- Стив, милый, мне и вправду очень жаль. Ужасно жаль. Но подумай сам, если бы не этот кошмарный случай с Бингом, ты бы никогда ничего не узнал. И все бы было прекрасно. Мы же так здорово жили все эти годы.
- Ты лгала, ты обманывала! - снова сверкнул он глазами. - Да, надо признать, у тебя это здорово получалось, как у прирожденной преступницы.
- Стив, я не собиралась совершать преступление.
- Много кто не собирается совершать преступление, а потом совершает и попадает на виселицу.
- Тогда повесь меня. - Я словно провалилась в море отчаяния, из которого еще долго не могла выплыть.
- Ты не имела никакого права… - начал он.
- Ты уже говорил это, - прервала я его. - Я прекрасно знаю, что не имела никакого права. Может, я и преступница, и чертова лживая стерва, но я хочу, чтобы ты понял две вещи. У меня были добрые намерения. Ты так мечтал о сыне, и мне хотелось сделать тебя счастливым. Я тоже хотела ребенка. И когда мне подвернулась Анна, мне не удалось устоять перед искушением.
- Ни одна женщина в здравом уме и твердой памяти не поддастся искушению претворить в жизнь такой отвратительный план.
- Какой же он отвратительный? Десять лет ты был счастлив с Бингом. И я тоже.
- Австриец. Он даже не англичанин!
- Не глупи, - нервно захихикала я. - Если ты любишь кого-то, какая разница, какой он национальности? К тому же у него бабушка - англичанка, а австрийцы - люди милые и приветливые. В основном.
- Как Гитлер!
- В самом деле, Стив, это же глупо!
- Ты не имела никакого права, это непростительно, и я никогда не прощу тебя, никогда, даже после смерти.
"Конец, - подумала я. - Стив больше не любит меня, вот и все. Конец нашему браку". Все эти долгие годы я даже не знала, что надо мной уже занесен меч, и вот теперь он упал на мою грешную голову. Но сейчас не время просить мужа за себя. Есть кое-что поважнее.
- Можешь ты хоть на мгновение перестать орать на меня и вспомнить о том, что бедный ребенок при смерти? - сказала я.
- А я и не забывал о нем. Это ты разрушила его жизнь, и мою тоже.
- Нет, Стив, твою, может, я и разрушила, хотя я просто дала тебе то, о чем ты так мечтал. Но ты непременно разрушишь его жизнь, если не прекратишь себя так вести.
- А чего ты от меня ждала? Что я подниму удивленно брови и посмеюсь? "Как забавно! Бинг не мой сын, он чертов маленький австриец!"
- О, Стив, умоляю, прекрати! - Я почувствовала себя старой, изможденной и усталой.
- Да, одно совершенно точно - никакой он не Росс. И он даже не твой. Если бы ты призналась, что он незаконнорожденный, мне и то гораздо легче было бы.
- Ясно! Тебе бы было гораздо легче, если бы я переспала с другим мужчиной!
- Заткнись, ты, сучка!
Я до боли закусила губу. Все было настолько ужасно, что я была не в состоянии решить, как вести себя дальше. Все мои мысли крутились вокруг Бинга. Я постаралась собрать остатки любви и достучаться до мужа.
- Если дело дошло до упреков, я тоже могу высказать парочку. Да ты просто слабак, если собираешься отвернуться от маленького мальчика, которого все время считал своим ребенком, именно сейчас, когда ты ему так нужен. Да, я плохая и злобная, заставила тебя считать его своим сыном, но это не имело никакого значения, пока не потребовался этот близнец… да ты бы никогда ничего не узнал! Неужели ты и впрямь собираешься сидеть здесь и убеждать меня в том, что теперь тебе нет до него никакого дела, потому что он сын Анны и Руди, а не наш?
Стив заколебался. Прикурил очередную сигарету и бросил спичку на пол.
- Само собой, я очень сожалею по поводу этой аварии.
- И это все?
На лице Стива отразилась внутренняя борьба. "Бедняга, - подумалось мне, - я действительно потрясла его до глубины души". Мне так хотелось обнять его, прижать к себе, показать свое глубочайшее раскаяние, но я тупо сидела, все время размышляя только о Бинге.
