В первой половине дня в отделении было относительно спокойно, и Лина выкроила время на чтение медицинского журнала, вернее, на изучение колонки вакансий. Чтобы получить диплом врача широкого профиля, помимо отделения "скорой помощи" и травматологии ей предстояло пройти практику в терапии, психиатрии, акушерстве и гинекологии - по полгода в каждой из четырех специализаций. До неожиданного появления на ее горизонте Энтони Лина намеревалась отработать практику в больнице святого Варфоломея, где ее все вполне устраивало, но теперь стало очевидно, что работать здесь она больше не сможет. Два с лишним года бок о бок с Энтони? Нет, это невыносимо!
Ее невеселые размышления прервала старшая медсестра Карбайд, только что заступившая на дежурство. Войдя в ординаторскую, она окинула Лину неприязненным взглядом и не слишком любезно буркнула:
- А, это вы!
- Добрый день! - приветливо откликнулась Лина и даже выдавила улыбку.
- В четвертом боксе пациентка, - сообщила Мэри Карбайд, теребя на запястье часики.
- С чем?
Медсестра Карбайд положила перед ней на стол карточку учета и неохотно, словно делая одолжение, ответила:
- Отсечена верхняя фаланга пальца. Привезла ее с собой. В носовом платке. Мы поместили ее в лед.
- Кровотечение сильное? - уточнила Лина.
- Уже остановили.
- Хорошо.
- Вызвать хирурга? - предложила медсестра Карбайд, прищурив глаза и многозначительно улыбаясь.
- Вызову сама, - отрезала Лина. - Но сначала мне нужно осмотреть пациентку. - Она встала из-за стола.
- А я так и подумала, что вы позвоните ему сами, - заметила скороговоркой медсестра Карбайд и скривила губы.
- Что вы сказали? - нахмурясь, переспросила Лина.
- Я о докторе Элдридже, хирурге.
- Да, я знаю, что доктор Элдридж хирург, - раздраженно отозвалась Лина. - Только не могу понять, на что вы намекаете.
Мэри Карбайд многозначительно улыбнулась.
- Да ни на что я не намекаю. Просто вас видели с ним вчера на вечеринке у доктора Николса.
- Ну и что?
- Видели, как вы с ним целовались, вот что.
Засунув руки в карманы халата, Лина взглянула Мэри Карбайд в глаза, отчаянно надеясь, что не покраснеет как застигнутая врасплох школьница.
- А что в этом предосудительного?
- Да ничего, но ведь вы приехали туда с мистером Стэнтоном…
- Послушайте, сестра Карбайд, - оборвала сплетницу Лина, - я здесь работаю, и вы, если не ошибаюсь, тоже. Наша с вами работа состоит в том, чтобы заботиться о пациентах, а не разносить по больнице слухи. Итак, если вы намерены мне помочь, идемте в четвертый бокс.
- Разумеется, доктор Нэвилл. Идемте, - с притворным смирением согласилась Мэри.
Лина пыталась убедить себя, что медсестра Карбайд, как и всегда, показывает характер, но мириться с подобным нарушением субординации ей было нелегко. Интересно, а как бы на ее месте поступил Энтони?
Раздвинув шторки четвертого бокса, Лина спросила у пациентки, молодой женщины с посеревшим от страха лицом, как все случилось, и осторожно взяла ее левую руку с забинтованным указательным пальцем в свою.
- Резала огурец… Я работаю поваром. И случайно отрубила кончик пальца. Доктор, а вы пришьете его?
- А сколько времени прошло?
- Да всего минут десять. Хозяин ресторана сразу же привез меня сюда.
Лина взглянула на отрубленный кусок пальца.
- Хорошо, что вы привезли его с собой и так быстро приехали. Сейчас вызовем хирурга, и он вам все скажет.
Лина вышла в коридор и с дежурного телефона позвонила Энтони.
- Элдридж слушает, - раздался в трубке бархатный баритон.
Лина перевела дыхание.
- Привет, Энтони. Это Лина.
Последовала пауза.
- Привет, - небрежно бросил Энтони. - Чем могу служить?
