Она не сразу поняла, что происходит, увидев прямо перед своим носом сомнительной чистоты татуированный кулак. Да этот тип еще и агрессивен! Тогда лучше пусть выскажется. За месяц, проведенный в отделении, Лина поняла, что для снятия агрессии всегда надо дать возможность "выпустить пар".
- Послушай, что я тебе скажу, сучка… - злобно прошипел Том, брызгая слюной.
- Что здесь происходит? - раздался с порога сочный баритон.
В дверном проеме высилась внушительная фигура Энтони, который словно излучал силу и уверенность в себе.
- Отвали, пока цел! - огрызнулся Том.
На пару секунд в кабинете повисла напряженная тишина, а потом Энтони не спеша подошел к столу и тоном, не терпящим возражений, негромко сказал:
- Послушайте, что я вам скажу, и слушайте меня внимательно. Доктор Нэвилл оказала помощь вашей дочке, а я только что наложил ей швы. Я сделал все, что от меня зависит. Дай Бог, чтобы шрам был незаметнее. Сейчас анестезиолог закачивает Холли в легкие воздух, поскольку от укуса у нее на шее образовался такой отек, что, появись "неотложка" минут на пять позже, ваша дочка умерла бы от недостатка кислорода.
Мать Холли ахнула, будто только что осознала весь ужас случившегося.
- Скоро Холли переведут в детскую палату, - продолжал Энтони, - где за ней будут присматривать врачи и медсестры. Мы все здесь выполняем свою работу. Нам за нее платят, и мы сами ее выбрали. Но мы не потерпим, чтобы нам мешали, да еще и третировали. Вы меня поняли, мистер?.. Не имею счастья знать ваше имя. - Темные брови взметнулись, а серые глаза потемнели от гнева.
Сейчас он похож на разъяренного зверя! - подумала Лина. Однако при этом умудряется держать себя в руках. Впрочем, Энтони всегда отличался завидным самообладанием…
- Ричардсон, - поспешно представился бузотер. - Да, сэр, я все понял.
- Вот и ладно. - Энтони перевел взгляд на Лину. - Можно вас на минутку?
Прошло девять лет, мелькнула у нее горькая мысль, а он как ни в чем не бывало спрашивает, можно ли меня на минутку! Разрыв с Энтони - хотя вряд ли это слово уместно после их непродолжительного знакомства - был, пожалуй, лучшим из того, что случилось с ней в жизни. Но, думая об Энтони - первом мужчине, вскружившем ей голову и пробудившем желание, - Лина спрашивала себя: а что будет, если судьба вдруг снова сведет нас? Что подумаем? Какие слова скажем друг другу?
Столь прозаическую встречу в тесной служебной комнате больницы она и представить себе не могла, равно как и банальную фразу: "Можно вас на минутку?"
Лина украдкой бросила взгляд на Энтони, и у нее заныло в груди. Признайся, Лина, подумала она, он прекрасен, как… как сон. Не мужчина, а мечта каждой женщины, воплощенная мечта в белом халате!
Загорел… Впрочем, он всегда загорелый. Зимой катается на лыжах в швейцарских Альпах, а летом плавает с друзьями по Средиземному морю на яхте, которую ему подарили родители к восемнадцатилетию. За девять лет ничуть не оброс жирком, и халат не скрывает мускулистого тела, доведенного до совершенства годами упорных тренировок. Черные волосы - Энтони как-то обмолвился, что по материнской линии у него есть предок-грек, - непослушными завитками лежат на шее, которую не отказался бы лепить Микеланджело.
Лина смотрела в его глаза цвета штормового моря, стараясь выдержать их бесстрастный взгляд и силясь убедить себя, что лишь внезапность их встречи заставляет ее сердце стучать как колеса паровоза.
- К сожалению, сейчас я занята, - услышала она словно со стороны свой голос. - Заполняю карточку пациента.
- Тогда поговорим, когда закончите? - с насмешливой улыбкой предложил он.
Такому и в голову не придет, что ему могут сказать "нет"!
- Боюсь, я буду занята довольно долго.
Энтони пожал плечами.
