- Нет, не знаю. Скажи мне, только откровенно, почему? Почему ты поставила крест на своей мечте?
- Ну ладно! Я скажу тебе почему. - Лина с грохотом поставила бокал на столик. - Потому что я - женщина. Как видишь, все очень просто.
Он прищурился.
- Что ты хочешь этим сказать?
- А ты не понял? - Она вперила в него гневный взгляд. - Только то, что сказала. Сам посуди. Не женское это дело - хирургия. В основном ею занимаются мужчины. Да это практически мужской клуб! Это работа для сильных мужчин. Женщинам тут делать нечего. Знаешь, во многих гольф-клубах есть комнаты, куда женщин не пускают. Вот и в хирургии так, только намного изощреннее. По закону дискриминация женщин запрещена, но…
- Ты хочешь сказать, что подверглась дискриминации?
- Здесь все гораздо сложнее. Приходится доказывать, что ты лучше мужчины не в два раза, а в десять! И все равно этого мало! Просто руки опускаются… Не веришь? А ты открой глаза! Посмотри, сколько женщин уходит из хирургии. Чем выше поднимешься, тем труднее. Особенно если женщина обременена семьей. Скажи мне, Энтони, много ли женщин-хирургов ты знаешь?
Он молча смотрел на нее, его лицо было непроницаемым, но Лина не сомневалась - Энтони ее поймет. Пусть в юности он ее обидел, но то были дела сердечные, а как профессионал Энтони не может не быть на ее стороне. Он должен понять.
- Ты меня разочаровала, Лина! - наконец ответил он, скривив губы в презрительной улыбке. - Я думал, ты сильная, а ты при первой же трудности сошла с дистанции.
Лине захотелось спрятаться от его сурового взгляда.
- Да как ты можешь судить об этом?! - выпалила она. - Ведь ты…
Он не дал ей договорить.
- Да, я мужчина, ну и что? В данный момент речь не обо мне, а о тебе! Ты - женщина, умная и талантливая! Ты сумела поступить в медицинскую школу. И окончила ее с золотой медалью. С блеском сдала выпускные экзамены на степень бакалавра! - Он вскочил и теперь стоял перед ней, гневно сверкая глазами. - Ты пока не обременена семьей и можешь без особого труда как профессионал расти дальше, а ты? Тоже мне, жертва дискриминации! Легко же ты сдалась!
Лина вскочила будто ужаленная - Энтони ударил по больному.
- Ты закончил? - спросила она, побелев как мел.
- Нет, не закончил! Я еще даже не начал!
И, схватив ее за плечи, Энтони привлек Лину к себе и впился в губы. Она почувствовала, как его гнев перетекает в нее, огненной рекой растекается по жилам, но очень скоро от него не осталось и следа. Гнев сменило безудержное мучительное желание заняться любовью - чувство, дремавшее в ней девять долгих лет, проснулось и рвалось наружу.
- Энтони… - беспомощно выдохнула она, отрываясь от его губ, а он нежно обхватил ее грудь ладонью.
От его ласки соски заострились и сладко заныли. У Лины подкосились ноги от накатившей страсти, густой, как мед, и пьянящей, как крепкое вино. Она даже не пыталась остановить его, когда Энтони, не прекращая целовать, увлек ее в заросли кустарника.
- Не надо, - шепнула Лина, на миг освободившись от его губ, а ее пальцы, словно наперекор словам, погрузились в густые черные волосы Энтони.
- Надо, - жарким шепотом возразил он. - Надо, любовь моя, ты сама знаешь, что надо…
Его рука скользнула по ее бедру до колена и, задирая тонкий шелк платья, заспешила вверх, пока не наткнулась на кружевную эластичную кромку чулка. Рука замерла, а у Энтони вырвался стон восторга, смешанного с изумлением.
- Не может быть! Ты надела чулки?!
- Тебе не нравится? - пробормотала она, сгорая от желания.
- Лина, Лина, Лина… - шептал он с неистовой нежностью. - Ты не поверишь… Когда я мечтал о тебе, я всегда представлял тебя именно в чулках… И как я буду их снимать… Боже мой, я хочу уложить тебя на траву и заняться с тобой любовью прямо здесь и сейчас!
