Самым благоразумным было бы навсегда забыть о ней. Но вот, пожалуйста – он собирается прожить с ней полтора года. Длинных полтора года без секса с женщиной, у которой даже нервный смех звучит эротично.
Наверное, он был не в своем уме, сделав ей предложение.
Но разве у него был выбор? Сделка обещала великолепные перспективы.
"И возможность заполучить Мари в постель", – раздался в его голове ехидный голос.
Перед глазами появилась соответствующая картина. Последние несколько дней Себ часто раздевал Мари в своих фантазиях, и ему казалось, что он точно знает, как она выглядит обнаженной.
Себ проигнорировал этот голос и зарождающееся желание, напомнив себе, что у них деловой союз. Если позволить личному вмешиваться в бизнес, это ничем хорошим не закончится.
– Идемте! – Перспектива душа и кровати привлекала. А перспектива разделить постель с Мари… Ее огненные волосы, разметавшиеся на белой подушке… Себ стиснул зубы, однако тело его немедленно отреагировало. – Сюда. Осторожнее. – Он показал на дом.
Мари не двигалась. Он подошел к ней. Эмоции, которые она сдерживала, зафонтанировали.
– Вы помыкали мной целый день.
И при этом старался свести контакт с ней к минимуму. Даже при пародии на брачную церемонию, когда ему предложили поцеловать невесту, Себ едва коснулся ее губ. Отчего Мари почувствовала себя идиоткой.
Она скрестила руки на груди.
– Все, с меня хватит! Вы свихнулись на контроле. Я не сделаю ни шагу, пока вы не скажете, где мы.
– Перестаньте вести себя как ребенок. Вам достаточно было спросить, но вы слишком увлеклись, играя роль жертвы и испепеляя меня взглядом.
– Я потрясена, что вы это заметили. Вы же не расставались с планшетом в самолете.
Черная бровь поползла вверх.
– Вы обиделись, что я не уделяю вам внимания?
– Отнюдь, – сверкнула глазами Мари. – Это было познавательно. Теперь мне известно, каким прекрасным манерам обучают в престижных школах.
Себастьян сжал кулаки. Она обвиняла его в плохих манерах, однако же сама неохотно цедила ответы.
– Идемте в дом. – Он поднял голову. – Приближается шторм.
– Как вы определили?
Не успела она фыркнуть, подвергая сомнению его слова, как вдали прогрохотал гром. Мари не стала это комментировать и посмотрела на здание, перед которым они стояли. Оно было окружено лесом и ассоциировалось у нее с мрачным особняком из готического романа. Похожа ли она на бесстрашную, но уязвимую героиню?
Мари едва не расхохоталась. Конечно нет.
– Мне кажется, на улице безопаснее, чем внутри. Это место совсем не похоже на отель.
– Не похоже, – согласился Себ.
– Идеальное место для съемок фильма про вампиров.
– Здесь был монастырь.
– Вы привезли меня в монастырь?
– Его давно нет. Некоторое время здесь была школа, а сейчас это дом моей бабушки. Она родом из этой местности, а ее сестра-близнец до сих пор живет неподалеку. Овдовев, бабушка вернулась сюда.
– Я вам не верю.
– Вам лучше других должно быть известно об особой связи между близнецами. Моя бабушка и тетя Маргарита очень похожи.
– Зачем вам понадобилось привозить меня в дом своей бабушки?
– Потому что завтра у нее день рождения, – спокойно ответил Себ. – В последнее время она неважно себя чувствовала, и я обещал ее навестить.
– О боже! – Мысль о том, что ей предстоит присутствовать на семейном торжестве, вызвала у Мари неподдельный ужас. – Здесь вся ваша семья?
О чем он думал?
О чем думала она?
Не о себе. Мари представила Марка в инвалидном кресле. Впрочем, он был бы не единственным человеком, который лишился возможности вести полноценный образ жизни. Одна из ее подруг потеряла зрение и не только вышла замуж, но родила здорового ребенка и при этом выиграла золотую медаль на международных соревнованиях по плаванию. Но Марк… Его такой пример не вдохновит.
