Впрочем, сейчас это не имело ровно никакого значения. Долгое воздержание сделало ее ненасытной. Все сомнения и колебания куда-то исчезли, а тело купалось в наслаждении, которое дарил ей любовник. С готовностью отвечая на его ласки и поцелуи, она чувствовала, что время перестало существовать, а неистовый жар, охватывающий ее тело, обещал бездну наслаждения.
Страсть все нарастала. Волны неистового желания сотрясали тело Бритт. Она была не в силах больше сдерживаться, и с губ ее сорвался ликующий крик.
Потом они лежали рядом, утомленные тем, что только что испытали. Руки Дэвида, теперь ставшие такими родными, обнимали Бритт, а его губы покрывали ее шею нежными поцелуями. Но почему же она не чувствовала полного удовлетворения, как это бывало после близости с Крейгом?
Она помнила тело мужа до мельчайших подробностей - его гладкую кожу, слабый пряный запах, присущий только ему, такой волнующий, что он сводил ее с ума, вкус его поцелуев, ощущение его тела рядом со своим, когда они вот так же лежали рядом…
Помнила Бритт и другое - каким нежным бывал поцелуй Крейга после того, как они заканчивали любовную игру. Почему же она не чувствовала того же по отношению к Дэвиду - ведь он, без сомнения, разбудил ее чувственность до такой степени, что она познала вершины блаженства, на которые никогда доселе не поднималась ни с кем, даже с Крейгом? Это казалось непонятным - и несправедливым.
"А может быть, это вообще неважно", - внезапно подумала Бритт, раздосадованная тем, какие неподходящие мысли лезут ей в голову. В конце концов она не девочка, ищущая романтической любви…
Дэвид приподнялся на локте и заглянул ей в глаза.
- А ведь тебя все еще влечет туда, в Огайо, - неожиданно сказал он. - Ты сама-то это понимаешь?
- Что ты имеешь в виду?
- То, что ты все еще любишь своего мужа. Только что ты выкрикнула его имя, Тани.
- О Господи… Извини, Дэвид. Просто он… ведь он был моим единственным возлюбленным целых четыре года. Ты же не обиделся, правда?
- Обиделся? Да нет… Просто вдруг почувствовал, что ревную тебя к нему, - признался Дэвид.
- Не надо. Там все кончено, Дэвид. Я хочу забыть прошлое и быть только с тобой.
- Вряд ли тебе это удастся, Тани - а вернее, Бритт. Ведь так тебя зовут? И именно Бритт все еще любит своего мужа. Такое разом не покончишь. Даже если ваш брак дал трещину, ты все равно продолжаешь любить мужа. Ведь он не виноват…
- Я никогда его и не обвиняла.
- Ты так думаешь? Я бы этого не сказал… Почему же тогда ты поступила с ним так жестоко?
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Ты позволила ему думать, что погибла. И теперь он вынужден мучиться сознанием того, что в тот момент, когда он занимался любовью с другой женщиной, ты умирала в этом самолете. Ты действительно считаешь, что он заслужил такое суровое наказание?
- Но в твоих словах нет ни слова правды! Я поступила так потому, что решила - это единственный и самый легкий выход для всех нас - меня, Крейга, Стефани, Юнис… Может быть, я приняла неверное решение, но вовсе не собиралась причинять Крейгу боль. Я только хотела, чтобы все это осталось в прошлом. Хотела начать новую жизнь…
Говоря эти слова, Бритт внезапно почувствовала, как неубедительно они звучат даже для нее. Она запнулась и уставилась на Дэвида.
- Но если я такая плохая, почему же ты сейчас здесь, рядом со мной? Почему бы тебе не уйти, не оставить меня в покое?
- Вообще-то я у себя дома, - спокойно напомнил он, - и ты вовсе не плохая, Бритт. Твоя боль по-человечески понятна. Я хотел бы укрыть тебя в своих объятиях и защитить от этой боли. Но не могу. Не могу воспользоваться твоим одиночеством, твоей беззащитностью… Ты все еще грустишь о своем муже, Бритт, и пока ты не поедешь в Огайо и не выяснишь все до конца, тебе не избавиться от прошлого. А без этого невозможно начать новую жизнь…
Бритт хотела возразить, что весь этот год прекрасно обходилась без его советов, не нуждается в них и теперь. Но это было бы неправдой.