- В таком случае, постараюсь перехватить вас после операции. - Его глаза сверкнули. - Ждать я не могу.
Звучит как угроза… Лина чуть не выпалила: а кто вас просит? да и о чем нам разговаривать?! Но вместо этого тоже пожала плечами с безразличным видом, достойным "Оскара", - и холодно-любезно ответила:
- Как вам будет угодно. - И снова взялась за авторучку. - А теперь, мисс Батлер, давайте уточним некоторые детали…
В эту смену Лина больше об Энтони не вспоминала: у нее не было ни одной свободной минутки. Привезли мужчину средних лет с множественными переломами голени, а потом девочку-подростка, наглотавшуюся снотворных пилюль.
- Сколько же таблеток она приняла? - спросила Лина у белой как мел, трясущейся от страха матери девочки, когда та протянула ей пустой пузырек из-под транквилизатора.
- Всего десять. Там больше не было. Оставила записку… Написала, что сделала это… - женщина судорожно всхлипнула, - мне в отместку. Понимаете, доктор, я не пустила ее на вечеринку. Сказала, сиди и готовься к экзаменам, а то будешь, как я, всю жизнь горе мыкать.
- Успокойтесь, - мягко попросила Лина, протягивая рыдающей женщине бумажный носовой платок. - Не надо себя так терзать.
- Ведь она поправится, доктор? - жалобно спросила та.
Кивнув, Лина ответила со сдержанным оптимизмом:
- Обязательно поправится! Она в хороших руках.
Девочке крупно повезло, что эти таблетки не оказывают побочного действия, думала Лина, глядя, как медсестры, облаченные в непромокаемые халаты, перчатки и сапоги, засовывают толстую трубку в рот девочки и проталкивают ее в желудок. Влив солевой раствор, стали ждать, когда начнется рвота. Остается надеяться, что столь болезненная и неэстетичная процедура, как промывание, отобьет у этой дурехи желание глотать снотворное, чтобы отомстить матери. Хорошо, что на этот раз все обошлось, а ведь могло закончиться иначе…
Проработав в отделении всего месяц, Лина поняла, что зачастую работа врача смыкается с обязанностями социального работника. Откровенно говоря, на решение социальных проблем у нее не хватало времени. Да и что она могла изменить? Условия жизни пациентов иной раз приводили Лину в отчаяние, однако в ее силах было лишь облегчить их боль, но не жизнь.
Хотя смена заканчивалась в шесть, Лина освободилась к семи часам: ее задержали в кардиологии. Только сняв халат и вымыв руки, почувствовала усталость. Приму ванну, почитаю книжку и пораньше лягу спать! - мечтала она. Хорошо, что я условилась с Марком встретиться не сегодня, а завтра.
По лабиринту коридоров и лестниц Лина устало шла в свою квартирку при больнице. В лучах вечернего заката мраморные резные колонны старого здания отбрасывали причудливые тени на истертые каменные плиты. За спиной послышались шаги, показавшиеся ей знакомыми.
Лина напряглась, но оборачиваться не стала. Подумаешь, шаги… Это больница, тут день и ночь ходят. Пол каменный, все звуки отдаются эхом. Просто показалось… Да и разве узнаешь его шаги: ведь прошло девять лет!
А шаги все приближались… Лина обернулась - просто так: любая женщина на ее месте сделала бы то же самое.
Это был он.
- Привет, Лина! - сказал Энтони насмешливо-нежно, будто лаская ее голосом.
Сердце ее затрепетало - лишь только Лина услышала, как он назвал ее по имени. В его устах оно прозвучало как песня - впрочем, Энтони всегда это удавалось.
Лина посмотрела в его лучистые серые глаза - и девяти лет как не бывало. Просыпались будто песок сквозь пальцы…
2
Девять лет назад Лина заканчивала первый учебный год в продвинутой группе специализированной школы естественных наук. Программа была довольно сложной, и многие, не выдержав жестких требований, бросали учебу, Лине же приходилось отстаивать свое право учиться.
Во многих семьях все наоборот - родители заставляют неразумных чад грызть гранит науки, но Лине "не повезло". Ее родители никак не могли взять в толк, почему дочка не хочет "приносить в дом деньги", а надумала учиться дальше. Закончила шестой класс - и хватит!
