Дайана изобразила полнейшее непонимание, потом стукнула себя по лбу, будто внезапно сообразив:
- Поцеловать меня. В утешение. Дать снова почувствовать, что я могу быть желанна. Но кому, Том? Тебе?
- Да, мне. - Он протянул к ней руки.
Дайана отступила и оказалась прижатой к стене. Тут самообладание ей изменило и, всхлипнув, она попыталась увернуться. Но он обнял ее, привлек к себе.
- Ты права: я хочу поцеловать тебя. Вот так, - взволнованно прошептал он, найдя ее губы.
Минуты бежали, а поцелуй все длился и длился.
- Ну что? - спросил Том, наконец отрываясь от ее губ. - Мне удалось загладить вину?
- Что ты имеешь в виду? - недоуменно прошептала она.
- Удалось ли мне загладить вину за то, что я позволил тебе думать, будто ты не произвела на меня впечатления? Едва увидев тебя, я решил, что Генри тебе совсем не подходит, но я сразу догадался, почему он влюбился в тебя.
- Правда?
- Правда. И, сознаюсь, меня это не слишком… обрадовало.
- Но ты же заявил мне, что я не в твоем вкусе!
- Разве можно верить всему, что говорит мужчина?
- Но почему? - прошептала она. - То есть я понимаю, что поначалу тебе не очень-то хотелось попасть в сети к такой отъявленной сердцеедке, как я… А ведь именно это ты слышал обо мне. Но почему сейчас, когда ты знаешь меня настоящую, тебя все равно что-то гнетет?
Вздохнув, Томас откинул голову назад.
- Дайана, - начал он медленно, - дня через четыре мне придется уехать - я всегда куда-нибудь уезжаю. Такова уж моя натура.
- Если… - Дайана на мгновение замолкла, подыскивая слова. - Если бы ту женщину устраивал твой образ жизни, ты бы остался с ней?
Томас задумался.
- Видишь ли, она уверяла, что понимает меня. Говорила, что частые разлуки не имеют значения… Но на деле все оказалось иначе.
- Может, вы просто не подошли друг другу? - предположила Дайана, и в ее глазах промелькнула смутная надежда. - Что, если твоя профессия породила неприятие серьезных длительных отношений? И то, что мать оставила вас с отцом, тоже могло сыграть свою роль в твоем отношении к жизни?
Губы его дрогнули.
- Наверное, да. Но мне нравится то, как я живу. И я вряд ли смогу измениться… Вот только мне бы не хотелось, чтобы кто-то страдал из-за меня.
Дайана прикусила губу, а потом быстро-быстро зашептала:
- Только не говори, пожалуйста, что жалеешь о том, что мы встретились. Умоляю тебя…
- Черт! - пробормотал Томас. - Нет, я не жалею. Но ты… ты же ждешь от жизни совсем другого, нежели я…
- Том, - прервала она его, - обещаю тебе, если через четыре дня ты не передумаешь, ты сможешь уехать от меня с легким сердцем… - Дайана внезапно нахмурилась. - А там, куда ты направляешься, тебя могут убить?
- Все возможно. Такая уж у меня работа. - И он погладил ее по волосам. - Так что же ты хотела мне пообещать?
Ей было уютно в его объятиях, хотя вид у нее был вызывающий и встревоженный одновременно.
- Если ты поедешь… Когда ты поедешь… Словом, клянусь: ни слез, ни упреков не будет!
- Ты что, предлагаешь мне заняться любовью?
- А почему бы и нет, - решительно заявила она. - И если ты собираешься прочитать мне нотацию, то напрасно. Я отношусь к тем, кто быстро принимает решения и говорит, что думает!
Томас так долго молчал, что она заволновалась, что выставила себя перед ним в невыгодном свете.
- Дайана, а ты не торопишь события? - наконец осторожно произнес он.
- Разве? Да ты же не можешь от меня рук оторвать, милый Том. - Аргумент, похоже, подействовал, и Дайана продолжила: - Подумай о твоем душевном равновесии, о хорошем настроении. Я могла бы оказать на вас целебное воздействие, мистер Элиот, - добавила она шутливо, заметив насмешливые огоньки в его зеленоватых глазах.