- У меня в отделении молодая женщина. Отрубила себе кухонным ножом ногтевую фалангу. Думаю, ты сумеешь пришить ее на место. Может, посмотришь прямо сейчас?
- Хорошо. Я зайду и посмотрю, что можно сделать.
- Спасибо.
- Не за что, - буркнул он и положил трубку.
Когда Энтони зашел в кабинет за картой, Лина занималась документами. Подняв на него глаза, вежливо улыбнулась и опешила при виде его равнодушной физиономии. Да, она просила оставить ее в покое, но неужели обязательно выказывать ей откровенное безразличие?!
Лина злилась на себя, и все валилось у нее из рук. Она обрадовалась, когда ее вызвали осмотреть пятилетнего мальчика с глубоким порезом на предплечье.
Ребенок заорал во все горло еще до того, как Лина успела к нему прикоснуться.
- Успокойся, малыш! Как тебя зовут?
- Уходи! - завопил тот и попытался ударить Лину ногой в живот.
- Не надо пинаться, Дерек! - строго сказала она, прочитав его имя на карте. - Сестра, обработайте рану, пожалуйста. А потом я им займусь. - Она повернулась к бледной худой женщине, сидящей рядом с мальчиком. - Вы - мама Дерека?
- Да. Сестра, я вас умоляю! Будьте с ним поласковее! - заверещала мамаша, вторя воплям Дерека. - Ведь он у меня такой чувствительный! С ним нужно обращаться как можно нежнее!
- Медсестры умеют обращаться с детьми, - заметила Лина, - но немножко больно будет. Скажите, Дереку делали прививку от столбняка?
- Как можно! - возмутилась мамаша. - Разумеется, нет! Мы с мужем противники вакцинации. Любая прививка - травма для ребенка, а наш Дерек такой ранимый!
- Тем не менее прививку сделать придется! - твердо заявила Лина, осмотрев руку Дерека. - В рану попала грязь.
Дерек испустил очередной вопль.
- И придется накладывать швы, - невозмутимо продолжила Лина. - Не волнуйтесь, он ничего не почувствует. Сделаем местное обезболивание.
Услышав такие речи, противница вакцинации лишилась чувств. Падая, она приложилась головой о каталку, после чего ей пришлось сделать снимок черепа и поместить в соседний бокс, где ее осмотрел невропатолог. Лишь потом незадачливую мамашу отправили домой.
- Верно говорят, нет худа без добра, - смеясь, обратилась Лина к медсестре уже у себя в кабинете. - Как только мамочка выбыла из игры, Дерек тут же прекратил вопить и я преспокойно наложила ему швы. И, как видишь, мои барабанные перепонки остались целы.
Разговор прервал телефонный звонок.
- Доктор Нэвилл слушает.
- Лина…
Узнав голос Марка, она чуть не выронила трубку.
- Что? - осторожно спросила Лина.
- Я хотел бы с тобой увидеться.
- Зачем?
- Поговорить… о вчерашнем вечере.
Лина похолодела.
- Я не хочу говорить об этом.
- А ты собираешься… - он явно нервничал, - принимать какие-то меры?
Лина проглотила ком в горле.
- Нет, я решила ничего не предпринимать.
- Спасибо…
- Не надо меня благодарить, Марк! - взорвалась от возмущения Лина. - Я не о тебе забочусь! Просто не хочу обсуждать это с посторонними людьми. Но, будь уверен, я не забуду, что ты сделал. И Энтони тоже…
- Вот как! - Марк хмыкнул. - Надеюсь, он тебя утешил. И получил то, что хотел.
Лина едва не задохнулась от ярости.
- Послушай, что я тебе скажу, - тихо, с расстановкой произнесла она. - Если ты еще хоть раз позволишь себе нечто подобное - со мной или с любой другой женщиной, - я заявлю на тебя в полицию. Обещаю.
- Не волнуйся, такое больше не повторится, - чужим голосом заверил ее Марк. - Ты преподала мне отличный урок. Можешь быть уверена: я его никогда не забуду.
Положив трубку, Лина не почувствовала облегчения. У нее задрожали руки, а душа заныла от дурного предчувствия.
