- Чертежи? - сказала она, насмешливо глядя на него. - Не понимаю.
- Для теннисного центра.
Глаза Кори потеплели и стали цвета крепкого кофе, и он внезапно почувствовал себя так, как будто бы подарил ей солнце, луну и звезды, свернутые и положенные в картонную трубочку. Это было прекрасное ощущение.
- Ах, Ивэн. - Она обвила руками его шею и нагнула его голову, чтобы поцеловать. Чертежи свернулись у ее ног. - Это самый прекрасный подарок в мире. Мальчики будут в восторге.
- А ты?
- Неужели не видишь? Я онемела от радости.
Он усмехнулся.
- Ты в жизни не теряла дар речи, ни на одну минуту.
- А сегодня потеряла.
- Тогда можешь свернуться в моих объятиях, а я расскажу тебе остальное.
- Еще что-то?
Он растянулся на кровати, а Кори устроилась в его объятиях. Он перечислял производителей спортивных товаров, которые согласились поставлять им инвентарь. Он назвал имена полдюжины профессиональных игроков, которые согласились работать инструкторами и тренерами. Он в восторге следил за тем, как все ярче загораются ее глаза, а улыбка становится все шире.
- Ты удивительный!
- Знаю. Вопрос заключается в том, веришь ли ты в это?
- Я только что ответила.
Он глубоко вздохнул и нежно спросил:
- Но веришь ли ты так, чтобы выйти за меня замуж?
Кори замерла в его объятиях. Он даже мог слышать стук ее сердца.
- Выйти за тебя замуж?
Он не обратил внимания на странно спотыкающийся, почти испуганный тон ее голоса и продолжал:
- Да. Я думаю, что пришло время, чтобы мы взяли на себя обязательства по отношению друг к другу.
Кори выскользнула из его объятий и сердито смотрела на него. От ее недавнего удовольствия не осталось и следа. Сегодня ночью у нее было ощущение, что что-то должно случиться, что Ивэн, возможно, сделает какой-то безумный поступок. Когда он подал ей этот странной формы сверток, она почувствовала облегчение оттого, что он слишком большой для бриллиантового кольца. Теперь оказалось, что эти проклятые чертежи и были замаскированным кольцом. Момент, которого она так боялась, наконец настал, но что, черт возьми, она может сказать ему? Она любит его. Да. Знает Бог, это правда. Но она не может выйти за него замуж. Она вообще не может выйти замуж.
В конце концов вместо того, чтобы как-то, может быть, и не слишком логично объяснить свое отношение к этому, она рассердилась, охваченная безотчетным гневом оттого, что он не портил такой прекрасный момент.
- Не говори глупости, - резко сказала она.
- Разве это глупости, когда два человека любят друг друга и хотят пожениться? - спокойно спросил он, явно решив не обращать внимания на ее ярость.
- Ты не любишь меня?
Он с удивлением посмотрел на нее.
- Прошу прощения, что ты сказала?
- Я сказала, что ты не любишь меня.
- Я слышал, но какое ты имеешь право говорить мне о том, что в моем сердце. Я не уверен, что ты знаешь даже, что происходит в твоем собственном.
Кори заморгала глазами. Она-то знала. Просто она как сумасшедшая боролась с этим.
- Ивэн, разве ты не видишь? С твоей стороны это просто безрассудная страсть. Я первая, кто кое-что значит для тебя после того несчастного случая. Я просто попалась тебе в нужное время. Вот и все. Ты просто испытываешь ко мне благодарность.
- Благодарность?
Его голос перешел в гневный рев. Она бы предпочла сейчас сбежать, но он крепко удерживал ее за плечи. Его лицо было очень близко к ее. Она никогда не видела в его глазах столько гнева. Они сверкали негодованием и яростью.