- Мне кажется, все это должен был бы говорить я, Дайана…
- Почему? Ну почему мужчины считают, что инициатива во всем и всегда должна исходить от них?
- Дайана, ты меня убедила, - произнес он с хрипотцой в голосе. - Время разговоров действительно прошло. - И, опустив голову, он начал жадно целовать ее…
Одна-единственная лампа освещала ее кремовую с голубым спальню. Она стояла перед ним в крошечных шелковых трусиках, положив руки ему на плечи. Оба молчали - слова казались теперь ненужными, бесполезными. Он ласкал ее полные, белые с розовыми сосками груди, потом руки его скользнули вниз, на тонкую талию, затем на бедра. Томас просунул ладонь под резинку ее трусиков и провел кончиками пальцев по ее животу так, что она задрожала.
- Том, - прошептала Дайана, впиваясь ногтями в его кожу. - Я сейчас умру!
- О нет, только не это! - шутливо отозвался Томас, подхватывая ее на руки и направляясь со своей драгоценной ношей к кровати.
Бережно опустив ее на постель, он замер, любуясь ее совершенным телом. Но и сам Том, с точки зрения Дайаны, был достоин не меньшего восхищения. Впервые увидев его обнаженным, она почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Мощные плечи и широкая грудь переходили в тонкую талию. Ноги были длинными и мускулистыми, а кожа - гладкой, лишь на груди и ногах виднелись золотистые волоски…
И вот этот мужчина, желаннее которого, казалось, не было во всем мире, вдруг резко склонился к ней. В его движениях была порывистость еле сдерживаемой страсти, а в зеленоватых глазах светилось обещание несказанного блаженства.
Последовавшие за этим мгновения стали для Дайаны настоящим потрясением. Разве может земной человек испытать наслаждение, ведомое, наверное, лишь небожителям? - проносилось в затуманенном мозгу женщины. Какое же это счастье - удостоиться подобной участи…
Проснулись они часа через два. Падавший сквозь окно в крыше лунный свет серебрил волосы Дайаны. Она поуютнее устроилась под одеялом, прижимаясь всем телом к Томасу и положив голову ему на грудь.
- Ты этого ожидал, Том?
- Нет. - Он с нежностью провел рукой по ее волосам.
- Нет? - переспросила Дайана с удивлением и некоторой обидой.
- Ты оказалась… - он помолчал, - еще красивее, еще нежнее, чем я себе представлял. И в тебе все равно осталась какая-то тайна. - Томас гладил ее волосы, перебирал пальцами, трогал губами. - Как шелк, - прошептал он несколько минут спустя.
Но Дайана не слышала его слов, она уже опять спала.
Тогда он полюбовался еще немного ее разметавшимися по подушке прядями, тонкими чертами лица, длинными ресницами, а потом с блаженным вздохом закрыл глаза.
Утром, лежа в постели, Дайана прислушалась к тому, что творилось внизу, в конюшне, и озадаченно произнесла:
- Это Рут. Странно, раньше она никогда не приходила сюда без приглашения. Что же случилось? Интересно. А знаешь, она оказалась еще сообразительнее, чем я предполагала.
- Почему ты так решила?
- Ну, я не очень-то хорошо о тебе отозвалась, а она со мной не согласилась.
- К тому же ты обвинила меня в том, что я пытался произвести впечатление на юную девушку.
- Но она же сказала мне, что ты роскошный мужчина, - лукаво сообщила Дайана.
- Не понимаю почему.
- Неужели? А я поняла.
Засмеявшись, он поцеловал ее в макушку.
- Я тоже понял.
Протянув руку, Дайана легонько провела пальцами по тонкому шраму на его виске - ей давно хотелось это сделать.
- Пуля, Том?
- Нет. - Он поморщился. - Шар для игры в крокет, мне тогда было лет пятнадцать.
Она рассмеялась.
- Ну вот, а я-то думала, это была опасная травма!
- Ну, если бы тебе когда-нибудь влепили таким шаром в висок, ты бы поняла, что так и есть.
- Как ты думаешь, мы можем повторить, Том? - внезапно спросила она, слегка смутившись.