Она молча встала, оделась, вежливо поблагодарила Дэвида за прекрасный ужин и взяла на руки Бродягу, который мирно почивал на столе, переваривая обильный, острый ужин. Она ни словом не обмолвилась о том, когда они снова увидятся, и Дэвид не стал спрашивать. Он не старался удержать Бритт, лишь нежно поцеловал ее в щеку и печально улыбнулся, глядя ей вслед.
Вернувшись домой, Бритт долго не могла уснуть. События прошедшего вечера прокручивались у нее в голове, как немое кино, а в ушах все еще стояли прощальные слова Дэвида. Почему она не может влюбиться в этого прекрасного человека? Почему испытывает к нему лишь простую симпатию да еще благодарность за все, что он для нее сделал? И то, как он объяснил причину ее нежелания объявить Крейгу, что она жива… Неужели он прав? Не хотела ли она, пусть подсознательно, заставить мужа страдать так же, как он заставил страдать ее?..
Неужели и впрямь эта мука не кончится до тех пор, пока она не съездит в Огайо и не объяснится с Крейгом начистоту? Наверное, она должна это сделать - ради себя и ради него. Может быть, тогда она сможет, наконец, порвать с прошлым и начать новую жизнь с Дэвидом…
Бритт все еще не могла уснуть, когда зазвонил будильник.
Она встала, оделась, выпила кофе, накормила Бродягу… А потом решительным шагом направилась к телефону, позвонила в аэропорт и заказала билет на утренний рейс до Колумбуса.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Бритт не ожидала увидеть прежний Дуглас-Гроув. Сама она так изменилась за прошедшие полтора года, что ей казалось естественным, что и город стал другим. Однако его широкие улицы, обсаженные вековыми дубами, кленами и липами, были так же тихи и немного печальны. Внушительные ухоженные особняки с роскошными газонами, стоявшие в глубине улиц в окружении зелени, выглядели такими же солидными и вечными, словно с ними ничего не могло случиться, даже если бы весь мир провалился в тартарары. Дети все так же играли в мяч на пустыре рядом с автобусной остановкой, а услышав далекий гудок поезда, Бритт вдруг почувствовала себя такой же одинокой и несчастной, как и в тот апрельский день, когда Крейг вез ее в Колумбус к самолету, на котором она должна была лететь в Сан-Франциско.
Значит, изменилась лишь она одна, но вот к лучшему ли? Она теперь более независима, более уверена в себе, но не утратила ли она кое-каких прежних качеств?
Как будто в доказательство того, что это именно так, таксист, молодой человек с неопрятной бородкой, не стал жаловаться Бритт на жизнь. А ведь раньше…
Такси свернуло на тенистую улицу, где располагался особняк Дугласов. Бритт затаила дыхание. Чего она ждала - что дом изменился, может быть, вообще исчез? Но нет, вот он высится впереди, такой же величественный и строгий, как и в тот день, когда она его покинула.
А вот в жизни обитателей дома изменения явно произошли, в этом Бритт была уверена. И главное из них - то, что после известия о ее гибели Крейг снова стал холостяком и завидным женихом.
А может быть, он уже не холостяк? Поскольку Бритт перестала получать "Дуглас-Гроув курьер", она не могла с достоверностью ответить на этот вопрос. Возможно, он уже женился на Стефани.
Бритт вспомнила снимок, в свое время увиденный ею в газете, - Крейг и Стефани на каком-то светском приеме. Какую боль она испытала тогда, глядя на фото! Хотя оно было не самого лучшего качества, можно было рассмотреть сияющее лицо Стефани, стоящей под руку с Крейгом. Она смотрела на него как на свою собственность, уверенная в себе, не знающая сомнений…
А Крейг? Что выражало его лицо в тот момент? Трудно сказать… Выглядел ли он как человек, который предвкушает, что скоро достигнет желанной цели - женится на любимой женщине? А если так, если они со Стефани действительно поженились, тогда появление воскресшей первой жены окажется весьма некстати!