- Так ты думаешь, что именно это я испытывал в последние несколько недель? Благодарность? Леди, я был бы благодарен вам раньше, если бы вы оставили меня в покое. Но нет! Ты кусалась и рычала, как щенок, полный решимости, и делала это до тех пор, пока не втянула меня назад в мир. Ты жизнерадостная, и независимая, и нежная, и заботливая, и ты лучше того, что я когда-либо надеялся иметь в этой жизни. И мои чувства намного сильнее просто благодарности за твой благородный поступок. Я люблю тебя, черт подери.
- Это ты сейчас так думаешь, - сказала Кори с невозмутимым спокойствием, которое было спрятано под бушевавшим в ней гневом. - Но ты долгое время не встречался с людьми. Когда ты снова станешь ходить на свидания…
Ивэн с трудом сдерживал нетерпение. Она знала это, потому что он то сжимал, то разжимал кулаки, как в первый раз, когда они встретились.
- Кори, у меня было столько свиданий со столькими женщинами по всему миру, сколько тебе и не приснится. Несколько лет я крутился в этом водовороте, который окружает достаточно привлекательного и преуспевающего профессионального теннисиста. Я знаю, что это такое, и ни одна из них не годится тебе в подметки. Даже Дженифер.
У Кори перехватило дыхание.
- Дженифер?
Он вздохнул.
- Она была моей невестой до несчастного случая.
Она с удивлением посмотрела на него.
- Была твоей невестой, и ты ни разу не упоминал о ней.
- Потому что все прошло.
- Она ушла от тебя после несчастного случая?
- Да, косвенно. Мы уже начали отдаляться друг от друга, когда она уезжала выступать в соревнованиях. Я мог бы ездить и один, но мне не хотелось признавать это. Через пару месяцев она нашла кого-то еще.
- Прости, - мягко сказала Кори, и это было искренне. Она никогда не хотела заставлять его переживать, не хотела ранить его сейчас, но видела, что это неизбежно.
- Теперь это уже не важно. Теперь только ты имеешь для меня значение. Я никогда и мечтать не мог, что у меня будет то, что сейчас происходит между нами.
- Нет, Ивэн, - твердо сказала она, - и это тоже пройдет. Ты забудешь меня.
Он пристально посмотрел на нее, и у нее по позвоночнику пробежала дрожь страха.
- Это ведь не то, чего ты боишься? - тихо спросил он. - Ты ведь прекрасно знаешь, что для меня это не просто бездумное увлечение.
Он приподнял ее голову за подбородок, и ее глаза неохотно встретили его твердый взгляд.
- За твоим дурацким упорством стоит что-то еще, правда? Что-то, о чем ты не говоришь мне. Какая-то тайна, которой ты не хочешь со мной поделиться.
Кори заморгала и попыталась отвести взгляд, но он не дал ей сделать это.
- Скажи мне, Кори, я ведь заслуживаю такую малость: это как-то связано с твоими чувствами по отношению к мальчикам?
Когда он догадался о скрытой причине, Кори захотелось только одного: бежать, бежать и бежать, пока у нее не будет больше сил. Но она знала сейчас, когда его рука все еще держала ее за подбородок, а взгляд молил ответить ему, что, даже если бы она смогла убежать, ей негде будет спрятаться от него.
Глава 11
"Пришло время, - думала Кори с невольным вздохом, глядя в обеспокоенные глаза Ивэна, - пришло время разобраться с прошлым".
Ее поразило то, что Ивэн был очень недалек от истины при всем том, что она мало рассказывала ему о прошлом. Потом ее осенила догадка, что Ивэн интуитивно знал ее почти так же хорошо, как она сама. Это было возможно благодаря любви. Любовь позволяет двум людям, связанным величайшей близостью, понять, что происходит в душе другого.
Конечно же, она с самого начала почувствовала, что понимает, даже ощущает те страдания, которые переживал Ивэн, потеряв свою карьеру из-за трагического просчета на лыжном спуске. Сегодня, когда он рассказал ей также о том, что потерял Дженифер, это добавило еще одну грань к той высокой цене, которую он заплатил за тот просчет. Ей захотелось утешить его, так же как и ему хотелось теперь дотронуться до нее, избавить ее от одиночества и вернуть к настоящему.
