Аллегра умна, и фонд ее успешен, но в частной жизни она очень избирательна. Под маской сдержанности угадывалась страстная натура, которая может вырваться наружу, если сделать неверный ход.
Рахим не собирался вступать с ней в эмоциональные отношения. У него был достаточный опыт общения с женщинами, требовавшими к себе повышенного внимания. Он замедлил шаг по мере приближения к своим личным покоям. Все здесь напоминало о матери: просторная беседка, выходящая в ее любимый сад, где обитали экзотические птицы, уютные гостиные, украшенные роскошными коврами, гобеленами и стеклянными поставцами с бесценными безделушками. Он видел ее лучезарную улыбку, с которой она благодарила отца за очередной подарок, привезенный из деловой поездки, или вспышку гнева, когда ее каприз не выполнялся.
Но к его матери невозможно было придираться. Он знал, что мать любила его с абсолютной преданностью. Иногда ему становилось страшно, что будет, если эту любовь у него отнимут. Ему пришлось это испытать на свой одиннадцатый день рождения.
В тот вечер он дал себе первую клятву не влюбляться и не любить. С той поры он избегал эмоциональных привязанностей. Секс – другое дело. Черт побери, он бросился во все тяжкие, чтобы привлечь к себе внимание отца.
Ему до сих пор было стыдно и горько признаваться себе в этом.
Еще одна правда, которую он отказывался признать, состояла в том, что, если Аллегра станет его спасительницей, секс с ней будет невозможен.
Рахим вышел на примыкающую к спальне небольшую террасу. Он взглянул налево, туда, где находилась женская половина. Его пальцы до сих пор покалывало от прикосновения к шелковой коже Аллегры и ее сексапильным губам. Ему страстно хотелось попробовать ее на вкус. Но он должен преодолеть эту слабость.
Возможно, в будущем, когда он поставит королевство на ноги и укрепит свою репутацию, они смогут встретиться в более непринужденной обстановке…
Круто развернувшись, он направился в западное крыло, где шли приготовления к банкету. Отогнав крамольные мысли об Аллегре, он решил, что благополучие его народа для него превыше всего.
С этим чувством долга он постучал в ее дверь полтора часа спустя.
У него перехватило дыхание при виде Аллегры в синем вечернем платье под цвет глаз.
– Добрый вечер, – тихо произнесла она.
– Вы изысканно красивы, – не скрывая восхищения сказал Рахим.
Щеки Аллегры слегка порозовели, и она мило улыбнулась. У Рахима снова закололо в пальцах от безудержного желания дотронуться до нее.
– Благодарю вас. Вы тоже неплохо выглядите.
Ее роскошные локоны, приподнятые с одной стороны бриллиантовой заколкой, каскадом струились по плечам. Ему нестерпимо захотелось запустить в них руку и ощутить их шелковистость, прежде чем притянуть ее ближе и накрыть поцелуем ее пухлые сочные губы, тронутые блеском персиковой помады.
Проклиная себя за столь несвоевременный приступ похоти, который не смог унять, Рахим натянуто улыбнулся, благодаря богов, что свободная одежда скрывает его возбуждение.
– У нас есть в запасе немного времени, мы пройдем в зал приемов через дворец.
Аллегра с готовностью кивнула.
– С удовольствием. Я немного читала про удивительную историю дворца и его уникальные интерьеры. Очень хотелось бы увидеть все собственными глазами, если вы не возражаете.
Ему бы радоваться, что гостья проявляет такой энтузиазм, но что-то его настораживало.
Отбросив неприятные предчувствия, он сказал:
– Конечно. Начнем с благотворительного зала. Он чаще всего мелькает на страницах периодических изданий.
Аллегра облегченно вздохнула.
– Спасибо. Я надеялась, что вы простите мою неуместную выходку в вертолете, – с искренней улыбкой поблагодарила она. Рахим внутренне приказал себе не поддаваться ее чарам.
– Было бы глупо с моей стороны не простить вас, особенно если я хочу изменить ваше впечатление обо мне в лучшую сторону.