Как семья Себастьяна примет ее? Как он объяснит, почему женился на ней? Что они подумают?
– Нет, их здесь нет.
– Хоть что-то. А ваши мама и папа были на свадьбе?
И скорее всего, посвятили бабушку в скандальные подробности.
– Мои родители в настоящий момент наслаждаются кругосветным круизом. Они не были на свадьбе и не приедут сюда.
Что-то в голосе Себа заставило ее сказать:
– Мне жаль.
Мари разминала вращательными движениями плечи. Себа поразила ее почти кошачья грация. Желание безжалостно пронзило его.
Он ответил резко, отвергая сочувствие.
– Бабушки и дедушки играли в моей жизни гораздо большую роль, чем родители. – Себ сжал зубы. – Вы что-нибудь знаете о своих родителях?
– У меня родители были. У всех они есть. Разница в том, что я, столкнувшись с ними на улице, не узнаю их. Иногда я смотрю и думаю: вдруг… В детстве я говорила, что мой папа был героем войны, а мама была медсестрой.
Мари умолкла, пораженная странной и, казалось бы, неуместной доверительностью, возникшей между ними. И разговор неожиданный – о семье. Эта тема всегда отзывалась болью в груди. У нее есть Марк, они – семья. О матери и о причинах, по которым она бросила их, Мари научилась не думать.
Голос Себа заставил ее подпрыгнуть.
– Что было дальше?
– Учительница заставила меня извиниться перед классом за ложь.
– Какая чуткая душа! Надеюсь, вы превзошли эту учительницу.
– Да.
Мари не стала проявлять излишнюю скромность. А как мать она будет лучше его матери, для которой свои дела оказались важнее свадьбы сына.
Когда в жизни детей, которых она в будущем усыновит, будет знаменательное событие, она обязательно будет на нем присутствовать.
Но говорить об этом Себу она не собиралась. Снова бросив взгляд на почти не видимый в темноте дом, Мари сказала:
– Не могу представить, чтобы кто-нибудь, не говоря уже о пожилой женщине, выбрал бы такое место для жилья.
Она пошла на звук шагов, поскольку не видела Себа.
Его голос раздался чуть впереди.
– Дом производит не такое устрашающее впечатление днем, когда летучие мыши спят.
Мари невольно прибавила шагу и втянула голову в плечи.
– Вы шутите?
– Летучие мыши – безобидные существа. Они боятся вас больше, чем вы их.
– Хотите поспорить?
Его низкий смех прозвучал так заразительно, что она едва не рассмеялась в ответ. Мари слышала, что противоположности притягиваются и что сексуальное влечение не поддается логическому объяснению, но она впервые сама почувствовала, насколько сильным оно может быть. То, что она испытывала к Адриану, было бледным отражением того, что творилось с ней сейчас.
Если он, кроме любви к бабушке, обладает еще какими-то привлекательными качествами, она может оказаться в опасности. Ведь Себ, наверное, великолепный любовник. Его руки, губы… Желудок ее сжался.
– Расслабьтесь.
Мари была в шоке от того, какое направление приняли ее мысли. Она поняла, что не в силах выполнить даже эту элементарную просьбу. Не тогда, когда Себастьян стоит рядом, источая мощную ауру мужественности.
– Дом моей бабушки вполне современный, а сама она, хотя ей восемьдесят два, даст фору многим молодым. И конечно, она живет здесь не одна. С ней постоянно проживает пожилая чета, а садовник и две горничные приходят из деревни.
– Уютненькое местечко, – пробормотала Мари, глядя на мрачное здание и не заботясь о том, уловил он ее сарказм или нет. – По пути я не видела ни одной деревни.
Даже стоя спиной к Себу, она ощущала его близость, так что кожу у основания шеи покалывало.
– Сюда ведут две дороги. Мы ехали по северной. Деревня расположена к югу от гор.