- Забавно… - произнесла я наконец, - мне всегда было все равно, наш Бинг или не наш. Я видела, как он появился на свет, ухаживала за ним с самых первых минут. И мне всегда казалось, что он мой и твой. Мы оба это чувствовали, разве не так? Меньше знаешь - лучше спишь, так, что ли? Твои чувства к Бингу не могли вот так резко исчезнуть.
- Хватит мне лекции читать! - взорвался Стив.
- Ладно, скажи только, безразличен ли тебе Бинг или нет?
- Нет, конечно, не безразличен, глупая дура, но все равно я стал относиться к нему иначе. Ведь он не мой сын.
- Тогда это ты преступник. Ты хочешь заставить его страдать за то, что сделала я.
- Как это я заставлю его страдать?
- Ты сказал доктору Блэку, что дашь кожу для временной пересадки.
Стив вытянул губы, разинул рот и судорожно вдохнул. Мне стало очень жаль его. Он никак не мог принять услышанное и смириться с этим. Был просто не в состоянии рассмотреть этот вопрос со всех сторон, видел только ту его часть, которая коснулась его лично. Переварить это он не мог.
- И что ты скажешь? Что не дашь свою кожу маленькому австрийцу? - саркастически хмыкнула я.
Стив побагровел.
- Ненавижу твою выдержку! - зарычал он на меня. - Всегда буду ненавидеть тебя, но не мальчика. Нет. Я просто не могу ненавидеть его. Я обязательно дам ему свою кожу, если это продлит ему жизнь.
- Стив, я так и знала! - внезапно воспрянула я духом. - Не надо думать обо мне, думай только о нем. Он ведь может умереть, Стив. Если ты дашь свою кожу для пересадки, клянусь, я найду маленького Руди!
- Это еще кто такой?
- Близнец Бинга, - покраснела я. - Анна назвала его Руди. В честь мужа.
- Анна! Эта девица! Она мне никогда не нравилась, - прошептал он.
- Она не такая уж и плохая, просто сильно избалованная. А после рождения близнецов она сильно переменилась… стала более человечной, что ли. Мы должны сказать ей спасибо за Бинга. Господь свидетель, сколько счастья он нам принес.
Стив покачал головой, внимательно оглядев меня с ног до головы, словно чужого человека:
- Ты говоришь так, будто не сделала ничего плохого.
- Только не надо начинать все сначала, - взмолилась я.
- Может, у нас бы свой малыш когда-нибудь появился.
В тот момент я могла, конечно, сказать ему и про свинку, и про то, что говорили мне доктора, но я почувствовала: если он поймет, что вина за нашу бездетность лежит только на нем, это окончательно раздавит его. Я просто не могла с ним так поступить. И промолчала. Мне показалось, что первый шок миновал и муж стал мыслить более здраво. Может, он даже пытается понять, почему я решилась на такое.
- Какого черта ты просто не усыновила младенца?
Тут уже я не выдержала и накинулась на него:
- Усыновила?! Должна напомнить тебе, что я тысячу раз это предлагала, но ты был категорически против усыновления. Кроме того, мне казалось, ты будешь просто счастлив считать себя настоящим отцом Бинга.
- Как видишь, счастливее я от этого не стал. Это… это просто сломало меня… раздавило…
Я отпрянула назад. Никаких оправданий у меня больше не находилось, но мне хотелось хоть как-то защититься.
- Думаю, ты не можешь не признать - я ни минуты не колебалась, сразу рассказала тебе всю правду, как только речь зашла о жизни Бинга, несмотря на то, чем это грозит лично мне.
Он искоса глянул на меня, моргнул и отвернулся.
- Да, тут ты права, - пожал он плечами.
- С тех пор как Риксон-Додд вынес приговор, я только и думаю о том, как разыскать брата-близнеца. Я чуть было не смирилась с мыслью о смерти Бинга. О, Стив, ты даже представить себе не можешь, что я почувствовала, когда в конце туннеля загорелся свет! Малыша можно спасти, если только у меня достанет храбрости признаться: у него есть брат-близнец!
