Эмили открыла кран, наполняя раковину горячей пенящейся водой.
- Что позволяю?
- Придираться к тебе. Мне и то захотелось заткнуть ей рот салфеткой.
- Я научилась не слышать ее. - Эмили протянула Мэтту мочалку и полотенце. - Будешь мыть или вытирать?
Он взял полотенце.
- Как ты это выносишь?
- Уже привыкла. - Она погрузила тарелки в воду, затем положила туда же столовое серебро и приступила к мытью. - А ты предпочитаешь прятаться здесь, вместо того, чтобы хвастаться перед ними своей жизнью в Калифорнии?
- Моя жизнь совсем не так прекрасна, как люди думают. - Он взял тарелку, вытер и поставил на стол. - И я не противный подлиза.
Эмили оперлась руками о край раковины, насмешливо посмотрела на Мэтта и передразнила его:
- "Никогда не ел ничего подобного, миссис Дуглас". Самое удивительное в том, что ни у кого из нас нет язвы желудка. Моя мать всегда готовила плохо.
- А, это я сказал из вежливости, - пояснил Мэтт. - Полагается так говорить.
Эмили подняла глаза к потолку.
- О, какой ты вежливый.
- Но ведь это правда: я никогда не встречал никого, кто готовит так, как она. - И надеялся, что никогда не встретит. - Я не знаю, почему они устроили из-за меня столько суеты.
- Но ты же знаменитость.
Он поморщился при этом слове.
- У меня есть пара ресторанов, так что из этого?
- Прошлый раз я слышала, что ресторанов у тебя двадцать. И давай не забывать, что ты миллионер.
Он пожал плечами, взяв следующую вымытую тарелку.
- Я сделал несколько удачных инвестиций, и у меня знающий помощник.
- Но ты еще и бывшая звезда футбола.
- Я не был звездой. Не успел даже стать хорошим игроком, поскольку повредил колено.
- Но ты сфотографировался в журнале, и это принесло тебе славу.
- Это было чисто деловое решение.
Эмили вручила Мэтту мокрый бокал, и их пальцы соприкоснулись. Она будто почувствовала удар тока и решила собрать все свои силы, чтобы не отдернуть руку. Не дать ему понять, как он действует на нее. Иначе дела ее будут плохи.
- Теперь ты мне еще скажешь, что не спал с той девушкой с обложки.
- А ты поверишь, если я скажу "нет"?
Неужели он считает ее такой наивной? Она же видела этот журнал. Мэтт был изображен в облегающих потертых джинсах и белой расстегнутой рубашке, открывавшей широкую, мускулистую грудь, покрытую темным загаром. Его волосы были растрепаны, как будто он только что провел несколько приятных минут с жизнерадостной девушкой, стоявшей рядом. И зовущее выражение его лица, и огонь в глазах…
Она погрузила руки глубже в раковину, чтобы вымыть ножи, ложки и вилки, и от горячей воды ей стало жарко. Или, может быть, не от воды, а от присутствия Мэтта? От Мэтта, пришлось Эмили признаться себе.
Юношеская привязанность и легкое, возбужденное ощущение, возникавшее у нее в животе каждый раз, когда она видела его, превратились за эти годы в новое, горячее, страстное желание. К счастью, страсть недолговечна и поверхностна. На нее можно вообще не обращать внимания - если только Мэтт не находится рядом и если от него не исходит мощный сексуальный призыв и если она не слышит его восхитительный аромат. Наверное, у него какой-то особый лосьон после бритья…
- Я не хотел фотографироваться, - раздался голос Мэтта, и Эмили долго не могла сообразить, что он имеет в виду.
Она ополоснула ложки и вынула их из воды.
- Тогда почему согласился?
- Правда в том, что в ресторанах дела шли не так, как я рассчитывал. Я мог потерять миллионы. Мой специалист по рекламе решил, что это могло бы помочь бизнесу.
- Помогло?
- Через три года я открою еще пять ресторанов.
- Ты должен быть безмерно счастлив, - сказала Эмили, оттирая тарелку с большей силой, чем было необходимо, - Паршивое богатство - вот чего ты всегда хотел.
Он помолчал минуту, потом как-то странно засмеялся.