В среде, в которой Лина выросла, ученость не в почете. Мать уговаривала ее пойти работать в магазин или на фабрику: семья с трудом сводила концы с концами, а тут еще отец зачастил в пивную да пристрастился играть на скачках. Но Лина упрямо стояла на своем: повторять судьбу матери она не собиралась. Выйти замуж, жить в постоянной нужде, пряча жалкие гроши от пьяницы мужа, - нет, такая жизнь не для нее!
Впрочем, на судьбу Лина не жаловалась: в двух отношениях ей повезло: природа наградила ее живым умом, а в школе она попала в группу замечательного преподавателя. Мистер Джоунс, учитель химии, не только привил ей любовь к науке, но и выхлопотал для талантливой ученицы бесплатное обучение и стипендию.
Мистеру Джоунсу не удалось полностью реализовать свой талант ученого, и он посвятил свою жизнь ученикам. Именно он убедил родителей Лины разрешить дочери продолжить учебу, объяснил про грант для особо одаренных, но по просьбе Лины умолчал о том, что она собирается учиться на врача.
- Еще не время, - твердо заявила Лина.
- Но почему? - недоумевал мистер Джоунс.
Взглянув на учителя серьезными не по годам глазами, она ответила с грустной усмешкой:
- Не все сразу. Сказать им, что я хочу стать врачом, все равно что сказать, будто я собралась лететь на Венеру.
А она и впрямь могла полететь - стоит лишь раскинуть руки - во всяком случае, так ей казалось, когда августовским днем она шла по гравиевой подъездной аллее к огромному загородному особняку, где располагалась летняя школа, специализировавшаяся на естественнонаучных дисциплинах. Это мистер Джоунс настоял, чтобы Лина занималась там во время каникул, и добился от школьного совета денег на оплату всех расходов.
- Элдридж-хаус расположен в весьма живописном месте, - рассказывал он с улыбкой. - Поживешь на природе, подышишь свежим воздухом, а то что-то ты бледненькая…
Элдридж-хаус произвел на Лину неизгладимое впечатление: ухоженные лужайки сочного изумрудного цвета, аккуратно подстриженные тисы, тенистые аллеи старинного парка, фонтаны и скульптуры… Ничего прекраснее она в жизни не видела.
Лина остановилась у парадного входа, собираясь с духом, чтобы подняться и постучать, но внезапно массивная дубовая дверь распахнулась, и по ступенькам сбежал высокий молодой человек - на вид немногим старше двадцати. Увидев ее, остановился и широко улыбнулся. У него были густые черные волосы и длиннющие ноги.
- Привет! - бросил он, окинув Лину с головы до ног изучающим взглядом, и в его серых глазах, опушенных черными ресницами, промелькнуло одобрение.
Тем летом Лина не раз замечала на себе одобрительные взгляды мужчин и даже успела к ним привыкнуть. Она отрастила волосы, и они медно-рыжей гривой ниспадали до середины спины; линялые джинсы и выцветшая майка - излюбленная одежда студентов - подчеркивали стройный изгиб бедер и расцветающую грудь. Когда мужчины разглядывали Лину в упор, она быстро ставила их на место, но на этот раз почему-то не имела ничего против. Лина с интересом рассмотрела молодого человека и пришла к выводу, что такого красавчика еще ни разу не встречала.
- Привет! - робко ответила она. - А вы кто?
- Да как вам сказать… - Он усмехнулся. - В данный момент я един в двух лицах.
- Как это? - недоуменно спросила Лина.
- Я студент-медик, и сейчас у меня практика. А еще я… - Тут он заметил видавший виды чемодан в руках Лины, и его взгляд потеплел. - Заходите! Наверное, устали с дороги. Давайте я понесу ваши вещи. - И, не дожидаясь согласия, взял у нее чемодан. - Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Вы приехали первой. Мы ждем всех только к вечеру.
- А я… я успела на утренний поезд, - пролепетала Лина, поднимаясь за ним по лестнице.