- Я думал, ты никогда не попросишь, - отозвался он.
- А ты в любви не такой, как я ожидала, - произнесла Дайана через несколько минут.
- Как это?
- Я думала, ты более… сдержанный.
- Серьезное обвинение, дорогая, - насмешливо протянул он и поцеловал ее так, что у нее перехватило дыхание.
- Да, на самом деле ты… отдаешься любви целиком, - выдохнула она. - Без остатка.
- Невозможно по-другому, когда перед тобой такое совершенство. - Том нежно провел рукой по ее спине. - Ты просто произведение искусства.
- А как там мои синяки? - спросила она грустно.
Он легонько коснулся кончиками пальцев тех мест, где на матовой коже темнели кровоподтеки.
- Болят?
- Немного.
- А как ты предпочитаешь заняться любовью, Дайана?
- Я в твоей власти.
Снова полил дождь. Ранний утренний свет, бледный и тусклый, проникал в комнату, освещая беспорядок на постели, разметавшиеся по подушке волосы, их обнаженные тела.
- А вы тоже похожи на ожившую статую античного атлета, мистер Элиот. - Она поглаживала его спину и бедра. - У тебя очень красивая фигура.
- Представляешь, о чем мог думать я, едва увидев тебя?
- Да, ты мне уже говорил. - Губы ее капризно изогнулись. - Но ты хорошо скрывал свои чувства, Том. - Чуть отодвинувшись, она закинула руки за голову.
А он, опершись на локоть, посмотрел ей прямо в глаза и сказал на редкость серьезно:
- Дайана, я хочу тебя.
- Я… я тоже хочу тебя, Том, - призналась она. - Мне хочется… чтоб мы дарили счастье друг другу.
- Думаю, у нас это получилось.
Она потянулась всем телом, а он провел пальцами между ее грудей с их напрягшимися, похожими на бутоны, сосками, вниз по животу, к треугольнику светлых завитков. Внезапно Дайана закрыла ладонью его руку и спрятала лицо у него на плече, еле слышно прошептав:
- Это уже слишком, Том.
- Дайана… - Он прижался бедрами к ее лону, и в следующее мгновение им показалось, что в мире остались только они двое.
Почувствовав, что он встает, она схватила его за руку.
- Том? Куда ты?
- Пойду приготовлю завтрак.
- Ты что, уже проголодался?
Он ласково прошептал ей на ухо:
- Десять часов.
- Нет! - Дайана рывком села, натягивая простыню на грудь. - О Боже!
- Что?
- Я же собиралась увидеться с Рут, у меня столько дел!
- Каких? - усмехнулся он.
- Много разных дел, - призналась она, - но Рут…
- Я сказал вчера Рут, что ты очень устала и должна отоспаться.
- Вот как? - Она начала было хмуриться, но потом опустилась на подушки и улыбнулась. - А ты неплохо соображаешь, Том!
- Правда, тогда я и представить не мог, что произойдет нечто подобное.
- Знаю, можешь не объяснять… Что там говорят о хорошо продуманных планах? Ладно. Разрешаю тебе сделать завтрак, Том, если ты дашь мне вечером приготовить обед.
- С удовольствием.
- Ну так иди! - приказала она. - У меня тоже есть планы.
- Какие?
- Буду лежать и представлять себе, что я принцесса. - Глаза ее сверкнули, но она тут же замолкла. - Я не…
- Дайана, - просунув руку ей под волосы, он наклонился и нежно поцеловал ее. - Ты и правда будто из сказки, но…
- Знаю, знаю, не обращай на меня внимания, Том.
Они долго смотрели друг на друга, казалось, он хотел сказать ей что-то очень важное, но тут зазвонил телефон - и момент был упущен.
Звонила Энн. Дайана услышала, как он ответил, что сейчас она подойти не может.
6
- Дайана? Это ты, милая?
- Мама, конечно, я. Кто же еще?
- Ты не поверишь, но Энн оставила Брэда! Похоже, он дурно с ней обращался. Кейт просто в ярости. Кстати, милая, Хью так о тебе беспокоится.
В трубке что-то тихо потрескивало.
- Мама, он тебе опять звонил?
- Да, рано утром. Он мне все рассказал о тебе и о Томасе Уильямсе.