Это Мари мало интересовало. Ее охватила тревога. Почему Марк не ответил на ее последнее сообщение? Неужели что-то случилось?
Она вытащила телефон из кармана, но Себастьян выхватил его.
– Верните!
Себ положил его в карман. Мари побелела от ярости.
– Ваш брат не может ничего сделать, если вы не держите его за ручку?
– С чего вы решили, что я держу его за ручку? В трудной ситуации мы всегда поддерживаем друг друга.
Себ не мог совладать с собой. Сочувствие к парню, оказавшемуся на больничной койке, быстро прошло, когда он понял, что Марк цинично использует свою сестру.
А он сам?..
Не циник или не использует ее?
И то и другое.
Но Мари не окажется в проигрыше, их сделка взаимовыгодна. Полтора года жизни с ним предпочтительнее жизни с братом, которому, что бы она ни сделала, все будет мало.
– Вы сами не верите в то, что говорите, верно, Мари? Но вы не настолько глупы.
Мари была рада, что темнота скрывает ее внезапно вспыхнувшее лицо. В его словах было много правды. Но знать о недостатках своего брата – это одно, а слышать, как его критикуют, – совсем другое.
– Разве вы не изучили информацию об "Атлер"?
Ее лицо казалось расплывчатым пятном, но Себ все же увидел, что она покусывает полную нижнюю губу. Мари делала так несколько раз в самолете. В какой-то момент у нее даже выступили капельки крови. Что бы она сделала, если бы он слизнул их языком?..
Мари была благодарна, что он сменил тему, но ей понадобилось несколько секунд, чтобы связать неожиданный вопрос с названием клиники, в которую перевели Марка. Очень дорогой клиники.
Если бы она сказала Марку, на что ей придется пойти ради этого, стал бы он ее отговаривать? Вряд ли. Но гнев Мари был направлен не на брата, а на мужчину, который натолкнул ее на эту мысль.
– Я не знала, что мне придется сдавать экзамен, – огрызнулась она, не желая признаваться, что изучила только расценки.
Ветер донес до Себа аромат ее духов. Или шампуня? Он с трудом подавил желание наклониться к ней. Темнота стирает границы, которых удается придерживаться днем.
Воздух стал тяжелым, и не столько от надвигающегося шторма, сколько от разбушевавшихся гормонов, которые принесли с собой тягучую боль в паху.
Секс – одна из немногих вещей, не поддающихся логике, но, напомнил себе Себ, даже примитивные желания не способны лишить его контроля.
– Они не одобряют посещения больных, пока проводится предварительная оценка состояния. Режим там такой же суровый, как в армии, зато оборудование самое современное.
– Вот как?
– Когда процесс реабилитации станет вашему брату невмоготу, он будет умолять вас вытащить его оттуда, и вы, конечно, поспешите выполнить просьбу, хотя сделаете ему только хуже. Если вы будете здесь со мной, у вас появится уважительная причина не ехать к нему.
Пренебрежительный тон Себа задел Мари. Она схватила его за руку.
– Вы невысокого о нем мнения, верно?
– Да, – прямо сказал он.
– Потому что он родился без ваших привилегий? Так вот, у моего брата тоже есть гордость, хотя у него не голубая кровь, как у вас!
Мари вдруг заметила, что уже обе ее руки лежат на его бицепсах. Девушку пронзила дрожь. Тело Себа было сильным и мускулистым. Оно было как сталь, но сталь теплая, живая. Мари чувствовала жар его тела, и ее словно захлестнула горячая волна.
– Ваша гордость проистекает из самоуверенного представления, что вы лучше просто потому, что вы – это вы. Так вот, Марк докажет, что вы ошибаетесь в отношении его.
Выдавить из камня каплю крови было легче, чем заставить себя разжать пальцы. В темноте, с шумящими над головой деревьями, на ветру, сердце Мари забилось медленно и гулко.
Время словно остановилось. Мари боролась с чем-то, что нарастало внутри ее с каждой секундой. Она стремительно теряла контроль над собой…
Упрямо тряхнув головой, девушка наконец сумела разорвать контакт и опутавшие ее чары. Скрестив руки на груди, словно защищаясь, она шагнула назад и неожиданно нажала на что-то.
