Когда сзади раздались шаги, она, обернувшись, увидела стоящего в тени Лоренцо. Она почувствовала, как он глубоко вдохнул, прежде чем выйти вперед.
- Я пришел просить у тебя прощения и готов выслушать все, что ты хочешь мне сказать, - тихо начал он.
Она гордо подняла подбородок и даже смогла изобразить спокойствие.
- Что ты хочешь услышать? - спросила она. - Гневные упреки, слезы… "Как ты мог так со мной поступить?"… Давай оставим все это. У меня сейчас нет сил для большой драмы.
- Но ты должна злиться на меня.
- Да? Ну, злюсь немного. Тебе следовало сказать мне правду раньше.
- Я хотел, когда вернулся из Стокгольма, но Ренато…
- Остановись на этом месте. Чем меньше будет сказано про Ренато, тем лучше. - Она вздохнула. - Он причинил боль нам обоим. И если и есть что-то хорошее во всем этом кошмаре, так это то, что мне не придется с ним породниться. - Она усмехнулась. - В тот вечер, когда мы познакомились, я сказала ему, что никогда не выйду за тебя замуж из-за него. Надо было придерживаться своих слов. Но я поступила иначе. В этом была моя ошибка. И давай не будем делать из этого трагедию.
- Какая ты сильная и храбрая! - произнес он. - Мне даже как-то не по себе.
Хизер искоса посмотрела на него.
- А ты предполагал, что я буду убиваться из-за твоего побега? Не льсти себе. Ты просто не готов к браку. А мои слезы мне еще пригодятся, так что я не буду растрачивать их на тебя.
- Ты, правда, больше ничего ко мне не чувствуешь?
- К счастью для нас обоих, нет.
- Но той ночью, перед… предыдущей ночью ты в моих объятьях повторила много раз, как сильно меня любишь…
- Достаточно, - резко прервала его она. - Пусть прошлое останется в прошлом. Поверь мне, тебе бы не понравилось, если бы я падала в обморок, рассказывая тебе, что ты разбил мое сердце.
- Да, да, конечно, - поспешно сказал Лоренцо. Потом на его лице появилась слабая улыбка, и он печально спросил: - Но все же, может быть, ты мне польстишь немного, расстроившись хотя бы чуть-чуть?
- Даже и не подумаю. А теперь уходи.
Он повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился.
- Если бы все было по-другому… если бы мы могли делать так, как нам хотелось… Возможно, я не сделал бы тебе предложение тогда и уехал бы домой, но потом я бы стал невыносимо по тебе скучать и…
- Перестань, - сказала она, больше не в силах терпеть боль. Ведь именно эта мысль уже долго мучила ее. - Не говори так. Уходи, Лоренцо, пожалуйста.
- Дорогая…
- Не называй меня так!
- Я ведь по-настоящему влюбился в тебя. Если бы нам дали больше времени…
- Уходи! - разъяренно крикнула она.
Она отвернулась от него и сидела, не двигаясь, пока не затихли его шаги. Ее боль была больше, чем она думала. Их любви пришел конец.
Лоренцо нашел братьев в кабинете Ренато. Они разливали виски.
- Заходи, - сказал Ренато. - Держи. - Он протянул стакан.
- Спасибо. Это как раз то, что мне сейчас нужно. - Лоренцо сразу осушил стакан и попросил еще.
- Ты получил, что хотел, - заметил Бернардо.
- По правде говоря, нет. Я думал, будут слезы, упреки…
- В таком случае ты абсолютно не знаешь женщину, на которой собирался жениться, - сказал Ренато. - Могу сказать тебе, что в ней больше достоинства, чем в тебе и во всех нас вместе взятых.
- Да, но ни единой слезинки, ни одного слова сожаления…
Глаза Ренато сузились.
- Черт возьми, она знала, как вести себя с тобой! - сухо сказал он.
- Один раз мне даже показалось, что она смеется.
Бернардо тихонько присвистнул.
- Исключительная женщина.
- Да, - согласился Ренато, наливая себе еще виски.
