Рена настолько обессилела, что у нее даже не осталось слез. Как будто она выплакала на кладбище весь их запас. У нее болела голова, ныло сердце, но она понимала, что другого выхода нет. Ей придется допустить Тони в свой дом и в свою постель. Он горд, мужествен, силен и очень сексуален. Она подозревала, что женщины просто вешаются ему на шею: чемпион, холост, неотразимо привлекателен. Он, вероятно, заводил женщин везде, где ему случалось бывать.
Да, он был внимателен, нежен с ней последние несколько дней, но все-таки не стоило подпускать его так близко. Придется дать задний ход.
Тони, видимо, заметил ее смятение и выругался сквозь стиснутые зубы:
- Черт подери, Рена, я же не собираюсь навязывать себя тебе. Но спать мы должны в одной постели.
Рена взглянула на него, потом на кровать.
- Понимаю, - сказала она бесстрастно, как робот.
- Какого черта! - Он закатил глаза, - Как будто мы никогда раньше не занимались сексом! У нас был умопомрачительный, всепоглощающий секс!
Рена чуть не упала от такого восклицания. Она вздрогнула, покраснела, на секунду отдалась воспоминаниям. Он очень верно описал их любовные подвиги.
- Это было, - произнесла она очень тихо, - когда мы любили друг друга.
- Именно. - Тони бросил свой несессер на кровать и извлек лосьон, бритву, дезодорант. - Можно куда-нибудь положить все это?
Рена кивнула в сторону ванной:
- Она маленькая, но на полке есть место.
Она уже успела убрать туалетные принадлежности Дэвида: они постоянно напоминали ей, что его больше нет. Но его одежда еще висела в шкафу. Теперь придется убрать и ее - освободить место для Тони.
Хотя Рена втайне надеялась, что ему не понравится ее маленький домик и он уедет обратно к себе, купаться в роскоши. Вздохнув, она все-таки открыла шкаф и принялась вынимать оттуда одежду Дэвида. Но Тони вдруг оказался рядом с ней и дотронулся до ее плеча:
- Не стоит этим заниматься. Ты очень устала.
- Когда-то это надо сделать. У меня просто не было времени…
- Если хочешь, я это сделаю.
- Нет. - Она покачала головой. - Это сделаю я.
Тони взял ее руки в свои. Он был близко, так близко, что она заметила золотые искорки в его глазах.
- Хорошо, только не сегодня. Это подождет. Договорились?
Она кивнула и вдруг вспомнила его манящий поцелуй. Она не хотела, чтобы ее тянуло к Тони. Она достаточно долго боролась с его чарами, но, когда он дотрагивался до нее, смотрел ей в глаза, целовал ее, чувства в ней брали верх. И она начинала волноваться.
- Я приготовлю что-нибудь на обед, - пробормотала Рена.
- Спасибо.
Она вышла из комнаты, смущенная тем, что чувствовала, и сердитая на себя за то, что вообще что-то чувствовала.
Рена мешала соус для спагетти, смотрела, как маленькие пузырьки поднимаются на поверхность и лопаются, и вдыхала острый запах перца и чеснока.
- Пахнет соблазнительно. - Тони вошел и встал позади нее, близко, очень близко. Его рука потянулась к деревянной ложке. - Можно мне?
Рена дала ему ложку:
- Надеюсь, ты не возражаешь против макарон?
- Ты шутишь? Я же итальянец. Я обожаю макароны.
Он помешал соус, потом поднес ложку к губам и облизал.
- Ну как? - спросила она.
- Нужно еще немного соли. - Он взял солонку и чуть-чуть досолил соус. - Вот так.
- Ты любишь готовить?
Он пожал плечами:
- Не возражаю. Холостяк, если хочет есть, должен уметь не только кипятить воду.
- Не думала, что тебе приходилось готовить себе еду.
Тони продолжал помешивать соус:
- Когда у моего шеф-повара бывал выходной, мне прислуживали трое поварят.
- Смеешься!