Вспыхнул свет. Через несколько секунд, когда ее глаза привыкли, она увидела, что они находятся во дворе.
В лучах света можно было рассмотреть дом. Покрывающий стены плющ и желоба под готическими окнами, в которых росли цветы, смягчали строгую архитектуру.
Однако внимание Мари привлекла не герань, а выражение глаз Себастьяна. Затем на ее лицо упала дождевая капля, потом еще и еще.
– Сюда, – сказал Себ, указывая дорогу.
Он поднял тяжелый засов.
– А как насчет летучих мышей?
– Эти существа с острыми зубами нападают с единственным инстинктом – защитить. По-моему, у вас с ними есть что-то общее.
Мари прошла в огромную дверь и поняла, что находится в кухне. Она окинула взглядом просторное помещение с древним каменным очагом и суперсовременной плитой. Потолок поддерживали старинные дубовые балки.
– Нас здесь ждут? По плану у вас должно было состояться свадебное путешествие, – выпалила она и только потом сообразила, что не стоит напоминать ему, где бы он мог быть и с кем.
Если напоминание и причинило Себу боль, он хорошо это скрыл. Его лицо осталось непроницаемым.
– План был таков: Элиза сразу же должна была улететь на Мальдивы. Я собирался присоединиться к ней в выходные.
Глаза Мари округлились.
– Она отправилась бы в свадебное путешествие одна?
На ее взгляд, с независимостью они переборщили.
Ответить Себу помешал лай двух ворвавшихся в кухню маленьких собак.
Он гладил их, говорил с ними по-испански и проявлял к собакам тепла больше, чем к людям. Наверное, он очень любит собак. Мари улыбнулась – она тоже их любила.
Себ выпрямился, когда в кухню ленивой рысцой забежал пес размером с осла. Виляя хвостом, он стоял, пока Себ его гладил.
– По-моему, вы что-то хотели сказать, – произнес он.
Сообразив, что он увидел идиотскую улыбку на ее лице, Мари бросилась в атаку.
– Нет. Но, смею заметить, если бы мой муж предпочел провести первые дни нашего медового месяца с бабушкой, а не со мной, это не привело бы меня в восторг.
– Но он не предпочел, разве нет?
Смысл его фразы дошел до Мари не сразу. Когда это произошло, она вспыхнула.
– Это не то же самое. Это бизнес.
– Значит, от настоящего мужа вы потребовали бы, чтобы он поставил вас превыше всего? Работы, семьи, долга? Моя бабушка не будет жить вечно.
– Конечно, я поехала бы с вами… То есть гипотетически… И не с вами.
Их взгляды встретились, и Мари увидела, как в глубине глаз Себастьяна что-то промелькнуло, затем он снова нагнулся, чтобы погладить маленькую собачку. Пес-гигант начал с рабской преданностью лизать его руку.
– Что вы сказали бабушке обо мне?
Себ не успел ответить. В кухне появился невысокий бородатый мужчина в халате и тапочках. В руках у него была винтовка, которую он опустил, увидев Себа.
При виде огнестрельного оружия Мари инстинктивно отступила за большой стол. Она расслабилась, когда бородач затряс руку Себастьяна и восторженно заговорил по-испански.
Себ ответил ему, а потом махнул рукой Мари.
– Расслабьтесь, оно не заряжено.
Он сказал что-то пожилому мужчине. Тот взглянул на Мари, рассмеялся, положил винтовку на стол и обратился к ней.
– Томас говорит, что он безобидный старик, – перевел Себ. – Он говорит, что его не нужно бояться. Я позвонил ему из аэропорта и предупредил, что мы приедем. Бабушка уже отдыхает, но ваша комната готова.
Мари сумела выдавить улыбку. Томас поклонился ей и жестом предложил следовать за ним.