А Юнис? Когда Бритт приняла решение вернуться в Дуглас-Гроув, она как-то выпустила из виду, что ее свекрови уже под семьдесят. Как она перенесет такое потрясение? Бритт понимала, что Юнис вряд ли будет рада воскрешению нелюбимой невестки, но не окажется ли этот удар слишком сильным для пожилой дамы?
Бритт стало не по себе. Несмотря на жизненную силу и энергию Юнис, возраст есть возраст. Трудно сказать, что может случиться, когда перед ней вдруг возникнет человек, которого она считает мертвым.
"Ну почему, - мысленно упрекнула себя Бритт, - я не подумала об этом заранее, вместо того чтобы сломя голову лететь в Огайо?" Она даже не успела толком собраться, лишь наспех объяснила Стелле, что должна ехать, да позвонила Дэвиду… Неужели потому, что боялась - задержись она хотя бы на день в Сан-Франциско, и от ее решимости не останется и следа?
И после этого она рассуждает о том, что сильно изменилась! Что-то непохоже…
- Приехали, мэм, - донесся до Бритт голос водителя, и она поняла, что такси уже остановилось.
Вид дома, в котором она прожила с Крейгом четыре года, внезапно помог Бритт принять решение. Прежде надо все хорошенько обдумать, а уже потом действовать. Если бы она не боялась, что ей изменит выдержка, она бы так и поступила. Ну ничего, еще не поздно все исправить!
- Извините, я ошиблась. Меня ждут здесь только завтра, - сказала она, не обращая внимания на удивленный взгляд водителя. - Вы не могли бы отвезти меня в какой-нибудь тихий мотель? Я позвоню своим друзьям оттуда.
- Конечно, мэм. Я знаю отличное место вдали от центра, где очень тихо. Вы там отлично выспитесь.
В этом Бритт вовсе не была уверена, однако кивнула и снова откинулась на сиденье. Машина развернулась и направилась в нужном направлении, а она принялась думать о том, как ей действовать дальше.
Подождав, пока его пассажирка устроится в мотеле, водитель отбыл с солидными чаевыми в кармане. Бритт внесла свой нехитрый багаж в отведенную ей комнату и обнаружила, что там действительно чисто и уютно. Она взглянула на часы. Если расписание Крейга не изменилось, в такое время дня он обычно бывает в суде, или дает консультацию клиенту, или беседует с шефом. Значит, если Бритт позвонит в офис, маловероятно, что она там его застанет…
- Я хотела бы оставить сообщение для мистера Крейга Дугласа, - произнесла она в телефонную трубку несколько минут спустя.
Она намеревалась изменить голос, поднеся ко рту платок, но, к счастью, женщина, взявшая трубку на том конце провода, была ей незнакома.
- Передайте ему, пожалуйста, что его клиентка мисс Дюмон хотела бы поговорить по очень важному личному делу.
- Записать вас на завтра? Сегодня вряд ли получится…
- Нет, я не могу ждать до завтра, - решительным тоном перебила ее Бритт. - Передайте мистеру Дугласу, что я буду ждать его в баре в шесть часов. У меня важное сообщение от… от нашего общего друга.
- Вы сказали "Дюмон"? А вы не родственница…
- Пожалуйста, передайте ему то, что я просила.
И Бритт повесила трубку, не дослушав очередного вопроса секретарши.
Она распаковала вещи, приняла душ, вымыла и просушила волосы. Даже себе самой Бритт не могла объяснить, почему надела самый любимый свой наряд, небесно-голубой свитер и юбку в тон, и зачем наложила на лицо чуточку больше грима, чем обычно.
Когда она взглянула в зеркало, то увидела незнакомое лицо. В нем почти не было прежней открытости и дружелюбия и, разумеется, никакой беззащитности. Вряд ли теперь Стефани назвала бы Бритт, как когда-то, трогательной. Глаза ее по-прежнему казались огромными, волосы так же ниспадали темными локонами на щеки, но в лице появилось нечто новое - решимость, что ли. Она выглядела как человек, который, наконец, нашел цель в жизни. Интересно, заметит ли Крейг, как изменилась его жена? И будет ли это иметь для него хоть какое-нибудь значение?