Стив коротко кивнул и пробормотал:
- Да, признаться в таком - это надо немало храбрости набраться.
Я сидела, зализывая свои кровоточащие раны и лелея остатки гордости. О, Стив, я все на свете готова отдать, лишь бы ты подошел ко мне, обнял и сказал: "Не переживай, милая, ничто не имеет значения, пока у нас есть Бинг".
Стив взялся за книгу и начал перелистывать страницы. Это издание было мне прекрасно известно: "Остров сокровищ" в кожаном переплете, который мы подарили Бингу на Рождество. Было понятно, что и он все время думает о Бинге, переживает за него. Я встала и подошла к нему:
- Стив… Ничто, ничто не имеет значения, только спасение Бинга. Ты же согласен со мной?
- Да, - с огромным трудом выдавил он.
- Ты же все еще любишь его, правда? Ты же не станешь наказывать его за меня?
- О, черт, нет, конечно, за что мне его наказывать?
- Он всегда будет считать тебя своим отцом.
- Разве? Скоро все узнают, что это не так. Придется всем рассказать о близнеце.
- Совсем не обязательно. - Я почувствовала, как свежие силы вливаются в меня. - Придется рассказать доктору Блэку и сэру Риксон-Додду, тем, кто будет ассистировать на операции, тоже, но остальным знать вовсе не обязательно. Я уверена, что врачи отнесутся к этому вопросу с пониманием. Зачем кричать об этом на каждом углу? Мы же не какие-то там кинозвезды. Для прессы мы никакого интереса не представляем. Посторонним вовсе не обязательно знать, что Бинг на самом деле не наш. Скажем, что у него есть брат-близнец, которого воспитывают другие люди, но в подробности вдаваться не станем. Это наша частная жизнь. А хирургам и вовсе главное - спасти Бинга, остальное не их дело.
В глазах Стива загорелись отблески надежды, но выражение лица не поменялось.
- Полагаю, это действительно можно замять.
- Так и будет! Мы сумеем! - воскликнула я. - Тебе не придется испытывать унижение. Я этого не позволю.
Муж оставил мои слова без внимания.
- Знаешь, Крис, ты говоришь так, будто и в самом деле надеешься найти близнеца за пару недель. Разве ты можешь поручиться, что тебе это удастся?
- Я обязана найти его. И я сумею.
- Если я дам ему свою кожу для пересадки и он продержится еще пару недель, а ты сумеешь за этот срок найти мальчика… то все может закончиться благополучно. Но это весьма проблематично.
- У Бинга сильное сердце и здоровье отменное, так Риксон-Додд сказал.
- Ты хоть какое-то представление имеешь, где может быть эта Анна Шмидт?
- Ни малейшего, - покачала я головой. - Мы договорились никогда не поддерживать отношений.
- Выходит, ты даже не можешь поручиться за то, что ребенок этот жив-здоров?
- Не могу, - признала я. - Я не знаю, Стив.
- О, Крис, в какую дрянь мы влипли. Бедный Бинг! Бедный малыш!
Стив сломался. Бремя моего признания плюс любовь и боль за мальчика, которого он так долго считал своим, подавили его. Он закрыл лицо руками и зарыдал. Каждый стон болью отдавался в моем сердце, рвал душу на части. Мало кому из женщин пришлось так горько расплачиваться за свои грехи.
Глава 7
Время горьких признаний, слез и взаимных обвинений прошло. К концу дня мы со Стивом спокойно обсуждали, что нам делать дальше. Когда я говорю "спокойно", я имею в виду себя - я взяла себя в руки и сосредоточилась. Страдала молча. Сконцентрировалась на спасении Бинга. Что касается Стива, то тут Бинг, можно сказать, сам того не ведая, одержал полную победу, поскольку Стив тоже не мог думать ни о чем, кроме ребенка. Со мной он был холоден и не проявлял никаких эмоций. Два посторонних человека, обсуждающих общие интересы, не более того. Для меня в его сердце не осталось ни любви, ни даже дружбы. Он уже никогда ни за что не доверится мне, но одному он пока еще верил: что я любую цену готова заплатить, лишь бы спасти Бинга.