- Ты боишься моих денег.
- Глупости, - не задумываясь, возразила она.
- Я видел твои глаза, когда ты приехала на стройку. Я ощущал враждебность. Ты решила, что, раз у меня появились деньги, я стал другим человеком.
Эмили нахмурилась. Могла ли она ошибаться? Могло ли быть, что Мэтт действительно остался прежним Мэттом, который стал частью ее жизни? Который был ей нужен, как воздух?
Мэтт приподнял рукой ее подбородок, чтобы посмотреть ей в лицо.
- Я тот же, что и раньше, Эм. Я с тобой.
И тут у нее возникло непреодолимое желание поцеловать его. Она даже начала придвигаться к нему, но в последний миг остановилась.
- Еще увидим, какой ты.
Мэтт кашлянул.
- Так что ты скажешь о дружбе…
- Я пока еще думаю.
- Послушай, Эм. - Он легонько подтолкнул ее локтем. - Ты же знаешь, что не можешь сопротивляться мне.
- Ты действительно тот же, что и раньше. Такой же неисправимый эгоист.
- Вот видишь, я же сказал, что не изменился.
С трудом сдержавшись, чтобы не улыбнуться, Эмили схватила проволочную щетку и начала чистить почерневшую сковороду, на которой жарился цыпленок. Но, быстро осознав тщетность своих попыток, отложила сковороду и взялась за кастрюлю.
Мэтт молчал, и Эмили стало тревожно. Она подняла глаза от кастрюли и увидела, что Мэтт уставился на ее майку. Снова. Во время обеда он все время смотрел на нее, будто раздевая глазами.
- Что ты там разглядываешь, Мэтт? Это моя грудь. Я уверена, что ты много раз видел женскую грудь, поэтому моя не должна привлекать тебя.
Он смутился.
- Прости, я никак не могу привыкнуть к тому, как ты выглядишь.
- Я стала другой, да?
- Ты стала прекрасной, Эм. По-настоящему прекрасной.
Она прищурила глаза.
- Давайте проясним кое-что, Конвей. Дружба дружбой, но ни при каких обстоятельствах я не собираюсь снова спать с тобой.
- Это звучит, как вызов, Эмили. А ты знаешь, как я люблю вызовы.
Кастрюля выскользнула у нее из рук и шлепнулась в воду. Эмили отвернулась, чтобы Мэтт не увидел румянца на ее щеках.
- Не хотелось бы тебя разочаровывать, но меня теперь ничуть не тянет к тебе.
- Я сейчас помогу это исправить.
Он опустил ладони в воду, накрыв ее руки. Его широкая грудь прижалась к ее спине, и все тело Эмили встрепенулось. Их пальцы переплелись под водой. Эмили почувствовала жар, будто стояла рядом с костром.
Если раньше она спрашивала себя, желанна ли она Мэтту, то теперь ей все стало ясно. От того, что она ощутила, у нее перехватило дыхание.
- Помнишь, как это было, Эм? Помнишь, как я прикасался к тебе?
- Кое что помню, но очень смутно.
Ее руки начали дрожать. О, как же ей не хватало той страсти, которую один лишь Мэтт мог разжечь в ней! И как приятно было таять в его руках! Ей до боли хотелось вновь испытать это.
Он провел ладонями по ее рукам, намочив их до плеч, потом развернул Эмили лицом к себе. Его темные глаза напряженно смотрели на нее.
- Помнишь, как я в первый раз поцеловал тебя?
Она кивнула. Капельки теплой воды скатывались у нее с рук и капали на пол.
- Твои губы были сладкими, как шоколад. Интересно, какие они сегодня?
Сегодня у них будет вкус подгоревшего цыпленка. И если Мэтт сейчас почувствует его, то они расстанутся навсегда.
Эмили приказала себе бежать. Бежать быстро и далеко. Но тело не слушалось разума. Она знала, что Мэтт собирается поцеловать ее, и жаждала этого.
И никуда не убежала.
Мэтт наклонил голову, и Эмили задержала дыхание. Сердце едва не выпрыгивало у нее из груди. Она чувствовала одновременно огненный жар и ледяной холод, испуг и возбуждение.