Внезапно Бритт охватило волнение, и она была вынуждена присесть на край кровати. Она предвидела, что предстоящее свидание будет нелегким. Конечно, вначале Крейг придет в ярость, узнав об ее обмане, но что потом? Что произойдет, когда его гнев уляжется? Неужели она всерьез полагает, что он так обрадуется, увидев ее живой, что тут же заключит в объятия, скажет, как он ее любит, и поцелует? Нет, этого он точно не сделает! Самое большее, на что Бритт могла бы рассчитывать, - это понимание и сочувствие. Но разве в последнее время они не перестали понимать друг друга?..
Ну ничего, скоро все это кончится. Она правильно сделала, что приехала. Как только она объяснится с Крейгом, она тут же уедет, и тогда… А что, собственно говоря, будет тогда? Сможет ли она забыть прошлое и начать новую жизнь, о которой так мечтала?
И будет ли Дэвид играть важную роль в этой новой жизни? Он ей нравится… Но любит ли она его? Или ей просто доставляет удовольствие его общество?
Она нашла прекрасного сексуального партнера, Дэвид на редкость внимательный и нежный любовник. Если уж быть честной до конца, то приходится признать, что он значительно больше искушен в любви, чем Крейг. Почему же она никогда не задавала себе подобных вопросов, не анализировала своих чувств к Крейгу, даже когда поняла, что их брак дает трещину? С первой встречи с Крейгом Бритт не сомневалась в том, что чувствует к нему именно любовь…
Зазвонил телефон, и она неизвестно почему подумала, что это звонит Крейг. Волна радости заставила Бритт буквально выпрыгнуть из постели. Это настолько удивило и даже обеспокоило ее, что еще несколько мгновений она не решалась поднять трубку.
Но это оказалась работница мотеля, пожелавшая выяснить, как долго намерена Бритт пробыть у них. Ответив, что всего одну ночь, Бритт повесила трубку, досадуя на то, что поддалась таким нелепым надеждам.
Небольшой бар, который она выбрала для встречи с мужем, располагался рядом с парком. Он был почти пуст, когда Бритт пришла туда. Усевшись за самый дальний столик в углу, она с облегчением отметила, что в баре, кроме нее, всего один посетитель, моложавый мужчина с резкими чертами лица, внимательно посмотревший на Бритт, когда она вошла. Скучающая официантка подошла принять заказ. Бритт намеревалась сказать, что ждет друга, но потом передумала и попросила принести стакан белого вина. Поставив перед ней стакан, официантка вернулась к стойке и продолжила беседу с напарницей, оставив Бритт наедине со своими мыслями.
Даже еще не видя Крейга, Бритт сразу почувствовала, что он пришел. Стоило ему появиться в дверях, и все ее чувства странным образом обострились. Она ощутила явственный запах пива, царивший в баре, и прикосновение струйки холодного воздуха из мощного кондиционера к своим коленям.
Подняв, наконец, глаза на Крейга, Бритт почувствовала, как у нее сжалось сердце при виде привычно упавшей ему на лоб пряди волос и слегка скривленных в усмешке губ. Обычно на них играла ироничная улыбка, теперь же рот мужа был сурово сжат.
Крейг обвел взглядом бар, и его глаза встретились с глазами Бритт. Лицо его исказилось, как от внезапного приступа боли. Не в силах видеть это, Бритт торопливо опустила глаза и с преувеличенным вниманием уставилась на свой полупустой стакан.
Казалось, прошла вечность, прежде чем она услышала звук отодвигаемого стула и увидела, как Крейг сел напротив нее. Она снова подняла глаза. Теперь лицо мужа ничего не выражало - ни гнева, ни даже удивления.
- Привет, Крейг! - сказала Бритт, чувствуя, что сразу же взяла неверный тон в разговоре - выражается как-то не так - слишком легкомысленно, что ли, - но не зная толком, как себя вести и что именно говорить.
- Зачем ты приехала? - спросил он.
- Потому что поняла, что нам надо поговорить, выяснить все до конца, - произнесла она давно отрепетированные слова.