Он позвонил доктору Блэку и попросил приехать к нам. Услышав наш рассказ, доктор был чрезвычайно поражен, но как мог постарался скрыть свое безмерное удивление.
- Необычайное дело, скажу я вам, но у мальчика действительно появился шанс. Чудесные новости.
- Это точно, - ледяным тоном произнес Стив.
Доктор Блэк замялся и закашлялся, скосив на меня взгляд:
- Хоть немного отдохнули, миссис Росс?
- Пару часов, - призналась я. - Но я могу незамедлительно приступить к поискам.
Доктор не стал вдаваться в подробности столь фантастической истории, просто принял все как есть. Повел себя очень достойно и говорил по большей части со Стивом.
Сказал, что созвонится с сэром Джоном Риксон-Доддом и назначит день первой пересадки кожи. Стиву лучше всего завтра же лечь в больницу и приготовиться к операции.
- Думаю, вам будет непросто оставить свою ферму и все такое. Мне очень жаль.
- Об этом не беспокойтесь. Я могу положиться на своего соседа, он мой друг, тоже фермер, и присмотрит за всем в мое отсутствие.
- Значит, теперь все зависит только от вас, - повернулся он ко мне. - От того, удастся ли вам… э-э-э… найти… э-э-э… вашего второго сына.
Я кивнула. "Мой второй сын" прозвучало как-то странно и немного пугающе. Интересно, доктор Блэк просто старается быть тактичным, или же наш рассказ действительно настолько запутал его, что он считает Бинга нашим сыном и его близнеца, соответственно, тоже. Но просвещать его я не собиралась. Зачем? Это совершенно не важно. Теперь главное - пересадка кожи Стива Бингу.
Все остальное зависело только от меня. У меня всего полмесяца, чтобы найти брата Бинга. Господь свидетель, как это мало!
После ухода доктора Блэка я обсудила сложившуюся ситуацию со Стивом.
- Думаю, сперва надо позвонить в Вену брату Анны, Вилли. Вдруг он даст мне адрес Анны. Его телефон можно узнать по Единой европейской справочной.
- Отлично, - вяло согласился Стив.
Как же он изменился. Прежний Стив обязательно упомянул бы о стоимости международных переговоров. Хотя хорошо, что не упомянул, ведь жизнь Бинга дороже всего на свете. Теперь я уже с полной уверенностью могла утверждать, что Стив не перестал любить мальчика, которого столько лет воспитывал как родного.
Когда я попыталась поблагодарить его за помощь и совет, он словно зверь на меня кинулся:
- Да пошла ты со своими благодарностями! Я это не ради тебя делаю, а ради Бинга. И в будущем я все для него сделаю. Ты тут вообще никаким боком не стоишь.
- Как же ты ненавидишь меня!
- Я не готов обсуждать свои чувства к тебе… иди, звони в свою чертову Вену.
Он действительно возненавидел меня. Я знала это. Ну и пусть, лишь бы он любил Бинга.
Через справочную я раздобыла телефонный номер резиденции Шмидтов и лично позвонила, чтобы связаться с Вилли или его женой. Слава богу, они все еще проживали по тому же адресу. Неплохое начало. Но дальше меня ждало разочарование. Мне ответила совершенно посторонняя женщина. Новости, которые она сообщила мне, оказались не из приятных. Они всего лишь арендаторы, а сам герр Шмидт погиб в автомобильной катастрофе восемь лет тому назад. Его вдова сдает этот дом внаем.
У меня пересохло в горле. Я понимала, что это только первое препятствие на моем пути, впереди ждет множество других, гораздо более сложных и запутанных. Бедный Вилли мертв. Я припомнила, как Анна однажды говорила мне, что ее брат гоняет по трассе словно ненормальный. Недолго он наслаждался деньгами, полученными по завещанию матери.
