– Ты что, действительно так считаешь? Люди видят тебя, расхаживающей по улицам в подобном виде, ты можешь наткнуться однажды на своих знакомых. В конце концов... – Никос на мгновение замолчал, – я же узнал. – Он снова сделал паузу, впившись в нее взглядом. – И я не единственный человек, который сделает подобные выводы о соответствующем роде деятельности, судя по твоему внешнему виду. Неужели ты думаешь, что кто-то действительно поверит в то, что ты продаешь лишь свое общество, а не тело? – Тон Никоса был резким и безжалостным. – Люди назовут тебя проституткой, девушкой по вызову, нравится тебе это или нет!
Этот невыносимый разговор все продолжался, казалось, ему не будет конца, а Софи так хотелось убежать, но она не могла сделать этого. Не могла.
Все, что ей оставалось, – это терпеть нескончаемые мучения.
– И что ты собираешься делать, когда журналисты прознают о твоем занятии? Кто-нибудь непременно тебя заметит и выдаст. Им не важно, что компании "Грантон" уже не существует, они раскопают всю доступную информацию о вас и о вашем предприятии, а потом напишут кучу статей о том, какую жизнь ведет дочь миллионера после того, как ее папочка разорился. Они будут наслаждаться этим. Ты можешь доказывать свою невинность сколько душе угодно, но журналисты все равно поместят слово "эскорт-агентство" в кавычки, чтобы всем было ясно, что это лишь корректное слово. Потом какая-нибудь добрая душа положит газету с подобной статьей перед твоим отцом, и он узнает, как низко пало его драгоценное дитя...
Боль в голове Софи стала почти нестерпимой. Хоть бы он наконец остановился, просто замолчал...
Она чувствовала, как сильно впивались ногти в ладони, как пульсирующая боль растекалась по рукам. А Никос все продолжал читать ей нотации...
– Это подлый, грязный мир, и какие бы ласковые названия ты ему ни давала, суть его от этого не изменяется! Пойми наконец.
Софи захотелось рассмеяться ему в лицо. Понять? Разве не этим она занимается? Осознанием того, что ей необходимо достать деньги любым способом, потому что если она не сможет... потерпит неудачу...
Нет, такого не произойдет.
Софи шумно втянула в себя воздух:
– Не надо читать мне нотаций, Никос! Я уже говорила тебе, что занимаюсь этим не по своему желанию! Мне нужны деньги!
– Сколько?
Она уставилась на него.
Никос раздраженно нахмурился:
– Я спросил, какая сумма тебе нужна?
Софи гордо подняла голову:
– Какая тебе разница?
Ярость промелькнула во взгляде Никоса.
– Просто ответь мне.
Он хотел это знать? Ну что ж, она скажет ему.
– Пять тысяч фунтов.
Этой суммы должно быть достаточно, чтобы спокойно существовать пару месяцев. И тогда... потом будет время подумать, что еще можно предпринять...
– Пять тысяч фунтов? – повторил Никос резким голосом. – И ты считаешь, что сможешь заработать такие деньги, отказываясь предоставлять интимные услуги своим клиентам? – Он даже не пытался скрыть свой сарказм. – Зачем тебе нужна эта сумма?
Ногти впились в кожу еще глубже, напряжение нарастало.
– Я задолжала их.
– Тебе нечем оплатить кредит, да? Почему бы тебе просто не пойти к папочке и не попросить его о помощи? Или он наконец перестал баловать тебя и потакать твоим капризам?
Боль в висках снова дала о себе знать.
– Отец не знает, что у меня есть такие долги, – сухо произнесла Софи.
Никос взглянул на нее. Значит, она скрывает не только то, чем занимается, но и то, что ей нужны деньги. На мгновение он задумался над тем, чтобы найти Эдварда Грантона и рассказать ему о дочери. Но затем он отогнал подобную мысль. Отец Софи не заслужил такой ужасной вести. Однако Софи надо было как-то остановить, заставить пересмотреть свою жизнь, пока еще есть время.
