- Как ты можешь так разговаривать, дядя Эрик! - воскликнула Линда. - Я просто счастлива, что не работаю у тебя!
- Для тебя всегда найдется место, если вдруг появится горячее желание поработать, котенок, - усмехнулся он. - Тебе было бы полезно присоединиться к нашей деятельности, но, держу пари, не очень-то хочется?
- Не говори ерунды, Эрик, - перебила его сестра, - Линда совершенно не подходит для того, чтобы часами простаивать за прилавком, угождая покупателям, которые могут быть и грубыми и надоедливыми!
- Джил собирается заниматься именно этим и ничуть не смущается, - несколько вызывающе бросила Линда.
- Джил должна работать, чтобы нормально жить, а это совсем не твой случай. - Карен Мэнит была совершенно не расположена выпускать своего изнеженного цыпленка из-под крыла, но Джил, почувствовав, как тоненькие пальчики подруги вцепились в ее руку, догадывалась, что постепенно девушку можно осторожно уговорить постараться расправить собственные крылышки и добиться независимости. Но все это позже, а сейчас их автомобиль набрал скорость, и они направились к особнякам в Оушн-Блафф.
Среди широких зеленых лужаек, полускрытых гортензиями и камелиями, располагались прекрасные дома в испанском, колониальном и тюдоровском стилях, окруженные фруктовыми садами, где на деревьях висели, словно покрытые воском, крошечные лимоны и огромные персики. В сумерках здесь заводили свои песни кузнечики и зеленые лягушки, а дикий шалфей, заросли которого покрывали холмы, наполнял воздух пряным ароматом.
Выйдя из машины, Джил вздохнула полной грудью. Первая ночь в Санта-Фелиции навсегда запомнилась девушке запахом шалфея и тихим шорохом волн под обрывом, на котором располагался дом Мэнитов. Правильнее было бы назвать его виллой в латинском стиле со слегка наклонным пандусом, ведущим через кружевные кованые двери на просторную веранду. Джил ожидала, что дом Мэнитов будет очень изысканным, и не разочаровалась. Ее привели в комнату, где был камин, облицованный синими изразцами, перед ним напротив друг друга стояли два кресла в тон, драпировки, доходящие до самого пола, закрывали огромные окна, кленовая мебель с приглушенной серой полировкой прекрасно сочеталась с синим китайским ковром, по стенам были развешаны несколько пейзажей в тех же тонах, со всем этим спокойствием контрастировали рубиново-красные шелковые абажуры на светильниках. На двух столиках стояли изящные пепельницы и коробки для сигарет из китайского фарфора, рядом приглашали отдохнуть кресла, обитые синим с золотом жаккардом, по комнате были расставлены несколько фарфоровых ваз кремовых оттенков. Но, несмотря на всю продуманность и изысканность обстановки, эта комната была одной из тех, в которых никогда не чувствуешь себя как дома.
Джил почувствовала, что ее ступни буквально утонули в мягком ковре. Миссис Мэнит уже отдала распоряжение слуге в белой униформе принести чемоданы мисс Прайд в гостевую комнату.
- Останешься на ужин, Эрик? - обратилась она к брату, погрузившемуся в просмотр вечерней газеты.
Он ответил, что остался бы с удовольствием, и добавил:
- Но потом я сразу уеду. Меня ждут несколько документов, с которыми надо поработать. Кстати, Джил… - Он повернулся к девушке, робко присевшей на краешек кресла. Свет красной лампы, падавший на нее, оттенил бледность ее лица, и, конечно, это не ускользнуло от острого глаза Норлунда. - С вами все в порядке?
- Да, спасибо, не беспокойтесь, - пробормотала она. А что еще Джил могла ответить? Ведь он не мог знать, что теперь, когда перелет успешно завершился, она почувствовала, что от волнения и страха ее знобит. Девушка оказалась лицом к лицу с пугающей перспективой работать в незнакомом огромном магазине. Раньше, когда она разговаривала об этом с Молли, ей казалось, что все будет просто и, если что-то пойдет не так, она вернется в Англию. Тогда Джил чувствовала себя абсолютно уверенно, но сейчас ее с головой накрыла волна меланхолии - даже Линда бросила ее, стремительно обогнав их на лестнице и скрывшись в доме.