- Он же ничего не знает о нем!
- Но… - Мать деликатно помолчала. - Они ведь встретились вчера вечером. Дайана, мне бы так хотелось самой посмотреть на этого Уильямса! Почему бы тебе не привезти его к нам вечерком, отец был бы так рад!
- Нет, мама. Он через пару дней улетает за границу.
- Дайана…
- Мама, - мягко прервала ее Дайана, - со мной все в порядке, не волнуйся. Пока. Я сама тебе позвоню. - Она со вздохом положила трубку.
Томас неслышно подошел к ней, обнял и поцеловал.
- А ты была права.
- Да. Не удивляйся, если она вдруг появится. Мама… - Дайана передернула плечами. - Она просто прелесть, но иногда может вывести из терпения.
- Мы можем уехать, - предложил Томас.
- Куда? Нет, Том, лучше останемся тут. Но, если она появится, тебе придется быть готовым ко всему.
- Да я-то готов, меня больше волнуешь ты.
Дайана скорчила гримаску.
- Может, она поняла намек, да и отцу иногда удается ее удерживать. Честно говоря, у меня нет ни сил, ни желания куда-то выбираться из дома. Не забывай, позавчера ты возил меня по всем заброшенным дорогам Англии.
- Не забыл, - виновато улыбнулся он. - Вообще-то я не могу придумать ничего лучшего, чем остаться здесь, с тобой, поэтому…
- Ну и прекрасно. Нам просто нужно запереть дверь на замок и не принимать никого… О нет, не верю своим глазам! - Она выглянула в окно, услышав шум машины, остановившейся у двери.
- Твоя мать? Так быстро?
- Нет, намного хуже - мой дядя Кейт.
- Судья Кейт Брайс, - пробормотал Томас, насмешливо скривив губы. - Из-за Энн?
Он оказался прав.
- Дайана! - сурово крикнул Кейт Брайс, после чего громко забарабанил в дверь. Он был очень высок, лыс и мог до смерти напугать любого, кому посчастливилось оказаться в зале суда, не говоря уже о преступниках. - Я желаю точно знать, что происходит! Где, черт побери, Энн?
- Привет, дядя Кейт, - буквально пропела Дайана, открывая дверь и премило улыбаясь. - Разве она вам не сказала? Кстати, это…
- Меня не интересует, кто это! - рявкнул Кейт Брайс. - Моя единственная дочь пропала, я готов засадить негодяя Брэда Питта за решетку, а ты пытаешься представить мне какого-то незнакомца! Куда катится мир!
- Дядя Кейт, - доброжелательно промолвила Дайана, - поверьте мне, с Энн все в порядке, так что сейчас не время засаживать Брэда куда бы то ни было. То, что Энн тут нет, не имеет к нему отношения. Она… Ну, словом, это ее личное дело.
- Дайана, я знаю тебя со дня твоего рождения, не пытайся меня одурачить! Ты последняя, с кем она говорила перед своим исчезновением. Какое такое личное дело? Разве не я ее отец? Разве не я должен спасти ее от мужа-тирана? Как она могла так со мной поступить?
- Но мне помнится, Энн всегда была способна выкинуть нечто… нечто странное, - ответила Дайана не без иронии. - Вообще-то я не должна вам это говорить, дядя Кейт…
- Дайана! - взревел Кейт Брайс.
- Извините, сэр, - счел своим долгом вмешаться Уильямс, - ваша дочь влюбилась в моего сводного брата, недавно он попал в аварию. Сейчас она находится в больнице в Лондоне, рядом с ним.
Кейт Брайс побагровел и рявкнул:
- А вы кто такой, молодой человек?
- Томас Уильямс, - поспешно вставила Дайана. - Томас Спенсер Уильямс, дядя Кейт…
- Да мне плевать… Как ты сказала?
- Сын судьи Спенсера Уильямса, - пояснила Дайана. - По-моему, вы были с ним знакомы, дядя. Я знаю, что он присутствовал на свадьбе моих родителей.