Но хотя они интуитивно глубоко понимали невысказанные мысли друг друга, было еще кое-что, чего нельзя было оставить, не выразив словами. Она обязана была объяснить ему все лучше, чем она делала это до сих пор. Если она собиралась отказать в возможности любви, то он заслуживал того, чтобы знать все.
- Я бы чего-нибудь выпила, - тихо сказала она. На удивление Ивэна, она слегка улыбнулась. - Можно и воды. Я не пьяница. Просто это долгая история.
Он кивнул.
- Никуда не уходи, - сказал он, неохотно выпуская ее из объятьев, как будто боялся, что она может исчезнуть до его прихода.
- Я никуда не уйду, - пообещала она. Она уже решила, что ни к чему было убегать. Если она хотела когда-либо вернуться к жизни, то ей нужно покончить с призраками прошлого. Может быть, Ивэн поможет прогнать их навсегда. Он, несомненно, так сильно любит ее, что, возможно, захочет попытаться. И хорошо бы помириться с ним, прежде чем расстаться.
Когда он вернулся с полным графином воды со льдом, она горестно покачала головой.
- Это не очень длинная история.
- Я чувствую, что к тому времени, как ты закончишь, мне захочется пить, - сухо сказал он.
Кори засмеялась, представив себе, как они сидят на огромной кровати, испытывая эмоциональный кризис и надеясь, что холодная вода спасет их. Большинство из тех людей, которых они знали, в этом случае глушили бы виски или успокоительные средства. С тех пор как она увидела, что произошло с Риком, она питала отвращение ко всему, что можно использовать для искусственного снятия эмоциональных стрессов.
Ивэн сидел в голове кровати, откинувшись на кучу подушек. Ворот его рубашки был расстегнут, так что были видны светлые волоски, которые она любила ласкать в пылу страсти, запустив в них пальцы. Его длинные мускулистые ноги в темных брюках от костюма были вытянуты.
Он поманил ее к себе, но она покачала головой. Она не хотела, чтобы он касался ее, пока она говорит. Не хотела, чтобы его пальцы отвлекали ее, вызывая бурную реакцию. Она хотела прямо выложить ему все, чтобы он понял раз и навсегда, почему у них не может быть общего будущего. Она сидела в ногах кровати, прижимая к себе подушку.
Наконец он кивнул.
- Ладно, - сказал он с мягкой нежностью, которая обычно ободряла и успокаивала ее. - Делай как хочешь.
На этот раз его сочувствие не помогло успокоить мысли, роившиеся в ее голове, воспоминания многих темных дней и мучительных ночей. Тогда она забыла, что бывают дни, наполненные солнечным светом, смехом и радостью. Они затерялись где-то.
- Я не знаю, с чего начать.
- Всегда лучше всего начать с начала.
- Я не знаю точно, где начало.
Ивэн удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Это, несомненно, было мучительно для нее, и она все расскажет в свое время. Из того немногого, что она говорила о своем замужестве, он вынес подозрение, что именно в нем все и заключается. Она редко упоминала о муже, а когда он задавал вопросы, то молчала, поджав губы.
Он интуитивно знал, что связано это с ее браком, но в ту часть ее жизни, о которой она собиралась теперь ему рассказать, она посвящала очень немногих, и он ценил ее доверие. Он не имел представления о том, что собирался услышать, но все, что могло лишить ее яркую улыбку былой непосредственности, должно быть, ужасно. И он знал, что его реакция на ее рассказ будет иметь решающее значение в том, чтобы убедить ее, что ничего из сказанного ею не может разлучить их, и ничто не может быть так страшно, что сумеет повлиять на его любовь к ней.
- Может быть, все началось еще тогда, когда мы с Джередом ходили на свидания до свадьбы, - сказала она наконец, подтверждая его догадку о том, что причина была в Джереде.