- Вы выглядите осунувшейся, но это, без сомнения, просто реакция на довольно утомительное путешествие. Может быть, вам нужно чего-нибудь выпить, чтобы прийти в норму.
Норлунд подошел к передвижному бару. Миссис Мэнит покинула комнату, оставив Джил наедине с братом, и теперь девушка почувствовала себя смущенной. Она разглядывала резкий профиль, пока Эрик разливал напитки: ей - розовый джин, а себе в стакан плеснул "Джонни Уокер" и бросил несколько кусочков льда.
- Я собирался сказать, что заеду за вами завтра днем, чтобы вы успели здесь обустроиться. - Он подал ей стакан и уселся на табурет перед фортепиано. - До магазина здесь всего десять минут. Может быть, позже, когда ваше положение стабилизируется, вы приобретете себе маленькую машинку и будете ездить на работу на ней. Мы, калифорнийцы, пешие прогулки признаем только по полю для гольфа.
- Так странно, что мне теперь не придется ходить на работу через Гайд-парк. - Джил вымучила жалкую улыбку. - А вы играете в гольф, мистер Норлунд?
- Для меня гольф - это деловая необходимость, для поддержания хорошей формы мне больше нравится сквош. - Эрик постучал себя по широкой груди и велел девушке выпить джин. - Это поможет успокоить ваши явно расшалившиеся нервы.
Джил послушно осторожно глотала напиток, пока он говорил о том, что ей надо уладить вопрос с карточкой социального обеспечения и что она должна вступить в профсоюз.
- Надеюсь, у вас нет возражений на этот счет? - добавил Эрик.
- По-моему, теперь возражать уже несколько поздновато, - ответила Джил.
- Тоже верно, - кивнул он. - Знакомство с новыми людьми и вхождение в новый рабочий ритм кажутся трудными только сначала, но я уверен, что вы прекрасно справитесь со всем этим. Персонал в "Норлундс" подбирается очень тщательно, так что коллектив и обстановка у нас самые располагающие. Кроме того, - в его глазах сверкнул озорной огонек, - пару недель на побережье проведет юный Скотт, так что я не сомневаюсь, что вы с ним увидитесь.
- Почему бы и нет? - Щеки Джил в очередной раз вспыхнули. - Он очень хороший мальчик, и с ним приятно поговорить. К тому же, когда ты устраиваешься на новом месте, очень здорово помогают дружеские руки.
- Дружеские? - Норлунд погремел кусочками льда в стакане, вид у него при этом был не слишком довольный. - Значит, моя племянница и я - мы на втором месте после Скотта?
- О, конечно нет, к Линде это отношения не имеет. - Джил почувствовала, что щекам стало совсем горячо. - А вы мой работодатель, мистер Норлунд, поэтому вы не относитесь к той же категории, что Линда и Рой.
- Вы имеете в виду, что нам надо соблюдать субординацию, так? - Его губы скривились в притворной улыбке. - Но это будет распространяться только на место работы. Видите ли, в моем жилище, на верхнем этаже магазина, отсутствует плавательный бассейн, так что я часто приезжаю к сестре, чтобы поплавать у нее, не слишком ли стеснит вас такая возможность, что по уик-эндам вы будете плавать вместе со своим боссом?
"Хорошо ему шутить, - подумала Джил, - а для меня будет довольно затруднительно вести двойную жизнь: в рабочие дни быть учеником продавца в магазине, а в уик-энд - подругой племянницы босса". И тут же перед ее мысленным взором, как кадры из фильма, встала картина - ее босс в самом спортивном и бодром настроении шагает к бассейну, а она выскакивает оттуда, словно испуганная самка оленя. Норлунд, вероятно, как всегда, угадал, о чем она думает, поэтому, издав какой-то раздраженный смешок, вернулся к своей газете. Джил прикусила губу и, когда услышала лай собаки за дверью, почувствовала настоящее облегчение. Она оторвала взгляд от синего ковра и увидела, что в комнату входит Линда в сопровождении кофейного цвета пуделя.