– Вечер только начинается. Давайте не будем торопиться, – дипломатично ответила она.
Рахим театрально всплеснул руками.
– А я-то надеялся очаровать всех присутствующих к моменту подачи закусок.
Он наслаждался ее мелодичным смехом.
– Вы правы, торопиться нам некуда.
Он подал ей руку. После короткого колебания она продела свою изящную руку через его локоть и подстроилась к его шагу. Тонкий аромат ее духов щекотал его обоняние, пока они шли из западного крыла к благотворительному залу. Неожиданно Аллегра остановилась и воскликнула:
– Невероятно.
Проследив за ее взглядом, он улыбнулся реакции на скульптурную композицию в фонтане из белого мрамора, расположенную в центре атриума под золотым куполом.
Арабский скакун с летящей гривой был окружен дюжиной херувимов с флейтами, из которых лилась вода в фонтан. А жеребец гордо вздыбился над ними.
Аллегра направилась к фонтану.
– Это любимый конь моей матери, – признался Рахим. – Когда он погиб на скачках из-за роковой случайности, отец заказал эту статую.
Аллегра зачарованно обошла фонтан. Она погладила витиеватую арабскую вязь, выбитую на камне.
– Слово примерно переводится как "Незабвенному", – сказал Рахим.
Легкая улыбка тронула ее губы.
– Потрясающе, прямо как в сказке, – прошептала Аллегра.
Рахим ответил, стараясь скрыть горечь:
– Так было задумано. Моя мать хотела сказочный дворец. Отец постарался выполнить ее пожелание.
– Волшебное место. Ваш отец, должно быть, очень любил вашу мать. Готов был горы свернуть для нее.
– Можно и так сказать, – ответил Рахим, чувствуя, как в нем поднимается раздражение на отца.
Аллегра заметила, что его тон изменился.
– А вы разве не того же мнения?
Он пожал плечами.
– Полагаю, некоторые расценивают это как любовь. Другие могут видеть в этом разрушительную одержимость.
– Вы сторонник последнего?
Слова застряли у него в горле. Взяв ее за руку, он с трудом произнес:
– Пойдемте со мной.
Глаза ее расширились от удивления.
– Куда?
Рахим покачал головой.
– Это не займет много времени.
Они подошли к северному крылу, Рахим открыл массивные двери и зажег свет. В центре золотисто-пурпурного зала находилась широкая мраморная лестница, будто предназначенная для парадного выхода королевы.
– Вот это да, – восхищенно воскликнула Аллегра. – Сколько еще чудес мне предстоит увидеть?
Рахим и сам не понимал, зачем будит эти горестные воспоминания.
– Знаете, почему это крыло закрыто?
– Нет, в книге ничего не было про это сказано…
– Разумеется, книги пишут для тех, кто верит в сказки.
Она удивилась прозвучавшему в его голосе цинизму, но промолчала. Рахим быстро мерил шагами зал.
– Моя мать бегом спускалась по этой лестнице, желая показать отцу новое приобретение в коллекцию. Она споткнулась и упала. У нее было сотрясение мозга, перелом лодыжки, и она впала в короткую кому.
Рахим едва услышал горестный возглас Аллегры. Ужасные воспоминания вернули его в тот роковой день.
– За ночь отец из могущественного правителя превратился в жалкого мужчину, не замечавшего никого и ничего вокруг, включая собственного до смерти напуганного и ничего не понимавшего сына. Он дежурил у постели матери сутки напролет.
– Как долго она болела?
– Мать провела в больнице шесть дней. Мне разрешили навестить ее только раз на пять минут. Отец боялся инфекции, несмотря на уверения врачей, что такой опасности нет. Он практически отошел от государственных дел. Поползли слухи о его психическом здоровье.
– Но ваша мама выздоровела?
– Да, она вернулась во дворец. Отец распорядился закрыть это крыло, чтобы не видеть роковую лестницу. Со временем все наладилось, но никогда уже не было по-прежнему.