Может, его вдова даст мне адрес золовки? К счастью, мне удалось объяснить, что связаться с вдовой герра Шмидта - вопрос жизни и смерти. Женщина на том конце провода называла ее баронессой Марией-Жозефой. Это мне совсем не понравилось. Да, я вспомнила, как эта дама обошлась с Анной, насколько она была надменной и жестокосердной. Анна ей никогда не нравилась, и вряд ли она поддерживала с ней отношения. Когда же оказалось, что дом сдается в аренду не напрямую, а через юриста, то я совсем скисла. Задача усложнялась с каждой минутой. Но я не собиралась отступать.
Стив поехал к нашему соседу, Джеку Данстеблю, попросить помощи на тот период, пока будет лежать в больнице. Посоветоваться мне было не с кем, но женщина оказалась терпеливой и понимающей и помогла мне узнать имя юриста, сдававшего этот дом, номер телефона его офиса, по которому я могла позвонить завтра утром.
На сердце у меня словно камень лег. Время стало моим врагом. Я ни минуты не могла позволить себе потерять, и, пока я не найду способ связаться с Анной, вперед мне ни на шаг не продвинуться.
По возвращении я пересказала Стиву новости. Он старался не смотреть мне в глаза, все время отводил взгляд. Как же я ненавидела себя за двуличность, и не важно, какого рода благие намерения стояли за ней. Страшно видеть, как человек мучится.
Однажды уже попыталась успокоить мужа, но он оттолкнул меня. Теперь я даже не стала делать попытки дотронуться до него или сказать нежное слово. Просто констатировала факты. Он кивнул.
- С подобными разочарованиями ты будешь всю дорогу сталкиваться. Ты черт знает когда последний раз Анну видела.
- Я смогу, - сжала я руки. - Смогу.
- И что же ты собираешься делать дальше? - хмыкнул Стив.
- Утром прежде всего позвоню в Вену юристу.
- Юристам не положено раздавать адреса своих клиентов. Пока ты будешь писать письма с объяснениями и ждать ответы, пройдет уйма времени.
- Я объясню, что это вопрос жизни и смерти.
Стив сменил тему:
- Если ты не против, я не стану ужинать. Что-то мне нехорошо, лучше пойду лягу.
- Но тебе надо поесть… - начала я.
- Отстань от меня, о себе лучше позаботься, - оборвал он меня и вышел из комнаты.
Я села на стул и закурила. Я чувствовала себя потерянной и одинокой, но времени на жалость не было. Пришлось принять тот факт, что от Стива утешения теперь не дождешься. Слава богу, что могу рассчитывать на материальную поддержку с его стороны, и за то спасибо.
Поиски Анны и ее сына несомненно потребуют немалых затрат. Даже если я сумею найти их, никто не может гарантировать мне, что она согласится разрешить Руди лететь через океан на помощь Бингу. Я бы, конечно, сразу бросилась на подмогу, но в чужую душу не влезешь. Анна может отказаться подвергать мальчика опасности даже ради того, чтобы спасти жизнь своему второму сыну, ведь пересадка кожи означает для Руди боль, дискомфорт, несколько недель в больнице.
Я слышала, как наверху скрипят половицы. Стив был в ванной. Господь свидетель, как я терзалась чувством вины. И то, что Стиву было плохо, и то, что он лег без ужина, только добавляло мне мучений. А потом вдруг мне стало все равно. Не могу я позволить себе волноваться за Стива. Я должна набраться сил, ведь впереди меня ждал долгий крестовый поход за целительной чашей. Поэтому я сделала себе кофе, сварила яйцо и поела на кухне в полном одиночестве. И покормила беднягу Винстона, который ни на шаг от меня не отходил.
Таблетки доктора Блэка свалили меня с ног, очнулась я только утром. У моей постели стояла миссис Твист с чашкой чаю на подносе. На добродушном круглом лице - тревога.
- Я рада, что вы проснулись. Мне уж казалось, что вы никогда не очнетесь, мадам. Время уже десять.
Меня словно ветром с кровати сдуло. В голове гудело. Так всегда бывает после снотворного, правда, принимаю я его очень редко.
- Мистер Росс на ферме. Он рано позавтракал. Вам надо отдохнуть как следует, я позабочусь о вас. У вас сердце разбито, уж мне-то этого не знать. Почему бы вам не…