- Конечно. - Он положил ложку на стол и повернулся к Рене. - Я не собираюсь извиняться за то, как живу. Я это заработал. Гонки дали мне возможность устроиться хорошо. Но это еще и работа по шестнадцать часов в сутки, и долгая дорога в одиночестве. Иногда после такого хотелось домашней еды. И я себе ее готовил.
- Наверное, многие женщины были бы счастливы готовить для тебя, - заметила Рена и тут же спохватилась: - Но это не важно. Забудь, что я сказала.
Выражение лица Тони изменилось, он коротко кивнул:
- Ты совсем неправильно обо мне думаешь.
Рена скривила губы:
- Это действительно не важно.
Тони осторожно взял ее руки и подставил под поднимавшийся от соуса пар.
- Нет, важно. Я - твой муж. Мне важно, что ты обо мне думаешь.
Рена взглянула ему в глаза. Что она могла ответить? Тони Карлино возбуждал в ней противоречивые чувства, но она ни в коем случае не хотела думать о нем хорошо.
Тони, поняв, что не дождется ответа, отпустил ее, и она налила в большую кастрюлю воду для макарон.
- Тебе помочь? - спросил Тони.
Радуясь, что может чем-то его занять, Рена тут же стала отдавать распоряжения:
- Возьми в холодильнике маслины и помидоры. Кажется, там есть еще и огурец. Короче, бери все, что годится для салата.
К ее удивлению, он приготовил чудесный салат с приправами, маслинами и оливковыми маслом.
Попробовав его творение, Рена одобрительно кивнула:
- Вкусно!
- Рецепт моей мамы. Из тех немногих, которые я успел запомнить.
Мать Тони умерла, когда ему было пятнадцать лет. Ходили слухи, что она удерживала своего мужа в рамках приличий, а когда ее не стало, Санто прекратил стесняться строить свой бизнес на чужих костях.
- Ты сохранил этот рецепт, - сказала Рена. - Иногда мы помним удивительные вещи о тех, кого любили.
- А ты что помнишь о своей матери? - спросил Тони.
Рена вспомнила мамино любимое занятие и улыбнулась:
- Это просто. Она каждое утро и каждый вечер в любую погоду проходила три мили пешком. Надевала свои старые потрепанные туфли и шла гулять. Говорила, что так она очищает разум и душу и не дает себе набрать лишний вес. - Рена усмехнулась. - Мама любила хорошо поесть.
Тони улыбнулся:
- Хорошо, что ты не забыла такие важные вещи.
- Да. - Рена заставила себя вернуться к реальности. Прогулки не спасли ее мать от смертельной болезни. Она тосковала по своим походам и по всему тому, что требовало хотя бы малейших усилий. Вспоминать тяготы и несправедливости жизни горько.
Когда обед был готов, они сели за деревянный кухонный стол. Рена спросила себя, что думает Тони о ее простецкой жизни. Это ее дом, она его не стыдится. Многие годы она украшала его чем-то лично своим. Веселые занавески, сшитые ее руками подушки на софе, скатерти на столах. И в то же время дом хранил что-то от ее родителей - и Дэвида.
Присутствие Тони за столом лишний раз напомнило ей, как все изменилось в мгновение ока.
Тони ел с удовольствием. Здоровый мужчина, он любил сытно поесть. Съев половину своей порции макарон, он поднял голову:
- Завтра я хочу посмотреть твои бухгалтерские документы. Надеюсь как следует разобраться с ними еще до конца недели. Тогда мне станет яснее, как привести хозяйство в порядок.
Рена была благодарна ему за то, что он первый упомянул об этом. Она точно передала Тони свой разговор с менеджером в банке, открыла истинное положение финансовых дел, назвала сумму долга.
- Я возьму все это на себя, - произнес он не колеблясь. - Заплати своим служащим, а об остальном не тревожься.
- Спасибо. - Рена опустила голову. Его благородство унизило ее.
- Рена?
Она посмотрела в его темные глаза.
- Теперь это наше общее дело. Ты не должна больше беспокоиться о виноградниках.