Кто знает, может, так бы и случилось, не услышь Лина, что ее зовут. На долю секунды она представила, как они с Энтони занимаются любовью прямо на лужайке в саду у доктора Николса и как их за этим занятием застукали… Такого позора она не снесла бы!
- Лина!
Чертыхнувшись, Энтони ловко привел в порядок платье Лины, пригладил свои волосы, подошел к столику и, взяв бокал шампанского, залпом осушил до дна.
- Лина! - послышалось на этот раз уже совсем близко.
Марк! Вспыхнув от стыда, она вышла из зарослей и увидела Марка. Он шел по аллее и вертел головой по сторонам, разыскивая ее.
- Я с ним разберусь, - буркнул Энтони.
- Нет! - отрезала Лина. - Для одного вечера ты уже и так достаточно преуспел…
- Разве? - с ухмылкой возразил он.
Лина зарделась еще сильнее.
- Я сама все улажу. Уходи.
Но Энтони не ушел, а преспокойно стоял чуть в стороне, поджидая Марка.
- Вот ты где, Лина! - Заметив Энтони, Марк напрягся. - Добрый вечер, милорд!
Нет, Марк! Только не это! - мысленно взмолилась Лина. Ради всего святого, только не лебези перед ним!
- Полагаю, между коллегами подобное обращение не слишком уместно, - довольно резко заметил Энтони. - Мне нужно с вами поговорить. С глазу на глаз.
- Не надо, Энтони! - вскричала Лина. - Я сама.
Марк посмотрел на нее, потом на Энтони - и его лицо передернулось от злости.
- Догадываюсь, о чем именно. - Он хмыкнул. - Признаться, милорд, я думал, вы можете найти себе женщину, не посягая на чужую собственность. Лина, мы уходим!
Сурово сдвинув брови, Энтони с расстановкой произнес:
- Эта женщина вашей собственностью не является. Впрочем, как и любая другая.
Лину покоробило высказывание Марка, но сейчас ей хотелось только одного - избежать скандала. Умоляюще взглянув на Энтони, она повернулась и, не дожидаясь Марка, зашагала по аллее к дому с высоко поднятой головой. Марк понуро поплелся следом.
На обратном пути Марк не проронил ни слова. Лина тоже решила хранить молчание и только у дверей своей квартиры, до которой он, все так же не издав ни звука, проводил ее, примирительно спросила:
- Хочешь кофе?
- Я бы выпил чего покрепче, - сухо отозвался Марк, проходя в квартиру.
Лина налила в стаканы виски, и Марк залпом выпил, не дожидаясь льда и содовой, и повернулся к ней - бледный и мрачный.
- Марк, извини меня…
- Не утруждай себя ни извинениями, ни объяснениями! - оборвал ее он, и Лина услышала в его голосе незнакомые нотки. - Я не идиот. Все и так ясно. Одно из двух: либо ты целовалась с Элдриджем, либо он начал красить губы.
Лина инстинктивно прикрыла рот ладонью и еле слышно выдохнула:
- Боже мой!
- Оставь свои молитвы! - язвительно посоветовал Марк и, не спрашивая разрешения, налил себе еще виски, выпил - и по его щекам разлился лихорадочный румянец. - Скажи лучше, что в нем такого особенного? Почему рядом с ним ты ведешь себя как… как дешевая потаскушка?
- Я не… - пыталась возразить Лина, но он снова ее перебил:
- Разве? А почему у тебя на платье расстегнуты две верхние пуговицы? Скажи мне, Лина, ну почему ты выбрала его? Из-за титула? Это тебя возбуждает? Неужели ты всерьез думаешь, будто у тебя с ним что-то получится? Если ты вознамерилась стать леди Элдридж, мне тебя, право, жалко.
- Марк, пожалуйста, - тихо попросила она, - не надо больше ничего говорить.
- Нет, надо! - отрезал он, дико поводя глазами. - Зачем тебе он, Лина?! Ведь ты сама знаешь, у тебя с ним нет ничего общего. А мы с тобой так похожи! Мы выросли в одной среде, мы понимаем друг друга! Ничто не мешает нам быть вместе!
- Марк, разве я хоть раз говорила, что… - промямлила опешившая Лина.