- Я работала в школе, но жила дома, и он часто бывал у нас. Они с моим младшим братом постоянно спорили о чем-нибудь. Джеред был очень самоуверенным, очень преуспевающим и на несколько лет меня старше, и, значит, намного старше Рика. Он мог бы быть прекрасным примером для подражания, но у него была высокомерная манера держаться, чем он отпугивал Рика. Я бы просто не обратила внимание на то, как Джеред ведет себя со своим обычным высокомерием, но Рик не мог этого так оставить. У него всегда был наготове разумный ответ, и это бесило Джереда.
- Он специально цеплялся к мальчишке?
- Нет. Не так, как ты думаешь. Смешно, но я думаю, что он чувствовал себя чем-то вроде отца Рика, хотя у нас был прекрасный отец, очень любивший нас. По мнению Джереда, он не особенно строго следил за дисциплиной, особенно в отношении Рика. Рик обожал его.
Кори улыбалась, думая о своем отце. Он был прекрасным отцом, оазисом спокойствия в любом кризисе, на его широком плече можно было всегда выплакаться, это он помог ей оценить себя. "Девочка, делай, что хочешь и не позволяй никому препятствовать тебе. Если тебе чего-нибудь нужно, стремись к этому, и если ты не добьешься, ну что же, по крайней мере ты будешь знать, что пыталась сделать это".
Именно его уроки заставили ее преследовать Ивэна несколько недель назад в надежде, что она убедит его помочь мальчикам, если только он выслушает ее.
К несчастью, Рик был слишком молод, чтобы до конца оценить поддержку отца. У него было столько сомнений. Он был намного моложе Кори - на десять лет - и поэтому считал, что появился на свет по родительской неосторожности, а не по их радостному желанию, как было на самом деле. И хуже всего то, что Джеред постоянно был рядом, разрушая радость Рика от одержанных им маленьких побед, ожидая от него большего, возможно, слишком много требуя от такого смущенного подростка.
Она посмотрела на Ивэна и подумала, каким был его отец. Он тоже, должно быть, был прекрасным человеком, иначе Ивэн не стал бы таким разумным, сильным, любящим. Он сейчас улыбался ей подбадривающей улыбкой, снова предлагал ей свою силу.
- Продолжай, - сказал он. - Ты только начала.
Кори не была уверена, что она подошла к началу своего рассказа, но она заговорила вновь.
- Во всяком случае, - продолжала она, - Джеред всегда старался указывать Рику, что ему делать. Рик в свои четырнадцать лет был достаточно непокорным и терпеть не мог чьих-либо указок, но Джеред, казалось, не замечал этого. Я старалась заставить его отстать от Рика, но он не понимал даже, о чем я говорю. Мы не один раз спорили об этом, но до него никогда не доходило.
Когда мы поженились и уехали из дома, положение несколько улучшилось. Мы навещали родителей только раз в две недели, и в большинстве случаев Рик умудрялся в это время отсутствовать. Он был несколько диковатым, но не хуже других детей его возраста. Он был очень похож на Тайрона: на вид упрямый и крутой, а в душе - испуганный ребенок, слишком спешащий вырасти.
На ее лице появилось выражение глубокой печали, и Ивэну захотелось обнять ее, защитить от того, что так глубоко ее ранило, но он остался неподвижным и ждал.
- Потом мои родители погибли в катастрофе. Три года назад, примерно через шесть месяцев после того, как мы с Джередом поженились.
От ее бесстрастного, лишенного эмоций голоса на душе у Ивэна становилось тяжело. Он уже мог представить себе, что было дальше.
- В это время Рику было пятнадцать. Он был еще слишком молод, чтобы жить одному. Он переехал к нам.
Она покачала головой.
- Это было ужасно с самого первого дня. Джеред установил такие правила, которые и святого вывели бы из терпения, а Рик святым не был. Он был испуганным одиноким подростком, только что потерявшим родителей. Он, казалось, все глубже и глубже уходил в себя, и я ничего не могла с этим поделать. Мне самой было нелегко, а ему требовалось так много. Он даже не сопротивлялся, когда Джеред читал ему нотации, и это больше всего меня беспокоило. Как будто бы его дух был сломлен.