- Я знаю. Я действительно тебе благодарна, но не могу не чувствовать себя неумехой. Я пыталась, Дэвид пытался. Нам не везло, надо было ремонтировать инвентарь, возникли проблемы с оптовиками, крупные виноделы ставили нам палки в колеса.
Тони накрыл ее руку своей, и в ней словно вспыхнула искра.
- Семья Карлино тоже принимала в этом участие. Больше подобного не случится.
Она постаралась отмахнуться от своих ощущений:
- Семья Феарфилд всегда гордилась тем, чем жила. Я гордилась нашим делом. Теперь мне кажется, что я предала своих родителей. Мне пришлось выйти замуж, чтобы спасти их хозяйство.
Тони погладил ее ладонь. Это было приятно. Слишком приятно. Она не смогла отдернуть руку. Боже праведный, ей так нужна его ласка!
- Я не обижаюсь, - сказал Тони. - Я знаю, что я последний, кого ты хотела бы себе в мужья.
Она смотрела, как его пальцы нежно поглаживают суставы ее пальцев.
- Было время, когда я больше всего на свете хотела быть твоей женой.
- А теперь?
Она внимательно посмотрела ему в глаза и неуверенно пожала плечами:
- Теперь я не знаю. Правда не знаю, Тони. Я так устала.
Тони встал из-за стола:
- Тогда иди спать. Я тут приберу.
Рена поднялась, хотела возразить, но Тони уже собрал тарелки и начал укладывать их в посудомоечную машину. Он стоял к ней спиной, и она невольно залюбовалась его широкими плечами, тонкой талией.
- Я… я, пожалуй, действительно приму душ и лягу. А ты…
- Я приду потом, Рена.
Она коротко кивнула, повернулась и вышла из кухни. Она слишком устала, чтобы думать о том, что принесет ей ночь с ее новым сексуальным тайным мужем.
Глава 7
Спасаясь от проникших в ее спальню лучей утренней зари, Рена глубже зарылась в одеяло, крепче сжала веки и облегченно вздохнула, довольная теплом своей постели.
Лежа с закрытыми глазами, она вдохнула приятный аромат и улыбнулась. Теплое дыхание коснулось ее щеки. Она открыла глаза и увидела рядом с собой Тони. Он лежал на краю кровати и, кажется, смотрел, как она спит.
- Доброе утро, родная.
В ее голове зазвонили тревожные колокольчики. Она не могла поверить, что лежит в постели вместе с Тони. И наслаждается этим. Она открыла рот, хотела что-то сказать, но он приложил палец к ее губам:
- Ш-ш-ш! Не думай слишком много, Рена.
Она вспомнила, что вечером надела ночную рубашку, которая меньше всего ей шла, на случай, если Тони сдержит слово и придет к ней в постель. Но она была женщиной, и даже самая ее некрасивая рубашка была не так уж плоха.
- Не думать о чем?
- Об этом.
Он придвинулся ближе и коснулся губами ее губ. Она должна была бы прийти в ужас от жара его дыхания и близости его тела, но этого не произошло. Ее тело и разум не способны были в этот момент на быстрые реакции. Тони внимательно посмотрел ей в глаза, и то, что он в них увидел, кажется, удовлетворило его.
Тони умел соблазнять женщин и доказал это следующим поцелуем. Он углублял его с осторожностью эксперта, постепенно пробуждая ее реакцию. Он положил ей руку на талию, и она сквозь ткань ночной рубашки ощутила силу его прикосновения. Он постепенно привлекал ее к себе все ближе, и в ответ короткие импульсы бежали по ее телу. Она громко вздохнула, короткий гортанный звук вырвался из самой глубины ее существа. Тони медленно гладил ее бок - вверх-вниз, вверх-вниз, проводил пальцами по нижней части ее груди.
О боже, как хорошо было чувствовать его ласку. До дрожи, до боли в сердце.
Рена любила физический акт любви. Любила интимность, бездумное наслаждение плоти. Этому ее научил Тони. Конечно, тогда они страстно любили друг друга, и не было причин сдерживать чувства. Она полностью отдавалась ему душой и телом. В своей жизни она знала только двух мужчин, и каждый по-своему обучал ее искусству любви. Дэвид был мил, нежен, уступчив. Тони - неотразим, горяч, сексуален.
