– Он сказал, что любит меня. – Позже Шанель поняла, что ей просто отчаянно хотелось быть любимой хоть кем-то.
– Но ты не позволила ему?
– Нет.
– Почему?
– Мне казалось это неправильным. – Давние призраки вновь поднялись из могил. Шанель отвернулась, она хотела отстраниться от Дамиана, но у нее ничего не получилось. Поздно. Дороги назад уже не было.
– Он причинил тебе боль? – Голос Дамиана стал похож на сдавленное рычание.
От удивления Шанель распахнула глаза, отыскивая подтверждение в его лице. Гнев в его глазах не был направлен на нее, но все равно заставил ее вздрогнуть.
– Он бросил меня. – Бывший назвал ее ископаемым, безнадежной монашкой, застрявшей в Средневековье. Шанель имела довольно обширный опыт в разочаровании своей семьи. Слова бывшего парня не должны были ранить ее. Она должна была быть приучена к этому. Но они ранили ее, и очень глубоко. Шанель никогда не делилась этим с другим человеком, убедила себя в том, что сама во всем виновата и что родители были правы насчет ее. – Во всем, что касается отношений, я совершенно безнадежна. – Зачем она открывается человеку, который вырвет ее сердце из груди и безжалостно растопчет, как поступали другие? Ведь Дамиан не останется с ней. Не такой, как он. Они никогда не будут вместе. Он сказал "заняться любовью", но это всего лишь слова. Дамиан не любит ее. Просто не может.
Она была не той женщиной. Она не была эфемерной блондинкой, как ее сестра Лора с платиновыми локонами. Не была такой спокойной и утонченной, как мама. Шанель была зубрилой, которая может лишь получать отличные оценки по химии, но едва способна общаться с людьми.
Она покачала головой, ее руки стали ледяными.
– Ты должен уйти.
Но вместо этого Дамиан сократил и без того крохотное расстояние между ними и прижал ее к себе:
– Я никуда не уйду. Ни сегодня, никогда.
– Ты не можешь разбрасываться передо мной такими обещаниями!
Потому что, если он нарушит их, Дамиан убьет в ней то, до чего раньше не добрались родители и бывший молодой человек, – веру в то, что она чего-то стоит.
– Я могу.
– Что ты говоришь! Ты что, собираешься жениться на мне? – В ее голосе звенела боль.
– Да.
– Ты же не говоришь об этом всерьез. – Шанель не могла дышать, ее взгляд затуманился.
Дамиан положил ей ладонь на затылок, заставив снова взглянуть ему в глаза:
– Но это так.
– Ты не можешь…
– Шанель, я человек своего слова.
– Всегда? – Она снова не верила ему.
Никто и никогда не сдерживал перед ней своих обещаний. Не говорил ли ее отец, что всегда будет рядом, чтобы поддержать? Но потом его не стало. На его поминках мать поклялась, что после его смерти они всегда будут держаться друг друга. Что она не покинет свою дочь, как это сделал ее отец. Нет, Беатриса не умерла, но она оставила Шанель, выйдя замуж за Перри Сальцмана, когда со смерти отца не минуло и года. И теперь существовало лишь семейство Сальцман, где Шанель Таннер не было места.
– Дай мне шанс, – попросил Дамиан, и в его голосе не было ни тени сомнения относительно их будущего.
– Ты уничтожишь меня.
– Нет.
– Такие мужчины, как ты… – Ее слова бежали впереди мыслей. Она бы умерла, если бы узнала, что больше никогда не увидит его.
– Ты не можешь знать, что у каждого на уме.
Дамиан снова посмотрел на нее тем особенным взглядом, который говорил все о нем. О том, что он именно тот человек, который всегда добивается своего.
– Я хотела подождать до свадьбы. Я не хотела вынуждать кого-то брать меня в жены.
– Но сейчас можно легко контролировать беременность.
– Моя мама принимала противозачаточные таблетки, когда забеременела мной. Нельзя сказать, что она стремилась к этому. Равно как и мой отец.
– Ей не было нужды выходить за него.
– Но она любила его. По крайней мере, так было сначала. – Шанель не могла сказать, когда все между ними изменилось.
Когда отца не стало, ей было восемь лет, но она верила в то, что родители любили друг друга всегда и будут любить до конца своих дней. Лишь позже она поняла, что Беатриса одобряла действия мужа не больше, чем свою дочь. Она постоянно критиковала его и делала нелестные сравнения.
– Они просто не подходили друг другу.
Дамиан говорил так, словно знал это, а Шанель понимала – это не так. Однако, вероятно, он все же прав.
– Но когда я была маленькой, мне казалось, что все было по-другому. Я ошибалась, – признала она.
– Но мы – не они.
– Ты не можешь этого знать.