- Ты еще не достаточно выпил? - мягко спросил Бернардо.
Ренато накинулся на него:
- Смотри за собой, черт побери!
Бернардо пожал плечами.
- Мне, конечно, нет дела. Но это на тебя не похоже…
- Что ж, сегодня мне хочется напиться.
- Ты единственный, на кого она злится, - сообщил ему Лоренцо. - Она винит во всем тебя, и она абсолютно права. Если бы ты держался от нас подальше, кто знает, как все бы повернулось.
- Только избавь меня от рассказов о счастливом финале, - насмешливо сказал Ренато. - В нем я не уверен.
- А я уверен, - ответил Лоренцо, вспыхнув от злости.
- Ты сошел с ума. По-моему, ты запоздал с такими мыслями.
- Давай поспорим. Хизер знает, что без тебя у нас все было бы по-другому. И все еще может быть. Она прекрасная женщина, и, может быть, еще не поздно…
Но продолжить он не смог. Руки Ренато обхватили его шею. Его глаза яростно горели.
- Ренато, ради бога, остановись! - Бернардо пришлось приложить все свои силы, чтобы оттащить Ренато.
- Убирайся отсюда! - прорычал Ренато. - И не попадайся больше мне на глаза!
- Иди к черту! - выругался Лоренцо. - Почему нельзя было держаться подальше от меня и Хизер?
- Уходи, ради бога! - сказал Бернардо. - Не хватало только, чтобы вы здесь друг друга поубивали.
Лоренцо с горечью посмотрел на Ренато и ушел. Бернардо ради безопасности держал брата, пока дверь не закрылась.
- Черт с ним! Отпусти меня, - приказал Ренато, и Бернардо тут же подчинился. - А что ты здесь делаешь? Почему ты не со своей дамой?
- Я могу подождать, - ответил Бернардо. - Она стоит того.
- Ты хочешь сказать, что в этой семье все же будет свадьба?
- Надеюсь. Но больше об этом никто не должен знать. - Бернардо одарил брата одной из своих нечастых улыбок. - Как глава семьи, ты одобряешь?
- А если нет, это что-то меняет?
- Конечно, будет не очень приятно. Но это меня не остановит.
- Раз она того стоит, я даю тебе свое благословение. Ты удачливый человек.
- Знаю. Но все не могу в это поверить. Я подсознательно жду, что какая-нибудь ерунда все испортит.
- Не будет никакой ерунды… По крайней мере, один из нас должен познать счастье в любви, - тихо прибавил Ренато.
Они чокнулись. Потом Бернардо сказал с некоторой неловкостью:
- Лоренцо все же наш брат.
- Я знаю.
- Думаю, ты должен быть более внимательным.
- К нему?
- Нет. К себе. Спокойной ночи.
Он вышел, не сказав больше ни слова. Оставшись один, Ренато безуспешно пытался справиться с охватившим его состоянием жуткого напряжения. Он отставил недопитый стакан виски в сторону. Напиться - это не выход. Сон - тоже не выход.
Он с силой ударил рукой по столу, сознавая, что вообще не может найти выход из сложившейся ситуации. Все началось с того самого вечера, когда он познакомился с молодой женщиной, пославшей его к черту со всеми его деньгами. Он восхищался ею, но настолько привык устраивать жизнь по-своему, что не заметил, что на этот раз произошло что-то непонятное. Следующим безумным шагом было то, что он сам толкнул ее на брак со своим братом.
Тайное стало явным, когда было уже слишком поздно. Это произошло накануне свадьбы, когда любой человек чести был бы уже связан по рукам и ногам. Ее беззащитность тронула его сердце. Такого с ним никогда не случалось прежде. Он предложил ей братскую помощь, с горечью сознавая, что больше ничего сделать не может.
То, что произошло в церкви, казалось, разрешило проблему. Но в его ушах продолжал звучать голос молодой женщины, шептавшей в ночи: "Я только хотела сказать, как сильно я люблю тебя… люблю тебя… люблю…"
Женщины всегда влюблялись в Лоренцо и продолжали любить, даже потеряв всякую надежду на взаимность. И дело было не только в его привлекательной внешности и мягком характере. В нем было что-то, что притягивало и очаровывало женщин.