– Отлично. Я оплачу твои долги.
Софи слышала, что сказал Никос, однако смысл его слов упорно ускользал от нее. Он предложил ей деньги, которые были так необходимы. На миг ее душу переполнили смутные, неясные, но очень сильные чувства.
– Почему? – вымолвила она.
– Потому что это в моих интересах.
И снова волна эмоций, но на сей раз вполне определенных, захлестнула ее. Софи хотела наорать на Никоса, сказать ему, что он может катиться со своими деньгами куда подальше! Она никогда в жизни не возьмет и гроша у него! Никогда!
Взгляд Никоса сковал ее.
– Когда бульварные газетенки пронюхают о тебе, они обязательно начнут рыться в твоем прошлом, и что они там обнаружат, а, Софи? Кого они там найдут? – Голос Никоса и сказанные слова причиняли ей острую боль. – Они обнаружат меня, узнают, что я когда-то встречался с тобой. – Эту фразу он произнес так, словно это был яд. – И затем журналисты втопчут меня в ту же грязь. Греческая желтая пресса подхватит историю, связывая мою фамилию с проституткой, потому что именно так они будут называть тебя, а потом и мои родители узнают об этом. Я не потерплю этого, Софи, – ледяным тоном продолжал он. – Я готов дать тебе необходимую сумму, но взамен... – Никос поднял руку, заметив, что она приготовилась возражать, – ты должна не только распрощаться со своей работой в эскорт-агентстве, но и уехать из Лондона.
Софи ответила:
– Я не могу уехать отсюда.
– Если хочешь получить деньги, то ты должна сделать это.
– Я живу здесь, – отрезала Софи, так как это было все, что она сейчас могла выдавить из себя.
Никос пожал плечами:
– Ты всегда сможешь вернуться после того, как отсюда уберется Космо Димистрис, когда поживешь некоторое время в сельской местности и когда я тоже уеду из Британии.
Все эмоции внутри нее смешались, усиливая и без того огромное напряжение.
Не слушай его! Ты не возьмешь эти деньги!
Но возродившаяся надежда и отчаяние обжигали ее сердце.
О боже, он может дать мне нужную сумму. Для Никоса такая сумма ничего не значит, но для меня... для меня...
Софи попыталась не думать, оборвать эти мысли еще до того, как они успеют окончательно сформироваться...
Нет! Я не могу взять эти деньги! Это невозможно! Только не от него!
Не от Никоса Казандроса, который когда-то был всем для нее, пока красивая сказка не превратилась в кошмар наяву, который затянул ее в свои владения и не выпускал из своих щупалец. Этот ужас и отчаянное положение, вызванное долгами, привели к тому, что она была готова заниматься работой, про которую ей читал лекции Никос.
"Это просто деньги, – напомнил внутренний голос. – Деньги, которые тебе совершенно необходимы, потому что, если их не будет, ты знаешь, что произойдет. Кому какое дело, откуда они у тебя взялись? В конце концов, ты была готова зарабатывать их с помощью богатых мужчин! Кто ты такая, Софи Грантон, чтобы после этого не соглашаться на предложение Никоса".
Внутренний голос был жесток и безжалостен.
Урок был тяжелым. Очень жестоким.
Но Софи усвоила его.
Она сжала губы и скрестила руки на груди. Если Никос Казандрос предлагает ей пять тысяч фунтов, она их возьмет. В конце концов, что значит ее гордость? Ее чувства?
Ничего – с тех самых пор, как четыре года назад вся ее жизнь разбилась на мелкие осколки.
Взгляд Софи был холодным, фразы – короткими и резкими.
– Сколько ты еще здесь пробудешь? – агрессивно спросила она.
– Сколько? – переспросил Никос. – Пару недель. Потом ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится.
Софи обдумывала эти перспективы.