- Нет, не говорила! - Он горько усмехнулся. - Но я думал, время придет - и ты скажешь! Я не торопил тебя, вел себя по-джентльменски… Какой же я идиот! Оказывается, тебе нужно совсем иное обхождение! Ты хочешь, чтобы тебя…
- Хватит! Ты и так уже сказал достаточно, Марк!
- А я так не думаю! Нет, я еще не все сказал! Да ему от тебя нужно только одно. И, как только он свое получит, он тебя…
- Убирайся! - тихо, но твердо велела Лина. - Лучше убирайся, пока не наговорил такого, о чем потом будешь жалеть.
Но Марк не сдвинулся с места и все смотрел на нее немигающими и блестевшими от выпитого, словно стеклянными, глазами.
- А ведь ты права. Хватит уже разговаривать! Я все говорю и говорю… Вместо того чтобы дать тебе то, чего тебе нестерпимо хочется!
И он набросился на нее.
От неожиданности Лина попятилась, потеряла равновесие и неловко упала на ковер, а увидев безумный блеск в глазах Марка, испугалась.
- Не надо! Пожалуйста, не надо… - жалобно попросила она.
- Нет, Лина, надо! - передразнил он и, придавив всем телом к полу, взгромоздился на нее.
Тяжело дыша и распространяя запах виски, Марк прижал свой рот к ее губам и грубо раздвинул коленом ноги Лины. Ее замутило, она попыталась вырваться, но нападение закончилось так же неожиданно, как и началось. Не успев сообразить, что произошло, Лина подняла глаза. Перед ней стоял Энтони, мертвой хваткой держа Марка за плечи и глядя на него с таким свирепым видом, что Лина перепугалась не на шутку. Только не бей его, Энтони! - мысленно взмолилась она.
В комнате повисла напряженная тишина.
- Мне показалось, дама сказала "нет", - процедил Энтони, с трудом сдерживая гнев, и, брезгливо скривив губы, разжал пальцы.
Глаза Марка сверкнули лютой злобой, и Лина съежилась от дурного предчувствия. Отпустив противника, Энтони допустил ошибку: Марк вырос в среде, где мужчины привыкли драться из-за женщин, хотя и считают их существами второго сорта. Подерись они сейчас, Марк не держал бы на Энтони зла, а пожал бы ему руку и предложил пойти выпить пива.
- Уходи, Марк! - прошептала она.
- И поскорее! - процедил сквозь зубы Энтони. - Пока я не разорвал тебя на куски. Имей в виду: еще хоть раз посмеешь к ней приблизиться, я так и сделаю. Надеюсь, ты меня понял?
Лина почувствовала в его голосе угрозу и заметила, что в глазах Марка промелькнул страх.
- Понял? - переспросил Энтони.
- Понял, - буркнул Марк и, смерив на прощание обоих злобным взглядом, нетвердым шагом покинул квартиру.
С минуту оба молчали. Энтони стоял, опустив руки со стиснутыми кулаками, и прерывисто дышал, пытаясь успокоиться.
- Ты в порядке? - спросил он.
- А ты как думаешь? - вопросом на вопрос ответила Лина, глядя на него в упор. - Я-то в полном порядке. А вот Марк, как мне показалось, нет.
- Марк?! - поразился он. - Скажи на милость, Лина, что с тобой? Какого черта ты защищаешь этого подонка?! И это после того, как он с тобой обошелся?!
- Да я его не защищаю! Просто пытаюсь понять. А как, скажи на милость, обошлись с ним мы? - Напряжение прошло, и Лину била нервная дрожь. - Ведь мы его унизили!
- Ничего подобного. То, что произошло между нами в саду…
- Забудь об этом.
Но Энтони продолжил:
- …не должно было случиться.
- Я же сказала - забудь!
- Ну нет! - Он подошел к ней вплотную. - Я не собираюсь забывать об этом. Да и не могу. А ты можешь?
Она повернулась, но Энтони удержал ее за руку - и даже такое мимолетное прикосновение заставило кровь бежать быстрее.