Очень медленно он придвинулся ближе, и у нее закружилась голова, когда его губы слегка прикоснулись к ее губам.
- Ммм, я помню это, - прошептал он.
Она должна остановиться. Она должна прийти в себя до того, как кто-нибудь войдет и увидит, что происходит в кухне.
- Я думаю… - сказала Эмили, отстраняясь от него и испытывая чувство благодарности, что он отпускает ее, - возможно, мы могли бы попробовать снова стать друзьями.
У него в глазах вспыхнул первобытный огонь.
- Время для дружбы ушло. Теперь я хочу большего.
Она попятилась к двери. К черту посуду! Пусть Мэтт сам домывает ее. Эмили необходимо успеть выйти отсюда, прежде чем она сделает какую-нибудь глупость. Например, утащит Мэтта в кладовку и там займется с ним любовью.
- Мы оба понимаем, что это плохая мысль.
- Лично я пока ничего не понимаю, но зато знаю способ опровергнуть твою догадку.
Эмили помнила этот огонь у Мэтта в глазах. Он не предвещал ничего хорошего. Но ей так хотелось получить все, что мог предложить Мэтт, и еще много сверх того!
И осознание невыполнимости своих желаний дало Эмили силы открыть дверь и уйти.
Мэтт смотрел ей вслед, зная, что этот раунд выиграл он. Он нашел, в чем слабость Эмили. Это открывало ему путь к достижению той цели, которую перед ним поставил Тайлер.
Эмили все еще хочет быть с ним, Мэттом.
Когда он коснулся ее, она задрожала. Ни на одну женщину он не оказывал такого воздействия. Конечно, имеется в виду то, что было после той ночи на берегу, когда дрожали и Мэтт, и Эмили. Если она действительно хочет его, то уйти сегодня ей было трудно. Но такова Эмили. Она не сдастся без борьбы. И если ему удалось начать с нуля и выстроить многомиллионную корпорацию, то он должен суметь и соблазнить женщину. Даже такую своенравную, как Эмили.
И пока они будут выяснять, кто победит в этой битве характеров, о ее друге можно будет забыть.
Тайлер разрешил Мэтту зайти так далеко, как потребуется. Если удача улыбнется Мэтту, они с Эмили прекрасно проведут время и… снова станут друзьями.
ГЛАВА ПЯТАЯ
- Ты хочешь быть с ним. Почему ты боишься себе в этом признаться?
Алекс сидел на уголке стола Эмили. Она устало вздохнула. В течение двух дней он только и говорил, что эти слова. Почему всем так хочется устроить ее жизнь? Вот и мать вчера начала приставать к Эмили, чтобы та больше времени проводила с Мэттом.
- Мы должны дать ему почувствовать, что рады его приезду.
И часу не прошло, как явился Тайлер и присоединился к матери, но он был более прямолинеен.
- Мэтт богат, красив - что тебе еще нужно?
А что им всем нужно от нее?
Эмили опустила голову на руки, массируя виски, чтобы избавиться от невыносимой головной боли.
- Не хочу я быть с ним.
- Но он такой горячий. И богатый. - Алекс взял со стола пачку факсов. Их прислал Мэтт, но Эмили не отвечала ему, потому что оказалась трусишкой. - И очень интересуется тобой.
- Мэтт скоро уедет. Я не собираюсь позволить ему опять растоптать мое сердце. Раз он тебе так нравится, то сам и будь с ним.
- Об этом я могу лишь мечтать, дорогая моя, - вздохнул Алекс.
Эмили возвела глаза к потолку.
- Слушай, займись своим делом.
- Ты притворяешься, что секс тебе не нужен, но почему у тебя такой раздраженный тон? По-моему, тебе станет намного легче, если ты проведешь с ним ночь, а потом даже не будешь ему звонить. Месть станет бальзамом для твоей души.
Эмили не хотела мстить. Она хотела понять, что от нее нужно Мэтту. То он говорит, что стремится быть ее другом, то смотрит на нее, как волк на свою жертву. И знание того, что она легко может стать добычей Мэтта, наполняло ее бурлящей сексуальной энергией и одновременно внушало страх.