На самом же деле она приехала рано, потому что выбирала билет подешевле и планировала убить время до вечера, гуляя по городку. Но, как выяснилось, осматривать здесь было абсолютно нечего, поэтому она сразу отправилась в Элдридж-хаус.
- Если я раньше времени, то могу уйти, а к вечеру вернусь, - робко предложила она.
- А чем займетесь? В нашем городке нет достопримечательностей.
- Я заметила, - сдержанно отозвалась Лина.
Молодой человек повернулся и снова одарил ее чарующей улыбкой. Интересно, а он знает, какая у него красивая улыбка? Ну конечно же знает!
Лина вошла в просторный холл вслед за провожатым, который нес ее чемодан. Никто и никогда еще не носил за нее ее вещи: в мире, где она жила, женщины сами таскали тяжести - словно ломовые лошади. Лине понравилось такое проявление мужественности и галантности, и она почувствовала себя хрупкой и защищенной, а еще подсознательно поняла, что ее оценили по достоинству.
Лина огляделась и даже чуть оробела при виде столь изысканного и в то же время простого убранства. Не было дешевого блеска и золотой мишуры, здесь царил дух величия и старины, бережно передаваемый из века в век.
- Какая красота! - выдохнула Лина.
- Правда? - Молодой человек бросил на нее испытующий взгляд. - Рад, что вам здесь нравится.
Лине не пришло в голову спросить почему. Она просто решила, что ему, как и ей, нравится все красивое.
Он проводил ее на второй этаж в комнату, интерьер которой был выдержан в желто-зеленой гамме. Лине показалось, будто она очутилась посреди клумбы нарциссов.
- Комната маловата, - извинился молодой человек, - но в больших мы разместим мальчиков, в каждой по два-три человека.
Маловата?! - обомлела Лина. Да это просто королевские хоромы! Всю свою сознательную жизнь она ютилась в каморке вместе с сестрой, которая считала, что прибрать в комнате означает запихнуть все подряд в забитый до отказа старый шкафчик.
- Здесь очень мило, - сказала она, подошла к окну и, заметив блеснувшую вдали водную гладь, ахнула: - Что это?! Озеро?!
- Угу. - Молодой человек подошел и встал с ней рядом. - Там гнездятся черные лебеди. Очень редкие и очень красивые. Хотите, прогуляемся туда и посмотрим?
- Хочу!
Он улыбнулся.
Лина смутилась - ей было непривычно находиться в спальне наедине с мужчиной, и сердце ее тревожно забилось, а молодого человека, похоже, подобная ситуация ничуть не обескураживала. А с какой стати? - подумала Лина. Он студент-медик, совсем взрослый, ему, должно быть, лет двадцать пять. Да он на школьницу во второй раз и не взглянет!
- А где вы учитесь? - спросила она, решив обращаться с ним вежливо-официально.
- Заканчиваю Сент-Джонс-Колледж. А вы?
- В специализированной школе естественных наук, в продвинутой группе.
- Так сколько же вам лет? - чуть нахмурясь, спросил он.
- Исполнилось семнадцать! - с гордостью сообщила Лина и, заметив промелькнувшее в его глазах недоуменное беспокойство, спросила: - Что-нибудь не так?
Он покачал головой.
- Я думал, вы старше. Большинство учеников летней школы собираются поступать в медицинские колледжи, а некоторые уже учатся на первом курсе. Наверное, вы очень способная, раз здесь оказались. - В серых глазах застыл вопрос.
Лина улыбнулась, но, зная себе цену, не стала изображать ложную скромность, а сдержанно ответила:
- Сами увидите.
Их глаза встретились. В его взгляде снова промелькнуло явное одобрение, а Лина неожиданно для себя самой обнаружила, что не может отвести от молодого человека глаз - казалось, он стал центром ее вселенной… А еще почувствовала то, о чем раньше лишь читала: во рту пересохло, а сердце бешено заколотилось. И внезапно стеснило грудь, она стала горячей и тяжелой, будто налилась кровью, соски напряглись и заострились, и почему-то сделалось тревожно-сладко на душе.