И существовал противоположный тип мужчин, к которому принадлежал он, Ренато.
Все зло исходило от него. Он разрушал все, к чему прикасался.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Анжи пора было уезжать. Она задержалась на несколько дней, чтобы поддержать подругу, но теперь ей надо было возвращаться в Англию на работу. Но Хизер была уверена, что подруга скоро вернется на Сицилию.
Глубокое и сильное чувство к Бернардо преобразило Анжи. Такого она никогда прежде не испытывала. Было видно, что и Бернардо отвечает ей взаимностью. Хизер была уверена, что до отъезда Анжи они объявят о помолвке.
Но когда она зашла в комнату, то почувствовала, что что-то произошло. Анжи разъяренно упаковывала чемоданы. По ее лицу было видно, что она изо всех сил старалась не заплакать.
- Дорогая, что случилось? - спросила Хизер, обнимая Анжи за плечи. - Вы что, поругались?
- О, нет, мы не поругались, - горько ответила Анжи. - У нас нет причин ругаться. Он просто спокойно и вразумительно объяснил мне, почему он скорее умрет, чем женится на мне.
- Но… он же обожает тебя. В чем же дело, если вы любите друг друга?
- Я тоже так думала. Но любви оказалось недостаточно. Он говорит, что любит меня. Он говорит, что никогда не полюбит никого другого. Но наша свадьба невозможна.
- Но… почему?
- Бернардо сицилиец, - ответила Анжи. - И традиции, и обычаи его страны тяготеют над ним. Он не из нашего времени. Его гордость имеет для него большее значение, чем я. Поэтому я уезжаю. И, пожалуйста, Хизер, давай прекратим этот разговор, потому что я больше не выдержу.
Хизер ничего не ответила, только прижала подругу к себе и погладила по голове.
Хизер хотела проводить Анжи в аэропорт, но ее провожал Бернардо. И она решила дать им возможность побыть наедине, надеясь, что он передумает. И, может быть, они вернутся домой вместе.
Но он вернулся один, мрачнее тучи. Все попытки Хизер поговорить Бернардо вежливо отклонил. Он как будто отгородился от всех невидимой стеной. Поговорив с Баптистой, он сел в машину и уехал в свой дом в горах.
- Что с ним такое? - спросила Хизер у Ренато. - Ведь у них все было практически решено.
- Я тоже удивлен. Всего несколько дней назад он был полон решимости жениться на ней. Он сам мне об этом сказал. Но потом неожиданно все переменилось.
- Поговори с ним, бога ради!
- Я не могу повлиять на Бернардо. У нас разные матери, а это очень важно. У нас на Сицилии есть поговорка: "Мать мужчины - его душа. И если он потеряет ее однажды, то больше никогда не обретет вновь". Бернардо считает, что если он женится на Анжи, то потеряет свою душу.
- В таком случае он дурак! - свирепея, выпалила Хизер.
- Мы все дураки по отношению к той, которая для нас много значит.
- А тебе откуда это знать? - презрительно спросила она. - Ни одна женщина для тебя ничего не значит.
- Да. И когда я смотрю на своих братьев, я рад, что это так.
- Ты просто защищаешься, не желая, чтобы тебе было больно. - Она вздохнула. - Да, наверное, это мудро. Надо мне тоже научиться так жить.
- Нет, не говори так, - неожиданно сказал он. - Это изменит тебя. В последние дни ты была сильнее, чем кто-либо из нас.
Она пожала плечами.
- Только потому, что я потеряла способность чувствовать. И знаешь, это очень удобно. Ты же сам знаешь, как легко при этом жить. Мы с тобой счастливчики, Ренато. Мы не будем так страдать, как Анжи и Бернардо и все остальные. Все, только не мы.
Он взял ее за руку.
- Прошу тебя, только не становись такой, как я.