– Потому что вы видели эту глубокую любовь между родителями?
– Нет, я понял, что такое разрушительная одержимость. Но тогда я еще надеялся, что это временное явление. Ведь кроме любимой жены у него был сын и народ, которых ему тоже надлежало любить и проявлять о них заботу.
– Что было дальше?
– Моя мать умерла четыре года спустя, и наша жизнь превратилась в ад.
Аллегра взяла его руку и сочувственно пожала. Он удивился крепости пожатия и тому, что не хотел отпускать ее руку.
– Вероятно, вы оба были опустошены.
– Жизнь отца закончилась в тот день, когда он потерял жену и не родившегося сына. А я вскоре улетел в Вашингтон и забыл про родину и отца на пятнадцать лет. В тот момент я был бессилен что-либо изменить.
Рахим болезненно поморщился при мысли, что отправил себя в добровольную ссылку и наслаждался жизнью, пока его страна и народ постепенно погружались в нищету и страдания.
– Но было что-то еще между вашим отцом и вами? – попробовала спросить Аллегра.
Он посмотрел в ее бездонные васильковые глаза, мечтая утонуть в них.
– Всегда есть что-то еще, Аллегра. Но о мертвых либо хорошо, либо ничего. Я привык жить в реальности, какой бы тяжелой она ни была.
Разговор по душам был закончен.
– Вы правы, мы не в сказке живем. Продолжим нашу экскурсию? – попросила она.
Как настоящий дипломат, она восторженно охала и ахала, рассматривая великолепные фрески, картины и гобелены. Она восторгалась прекрасной библиотекой. И только в тронном зале в ее глазах зажегся неподдельный интерес.
– Здесь хранятся короны всех правителей Дар-Амана начиная с самого первого, – сообщил Рахим.
– Если я правильно помню, то в этом зале находится знаменитая коллекция антикварных шкатулок, собранная вашей матерью.
Он улыбнулся.
– Это правда, хотя есть еще одна небольшая личная коллекция.
Прежде чем Рахим продолжил, Аллегра прошла к первой витрине и стала внимательно рассматривать экспонаты, расспрашивая об их происхождении.
Казалось, Аллегра полностью погрузилась в изучение сокровищ за стеклом.
Послышалось деликатное покашливание. Рахим повернулся и увидел Харуна. Кивнув ему, Рахим обратился к Аллегре:
– Ваше присутствие на приеме в качестве почетного гостя обязательно.
Она умело скрыла разочарование, тем не менее Рахим его заметил.
– Мы сможем вернуться позже?
– Если хотите, – пробормотал он, пока еще не понимая, чем вызван ее интерес именно к этой коллекции. Она не взяла его под руку и с явной неохотой покинула тронный зал.
В благотворительном зале, носящем имя его бабушки Мариам, собрался весь цвет Дар-Амана. Рахим постарался представить Аллегру как можно большему количеству почетных гостей. Аллегра мило общалась со всеми, но Рахим заметил, что она рассеянна и мысли ее где-то витают.
Озадаченный, Рахим пытался втянуть ее в разговор, но только когда он заговорил о проблемах женщин Дар-Амана, она сфокусировала на нем свое внимание.
– Вы собираетесь ввести новую систему образования для женщин? – спросила она, наслаждаясь десертом из фиников.
– Да, это в моих планах на текущий год.
– Рада это слышать, – сказала Аллегра.
– Но не только для женщин, а и для детей тоже. Но прежде мне нужно поработать над собственным имиджем.
Аллегра непонимающе нахмурилась.
– Какое отношение имеет ваш имидж к проблеме образования?
Рахим помолчал, понимая, что подошел к самому деликатному моменту разговора.
– Огромное, как вы должны были уже понять.
Чайная ложечка звякнула о тарелку.
– Вы хотите поставить свои собственные интересы превыше интересов вашего народа? – резко воскликнула она. Несколько гостей повернулись в их сторону.