– Я знаю гораздо больше, чем ты можешь представить себе. Мы созданы друг для друга. – В его словах был заложен какой-то смысл, гораздо глубже, чем казалось на первый взгляд.
– Я же сказала, что мне необходимо быть уверенной. – Хотя Шанель не была уверена, что она и вправду так думает. Часть ее еще противилась этому акту окончательной близости, особенно учитывая тот факт, что в результате она рисковала остаться в одиночестве с разбитым сердцем, но в глубине души она понимала, что готова рискнуть. – Тебе не нужно говорить все эти слова.
– У меня нет привычки говорить того, в чем я не уверен.
– И ты всегда говоришь правду?
Тень пробежала по его лицу.
– Я никогда не лгал тебе.
То, о чем он говорил, все еще казалось ей чистой воды безумием.
– Ты действительно хочешь жениться на мне спустя всего три свидания?
– Да. – В этом простом слове было столько уверенности, почти безграничное убеждение.
Прежде Шанель не приходилось подвергать его слова сомнению, но сейчас в этом не было никакого смысла. Ее аналитическое сознание не могло определить те компоненты, которые, соединившись, привели к подобному результату. В лаборатории она смешивала реактивы, применяла разные температуры или воздействие, которые приводили к той или иной реакции, которую позже она заносила в свой журнал наблюдений.
Но любовь – это нечто другое. Шанель находила невозможным предсказать реакции, которые могли происходить между мужчиной и женщиной. Но хорошо она знала одну вещь – мужчина не может скрыть в постели то, что он на самом деле испытывает к женщине. Именно по этой причине она отказала тому парню в колледже. Он не хотел ее так, как это должно было быть.
– Докажи мне. – Шанель бросила Дамиану настоящий вызов. – Заставь меня поверить.
Он не стал притворяться, что не понимает, что она имела в виду.
Дамиан не мог не ответить на ее вызов. Кем бы ни был тот кретин, что отказался от нее, – он не хотел этого знать. Он, Дамиан, от Шанель не откажется. Он посмотрел в ее серые глаза:
– Ты увидишь, маленькая, я не такой.
– Ты все еще зовешь меня маленькой, – заметила она.
Теперь он заметил, что она делала так, когда была слишком взволнована. Шанель скрывалась за щитом своего аналитического ума. Когда эта ночь подойдет к концу, между ними больше не останется ни одной преграды.
Дамиан хотелось поцеловать Шанель, да и она сама явно ждала его поцелуя, он отчетливо видел это.
Дамиан же понял, что если их браку суждено случиться, то едва ли он станет тяготиться этим. Едва ли Шанель можно назвать скучным человеком. Она красива, умна и полна сюрпризов. Например, она рассказала ему о том, что порой читает любовные романы. Серьезный ученый – и подобное увлечение! Это поразило его.
– Ты увлекаешься подобным чтивом и каким-то образом смогла остаться девственницей? – Дамиан не мог сдержать улыбки, когда она рассмеялась.
– Я также люблю криминальные романы, но я же не иду после этого подстерегать людей в темных переулках! – ответила она.
Да, Шанель Таннер станет хорошей женой. С этой мыслью Дамиан совершил первый шаг, убеждая ее в том, что они созданы друг для друга. Он поцеловал ее теперь более нежно, чем до того, как она открылась ему. Она не могла этого знать, но ее девственность стала настоящим большим даром.
Во-первых, он станет первым мужчиной, которому она отдастся, а это много значит для него.
Во-вторых, это значило, что когда придет время и Дамиан разбудит в ней страсть, Шанель скорее согласится принять его предложение.
Все это значило, что пусть даже Дамиану предстоит изменить свое расписание, но сегодня он не оставит ее. Если он уйдет, то нанесет непоправимый ущерб растущему между ними доверию. Шанель не должна сомневаться в том, что он действительно страстно желает ее, как это и было на самом деле.
Дамиан не мог обманывать себя, он действительно хотел близости с этой старомодной, застенчивой женщиной больше, чем когда-либо он хотел других. Пусть Шанель боится верить в то, что они будут вместе вечно – Дамиан говорил правду, он никогда не нарушал данные обещания. Он пообещал королю Феликсу, что женится на Шанель Таннер, и он сделает это.
Она чуть застонала, ее дыхание на его губах, ее желание было таким близким. Он решил, что ее первый оргазм должен был быть как можно быстрее, для того, чтобы она смогла получить большее удовольствие перед другим.
Дамиан принялся неторопливо целовать ее, но был едва способен контролировать себя. Поцелуй стал глубже, он хотел больше чувствовать ее вкус, то, как она отвечала ему… больше всего того, что она была готова дать ему.