- Неудивительно, - гневно отозвался Ивэн, - он же был всего лишь ребенком. Разве твой муж не видел этого? Ему была нужна любовь, а не правила и нотации.
Она улыбнулась взрыву его возмущения по поводу мальчика, которого он никогда не видел. Если бы тогда с ней был Ивэн, то все, возможно, было бы по-другому. Если… бесполезно думать о том, что могло бы быть.
- Наконец дела у Рика, по-видимому, наладились, - продолжала она. - Он начал встречаться с друзьями, и когда приходил домой вечером, то настроение у него было или слишком радостным или добродушным, но из депрессии он, казалось, вышел. На душе у меня стало легче. Я даже ни разу не задумалась о том, что могло вызвать такую перемену.
- Наркотики? - предположил Ивэн. - Кори посмотрела ему в глаза, ожидая увидеть обвинение в глупости, в слепоте. Но его взгляд выражал только любовь и понимание. - Продолжай, - мягко попросил он. Он наконец решился прикоснуться к ее руке, и пальцы ее обхватили его руку и крепко держались за нее. Ее глаза закрылись от волнения, губы побелели от напряжения. Ивэн видел, что она вновь переживает те дни и это причиняет ей боль. - Расскажи мне, что случилось, - настаивал он.
- Ты прав. Это были наркотики. К сожалению, именно Джеред нашел наркотики в комнате Рика. У них с Риком вышла неприятная стычка, и Рик ударил его. Джеред обвинил его в том, что он ворует у нас деньги, чтобы платить за свою пагубную привычку. Он хотел тут же выгнать его из дома, но я была в таком состоянии, что он позволил ему остаться. Я пыталась поговорить с Риком после этого. Я говорила и говорила, пока у меня практически пропал голос, я умоляла его обратиться за помощью, но он слишком втянулся в это дело, чтобы послушаться меня. Он считал, что ему не нужна медицинская помощь. В этом состоянии он был вне досягаемости Джереда, и он не хотел ничего менять.
- А твой муж? Что он тогда сделал?
- Он поднял вверх руки и решил притвориться, что ничего не случилось. Однажды вечером он начал говорить о том, что нам нужно иметь ребенка. Все это было так, как будто мы были счастливыми молодоженами, имеющими идеальный дом. Я не могла в это поверить! - сказала она, во всех подробностях вспоминая свое изумление оттого, что он мог быть таким потрясающе безразличным, не считающимся с ее чувствами, с тем, что она может потерять рассудок. Какой здравомыслящий человек хотел бы воспроизвести на свет ребенка, которому пришлось бы жить в напряженной безрадостной атмосфере, которая царила у них в доме?
- Когда я сказала ему, что не могу думать об этом, пока мой брат в таком положении, он взорвался. Все это, думаю, назревало несколько месяцев. С тех самых пор, как Рик переехал к нам. Просто я не замечала. Мы с Джередом хотели одного и того же, но только по разным причинам. Он хотел жениться и обзавестись семьей из-за своего имиджа и карьеры. Рик не вписывался в его представление о семейной жизни, а то, что я любила его, так как он был моим братом, выводило Джереда из себя. Когда он подумал, что я предпочла Рика ему, этого он не мог вынести. Именно тогда он и ушел.
Она вздохнула.
- Ирония судьбы заключалась в том, что, я думаю, именно его уход и встряхнул Рика. Он понял, что он делал и как ранил меня. Он согласился на медицинскую помощь. Месяца через два я наконец устроила его на лечение в стационар. Там его должны были консультировать, он мог там продолжать получать образование и даже работать. Это стоило целого состояния, но платить было за что.
- Но хоть в этом-то Джеред помог тебе?
- Нет. Я не просила его. Я взяла заем, чтобы расплатиться.
- Джеред вернулся, когда Рик уже не жил в доме?