Его пальцы прикасались к ее руке, но она не чувствовала никакого трепета. Те вспышки желания по отношению к нему, которые мучили ее до свадьбы, казались теперь просто иллюзией. Все прошло. Остались только пыль и пепел.
- Но ты - хороший пример для подражания, - сказала она. - Я завидую тебе.
На следующий день, вернувшись из больницы, Баптиста пригласила к себе Ренато и Хизер, как королева приглашает своих подданных.
Хизер пошла с большой неохотой. Она никак не могла привести в порядок свои чувства. После нескольких бессонных ночей панцирь нечувствительности, который до сих пор защищал ее, начал трескаться. И сквозь трещины она видела бушующие в ней унижение и ярость, которые могли охватить ее, если только дать им свободу.
А еще хуже были моменты, когда все казалось ей горько-смешным. И она знала, что стоит расслабиться, и она может разразиться диким, неконтролируемым смехом. Позволить такому случиться она не могла, поэтому еще глубже залезала в свой панцирь.
Баптиста сидела на софе в своей гостиной. Ренато и Хизер вошли в комнату и уселись на некотором расстоянии друг от друга.
- Мы не можем оставить все как есть, - объявила старая женщина. - Все прошло очень плохо.
- Может быть, стоит позвать Лоренцо? - предложил Ренато.
- Лоренцо в прошлом. А меня беспокоит будущее.
- Я понимаю, о чем вы, - сказала Хизер. - Я верну вам "Белла Розария"…
- Нет, это может подождать. Если ты вернешь ее в том же году, когда я тебе ее отдала, у нас возникнет много проблем. Мы еще не обсудили то, что произошло в церкви.
Хизер вздохнула.
- А что тут еще обсуждать? Все кончено.
- Кончено? Когда это моя семья успела так тебя оскорбить?
- Разговор об оскорблениях уже в прошлом, - сказала Хизер.
- А Сицилия не современная страна. Если бы такое случилось со мной, мой отец застрелил бы того мужчину. И не было бы даже никакого суда.
- Я стрелять не собираюсь, - сказала Хизер. Она хотела разрядить обстановку, но не удержалась и добавила: - По крайней мере, в Лоренцо.
- Я сочувствую тебе, дочка, - сказала Баптиста, бросив на Ренато грозный взгляд. Он же смотрел на мать с обычным выражением любви и уважения. То, как Ренато преклонялся перед матерью и почитал ее, всегда немного удивляло Хизер.
- Мы с Лоренцо уже виделись и заключили мир, - сказала она.
- Я рада, но на этом все не заканчивается. Моя семья причинила тебе боль, но ты не должна страдать.
- Что ж, если Ренато, используя свое влияние, вернет меня на прежнюю работу, я буду удовлетворена.
Ренато нахмурился.
- Ты считаешь, что это достаточная компенсация?
- Я забуду о твоем существовании. Это наилучшее решение.
- Этого недостаточно, - сказала Баптиста. - Имело место бесчестье.
- Я уже говорила, что поведение Лоренцо не может меня обесчестить.
- Оно может обесчестить семью, - ответила Баптиста так свирепо, что Хизер испугалась. - Он оскорбил тебя. И вся семья будет покрыта позором, пока мы не поправим дело.
- Я не выйду за него.
- Конечно, нет. Но у меня есть еще один сын. Конечно, Ренато мало сделал, чтобы заслужить твою любовь, но он виноват в случившемся и должен все исправить. - Тон Баптисты был непререкаем. - Ваша свадьба должна состояться в самое ближайшее время.
На минуту воцарилась гробовая тишина. Хизер хотела заговорить, но не смогла. Она теряла самоконтроль, и сумасшедший смех рвался наружу. Она отвернулась, прикрывая рукой рот. Но все было бесполезно. Смех клокотал в ней, щекотал горло и вот уже вырвался наружу и разлился звонкими жемчужинами. Все происходящее было безумием. Такое можно было вообразить только в этой стране, которая жила по своим собственным правилам и плевать хотела на всех остальных.