Для своего же спасения Эмили должна избегать общения с Мэттом. И уж конечно, она не будет такой дурой, чтобы снова влюбиться в него.
- Раз ты не хочешь быть с ним, то как смотришь на то, чтобы сегодня вечером поужинать и сходить в кино? Я угощаю. Ты работала слишком много.
Хоть один из нас должен работать, хотела она сказать, но придержала язык. Алекс не нарочно вел себя безответственно. Он просто не мог заставить себя сосредоточиться.
- Только если мы пойдем смотреть боевик, а не слюнявую любовную историю.
Алекс слез со стола.
- Договорились. Я заеду за тобой в шесть.
Ей предстоит провести вечер, не видя Мэтта и не думая о нем. Неужели такое чудо может свершиться?
Мэтт подъехал к квартире Эмили и поставил машину на стоянку. Он терпел холодность Эмили достаточно долго. Последние два дня он был по горло занят делами, но теперь у него появилось свободное время. Этот шанс Мэтт не мог упустить. Сегодня же вечером он соблазнит Эмили.
Он подошел к двери и уже поднял руку, чтобы позвонить, когда увидел на двери бумажку с призывом: "Входи".
Имени написано не было, и Мэтт усомнился, что записка предназначена ему. Но утверждать, что не ему, он тоже не мог. И, чувствуя слабые угрызения совести, - совсем слабые, почти незаметные, Мэтт сорвал записку, сунул ее в карман, открыл дверь и вошел.
Звук льющейся воды раздавался из ванной. Значит, Эмили в душе. Обнаженная и мокрая. Что может быть лучше! Пока что ему везет.
Мэтт закрыл за собой дверь и машинально защелкнул замок. Ему захотелось присоединиться к Эмили в душе, но он счел эту мысль преждевременной.
Принимая во внимание то, как она вела себя в кухне ее родителей, уговорить Эмили заняться любовью будет не слишком трудно. Но ему было интересно добиться того, чтобы Эмили захотела этого сама.
А оставшееся время можно провести очень весело.
Ее диван-кровать не была убрана, а стула Мэтт не нашел. Поэтому плюхнулся на постель и вытянулся во весь свой рост, сунув под голову подушку. Он уловил слабый аромат Эмили, смешавшийся с запахом чистого белья, и вообразил, что она лежит рядом с ним. Простыни были смяты, будто Эмили ворочалась во сне. А может быть, ее друг ночью был здесь, и простыни смяты из-за этого?
Эта мысль оказалась невыносима. Не должен он чувствовать себя таким собственником. После стольких бесплодных попыток установить контакт с Эмили Мэтту удалось убедить самого себя, что он старается только ради Тайлера и его родителей. Тем не менее с каждым часом его раздражение возрастало, и наконец все его мысли оказались заняты тем, как бы поскорее увидеть и прикоснуться к ней.
Мэтт вздохнул и закрыл глаза. В гостинице он ни разу не спал нормально то ли из-за переутомления, то ли из-за непривычной кровати… то ли из-за Эмили. А когда ему удавалось заснуть, Эмили являлась ему во сне. И он просыпался возбужденный и беспокойный, тоскуя по ее ласкам.
Он положил руки под голову, чувствуя, что засыпает. И так как от нескольких минут сна не могло произойти ничего плохого, он позволил себе расслабиться. Внезапно что-то холодное и мокрое ударило его в грудь.
Эмили стояла над ним. На ней были шорты, переделанные из джинсов, и футболка без рукавов серебристо-синего цвета, такого же, как ее глаза.
- Что, черт возьми, ты делаешь у меня дома?
Мэтт усмехнулся в ответ. Сняв мокрое полотенце у себя с груди, он сунул его в руки Эмили.
- Ты сама пригласила меня.
Она швырнула полотенце в ванную.
- Как? Телепатически?
Он улыбнулся еще шире и вынул из кармана кусочек бумаги.
- Ты мне оставила записку на двери.
Она выхватила бумажку и развернула ее.
- Это не тебе.
- Не мне? Ой-ой-ой.
Эмили стало ясно: Мэтт притворяется, делая вид, что удивлен, а на самом деле дразнит ее. Его эгоизм, как видно, не имеет границ.