В шесть часов, сдав дежурство, Лина возвращалась к себе дальней дорогой через больничный сад. Ей хотелось отвлечься и расслабиться, но события последней ночи оставили горький привкус. Подняв глаза на безоблачное летнее небо, Лина вдруг поняла, что ноги отказываются нести ее в безликую казенную квартиру. Нужно хоть ненадолго уехать, оторваться от больничной обстановки!
Лина вышла на улицу и, дойдя до автобусной остановки, решила сесть в первый же автобус и ехать до конечной. В автобусе было людно, но она не замечала толкотни, думая о своем. На остановке у вокзала Лина, повинуясь внезапному импульсу, выскочила и, купив билет на поезд, поехала к родителям.
Час спустя она брела по пыльному тротуару к родительскому дому. В поселке мало что изменилось. Все те же припорошенные пылью домики - стена к стене - стояли вдоль дороги. Затянутые сеткой окна, горшками с геранями на подоконниках…
- Лина! - обрадовалась мать, открыв дверь, но тут же нахмурилась и с тревогой спросила: - Что случилось?
Лина покачала головой.
- Все в порядке, мама. Просто захотелось вас увидеть.
- Но ты никогда не приезжаешь без звонка.
- Мне уехать обратно? - пошутила Лина.
- Еще чего! Входи. А я как раз поставила чайник. Я так рада тебя видеть!
Лина вошла в тесный полумрак коридора.
- А где папа?
- Догадайся!
- В пабе? - предположила Лина, идя за матерью в маленькую кухню.
Мать кивнула и, сняв фартук, повесила его на спинку стула.
- Сейчас он получше, не то что раньше. Пропустит за вечер стаканчик-другой - и домой на боковую. Нипочем не догадаешься, что он сделал! - Она положила в нагретый заварочный чайник три ложки чая.
- Что?
- Бросил курить!
- Не может быть!
- А вот и может! Ты же сама его надоумила. Уверяет, что теперь чувствует себя намного лучше. - Мать протянула Лине чашку крепкого чаю. - А вот ты не больно хорошо выглядишь! Худая, бледная… Хочешь сандвич с ветчиной?
- Хочу! - Лина внезапно почувствовала, как сильно проголодалась, и вспомнила, что после завтрака за весь день ни крошки не съела.
Через пару минут Лина с удовольствием уплетала огромный сандвич с ветчиной. Пшеничный хлеб да еще и толстый слой масла! Страшный сон диетолога!.. - с усмешкой подумала она. И - мечта диетика!
- Спасибо, мама! - Лина со вздохом отодвинула пустую тарелку.
- На здоровье. - Мать пристально смотрела на нее. - А теперь скажи мне, что с тобой стряслось.
- А с чего ты взяла, что со мной что-то стряслось? - удивилась Лина.
- Вижу. По глазам. У тебя все в них написано. И так было всегда, даже когда ты была совсем маленькой. Дай-ка я угадаю. На этот раз дело не в работе? Или ты опять решила поменять специализацию?
Лина вздохнула.
- Ты права. Дело не в работе. Хотя и в работе тоже. - Заметив недоуменный взгляд матери, она снова вздохнула и призналась: - Дело в мужчине.
- В мужчине?!
Лина поморщилась.
- Мам, ну что тут удивительного! У многих женщин бывают нелады с мужчинами.
- Только не у тебя. Раньше ты мужчинами не больно интересовалась. Кроме…
Она запнулась, и Лина переспросила:
- Кроме кого?
- Ну, того студента… С которым ты познакомилась в летней школе. Я уж теперь и не припомню, как его звать.
- Энтони.
- Точно, Энтони. Помню, ты тогда вернулась зареванная и по ночам все плакала в подушку…
- Он вернулся, - тихо сказала Лина. - Энтони вернулся.
- И тебя к нему все так же тянет?
Лина некоторое время молчала, прислушиваясь к себе, потом беспомощно шепнула:
- Да, мама. Меня к нему по-прежнему тянет. Энтони значит для меня больше, чем любой другой мужчина.
- А он что? Или ты ему не нравишься?
Лина задумчиво прикусила губу, потом медленно ответила:
- Да нет… По-моему, нравлюсь.