Страстные ласки Тони притягивали ее как магнит. Она придвинулась ближе, ее дыхание участилось. А он шептал ей, как она прекрасна, как он жаждет соединиться с ней. Она со вздохом дала ему разрешение.
Его рука поднялась и обхватила ее грудь поверх ткани рубашки, погладила сосок. Горячая волна пробежала по всему ее телу, наполнила его сладким жаром. Ей хотелось еще и еще.
Ее тело требовало кульминации физического наслаждения, но мозг и сердце сопротивлялись. Она замерла под ударами сомнений, дала себе право рассуждать.
- Ты опять слишком много думаешь, Рена, - шепотом сказал Тони. Он продолжал ласкать ее грудь, стараясь заставить ее мозг замолчать.
Она положила руку ему на руку, остановила его:
- Один из нас должен.
- Я же говорил тебе, что не собираюсь поститься в браке с тобой, - произнес Тони спокойно. - Считай я, что ты не готова, я отступил бы. Но женщина, которую я только что целовал, не возражала. Ты наслаждалась моими руками, моими ласками. Еще секунда, и я снял бы с тебя рубашку, и мы соприкоснулись бы телами. Я этого хочу и знаю, что ты тоже хочешь.
У нее было тяжело на душе. Она знала, что он прав, но ей надо было высказать вслух свои самые затаенные мысли:
- Хотеть и иметь - две разные вещи.
- Так считает Рена, а не я.
Рена вздохнула:
- Я не могу забыть, кто ты, что ты мне сделал. Мое сердце для тебя пусто.
- Так ты сказала. - Тони перевернулся на спину и уставился в потолок. - Что сделано, то сделано. Я ничего не могу изменить.
- Я знаю. А я не могу изменить свои чувства. Физически я могу тебя хотеть, но ты никогда не будешь владеть мной по-настоящему. Я не могу вновь полюбить тебя. Мое сердце никогда не будет твоим.
- Если ты будешь мне верна, я пока не буду просить ни о чем другом.
Рена, удивленная таким заявлением, подняла голову с подушки:
- Ты меня знаешь, Тони. Я никогда даже не думала…
Он повернулся на бок лицом к ней:
- Вот чего ты обо мне не знаешь, так это того, что я тоже никогда даже не думал. Но я мужчина, у меня есть физические потребности, и раз мы женаты и подходим друг другу, почему бы нам не заняться любовью?
- Ты хочешь сказать - сексом? Потому что без любви это просто секс, - возразила Рена.
Он взял в руку прядь ее волос, посмотрел на нее и отпустил.
- Просто секс? - Тони игриво улыбнулся. - Это даже лучше.
Рена отрицательно покачала головой.
- Мы же с тобой поняли: ты меня не любишь, но хочешь мое тело.
- Я никогда этого не говорила!
- Правда? - спросил он самым невинным тоном и вдруг страстно поцеловал ее, а потом взял ее руку и положил себе на грудь. - Дотронься до меня.
Она ощутила игру крепких мускулов под гладкой кожей. Провела рукой по сильным плечам, потом вниз, к животу. Его вздох сказал ей, что он наслаждается ее прикосновениями. Вдохновленная, она коснулась его спины, поясницы. Да. Возможно, ей нужно его тело. Ее воспоминания не так просто прогнать. Она помнила, каким он был замечательным любовником, как хорошо ей бывало потом, какие ощущения испытывала. Что бы они ни делали, с ним Рена всегда чувствовала себя единственной и вожделенной. А с годами он превратился в ошеломительного мужчину. Он умел брать и отдавать.
Она продвинула руку дальше, встретила шелковистую ткань его трусов и заколебалась под напором множества мыслей. Но Тони прервал ее размышления:
- Не упрямься, Рена. Нам обоим это нужно.