- Я привела Кенди, чтобы вы познакомились, - улыбнулась Линда. - Ему заходить сюда не разрешается, но мама занята - отдает указания на кухне. Бедный малыш Кенди, он потерял свою маму, да, дорогуша?
Джил было рассмеялась, но тут же осеклась, потому что в комнату вошла миссис Мэнит.
- Лин, я же не позволяю приводить сюда собаку! - возмутилась она. - От него на ковре остается шерсть, к тому же я всегда боюсь, что он что-нибудь здесь сломает или разобьет. Забирай его отсюда и покажи Джил ее комнату.
Это была очень миленькая комнатка с прилегающей к ней ванной, но тем не менее что-то в манере миссис Мэнит заставляло Джил чувствовать себя в этом доме незваной гостьей, она знала, что завтра, когда Эрик Норлунд увезет ее отсюда и она обоснуется в каком-нибудь коттедже, обеим будет гораздо легче и свободнее.
Джил приняла душ и переоделась к ужину, и если выглядела несколько подавленной, то это можно было объяснить. Почти под влиянием момента она оставила свое, пусть маленькое, но стабильное место в магазинчике, для того чтобы отправиться работать в чужую страну… и теперь она уже знала, хотя и боялась себе признаться, какого рода безумие толкнуло ее на этот рискованный поступок.
Ужин был сервирован безукоризненно - цветы, столовое серебро, овощной суп, отбивные из барашка в остром желе, а на десерт - персиковый пирог со сливками под хрустящей корочкой, - все было просто превосходно, но, несмотря на это, Джил ела скорее из вежливости, чем из-за того, что была действительно голодна. Страх, щедро приправленный сомнениями, напрочь лишил ее аппетита, ей даже было нелегко поддерживать непринужденную беседу с Линдой. Джил была утомлена переживаниями, у подруги же, видимо, открылось, как говорится, второе дыхание: она оживленно болтала, строила планы на будущее, но при матери старалась воздерживаться от упоминаний о Кифе Лонее. Ей очень хотелось бы вместе с Джил съездить в Лос-Анджелес, чтобы посетить планетарий, а потом - "Диснейленд" и конечно же "Маринленд" - морской парк.
- Это так здорово, Джил, - восторженно щебетала она, - ты просто с ума сойдешь от дельфинов и китов. Трудно поверить, что они способны вытворять такие штуки. Они так похожи на людей, да, дядя Эрик?
- Не клевещи на них, милая, - усмехнулся он, - людям удается научить их разным трюкам и прыжкам через обручи, даже горящие, по одной только причине - у животных превосходный аппетит.
Племянница рассмеялась этому замечанию, поняв все дословно, а на лице Эрика ясно читалось привычное циничное ехидство, и Джил вздрогнула так, словно ее кожи коснулись холодными пальцами. Снова, как тогда, в самолете, она поразилась, насколько эгоистичен ее работодатель… человек, который ради собственной выгоды силой своего обаяния заставлял других людей прыгать через обручи.
Они пили кофе на веранде. Джил приступила к третьей чашке, когда Эрик, сидевший на диване, как обычно, с сигарой, вдруг обратился к девушке:
- Не пейте сразу слишком много нашего кофе. У вас может разболеться печень.
- Но я хочу пить, - сказала Джил и слегка покраснела, заметив, как миссис Мэнит посмотрела на своего брата и на нее так, словно обнаружила у него повышенный интерес к новой сотруднице. Джил совершенно не осознавала тот факт, что, несмотря на несколько усталый вид, она выглядела очень привлекательно: неправдоподобно длинные опущенные ресницы подсвечивались красным светом лампы, зеленое, лаврового оттенка, платье с тонкой каймой из белых цветов по вырезу, подолу и коротким прямым рукавам сидело на ее фигурке настолько хорошо, что выглядело гораздо дороже, чем стоило на самом деле. В Джил, которая не была такой хорошенькой, как Линда, тем не менее присутствовало что-то неуловимое, чего недоставало ее дорого одетой подруге. Обещание глубины чувства. Какой-то блуждающий огонек, который, казалось бы, так легко поймать, но который ускользает в самый последний момент.