- Выслушай меня, Лина! Все вышло совершенно случайно. Честное слово! Я не думал, что все произойдет так скоро. Извини, если я обидел Марка, но ведь мы оба знаем - он тебе не пара. Даже если мы поступили неверно, это никоим образом не оправдывает его поведения. Как ты думаешь, что случилось бы, не войди я вовремя? Господи! Страшно подумать! Ведь он бы тебя изнасиловал!
- Полагаю, в этом месте следует бурная овация? - устало спросила Лина. - Браво!
- А я полагаю, что тебе следует подать против него иск. Нужно немедленно сообщить в полицию. Согласна?
Одна лишь мысль, что придется обо всем рассказывать посторонним людям, наполнила Лину ужасом.
- Нет! - Она упрямо тряхнула головой. - Я хочу обо всем забыть. Понимаешь, Энтони? Наплевать и забыть!
- А если он вернется?
- Вряд ли. Но на всякий случай запру дверь.
Энтони стоял совсем близко: Лина чувствовала тепло его тела. Дверь-то запереть можно, а как запереть душу? Зачем себя обманывать? Когда он рядом, я собой не владею! Неужели мне никогда не удастся избавиться от этого мучительного желания? Лина отстранилась, и на этот раз Энтони не стал ее удерживать.
- А теперь, если у тебя все, я хотела бы лечь спать.
- Любимая…
Нет, только не это! - испугалась Лина. Нежные слова могут поколебать мою решимость. Она повернулась к Энтони лицом и, гневно сверкая глазами, выпалила:
- Не надо! Хватит красивых слов! Я не стану тебя больше слушать! Стоит тебе появиться - и вся моя жизнь летит кувырком. Я так больше не могу. И не хочу! С меня достаточно!
Повисла тяжкая пауза.
- Ты меня понял? - еле слышно спросила Лина.
Пожав плечами, он окинул ее холодным взглядом. Лине показалось, будто его глаза - колючие, как льдинки, - царапнули ее душу. Таким она Энтони еще не видела.
- Вполне, - заверил он и покинул квартиру.
Лина дрожащими руками заперла за ним дверь и почувствовала, что по щекам ручьями полились слезы.
7
На следующее утро ровно в пять Лину разбудил пронзительный звон будильника, и она, с трудом оторвав голову от подушки, села и покосилась в зеркало на прикроватном столике.
Бледная, с темными кругами под глазами, спутанные волосы разметались по голым плечам… Окончательно стряхнув сон, Лина вспомнила события вчерашнего вечера - и краска стыда залила лицо. Перед глазами стояла картина: ночной сад, поцелуи Энтони, ее реакция на его ласки… А в довершение всего жуткая сцена с Марком - он набросился на нее словно маньяк!
Ничего не поделаешь… Что было, то было! Надо обо всем поскорее забыть, вернее вести себя так, будто ничего и не произошло. Ведь ей предстоит с ними обоими работать. Больше всех пострадало самолюбие Марка - неудивительно, что он сделался таким агрессивным!.. Лина постаралась не думать о том, что могло бы случиться, не подоспей Энтони вовремя.
Надев свежий белый халат, она положила в карман стетоскоп и отправилась завтракать в столовую.
Первым, кого она там увидела, был Энтони. Сидя за столиком у окна, он читал книгу, пристроив ее на солонке и перечнице, а прямо перед ним стояла тарелка с огромной порцией яичницы с беконом. Волосы растрепаны, под глазами залегли тени…
Подняв на Лину глаза, Энтони едва заметно кивнул и снова погрузился в чтение.
Кивнув в ответ, Лина, сама не своя, пошла к столику с подносами. Он смотрит на нее как на пустое место!.. Аппетит тут же пропал, но уходить она не собиралась. Уйти - означает признать поражение.
Душе было больно.
Нестерпимо больно.
Но ведь она сама этого хотела! Не раз просила оставить ее в покое - и вот пожалуйста! - именно так он и сделал. Лина вдруг вспомнила, как Энтони вчера набросился на нее с упреками, узнав о ее решении бросить хирургию.
- Доброе утро, лапонька! - приветствовала ее буфетчица. - Что вам приготовить? Омлет или глазунью?
- Спасибо, не надо. Будьте добры, кофе и два тоста.