Рахим улыбнулся сквозь стиснутые зубы и поднялся из-за стола. Это был знак, что официальная часть банкета закончена. Гости тоже поднялись. Аллегра стояла с дежурной улыбкой на губах, ожидая окончания протокола. Простившись с гостями, Рахим подошел к ней и прошептал:
– Настало время поговорить.
Она коротко кивнула. Они вышли из зала, провожаемые любопытными взглядами, но им было все равно.
Рахим устал ходить вокруг да около. Ему нужна помощь Аллегры в восстановлении имиджа.
Они вошли в его офис. Закрыв дверь, он усадил ее на кожаный диван, а сам беспокойно заходил по кабинету, пытаясь найти подходящие слова. Прошло несколько минут.
– Рахим?
Он глубоко вздохнул и сказал:
– Я понимаю, что ваши мотивы приезда в Дар-Аман не совпадают с моими, но не вижу препятствий в объединении наших усилий.
Аллегра нахмурилась.
– Я… Что? Я не понимаю.
Подскочив к дивану, он сел так близко к ней, что слышал ее дыхание.
– Я знаю, что вы так обычно не делаете, но я готов заплатить за вашу работу.
– Извините, но я правда не понимаю, куда вы клоните, – спокойно ответила она.
Рахим скрипнул зубами.
– Не пойму, вы нарочно притворяетесь глупой или… – Он прервал фразу и, глубоко вздохнув, сказал: – Вы представляете здесь фонд Ди Сионе. Я знаю о строгих требованиях, предъявляемых фондом к потенциальным партнерам. Но можно добавить немного пиара. Если вас беспокоит оплата, я готов компенсировать ваши усилия.
Ее губы округлились в немом возгласе удивления. Она потрясенно молчала. Может быть, подыскивала нужные слова для отказа. В нем поднималась волна гнева, которую он пытался подавить. Его личные чувства не имели значения. Главное, чтобы она согласилась помочь ему и его народу.
Прежде чем он успел вымолвить слово, Аллегра выпалила:
– Я приехала в Дар-Аман, потому что в вашей коллекции есть шкатулка Фаберже. Я хотела бы ее приобрести. Это единственная цель моего визита. Назовите, пожалуйста, вашу цену, и я оплачу покупку до моего завтрашнего отъезда.
Глава 6
Аллегра наблюдала за сменой выражений на лице Рахима. Он не верил своим ушам. – Хм… шкатулка, говорите? Неужели вы проделали такой путь ради безделушки? – озадаченно спросил он.
– Совершенно верно. Но уверяю вас, это не просто шкатулка. Она очень много значит для близкого мне человека.
Рахим откинулся на спинку дивана, пытаясь переварить услышанное. Он все еще пребывал в шоке.
– Позвольте уточнить: я правильно понимаю, что ваш визит не имеет никакого отношения к деятельности фонда в Дар-Амане? – Его взгляд полыхал огнем.
Аллегра судорожно сглотнула, понимая, что идет по лезвию бритвы.
– Мой фонд, возможно, заинтересуется сотрудничеством с Дар-Аманом в будущем. Мы рассмотрим ваши предложения. Однако нынешняя цель моего визита – это шкатулка.
– Возможно… в будущем, – ледяным тоном передразнил ее он. – Значит, вы прибыли в мое королевство, чтобы заклеймить его позором ради собственного удовольствия?
– Все не так. Поймите, фонд не только работа для меня, это моя жизнь.
– Тогда докажите это.
Аллегра ощетинилась.
Я не собираюсь ничего вам доказывать… – Ее слова наткнулись на холодную стену молчания.
– Вы и не собирались начинать здесь работу по восстановлению репутации Дар-Амана в мире, так?
– Вы имеете в виду пиар кампании, но фонд Ди Сионе им не занимается. Вам лучше обратиться в специальное пиар-агентство. Могу порекомендовать агентство моей сестры Бьянки.
Кровь прихлынула к его лицу, а на скулах заходили желваки.