Негромкий, еле слышимый внутренний голос подсказал ему, что пора остановиться и перебраться в спальню. Но его губы не желали подчиняться, мужчина абсолютно забылся в поцелуе. Все его планы о тонком соблазнении трещали под весом его желаний. У него хватило сил лишь добраться до дивана в гостиной. Это было невероятно, но им обоим было трудно сдерживать себя. Когда они оказались на диване, Шанель села сверху так, что ее платье поднялось, обнажив бедра. Все это время их губы не расставались друг с другом.
Дамиан любил секс. У него было немало партнерш – чаще это были опытные женщины, знавшие, как максимально расположить к себе мужчину. Но ни одна не отзывалась на его поцелуи так страстно и искренне, как Шанель. Ее тело извивалось, полное бессознательной чувственности, доводя мужчину до беспамятства. Дамиан хотел показать ей, куда это может завести их. Его руки обхватили ее ягодицы, направляя женщину так, чтобы они оба получали удовольствие, разгонял искру, мелькнувшую между ними, в неуправляемое пламя. Они не могли сдержать стонов. Поцелуй был похож на взрыв, и она не сопротивлялась, когда его язык стал изучать ее рот. Она не хотела играть в кокетство – ее искренняя страсть была гораздо более возбуждающей, чем ласки опытной любовницы. Она сама могла знать, какое это оказывало воздействие, потому что у нее еще никогда не было мужчины. Этому Дамиан мог быть только рад. Она не могла распознать его слабость – он никогда не сдаст себя первым. Дамиан понимал, что не мог понять контроль над собой, потому что это был ее первый раз и Дамиан находил это очень возбуждающим. Ему было на руку то, что Шанель абсолютно не управляла собой, что он был безусловным объектом ее желания. Было так же важно, чтобы она поняла, что он желал ее не меньше. Он докажет ей это, как она этого хотела. Она больше никогда не станет сомневаться в том, что привлекает его, никогда после этой ночи. И, возможно, это, а не ее девственность, поможет ему заполучить ее согласие.
Но теперь Дамиан понимал, что это больше не был долг перед родиной. Теперь это не важно.
Они будут друг у друга. Шанель могла еще не понимать этого, но он нужен ей. Ей будет хорошо с ним. Дамиан осознавал, что сможет дать ей все, чего прежде ей так не хватало.
Сейчас его руки ласкали ее спину, спускались ниже, гладили бедра сквозь тонкую ткань платья. Ему особенно нравилась эта часть секса – трогать женщину так, как ее не касались прежде. Для Шанель это и вправду было впервые. Его заводила мысль о том, что она отдала свое тело в его умелые руки. Дамиану нравился такой контроль. Шанель не осознавала, что то, как она отвечала ему, позволяло ему думать, что она полностью находится в его власти. Это понимание затуманивало его разум, угрожая разрушить его контроль, если он не будет вести себя осторожно. Этого никак нельзя было допустить, ведь это первая ночь Шанель, которую она проведет с мужчиной. Ему следовало быть осторожным, чтобы не причинить ей боль и доставить должное удовольствие.
Это соображение немного отрезвило Дамиана, но ненадолго. Ему было так приятно ласкать ее. Он коснулся ее груди, получая удовольствие от того, как сбилось ее дыхание. Дамиан знал, что слой шелка не станет преградой тому удовольствию, что он доставлял ей. Шанель резко отстранилась от него, было невозможно различить цвет ее глаз – они стали совершенно темными:
– О… я…
– Скажи.
Глава 4
– Что? – На лице Шанель отразилось смущение.
– Скажи, как тебе хорошо.
На самом деле ей не нужно было отвечать ему, ее чувства были видны ему в том, каким стал ее взгляд, как напряглось ее тело. Шанель отвела глаза.
– Посмотри на меня, – приказал Дамиан. – Посмотри мне в глаза и скажи это.
Он вновь поймал смущенный взгляд ее серых глаз, она приоткрыла рот, но с губ не слетело ни звука.
– Шанель, ты женщина. Ты должна понимать, что доставляет тебе удовольствие. Дорогая, я верю, что у тебя получится.
– Дело не в этом. – Она набрала воздуха в грудь и провела языком по губам. – Я знаю, что секс приносит удовольствие.
– Неужели?
– Я читала об этом.
– В любовных романах.
– Да.
– Так скажи мне.
– Ты хочешь оставить меня совершенно без защиты. – Она почти обвиняла его.
– Да. – Дамиан не видел смысла отрицать.
– Почему?
– Ты должна расслабиться.
– Но ты сам никогда полностью не расслаблен.
– Из нас двоих у меня больше опыта. Если я потеряю самообладание, мы попадем в беду.
– В этом нет смысла.
– Тебе кажется так именно потому, что ты не делала этого раньше.
– Мне это нравится.
– О, я знаю. – Дамиан прижал ее к себе чуть ближе.
Шанель издала слабый стон:
– Зачем я должна говорить это?
– Для меня. Сделай это для меня.
– Это так приятно… – Она произнесла это низким, чувственным голосом.