– Идите! Томас покажет вашу комнату. Если вам что-нибудь понадобится…
Мари бросила взгляд на Себа и почувствовала, что краснеет.
– Спасибо, ничего не нужно.
Глава 8
Хотя Мари была уверена, что не сможет уснуть, она все же забылась сном. Девушка не знала, сколько проспала, но, когда она открыла глаза, по-прежнему было темно. Ее тело было липким от пота, сердце гулко стучало, поскольку ей привиделся кошмар. Когда остатки сна развеялись, на нее нахлынула реальность.
Все было гораздо хуже, чем преследовавший ее в страшном сне зверь.
Она замужем…
Это была ее тайная мечта, в которой она не признавалась даже самой себе. Мари жаждала иметь свой дом, семью и мужчину, которому она могла бы доверять. Она иногда видела своего избранника во сне, но, как только просыпалась, его лицо рассеивалось, как дым.
Что она наделала?!
На грани паники, тяжело дыша, Мари села в постели, сжимая смятые простыни.
Она совершила ошибку, ужасную ошибку! Нет, слово "ошибка" не подходит для описания того, что она натворила. Полтора года… Потом она вернется к своей жизни и больше никогда его не увидит.
Мари упала на спину и лежала, подложив под голову руку и глядя в потолок. Хотя двери на балкон были открыты, в комнате царила тишина, которую нарушал только негромкий шум вентилятора. Тишина давила. Мысли вращались по кругу, как вентилятор, когда она пыталась представить, что теперь будет.
О боже, как она оказалась в таком положении?
Мари снова села, и у нее заурчало в животе. Она по опыту знала, что помочь ей уснуть может стакан теплого молока. Далеко ли до кухни?
Мари откинула простыню, подошла к шкафу и вытащила оттуда первую попавшуюся вещь. Это был кружевной халатик, который она накинула поверх длинной ночной рубашки.
Коридор был освещен мягким светом бра.
Так, куда дальше? Направо или налево?
Лестницы не было видно, только множество тяжелых дубовых дверей по обе стороны коридора.
"Безнадежно, Мари. Возвращайся в постель".
Она проигнорировала совет здравого смысла. Почему бы не попытаться? Девушка пошла по коридору. Он заканчивался балконом с коваными перилами, похожим на тот, что в ее спальне. Она вздохнула, повернулась…
И издала крик ужаса. Мари кричала не умолкая. А призрак кричал на нее. Когда она прижала ладонь ко рту, он повторил этот жест.
Она рассмеялась с облегчением, и ее отражение в зеркале, занимающем всю стену, засмеялось в ответ.
Все еще трясясь от пережитого страха, Мари ухватилась за первый попавшийся предмет. Им оказалась массивная металлическая ручка двери, возле которой она стояла.
– У привидений не бывает рыжих волос.
Даже если бы Себ спал, крики Мари разбудили бы его; от ее воплей кровь заледенела у него в жилах.
– Мари? – С сильно бьющимся сердцем и посеревшим лицом он схватил тонкое покрывало, лежавшее на большой дубовой кровати.
Себ бросился к двери с такой скоростью, будто за ним гнались черти. К счастью, комната не была погружена во тьму – на столе горела лампа, освещавшая книгу, которую он читал.
Он с такой силой распахнул дверь, что чуть не сорвал ее с петель. Однако они устояли, хотя им пришлось выдержать дополнительный вес той, что вцепилась в ручку снаружи.
Мари буквально внесло в комнату. Ей с трудом удалось сохранить равновесие.
Ее широко раскрытые глаза остановились на Себе. На нем были только черные трусы-боксеры, низко сидевшие на узких бедрах. И по сравнению с ним – существом из плоти и крови – призраки показались Мари совсем не страшными.
Чем выше поднимался ее взгляд, тем жарче ей становилось. Себ был бесподобен и казался ожившей статуей. Мари была не властна над своим участившимся сердцебиением и пресекшимся дыханием. Она даже представить не могла, что мужчина может быть настолько прекрасен. Охватившее ее возбуждение отозвалось тягучей болью внизу живота.