– Я прекрасно осведомлен о деятельности вашего фонда. Мне также известно, что мое предложение не ново для вас. Вы работали по такой схеме в прошлом.
Он привел два примера, и Аллегра поняла, что он действительно интересовался проектами фонда, хотя и в своеобразной манере.
– Вы правы, но тогда мы оказывали помощь в возрождении стран, оказавшихся в зоне стихийного бедствия, а не плейбою-миллиардеру, который вдруг захотел поиграть в роль правителя страны, стремящейся к статусу супердержавы после периода упадка.
Рахим превратился в соляной столп, хотя внутри все кипело от ярости. Аллегра на секунду прикрыла глаза, осознав, что только что разрушила все шансы на получение шкатулки для деда.
– Уверяю вас, я никогда не играл никаких ролей. Я унаследовал Дар-Аман в нынешнем состоянии, когда взошел на трон шесть месяцев назад…
– И тогда вы начали перемены, но вы ведь были наследным принцем с момента рождения.
Его улыбка была так же холодна, как и его взгляд.
– Вы плохо делаете уроки, мисс Ди Сионе. Иначе вы бы знали, что меня не было в стране пятнадцать лет. Я вернулся лишь полгода назад.
Эти слова шокировали ее, как и формальное обращение.
– Хотите сказать, что ваш отец нес ответственность за все происходившее в стране. И вам не приходило в голову, что наследный принц мог бы оказать своему народу помощь и проявить о нем заботу, зная, в каком состоянии пребывал ваш отец. Вы же предпочли вести беззаботную и веселую жизнь за океаном.
Его голова дернулась, будто она его ударила. Затем он взглянул на нее с ледяным презрением.
– Поосторожнее с оскорблениями. Я никогда не снимал с себя ответственности за страдания моего народа. Да, меня долго не было, и сейчас я пожинаю плоды своего отсутствия, пытаясь восстановить страну и помочь народу.
В его тоне Аллегра уловила нотки полной незащищенности, и сердце ее заныло при напоминании о скорой потере и в ее жизни. При мысли о дедушке она поспешно поднялась с дивана.
– Но я все еще правитель моей страны, и как гость, вы должны оказывать мне уважение.
Аллегре стало очень стыдно.
– Я прошу прощения.
Его глаза сузились.
– За что конкретно вы извиняетесь?
– Естественно, за страдания вашего народа. Но, Рахим…
Он застыл.
– Мы больше не друзья, прошу вас обращаться ко мне официально, – отрезал он.
У Аллегры перехватило дыхание.
– Я… Ваше высочество, мне хотелось бы поговорить о шкатулке, если…
Рахим выругался по-арабски.
– Потрясающе! Вы хотели смягчить меня, выразив фальшивое сочувствие моей стране, прежде чем назвать причину вашего визита.
Аллегра ахнула.
– Мой интерес был искренним!
Он нетерпеливо взмахнул рукой.
– Почему я должен вам верить? Вы прибыли сюда обманным путем.
– Что?
– Вы сказали мне по телефону, что прибываете в Дар-Аман в качестве главы фонда Ди Сионе, – скрипуче усмехнулся он. – Коварная уловка. Вы всегда к таким прибегаете для достижения своих целей?
Лицо Аллегры пылало от стыда. Он прав. В этот раз она именно так и поступила.
– Пожалуйста… это важно, – умоляющим тоном произнесла она.
Он нахмурился.
– А для меня важен мой народ, мисс Ди Сионе. А я тут теряю с вами время.
Отчаяние охватило Аллегру.
– Рахим, – начала она, но, увидев его сжатые губы, поправилась: – Ваше высочество, я готова предложить вам за шкатулку все, что захотите.
Он изумленно уставился на нее, не сводя глаз целую минуту. Затем, приблизившись почти вплотную, спросил с презрительной насмешкой:
– Вы проехали полмира из-за какой-то безделушки. Она действительно так важна для вас?
– Да.
– И вы думаете, что я брошу все, чтобы заниматься подобной ерундой?
Ну, я…