Она схватила телефон, начала раздраженно тыкать в кнопки, набирая номер Алекса, и когда он ответил, сказала:
- Уже шесть пятнадцать, почему тебя до сих пор нет здесь?
- Чтобы я помешал вашему невинному свиданию?! Ни за что, дорогая. Ты намекаешь, что эта записка была для меня?
- Ты бесчувственный чурбан. - Эмили выглянула из окна и увидела автомобиль Алекса, припаркованный напротив. Алекс помахал рукой.
- Поверь мне, Эм, это как раз то, что тебе нужно.
В трубке раздался щелчок. Что происходит?
Объявлена неделя вмешательства в личную жизнь Эмили? Найдется в городе хоть один человек, кто не станет пытаться свести ее с Мэттом?
- Так и будешь стоять? - спросил Мэтт. Он все еще лежал у нее на постели, опираясь на локоть. И выглядел чертовски привлекательно…
- Не могу поверить, что кто-то позвонил тебе и пригласил сюда.
- Кто же мог позвонить? Просто мне сегодня везет.
Он похлопал по простыне рядом с собой. Эмили насмешливо спросила:
- Ты что, думаешь, я лягу с тобой?
- Я не буду дотрагиваться до тебя. Честное слово бойскаута.
Она скрестила руки на груди.
- Я не так бестолкова, чтобы снова попасться на твою удочку.
Он широко улыбнулся, на щеках его появились ямочки, и ее сопротивление стало слабеть.
- Мы объявим постель зоной неприкосновенности. Никаких касаний. Я обещаю.
Если Мэтт обещает, то можно верить. Эмили твердо знала это.
Она пересекла комнату и села. Он поднялся, сел рядом и подтолкнул ее плечом.
- Плохой день?
- Ты хоть раз чувствовал, что весь мир ополчился против тебя?
- По крайней мере раз в неделю. Чем я могу тебе помочь?
- Просто вернись в Калифорнию.
Он пожал плечами, будто принося извинения.
- Прости. Ты не избавишься от меня, пока ресторан не будет достроен. Хочешь, я почешу тебе спинку?
- Нельзя, мы в зоне неприкосновенности.
- О, да.
Она указала на его ногу.
- Как твое колено? Болит?
- Иногда, - ответил он, проведя рукой по шраму, - когда идет дождь, или после большой нагрузки. Я стараюсь много не бегать.
- Должно быть, это было ужасно. Так далеко продвинуться в спорте и вдруг потерять все.
- Да уж. Я не знал, как жить дальше, - признался он.
- Я смотрела ту игру и видела, как ты бежал с мячом, а когда тебя сбили с ног, сразу поняла, что ты получил травму. Это было ужасно - ты лежал с вывернутой ногой и не шевелился. - Она вздрогнула. - Не могу даже представить, как тебе было больно.
Мэтт кивнул.
- Я получил много ударов, играя в футбол, у меня пару раз было сотрясение мозга, я ломал пальцы, но никогда не чувствовал такой боли, как в тот раз.
- Когда это случилось, папа сразу начал звонить в аэропорт. Он еще не знал, в какую больницу тебя повезли, но это не имело значения. Мои родители хотели быть с тобой. - Эмили взяла Мэтта за руку. - Я должна была быть там, с ними. Прости, что подвела тебя и не приехала.
- Боже, Эм, ты не подвела меня. - Он охватил ее руку своей, переплетя пальцы. - Ты ничего не должна мне.
Она посмотрела на их руки, соединенные вместе. Пусть ими объявлена зона неприкосновенности, но до чего же хорошо ощущать успокаивающее тепло, исходившее от него!
- Что происходит, Мэтт? Почему после стольких лет разлуки у меня нет сил прогнать тебя?
Он нахмурился и рассеянно провел большим пальцем по ее ладони.
- Я возвратился, не зная, что случится. Просто знал, что должен приехать.
- Чтобы восстановить отношения?
Было трудно объяснить то, чего он и сам не понимал.
- В последнее время я чувствовал, что в моей жизни чего-то нет.
- Ты богат, достиг успеха. Люди считают, что у тебя есть все. Чего же тебе не хватает?
Мэтт пожал плечами.