- Так в чем тогда дело?
- Понимаешь, мама, раньше, девять лет назад, мы с Энтони были влюблены друг в друга, но накануне моего отъезда он… - Лина запнулась, сомневаясь, стоит ли рассказывать матери, насколько близкими стали ее отношения с Энтони, и пришла к выводу, что еще не время. - Он уехал. Просто взял и исчез из моей жизни. И с тех пор не звонил, не пытался со мной увидеться… А на днях мы с ним встретились в больнице. - Она поставила на стол пустую чашку. - Знаешь, мама, он меня сильно обидел.
- Понимаю.
- А где гарантия, что он не бросит меня снова?
Мать покачала головой.
- Какие уж тут гарантии! Жизнь - штука сложная… А в сердечных делах, дочка, так просто ошибиться! Сама решай, как поступить. Только я так тебе скажу: сердце само подскажет. А всю жизнь с оглядкой не проживешь!
Лину удивила мудрость материнских слов, и ей пришло в голову, что она впервые в жизни доверилась матери. Как же она была несправедлива, думая, что мать не сумеет ее понять!
- Мама, я тебе не все сказала…
- А ты скажи, дочка.
- Дело в том, что Энтони… - Господи, ну просто язык не поворачивается! - Знаешь, кто он? Он… сын лорда Элдриджа.
На миг мать опешила, а лотом кивнула и спросила:
- Ну и что?
Лина даже растерялась. Нет, сегодня просто день сюрпризов! Отец бросил курить, мать не моргнув глазом восприняла аристократическое происхождение Энтони, будто ее дочь с рождения вращается в высшем свете!..
- Мама, а тебе это не напоминает сказку про Золушку? Кто он и кто я?
- Ты - врач, и он - тоже врач. Так что вы ровня. Я так поняла, что вы друг другу нравитесь, а это самое главное.
Лина рассмеялась.
- А я думала, ты скажешь…
- Сапожнику следует заниматься своим делом? Думай я так, дочка, разве мы с отцом одобрили бы твою затею стать врачом? Мне бы твои способности… - Вздохнув, она подлила в чашки чаю. - В наше время все было иначе.
- Так ты тоже не хотела бросать учебу, когда тебе исполнилось четырнадцать?
- Еще бы! - Мать усмехнулась. - Но отец не мог один всех нас прокормить. Я была старшей, вот и пошла работать. А про гранты и стипендии мы в то время и не слыхали…
- Как же мне повезло! - пробормотала Лина, тронутая рассказом матери. Удивительно, что в юности все представляется либо черным, либо белым. Разве могла она представить, что мать в ее годы тоже мечтала учиться? - Мама, спасибо тебе за все.
Мать засветилась от радости.
- Мы с отцом очень тобой гордимся, Лина. Так что знай себе цену! Как я поняла, Энтони не волнует разница в вашем происхождении. Выходит, и тебе нечего беспокоиться! - Она помолчала. - Говоришь, вот так просто взял и ушел?
Лина кивнула.
- А ты его не спрашивала почему?
- Нет. - Лина упрямо тряхнула рыжеволосой головой.
- Ну так спроси!
Лина удивленно вытаращила глаза.
- Не могу!
- Выходит, ты не права, - вынесла вердикт миссис Нэвилл.
- По отношению к нему?
- Да не к нему! К себе!
- Может, и не права, - пробормотала Лина, думая о том, какое простое решение подсказала ей мать, и сомневаясь, хватит ли у нее духу напрямую спросить Энтони, почему он девять лет назад исчез из ее жизни.
Тогда она его об этом не спросила - ведь он уехал, даже не попрощавшись… И за все эти годы не удосужился разыскать ее. А теперь свалился как снег на голову и делает вид, будто в их отношениях ничего не изменилось! Наверное, полагает, что она все такая же уступчивая, а раз так - почему бы не затеять с ней интрижку?
Нет! Интрижка не принесет ей ничего, кроме страданий.
А что еще может их связывать? Смогут ли они похоронить страсть и стать если не друзьями, то, по крайней мере, добрыми знакомыми?