Эрик докурил сигару, допил бренди и собрался уходить. Пока его сестра по телефону давала указание шоферу подогнать машину, он стоял у маленького столика и внимательно разглядывал белого деревянного голубка на нем, высокий и темный в красном свете лампы, впечатляющий, похожий на язычника даже в современном костюме. Внезапно он развернулся, словно почувствовав, что Джил разглядывает его, и посмотрел ей прямо в глаза… Эрик стоял широко расставив ноги на старинном ковре, и в каждой линии его фигуры читалась жестокость и беспощадность. Сила его взгляда была такой, что Джил почувствовала желание зарыться в диванные подушки и захныкать от бессилия. Викинги и их ладьи, мечи, дым костров и звуки битвы - все смешалось в ее голове. Она почувствовала себя так нелепо - словно ее поймали на крючок, вытащили из тихого, спокойного водоема и бросили в штормящее море.
- Я заеду за вами завтра утром, - напомнил Эрик. - Я знаю, что вы жаждете определиться со своим постоянным местом жительства.
- А мне можно поехать с вами? - попросилась Линда.
- Завтра мы поедем в Пасадину навестить твою бабушку, - безапелляционно заявила миссис Мэнит. - Не вздумай упрямиться, Лин. Бабушка ужасно беспокоится о тебе, я позвонила ей и сказала, что мы приедем.
- Но, мама…
- Твоя семья - на первом месте, Лин, и я не собираюсь вступать с тобой в дебаты по этому поводу. Ты знаешь, что я права, Эрик, так скажи это вслух!
- Твоя мама права, милая, - с готовностью повторил он. - Я уверен, что твоя бабушка хочет сама убедиться в том, что с тобой все в порядке.
- Ты преувеличиваешь, Эрик, Линда еще нуждается в отдыхе.
При этих словах его глаза сузились, но он сумел воздержаться от комментариев. Джил поняла, что от него ждали выпада, - левая рука, которой миссис Мэнит поправляла свои роскошные волосы, дрогнула. Третий палец на этой руке был опоясан золотым кольцом, инкрустированным бриллиантами, - став однажды символом ее замужества, теперь он означал (слабость многих вдов), что она защищает своего ребенка, что она связана с ним неразрывно. И связь эта тесная, чрезвычайно тесная, потому что она боится потерять то, что любит. Джил вздохнула - такое случается очень часто. Злоупотребление любовью…
Норлунд пожелал всем доброй ночи и отправился к себе домой, в квартиру, расположенную в здании магазина на самом верхнем этаже. "Возможно, он стоит сейчас у окна и любуется звездами", - думала Джил, готовя себе постель. Окно в ее комнате было открыто, и девушка вдыхала аромат шалфея и толокнянки, которыми заросли склоны Оушн-Блафф. Она слышала шум прибоя. Стоя у окна в пижаме, всем своим существом Джил впитывала новые ощущения, новые запахи и звуки. Звуки были очень важны: они помогали разбудить воспоминания и другие ощущения, запах зрелой кукурузы, растущей на полях Липхука, например, или запах дыма, когда осенью в садах жгут опавшие листья. Джил закрыла глаза и отдалась во власть музыки моря; она знала, что теперь, каждый раз слушая ночное море, сможет вспомнить любой, даже самый незначительный фрагмент прошедшего дня.
Джил улеглась в постель и уже потянулась было к лампе, чтобы погасить свет, когда дверь открылась и в нее заглянула Линда.
- Можно я войду и пожалуюсь тебе? - попросила она. - Я совсем не хочу спать, а ворочаться в темноте просто ненавижу.
Она примостилась на кресле рядом с кроватью. Джил улыбнулась и поудобнее устроилась на подушке.
- Ну, что у тебя на уме, выкладывай.