– Тогда деньги вперед, – сквозь зубы процедила она.
– Ты получишь чек, как только покинешь Лондон.
Софи заметила проблеск ярости во взгляде Никоса, вызванный, несомненно, тем, что она разговаривала с ним подобным тоном. Но ее это мало волновало.
– Куда мне податься? Я не могу уехать из страны, – открыто сообщила она.
Никос сжал губы:
– Не волнуйся, Софи, я не гоню тебя в какое-то романтическое убежище.
Сарказм, щедро сдобривший эти слова, больно обжег Софи, но она проигнорировала издевку. Она не будет обращать внимание на Никоса Казандроса, ее интересуют только деньги, которые он предложил.
Буря эмоций снова поднялась в душе, несмотря на все попытки утихомирить разбушевавшиеся чувства, взять их под свой контроль. Боже, снова деньги и Никос Казандрос...
Никос Казандрос, предлагающий спасительную помощь...
Помощь, в которой раньше ей отказал.
Ирония этой ситуации не укрылась от Софи.
Но тогда мне были нужны не эти ничтожные пять тысяч фунтов...
Нет. Тогда она стремилась к чему-то большему...
Софи вернулась в реальный мир. Нет смысла сейчас вспоминать о прошлом. Она заставила себя взглянуть Никосу в глаза, которые некогда растопили ее сердце.
На краткий миг ее пронзило столь сильное, мучительное чувство, что она едва не потеряла сознание. Но потом все прошло, и на ее лице снова отразилось уже ставшее привычным безучастное выражение.
– Так где?.. – начала было она требовательно.
В этот раз Никос оборвал ее на полуслове.
– Я пришлю автомобиль за тобой, – отрывисто сообщил он. – Будь готова завтра к восьми утра.
– Слишком рано, – незамедлительно ответила Софи. Этого времени не хватит для того, чтобы сходить в магазин и объяснить причину ее вынужденного двухнедельного отсутствия.
– Ничего страшного, – безжалостно отрезал Никос.
Софи бросила на него гневный взгляд, но промолчала. Ей ничего не оставалось, только как принять предложение. Собственно, именно так она поступала на протяжении последних лет – безропотно сносила все, что с ней происходило.
И это Софи тоже стерпит, потому что попросту не может отказаться от неожиданной помощи.
– Мой водитель отвезет тебя домой, – сказал Никос, вытаскивая мобильный телефон. – Собирайся.
Софи промолчала. Она была не в состоянии думать самостоятельно, делать что-либо, поэтому, не сказав больше ни слова, она позволила Никосу проводить ее к выходу из отеля. Машина уже ждала их у дверей, а водитель открывал для Софи дверцу. Сколько раз она сидела с Никосом в этом чудесном автомобиле, когда они встречались? Сколько раз он провожал ее домой, неизменно наполняя ее сердце счастьем?..
Усевшись на пассажирское сиденье и бережно расправив складки длинной юбки, Софи отвернулась к окну, разглядывая бесконечный поток транспорта, не желая снова смотреть на Hикоса.
Водитель обратился к ней по двусторонней связи, и Софи назвала ему свой адрес, по-прежнему стараясь не смотреть в сторону оставшегося на тротуаре Никоса.
А он долго стоял возле входа в отель, глядя вслед удаляющемуся автомобилю. На его красивом лице не отражалось никаких эмоций, но в глубине души он не переставая ругал себя за то, что снова позволил себе увидеть ее, лично связаться с ней, вместо того чтобы просто-напросто послать к Софи одного из своих многочисленных подчиненных. Теперь, однако, слишком поздно сокрушаться – дело сделано. По крайней мере, Софи больше не представляла угрозы ни для него, ни для его семьи. Никос поднял руку, пытаясь поймать такси.
Глава 5
Никос отвлеченно рассматривал свой просторный рабочий кабинет, освещенный полуденным солнцем, и гадал, чем сейчас занимается Софи Грантон в своем новом доме. Наверняка она испытает шок, ведь то место нельзя назвать роскошным.