В этот момент подошла официантка. Она приняла заказ, принесла кружку пива и опять вернулась за стойку, а Бритт и Крейг все так же молча сидели и смотрели друг на друга.
Эти минуты были, пожалуй, самыми мучительными в жизни Бритт. "Но, в конце концов, чего еще я ждала?" - мысленно спросила себя Бритт. Что Крейг радостно кинется к ней? Конечно, она заранее знала, что он не придет в восторг от этой встречи, но он мог, хотя бы из чувства простого приличия, сказать, что рад видеть ее живой. Неужели ему все равно?..
- Пошли отсюда скорее, - отрывисто бросил Крейг.
Бритт взглянула на мужа, пораженная резкостью его тона. Неожиданно она поняла, что боится остаться с ним наедине. Пока она на людях, Крейг будет вынужден вести себя в рамках приличий. А как только они окажутся одни…
- Не бойся, - желчно усмехнулся он, как будто прочитав ее мысли. - Я не буду тебя бить, хотя меня и подмывает это сделать. Но нам действительно надо поговорить, а место для серьезного разговора здесь явно неподходящее.
Не дожидаясь ответа, Крейг бросил деньги на стол и направился к двери. Бритт последовала за ним. Проходя мимо официантки, она отвернулась, но все равно чувствовала спиной ее удивленный взгляд.
Машина Крейга стояла у входа в бар. Он сразу же сел за руль, не удосужившись даже открыть перед женой дверь, и Бритт снова почувствовала, как у нее тревожно сжимается сердце.
По-прежнему не говоря ни слова, Крейг выехал на оживленную улицу.
- Куда мы едем? - спросила Бритт, которую уже начало тяготить это постоянное молчание.
- Туда, где мы сможем спокойно поговорить.
Тон, которым он ей ответил, не располагал к продолжению разговора, и Бритт тоже умолкла. "Через несколько минут все будет кончено, - уговаривала она себя, - и я навсегда покину этот ненавистный мне Дуглас-Гроув".
Наконец машина остановилась на ровной площадке на вершине у отвесной скалы на краю города, откуда открывался прекрасный вид на окрестности. По этой причине там частенько назначали свидания парочки. Однако сейчас было еще светло, и, кроме них двоих, на скале никого не было.
На мгновение Бритт снова охватил страх, но она тут же одернула себя. Это глупо! Крейг - цивилизованный человек. Возможно, ему и хочется ударить ее, но он никогда этого не сделает. Нет, он воспользуется другим оружием, гораздо более болезненным, чтобы выплеснуть свой гнев и презрение. Бритт внутренне напряглась, ожидая, что он скажет.
- Зачем ты это сделала? - спросил Крейг, и в его голосе не было гнева или презрения, лишь некоторое удивление. - Неужели ты так меня ненавидишь?
- Я… я вовсе не ненавижу тебя. И сделала я это не нарочно. Мне стало плохо, и я вышла из самолета…
- Почему же ты мне не позвонила?
Бритт поняла, что он ей не верит, и почувствовала, как гнев захлестывает ее.
- Но я звонила! К телефону подошла Юнис и сказала, что тебя нет дома, что ты обедаешь в городе со Стефани и вернешься поздно.
Она запнулась, заметив странное выражение на его лице. Что это - недоверие? Или чувство вины? Как бы то ни было, теперь это уже не имеет значения.
- Она мне не сказала, что ты звонила, - произнес Крейг.
Бритт с досадой отмахнулась.
- Теперь это уже неважно. Я чувствовала себя так плохо, что решила принять еще две таблетки - ну, те, что прописал мне доктор Ладлоу. Наверное, мне они противопоказаны, потому что как только я их приняла, все поплыло у меня перед глазами. Единственное, что я помню, - как села в аэропорту на какой-то автобус. На следующее утро я проснулась в гостинице в центре Сан-Франциско. Поскольку голова все еще немного кружилась, я решила прогуляться и заодно позвонить Линде - предупредить ее, что я прилечу в Гонолулу более поздним рейсом. Когда я зашла в ресторан выпить кофе, одна женщина дала мне газету. Из нее я и узнала о катастрофе…