Да, эта женщина научится не скрывать ничего. Он чуть коснулся губами ее твердого соска, скрытого шелком. Шанель изогнулась и впилась ногтями в его плечи:
– Дамиан!
– Что, дорогая?
– Ты знаешь! Ты же должен знать.
Он прижал ее к себе, чтобы она могла чувствовать его своим телом.
– Шанель, иди ко мне.
– Я…
Теперь он хотел, чтобы она подчинилась его воле:
– Шанель, иди ко мне. Ты – моя.
О да, это было так. Эта женщина уже принадлежала ему. Тело уже сдалось, даже если сознание пыталось бороться. Дамиан собрался с силами и отстранился.
– Что-то не так? – Шанель подняла к нему лицо.
– Твой первый раз не должен произойти на диване в гостиной. Не важно, насколько он удобен.
– Но это уже случилось.
Он покачал головой:
– Это не секс.
– Но у меня был оргазм.
Это также объясняло, почему она все еще оставалась девственницей.
– Поверь, это лишь один из многих. Обещаю.
Шанель шумно сглотнула. Дамиан тепло улыбнулся. Он недоумевал, как эта женщина могла оставаться нетронутой так долго? Шанель была такой искренней и чувственной. Дамиана она завораживала. Не важно, будет ли ее тело принадлежать ему, и только ему. Он оценит ее дар по достоинству – так высоко, что ей никогда не придется сожалеть о том, что она решилась на этот шаг и доверилась ему.
Дамиан поклялся себе, что никогда не нарушит данное обещание. Шанель все еще тяжело дышала, когда он опустил ее на кровать, откинув покрывало. Влечение исходило от него жаркими волнами. Он обращался с ней нежно и аккуратно, скрывая от нее свои эмоции. Дамиан дал себе обещание и не собирался нарушать его. С постелью он не церемонился, покрывало отправилось на пол, некогда бережно заправленная простыня оказалась смята.
– Я хотел подождать. – Он небрежно скинул смокинг на пол, не заботясь о будущем изделия итальянского портного.
– Почему?
– Мне казалось это правильным.
– Потому что все между нами развивается так быстро. – Это был скорее вопрос.
Дамиан ослабил узел галстука и, расстегнув две верхние пуговицы, стянул с себя рубашку одним резким, уверенным движением:
– Потому что я хотел, чтобы ты получила лучшее.
Его торс был словно выточен из камня. Шанель, может, и была девственницей, но далеко не тихоней. Ей хотелось видеть его всего.
– Ты прекрасен, – выдохнула она.
– Мужчины не бывают красивыми. – Тем не менее она увидела, что комплимент приятен Дамиану.
– Статуя Давида прекрасна.
– Это произведение искусства.
– Как и ты.
Он лишь покачал головой, его руки устремились к молнии на брюках:
– Я человек из плоти и крови, можешь в этом не сомневаться.
Когда его брюки сползли с бедер, Шанель увидела, как ткань боксеров топорщится, не в силах скрыть внушительную эрекцию.
– У тебя такой большой… – Во рту у нее пересохло, дыхание перехватило.
– Разве ты можешь сравнить меня с другими мужчинами?
– Я много читала.
– Ты не должна верить всему, что пишут в любовных романах. – Дамиан явно посмеивался над ней.
– Ну конечно, но этот факт я вычитала в научном журнале.
Его взгляд буквально пригвоздил ее к постели:
– У нас есть дела поважнее, чем обсуждать сомнительное содержание научных журналов.
– Но не у сотен мужчин, которые чувствуют себя неуверенно, полагая, что длина их полового органа меньше среднего.
– Ты хочешь сказать, они его измеряют? – В его голосе было искреннее удивление.
– Но, думаю, тебе не о чем переживать.
– Я бы и не стал этого делать! – Дамиан почти смеялся.
– Но я бы хотела…
– Нет!
– Рукой…
– Не нужно дразнить меня.
– Я не делаю этого.
– Ты улыбаешься.
– Мне просто приятно, что ты так реагируешь на меня.
– Ты весьма привлекательная женщина.
Шанель рассмеялась над этим утверждением, но не возражала: сейчас Дамиан не мог ей лгать. Желание, бурлившее на дне его темных глаз, было слишком очевидно.
– Сейчас я сделаю что-нибудь, чтобы привлечь твое внимание. – Он не был рассержен.
Шанель кивнула, желая больше того, чем они занимались в гостиной. Дамиан помог ей освободиться от платья. Скольжение прохладного шелка по разгоряченной коже вызвало в ней новую волну желания. Дамиан отбросил ее платье в сторону.
– Маму бы не обрадовало то, как ты обращаешься с произведением дома Диор.
– Твоей матери нет места в нашей спальне.
– Это не наша спальня.
– Ты принадлежишь мне, эта комната принадлежит тебе, она – наша.