"С другой стороны, а чего она ожидала?" – размышлял он. Неужели Софи считала, что он обеспечит ей такие же комфортные условия, к каким она привыкла? В конце концов, она всегда считала, что такова его главная цель в жизни...
Вот что он всегда должен помнить об этой обманщице. И больше ничего.
Не то, как Софи улыбалась ему, как они вели бесконечно долгие беседы обо всем на свете, не то, каким сияющим взглядом она смотрела на него, когда он говорил ей комплименты, не то, как они смеялись, танцевали, гуляли, взявшись за руки...
Никосу усилием воли удалось остановить поток воспоминаний. Какой смысл воскрешать образы из прошлого, о котором он хотел как можно быстрее забыть? Зачем вообще думать о Софи Грантон?
– Незачем, – сам себе ответил Никос. Он сделал то, что было необходимо, чтобы избавить свою семью от опасности быть втоптанной в грязь. Все остальное не важно.
Больше нет смысла думать о Софи, о том, что она делает, как себя чувствует в доме, куда ее отослал Никос, – подальше от Космо, подальше от него самого.
Он прекрасно понимал, что истинной целью его нелепого требования уехать из Лондона было именно это – он хотел оказаться как можно дальше от нее.
Чем дальше, тем безопаснее.
Таким образом, он будет свободен от ее навязчивого присутствия.
Сделав резкий вдох, Никос вернулся к работе.
Горячее солнце нещадно припекало, и Софи чувствовала, как по спине стекают струйки пота. На мгновение она расправила плечи и потянулась, наконец-то разогнувшись.
Неужели прошло только четыре дня с тех пор, как ее привезли сюда? Казалось, прошло слишком много времени с того момента, как она опустилась на сиденье роскошной машины, остановившейся возле дома, в котором Софи арендовала жилье. Былая твердость духа, которая помогла ей пережить очередную встречу с Никосом, рассеялась и превратилась в непонятный сплав негативных эмоций.
Но одно она знала наверняка. Все ее чувства сплелись воедино с желанием отомстить Никосу. Когда Софи лежала ночами без сна на своей узкой постели, пытаясь не обращать внимания на громкую музыку, доносящуюся из соседней квартирки, она осознала, что смогла пережить эти две встречи с Никосом только благодаря непонятной ей самой безрассудной храбрости.
Как я вообще заставила себя подойти к нему? Каким чудом я сдержалась, не позволила себе убежать из отеля сразу же, как только увидела его?
А потом еще большим шоком для Софи стало его предложение о спасительной сумме денег...
Пять тысяч фунтов только за то, что я пробуду две недели вне пределов Лондона!
Она понимала, что ей не стоило брать эти деньги, нельзя было даже касаться их, но она не могла не ухватиться за последнюю соломинку.
Однако, когда водитель протянул Софи конверт с чеком, последние остатки самообладания покинули ее. Цифры заплясали у нее перед глазами, и она почувствовала, как камень свалился с души.
Но до того момента, пока Софи не уговорила водителя остановиться у банка и не обналичила только что полученный чек, одновременно оформив другой, подписанный уже своим именем, и не сунула конверт с последним в почтовый ящик, она не могла до конца поверить в чудо. Однако, едва усевшись в автомобиль, она почувствовала, как в ее душе снова начинается эмоциональный шторм.
Жизнь научила ее, что ничто не достается просто так, бесплатный сыр можно найти лишь в мышеловке. Так чего ожидал Никос в качестве погашения долга?
Четыре дня назад автомобиль привез ее сюда, однако куда именно, по-прежнему оставалось для Софи тайной. Впрочем, ее это мало волновало. Она находилась где-то в пригороде Лондона в одном из вновь приобретенных корпорацией "Казандрос" домов.
