимая его глубже и стараясь освободиться от боли.
Внезапно боль отпустила, и волны блаженства захлестнули Клариссу целиком. Она инстинктивно сжала коленями его бедра, желая продлить их единение. Ферруччио задрожал в ее объятиях и извергся в нее в порыве экстаза.
* * *
Когда Кларисса проснулась, спальня была залита ярким солнечным светом. Она была одна в постели. Ферруччио, полностью одетый, стоял у противоположной стороны кровати и, засунув руки в карманы, задумчиво смотрел на нее.
Ее сердце упало. Неужели их перемирие закончилось и они вернулись к противостоянию?
Его глаза подтвердили это. Слова не оставили ни малейшей надежды.
- Теперь, когда я закончил тебя испытывать и получил от этого огромное удовольствие, я готов сделать следующий шаг. Жениться на тебе.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Кларисса осторожно поднялась. Боль между бедер давала о себе знать. Ей казалось, что она превратилась в стекло и разобьется при любом неловком движении. Собрав одежду, она, не глядя на Ферруччио, пошла в ванную и находилась там около часа, пытаясь собраться с духом.
Она выдержала испытание, и Ферруччио решил на ней жениться. Вот только ей этого было недостаточно. Для нее все зашло дальше физической близости. Она долго пыталась с этим бороться, но больше не могла бежать от самой себя.
Она любила его всем своим существом.
Но это ничего не меняло. Для него она по-прежнему была игрушкой, компенсацией за огромную ответственность, которую он собирался взять на себя в ближайшее время.
Нет, она не должна выходить за него замуж, если не хочет разделить печальную участь своей матери.
Когда она наконец вышла, Ферруччио сидел за столом в дальнем конце комнаты и читал газету. Приблизившись к нему, она сказала слова, которые долго вертелись у нее в голове.
- Спасибо тебе за потрясающий секс, но я требую, чтобы ты выполнил свою часть сделки, стал кронпринцем и оставил меня в покое.
Ферруччио устало улыбнулся ей.
- Опять двадцать пять! Когда ты научишься думать, прежде чем говорить? После случившегося нам ничего не остается, кроме как пожениться.
- То, что ты лишил меня невинности, еще не означает, что мы должны пожениться.
- Мы не предохранялись, - возразил он. - Ты могла забеременеть.
Когда до нее дошел смысл его слов, ей показалось, что она падает в пропасть.
- Даже если и так, это не твоя забота. Я уже давно совершеннолетняя и отдавала себе отчет в своих действиях. Если я забеременела, то справлюсь с этим сама.
Ферруччио резко поднялся и подошел к ней. Его глаза неистово сверкали.
- Справишься? Сделаешь аборт? Или, может, отдашь ребенка на усыновление?
Внутри у нее все закипело от ярости. Как он мог подумать, что она способна на подобные вещи?
- Если я забеременела, - прошипела она, - я рожу ребенка и буду любить его до конца жизни. Тебе не о чем беспокоиться.
Он стал мрачнее тучи.
- Очевидно, ты плохо меня знаешь, Кларисса. Я не допущу, чтобы мой ребенок был незаконнорожденным.