- Ну разве так можно! - Буфетчица неодобрительно покосилась на поднос Лины, где на тарелочке сиротливо лежали порционные масло и джем. - Доктор Нэвилл, так от вас и вовсе ничего не останется!
- Я ем достаточно! - возразила Лина.
Взяв поднос, она с гордым видом демонстративно прошествовала в противоположный конец зала, но Энтони даже не поднял глаз от книги.
Когда он встал из-за стола, Лина не удержалась и проводила взглядом его спину. И тут же пожалела об этом. Ну почему он так хорош собой?! Ни у кого больше нет таких широких плеч и гордой осанки…
Нет, это уже похоже на одержимость! Лина бросила на тарелку недоеденный тост и отправилась к себе в отделение.
Она сменяла на дежурстве Билла Смита. Только что привезли мужчину средних лет с острой болью в груди. Бледный, в холодном поту, он заметно нервничал, а его жена плакала, чем лишь усугубляла страхи больного.
- Скажите, доктор, ведь он не умрет?! - истерично вскрикнула она, цепляясь за руку Лины.
Осторожно, но твердо Лина высвободила руку и, бросив взгляд на медсестру-практикантку, как можно спокойнее сказала:
- Мы делаем все возможное. Сестра проводит вас в комнату ожидания, нальет вам чашку чаю, а потом вы снова сможете увидеться с мужем.
Вернувшись в бокс к больному, Лина спросила:
- Боль сильная, мистер Браун?
Кивнув, тот указал на верхнюю часть груди и, ловя ртом воздух, с трудом произнес:
- Да, доктор. Давит, будто на грудь вывалили тонну кирпичей. И отдает в руку.
- Инъекция морфина и аспирин, - отдала Лина распоряжение медсестре. - Это для начала. И как можно скорее!
Выполнив указания, медсестра измерила пульс, частоту дыхания и давление, а Лина приступила к снятию электрокардиограммы.
- Посмотрим хорошенько, что там у вас с сердцем, - обратилась она к больному, но анальгетик уже начал действовать, и мистер Браун постепенно проваливался в блаженное небытие.
- Все хорошо… - сонно пробормотал он.
Сняв кардиограмму, Лина вызвала дежурного регистратора. Когда он вошел, она изучала ленту самописца.
- Привет. Ну как он?
- Получше. Ввели морфин. Судя по кардиограмме, явно повышено систолическое давление.
Тот кивнул.
- Похоже на небольшой инфаркт. Положим его в кардиологию. - Сняв трубку, он набрал номер отделения кардиологии. - Привезли больного с инфарктом. Готовьте место.
- Отлично! - Лина велела медсестре присмотреть за мистером Брауном, пока того не переведут в отделение кардиологии.
Потом ее вызвали осмотреть пожилого мужчину, который жаловался на воспаление глаза.
- По-моему, классический конъюнктивит, - шепнула медсестра.
- Посмотрим, - уклончиво ответила Лина, читая карту больного.
Глаз и в самом деле имел характерное для конъюнктивита покраснение, и при осмотре на офтальмоскопе Лина не выявила никакого инородного тела, однако не спешила с выводами.
- Мистер Стоун, у вас никогда не было травмы глаза? - спросила она.
- Нет, доктор, вроде не было.
- А может, вам что-нибудь попало в глаз, но вы не сразу обратили на это внимание?
- Не припомню такого.
Лина обратила внимание на пластырь у больного на пальце.
- А что у вас с пальцем?
- Да натер мозоль. Молотком.
- Молотком?
- Ну да. Мастерил пристройку к кухне.
- Я дам вам направление на рентген глаза, - сказала Лина. - Как получите результат, покажете мне.
Через полчаса мистер Стоун вернулся вместе с хирургом-офтальмологом.
- Видите точку в задней части глаза? - Хирург поднес снимок к лампе. - Похоже на микроскопическую крошку металла. Вы приняли верное решение, Лина! А инородное тело придется извлекать под общим наркозом.
Услышав похвалу, Лина зарделась от удовольствия, а офтальмолог улыбнулся и шепнул ей на ухо:
- Браво, Лина! Вы спасли ему глаз. В медицине нет ничего ценнее сомнения.
Вот ради чего стоит быть врачом! - подумала Лина. В такие минуты понимаешь, что нет профессии лучше.