Рена опустила руку еще ниже, и его тугое напряжение поразило ее. Она вздрогнула от нахлынувших чувств. Тони - здоровый мужчина, они лежат в постели вдвоем, готовые подтвердить свой брак.
- Я хочу тебя, - хрипло произнес Тони, дотронулся до ее подбородка и приник к ее губам. Он, казалось, торопил ее своим поцелуем. И все-таки терпеливо ждал ее ответа. Она ласкала его дрожащими пальцами, усиливая его возбуждение.
- Это не… - начала она, но он опять поцеловал ее, и все ее мысли о прошлом куда-то исчезли. Она попыталась думать о будущем.
- Мы будем жить вместе, Рена.
Тони высказал вслух то, чего она боялась. Он стал частью ее жизни, хотела она этого или нет. Другого пути у нее не было.
- Я знаю, - ответила она, покоряясь судьбе.
Тони снял трусы, положил ее руку на свою обнаженную кожу, и она больше не могла сопротивляться. В Тони была та жизнеутверждающая сила, которой ей так не хватало последние месяцы. Он заполнил пустоту, угнетавшую ее с тех пор, как она овдовела. Да, у нее будет ребенок, но именно близость Тони позволила ей снова почувствовать себя живой.
И она ласкала его, пока его наслаждение не достигло наивысшей точки. Инстинкт или, может быть, воспоминания сказали ей, что сейчас будет. Он перевернул ее на спину, снял с нее ночную рубашку. Его поцелуи жгли ее, его руки ласкали каждую клеточку ее тела, возбуждали, услаждали, приводили в экстаз.
- Ты так красива. Такой я тебя запомнил…
Она больше не думала о последствиях. Она тянулась к нему, жаждала его.
- Ты готова меня принять.
Ее наводнили воспоминания о том, как они делали это, когда их сердца были полны любовью. Тогда она принимала его как благословение, желала показать ему, как много он для нее значит.
В бледном свете раннего утра Тони посмотрел ей в глаза, и она увидела в них тот же блеск. Он тоже вспомнил. Он приподнял ее бедра, и она отвернулась.
- Посмотри на меня! - приказал он.
- Тони, - прошептала она, и он понял, что сейчас она не думает о другом мужчине. О Дэвиде.
Он кивнул, эгоистично радуясь тому, что увидел, когда их взгляды встретились, и вошел в нее без колебаний, но очень осторожно и нежно. Их тела объял всепоглощающий жар. Она еще помнила, как это было раньше. И вот теперь это опять вернулось.
Тони любил ее то очень нежно, то яростно, предлагал столько же, сколько брал. Но Рена, отдавая ему свою плоть, судорожно цеплялась за свое видение происходящего.
Это только секс.
И когда Тони подвел ее к пику наслаждения, она обняла его шею, прижалась к нему, дрожа от восторга всем телом, но ее сердце осталось нетронутым.
Тони обнял Рену. Они тихо лежали в постели, отдыхая после любовных услад, каждый погруженный в свои раздумья.
Рена приняла его, как и прежде, с полной самоотдачей. По крайней мере, так приняло его ее тело. Она была его первой любовью, и он знал, что ей нравится, как доставить ей удовольствие. Такие вещи не забываются.
Они были тогда так молоды, так полны мечтами о будущем. Он никогда не думал ее бросать. Так получилось. Его профессиональная жизнь была цепью побед, но личная жизнь пострадала. Когда он стал чемпионом, женщины сами приходили к нему в любой час ночи, преследовали его повсюду. Красивые, темпераментные, сексуальные женщины. Он ни в одну не влюбился. У него были романы, но ни один не длился больше пары месяцев. А долгие часы за рулем он думал о Рене.
Его взгляд упал на ее лицо. Мрачное, полное раскаяния. Совсем не такое лицо должно быть у любящей жены после акта любви с мужем.
Дьявол! Он тоже чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Он хотел сделать то, о чем просил Дэвид. Но он не мог забыть, что еще недавно его друг был жив и здоров и жил с женщиной, которую любил. И должен был стать отцом. Дэвид всегда хотел стать отцом.