Наступила полная тишина. Кейт Брайс пристально рассматривал Томаса, а тот хладнокровно переносил эту процедуру. Потом, к изумлению обоих, дядя Дайаны более спокойным тоном произнес:
- Гм! А ты не особенно похож на отца, да и на мать тоже. Насколько я помню, она сбежала с каким-то художником, глупая женщина! Знаешь, мне она нравилась - хотя, конечно, ты не в курсе. Сводный брат… - Он снова надулся. - Ты хочешь сказать, что Энн влюбилась в сына того проходимца? От плохого к худшему… Ну как она могла так со мной обойтись! Брэд хотя бы адвокат!
- Но в остальном он подлец первостатейный, - вставила Дайана, изо всех сил стараясь не смеяться.
- Не напоминай, - процедил Кейт. - Только этого мне не хватало. Ну почему у меня родилась дочь? - горестно добавил он, а потом внезапно воскликнул: - И почему она не влюбилась в тебя, Том?! Ты прилично выглядишь, хоть я совсем тебя не знаю. И я уважал твоего отца. К тому же… ну, я тебе уже сказал насчет матери. Почему Энн не… Ну конечно! - Стукнув себя по лбу, он надвинулся на племянницу. - Дайана, милая девочка, поздравляю! Я так рад за тебя. Хоть одной из вас наконец удалось сделать правильный выбор!
Она была ошарашена. Дядя наконец-то замолчал, посмотрел на часы и направился к выходу.
- Мне пора в суд. Пожалуйста, скажи Энн, чтобы она сегодня же со мной связалась. Сегодня же! А я позвоню твоей матери, Дайана, успокою ее. Она так волнуется - я звонил ей, когда пытался разыскать Энн. До свидания! - С этими словами дядя Кейт удалился.
Они смотрели в окно на отъезжающую необъятных размеров машину, потом Дайана, уткнувшись лицом в плечо Томаса, расхохоталась так, что у нее потекли слезы.
- Прости, - наконец выдавила она, - на самом деле он очень милый. Но в целом наша семья…
- Ну кто после этого захочет иметь дочь? - спросил Томас, в углах его рта притаилась усмешка.
- Да, - вздохнула Дайана. - Не буду тебя винить, если ты испугаешься и сбежишь.
Отступив на шаг, он посмотрел ей в глаза, потом взял за руку.
- Не сегодня, разве что ты сама этого захочешь.
Дайана вздохнула с облегчением.
- Ну уж нет.
- Чем же мы займемся?
Подумав, она жеманно протянула:
- Хотите, сэр, я покажу вам свое родовое имение?
- С удовольствием, леди, - в тон ей ответил Томас.
Она оседлала Ровера для себя и Джульетту для Томаса, и они отправились осматривать ее владения.
- Впечатляет, Дайана, - сказал он позднее. - Не хватает только одного.
- Чего же?
- Детей. И собак.
Она поморщилась.
- Собаки - это проблема: Джульетта их не выносит. Что до детей… Я ведь говорила тебе, что мне всего двадцать три года.
- А ты любишь детей? - спросил он. - Хотела бы иметь большую семью?
- Да, очень. Я умею обращаться с детьми, особенно когда они начинают ходить, говорить… и ездить верхом. Я же веду занятия в местном клубе, помнишь, я тебе говорила? А еще помогаю детям с физическими и умственными недостатками научиться ездить верхом: для этого существует специальная программа… Хотя я единственный ребенок у своих родителей, но происхожу из рода, где всегда были большие семьи. Так что гены, видимо, сказываются. - Пожав плечами, Дайана улыбнулась. - Проклятье! - воскликнула она, когда закапал дождь. - Поспешим!
Они едва успели добраться до дома. Пока расседлывали лошадей, Дайана рассказала ему о том, что хочет расширить загоны, соорудить еще два денника, пристройку для постоянного помощника, помещение для хранения корма и всяких принадлежностей плюс офис.
- Планы уже одобрены местным советом, - с гордостью добавила она.
Когда они поднялись наверх, Дайана предложила:
- Поскольку ленч мы уже пропустили, сделаю-ка я чай и булочки.
- Расскажи о других своих планах, - попросил Томас полчаса спустя, когда они сидели в гостиной, поедая горячие булочки с маслом и медом.
Дайану не пришлось упрашивать.