Но разве можно поддерживать дружеские отношения с человеком, который ведет себя нарочито вежливо, всем своим видом давая понять, что в его жизни больше нет места некой Лине Нэвилл!
8
Лина стояла за шторками бокса, пытаясь записать историю болезни со слов француженки, которая очень плохо владела английским языком, когда услышала голос Энтони:
- Пойдем после дежурства в столовую. Я угощаю.
- А по какому поводу? - полюбопытствовал новый хирург-стажер.
- Вообще-то у меня сегодня день рождения, - небрежно сообщил Энтони. - К сожалению, заведение не слишком приличествует случаю, но что поделаешь? По закону пакости сегодня я на вызовах.
- Так у вас сегодня день рождения, доктор Элдридж? - раздался медовый голосок старшей медсестры Карбайд, и Лина насторожилась.
- Именно так.
- Обожаю дни рождения! - проворковала Мэри.
- Ну так приходите вечерком в столовую выпить за мое здоровье! - вальяжно пригласил Энтони.
- Непременно приду! И с превеликим удовольствием!
Лине стало тошно. Ну почему он пригласил именно Мэри Карбайд?! Неужели решил приударить за этой противной особой, которая прямо-таки лезет ему на глаза?!
- Доктор! Доктор! Мой болеть… много болеть! - залопотала на ломаном английском языке пациентка, хватая Лину за рукав, и, вскрикнув от боли, перешла на французский.
Лина пообещала ей, что постарается найти кого-нибудь, кто говорит по-французски, и уже повернулась, чтобы уйти, но в это мгновение шторки бокса распахнулись. Лина вспыхнула, увидев Энтони, а тот как ни в чем не бывало спросил:
- Есть проблемы?
Ну надо же - зарделась, как школьница! - разозлилась на себя Лина.
- Нужно заполнить историю болезни, а больная почти не говорит по-английски, - буркнула она. - Мне срочно нужен кто-нибудь, знающий французский язык.
- А я тебе подойду?
Есть мелочи, которые ранят так, что хочется кричать от нестерпимой боли. Ну почему он пригласил на вечеринку всех, кроме нее? А теперь выясняется, что этот показушник ко всему еще и свободно владеет французским!
- Вполне. Если у тебя есть время, - как можно спокойнее ответила Лина.
- Сколько угодно! - Энтони ухмыльнулся и, перейдя на безукоризненный французский, склонился над больной, которая, услышав родную речь, да еще от столь приятного молодого доктора, сразу приободрилась и повеселела.
Лина собралась уходить, но Энтони поднял голову и спросил:
- Разве ты не останешься мне помочь?
- Нет. Лучше я пришлю тебе медсестру, - с ехидцей сказала она. - Не сомневаюсь, Мэри Карбайд будет в диком восторге.
Лина тут же пожалела о своих словах. И кто меня только тянул за язык! Ну вот - уже расплылся в самодовольной улыбке, решил, будто я ревную! Как я могла так глупо проколоться!
- Пожалуй, ты права. - Энтони ухмыльнулся и вновь переключил свое внимание на пациентку.
Лина вернулась в кабинет, где медсестра Карбайд болтала с хирургом-стажером, сидя на краешке стола и кокетливо покачивая стройной ножкой.
- Сестра, не могли бы вы помочь доктору Элдриджу?
Мэри Карбайд просияла и с готовностью вскочила.
- С удовольствием! - мурлыкнула она и повернулась к стажеру: - Я не прощаюсь, Артур. Увидимся на вечеринке у Энтони. - Она не удержалась и бросила на Лину победный взгляд, но та поспешила опустить голову.
Меня это не касается, внушала себе Лина. Он может приглашать кого угодно и куда угодно. Больше я в эти игры не играю!
Решив окончательно выкинуть Энтони из головы, Лина достала из ящика методические разработки для сдачи квалификационного экзамена на врача широкого профиля и принялась их перечитывать.
Она так увлеклась, что не заметила, как в кабинет вошел медбрат Бен. Он прокашлялся, обращая на себя внимание, и, когда Лина подняла голову, приветливо улыбнулся. Бену было за сорок, он считался в отделении старожилом.
- Привет, Бен! Есть для меня работенка?
Бен кивнул.