Лина выросла в среде, где девочки получают первый сексуальный опыт еще подростками, но придерживалась строгих правил и осуждала подобную распущенность. А сейчас, впервые в жизни, осознала опасную, но притягательную силу зова плоти.
Она отвернулась, надеясь, что молодой человек не заметил ее возбуждения, и, чтобы скрыть неловкость, торопливо буркнула:
- Пожалуй, я распакую вещи. Большое спасибо, что проводили и донесли чемодан… - Она помолчала. - А как вас зовут?
- Энтони, - чуть помедлив, ответил он. - А вас?
- Лина. Лина Нэвилл.
- А полностью Каролина?
- Не угадали. Вообще-то я Магдалина, но не люблю, когда меня так зовут. Слишком напыщенно…
Лина потянулась к чемодану, который казался до смешного неуместным в этой изысканной комнате, но Энтони, коснувшись ее руки, предложил:
- Не спешите разбирать вещи. Еще успеете. Сегодня такой славный день! Давайте, я покажу вам окрестности. А можно и перекусить где-нибудь, если вы, конечно, не возражаете.
Лина отнюдь не возражала, хотя здравый смысл подсказывал, что не стоит идти на поводу у чувств и отправляться на прогулку с незнакомым в общем-то мужчиной. Однако в серых лучистых глазах Энтони было нечто столь притягательное, что отказать ему Лина не могла. Мужчины не впервые приглашали ее на прогулку, но она впервые сказала "да".
- С удовольствием! - с улыбкой согласилась она. - Мне переодеться?
Энтони покачал головой.
- Вы потрясающе выглядите. У вас есть ленточка или заколка для волос?
Кивнув, Лина полюбопытствовала:
- А зачем?
- Захватите, она вам понадобится, - загадочно ответил Энтони.
Зачем нужна лента для волос, Лина поняла, увидев в гараже - Энтони назвал его "старой конюшней" - небольшой спортивный ярко-красный автомобиль с открытым верхом. Выросшая в обстановке строгой экономии, она изумленно вытаращила глаза и выпалила первое, что пришло в голову:
- Как вы, студент, можете позволить себе такую машину?!
Похоже, Энтони удивила ее непосредственность.
- Это подарок к совершеннолетию, - объяснил он, распахивая перед ней дверцу. - От родителей.
- У вас щедрые родители! - прокомментировала Лина, забираясь в машину.
Сев за руль, он повернул ключ зажигания и ответил с ноткой непонятной Лине горечи:
- Да, они очень щедры. Впрочем, им не составляет труда покупать вещи.
- А что в этом плохого? - Лина украдкой бросила на него взгляд.
Не поворачивая головы, Энтони пожал плечами и не сразу ответил:
- Ничего плохого в этом нет. Просто, на мой взгляд, подарки не могут заменить живого общения.
- Пожалуй. А у меня с родителями проблемы совсем иного свойства. - Лина грустно улыбнулась, подумав: а есть ли на свете люди, довольные своими родителями, да и жизнью в целом?
- В таком случае, будем утешать друг друга, да? - сказал он с мягкой усмешкой, и от звука его бархатного голоса сердце Лины застучало быстрее.
Внезапно смутившись, она достала из кармана джинсов черную бархатную ленточку и начала собирать свои густые темно-рыжие волосы в "конский хвост". Не дай Бог Энтони заметит, как у нее вспыхнули щеки!
Машина понеслась по подъездной аллее, шурша шинами и выбрасывая из-под колес гравий, а Лина откинулась на спинку сиденья и приготовилась наслаждаться прогулкой.
Такие дни остаются в памяти навсегда - это был самый счастливый день в жизни Лины. Они приехали в местный паб и ели хлеб с хрустящей корочкой с толстыми ломтями деревенского сыра, запивая все ячменным пивом. А потом гуляли по парку. И разговаривали. Говорили без умолку обо всем на свете. Лина рассказала новому знакомому про дом, где выросла, про комнату, которую делила с сестрой, про скандальных соседей, про свою мечту стать хирургом…
- Это нелегко, - заметил Энтони. - Особенно для женщины.
- Знаю! - с жаром ответила Лина. - Ну и что? Я не боюсь трудностей. Вот увидите - у меня все получится!