Софи разместили не в главном здании особняка, а в небольшом боковом крыле, принадлежавшем когда-то управляющему поместьем, судя по скромному и старомодному убранству комнат.
Первым делом она принялась за тщательную уборку, слой за слоем стирая вековую пыль. Она была даже рада этой возможности хоть чем-то заняться. Затем она стала усердно работать в садике, разбитом рядом с домом. Это место было со всех сторон залито солнцем, поэтому Софи предпочитала надевать лишь футболку и легкие хлопковые брюки.
Прошло некоторое время, прежде чем она поняла, что все это место было предоставлено целиком и полностью в ее распоряжение. Никто не появился в доме с тех пор, как она сюда приехала. Однако холодильник на кухне был забит едой, которой вполне хватило бы на неделю, так что она поначалу находилась в полной уверенности, что кто-то появится на следующий же день. Но никто не приехал.
Софи выяснила это в первый же день своего пребывания здесь, когда обходила все заброшенные, пыльные комнаты с закрытыми ставнями. Она была поражена атмосферой тихой грусти и в то же время поразительной красотой этого места. Если дом отреставрировать, то он будет производить неизгладимое впечатление! Но было достаточно лишь мимолетного взгляда, чтобы понять: ремонт обойдется в громадную сумму. Паркет и доски скрипели под ногами, плинтуса отошли от стен, влага беспрепятственно оседала на мебели, паутина свисала из всех углов, и был слышен постоянный шорох мышей в подвале. Софи не решилась подняться на второй этаж, ибо некогда красивая лестница с резными перилами выглядела весьма опасной, а ступени – гнилыми. Одной наверх лучше не ходить.
Что Никос собирался сделать с этим домом? Неужели превратить его в очередной роскошный отель или деловой центр? Или отреставрировать его, а затем продать какому-нибудь миллионеру?
Как чудесно было бы тут жить!
Внезапно ее пронзила едкая мысль.
Мы могли бы жить здесь – Никос и я...
Софи тут же безжалостно отбросила эту идею, но было уже поздно. Живое и беспощадное воображение уже рисовало перед ней приносящие острую боль картины одну за другой.
Никос и я, живущие в этом доме, в моей сказке вечного счастья...
Софи вновь ощутила жестокую боль, пронзившую сердце. Четыре года нисколько не повлияли на впечатление, которое всегда производил на нее Никос. Ему сейчас, должно быть, тридцать два года, и его впечатляющая мужественность стала еще заметнее. Красивый образ, запечатленный в ее сознании, остался столь же совершенным, как и раньше: чувственный изгиб губ, густые темные ресницы, черные выразительные глаза. Он был по-прежнему самым потрясающим мужчиной, которого она встречала в своей жизни...
Нет! Было безумием снова думать о Никосе, а тем более представлять их вместе в этом доме!
Ненавидя себя за появление подобных мыслей, Софи гневно распахнула первые попавшиеся двери, ведущие в еще неизвестную ей комнату. Лучше бы она этого не делала – взгляд тут же остановился на великолепном рояле, стоявшем в центре. Словно в полусне, она нетвердым шагом направилась к инструменту и подняла пыльную крышку. Мелькнувшие под ней полированные клавиши заставили Софи замереть на месте. Когда она в последний раз играла?.. Она резким движением опустила крышку и отошла подальше от музыкального инструмента, отказываясь еще раз смотреть на него.
Она больше не любила музыку и фортепиано. Они лишь приблизили разрушение ее уютного мира, той безоблачной жизни, которую она однажды воспринимала как должное.
Жизни, которая навсегда закончилась.
Софи сердито побежала обратно в отведенные ей комнаты. Гнев был направлен прежде всего на саму себя, за то, что она позволила себе мечтать о таких глупостях.
Они с Никосом счастливо живут в этом доме...
О боже, ну зачем, зачем он снова вошел в ее жизнь? Разве у нее и без этого проблем мало?