- Киф Лоней. - Линда покраснела и намотала на палец конец пояска своего халата. - По-моему, маме он не слишком понравился, как думаешь? Мне кажется, что для нее я все еще маленькая девочка, она никак не может избавиться от этой своей привычки.
- Это опасная привычка, - покачала головой Джил. - Тебе уже девятнадцать, ты уже взрослая. Твоя мама должна смириться с тем фактом, что ты хочешь и должна жить своей жизнью.
- Забавно, - задумчиво произнесла Линда, - но я никогда не чувствовала желания бунтовать против того, что она меня опекает. Я люблю маму, она вдова - мы с ней крепко связаны…
- Может быть, это прозвучит несколько жестоко, Линда, но в наши дни для девушки очень важно умение быть самостоятельной. - Джил необходимо было высказаться; согласно ее философии любить - значит отдавать, а ей казалось, что Карен Мэнит постепенно словно крала личность своей дочери, чтобы та всегда действовала по ее правилам… Капля за каплей мать забирала у Линды взрослую самостоятельную личность, которая хотела любить и быть любимой.
Линда поигрывала пояском и выглядела самой настоящей маленькой девочкой. Она была очень привязчивой натурой и легко подвергалась влиянию, чем и пользовалась ее мать, чтобы оградить дочь от того, что не нравилось ей самой, - так считала Джил.
- Ты думаешь, дядя Эрик серьезно говорил о моей работе в магазине? - задумчиво поинтересовалась Линда.
- Думаю, что да, - уверенно ответила Джил. - Ты - частичка династии и дела Норлундов, мне кажется, занятно работать просто ради забавы, но когда знаешь, что зависишь от зарплаты и от прибыли дела, тогда относишься ко всему более заинтересованно и ответственно.
- По твоим словам выходит, что работать для меня было бы хорошо. - Линда вздохнула. - Но мы обе знаем, что это не стало бы настоящей работой. Персонал всегда относился бы ко мне как к племяннице босса, и все думали бы, что я еле уговорила маму позволить мне…
- Смешаться с народом? - быстро перебила ее Джил.
Линда невесело рассмеялась:
- Мэниты известны в Штатах как эмигрировавшие аристократы. У мамы, наверное, случился бы приступ, если бы я послушалась дядю и попросила его взять меня на работу.
- А кем ты сама себя чувствуешь? Эмигрировавшей аристократкой? - спросила Джил. - Ты сама, Линда, самостоятельный, отдельный от твоей мамы человек? Как личность со своими собственными мыслями и наклонностями?
- Я? Я просто слабая ива, которая клонится под порывами сильного ветра. - Линда встала и, подойдя к туалетному столику, взяла с него семейное фото в рамке, которое Джил уже успела заметить. - Я бы хотела быть такой, как ты, Джил. Чтобы никто не запрещал мне видеться с Кифом или вообще с кем бы то ни было, но я дочь Мариуса Мэнита, и я никогда не смогу быть уверенной в том, что мне не повезло, что его не стало.
- Линда, что ты такое говоришь?! - воскликнула шокированная таким заявлением Джил. - Выброси из головы эти ужасные мысли!
Линда повернулась к подруге лицом, прижав к груди фотографию.
- Посмотри на меня. Что может дать мне кто-нибудь такой же привлекательный, как Киф, с моей-то четвертью миллиона долларов?
- Ты быстро набираешься цинизма от своего дяди, - сердито заметила Джил. - Ты нравишься Кифу и без них, кроме того, из слов Роя я поняла, что виноградники Лонеев дают им неплохой доход.
- Ты в самом деле думаешь, что я нравлюсь Кифу? - Большие дымчатые глаза Линды испытующе вперились в Джил. - Мне он ужасно нравится. Ты заметила, какой у него небольшой милый акцент? А какие у него белые зубы? А улыбка? Знаешь, он сказал, что французы верят в то, что любовь может поразить словно молния. Довольно часто это… просто как нахлынувшая волна, но иногда - словно пожирающее пламя.
- Пламя сердца, - прошептала Джил, ее живое воображение мгновенно воссоздало какие-то смутно знакомые образы.