- Извините, - выдохнула наконец она, - но это самое смешное, что вы могли сказать. Чтобы я вышла за Ренато? За человека, один вид которого для меня невыносим? О, небеса! - Новый приступ смеха охватил ее.
Ренато сурово смотрел на нее. Потом медленно заговорил. Он говорил на сицилийском, и Хизер не могла точно уловить смысл. Но она поняла слова "безумие", "невероятно" и что-то вроде "ни за что на свете".
- В мое время девушки были лучше воспитаны и не смеялись во время помолвки, - неодобрительно сказала Баптиста.
- Но это не помолвка, - сказала Хизер, когда немного успокоилась. - Во-первых, он не хочет ни на ком жениться. Во-вторых, он не хочет жениться на мне. В-третьих, я скорее стану королевой Англии, чем выйду за него замуж. И говорить больше не о чем.
- Ты приехала сюда, чтобы выйти замуж за сына из этого дома, и ты сделаешь это. Тогда все встанет на свои места.
- Все окажется еще дальше от своих мест, чем сейчас, - в отчаянии выкрикнула Хизер. - Как вы вообще могли об этом подумать? Это последний человек…
- Взаимно, - холодно отозвался Ренато. - Мама, я тебя очень уважаю, но ты должна оставить эту затею.
- О твоих чувствах никто не спрашивает, - строго ответила ему Баптиста. - Ты обидел порядочную девушку и должен возместить ей ущерб.
- Одного звонка в "Госсвейс" будет достаточно, - решительно заметила Хизер.
- Я сделаю это без проблем, - заявил Ренато. - А также оплачу твое путешествие сюда и…
- Ренато, предупреждаю тебя: если ты посмеешь предложить мне деньги, то очень об этом пожалеешь.
- Я уже жалею. Жалею о том, что познакомился с тобой, о том, что мой брат тебя встретил, о том, что пригласил тебя в наш дом…
- Итак, мы обо всем договорились… Извините, мама.
Хизер совершенно забыла о том, что Баптисте нездоровилось. Но сейчас Баптиста наблюдала за их перепалкой с искрой в глазах и даже с выражением, похожим на удовлетворение.
- Мама, извини, - сказал Ренато. - Мы не имели права выяснять отношения в твоем присутствии… ведь твое сердце…
- С моим сердцем все нормально. Но вы оба ведете себя как маленькие дети. Я советую вам подумать.
- Тут и думать нечего, - ответили они в один голос.
- Хорошо. Наверное, я неправильно поставила вопрос.
- Мама, не имеет значения, как бы вы ни поставили вопрос, - мягко произнесла Хизер. - Я не хочу выходить замуж за Ренато, я хочу просто сбить с него спесь.
- Прекрасно, - тут же заметила Баптиста. - Ему это только пойдет на пользу. И когда ты станешь его женой, то сможешь делать это каждый день.
- И это говорит моя мама? - сухо удивился Ренато.
- Я не закрываю глаза на твои ошибки, - ответила Баптиста. - Я нашла тебе прекрасную партию. Эта женщина не будет потакать тебе во всем, говоря "Да, дорогой. Нет, дорогой". Она видит тебя насквозь и при этом совсем не в восторге от того, что видит.
- Вот в этом вы правы, - согласилась Хизер. - Но какой мне смысл заниматься воспитанием Ренато?
- Ты останешься здесь, - сказала Баптиста. - Станешь частью этой семьи, настоящей сицилийкой. И то, и другое предначертано тебе судьбой.
- Это самые соблазнительные слова, которые вы сказали, - заметила Хизер. Она потихоньку приходила в себя, но к ней уже возвращалось чувство юмора. - Если бы вы еще могли устроить все так, чтобы мне не пришлось отягощать себя Ренато, я была бы счастлива.
- Дорога к счастью никогда не бывает легкой, дорогая. Ты научишься вести себя с ним.
Хизер наклонилась и поцеловала Баптисту в щеку.
- Извините, мама, но цена такого счастья очень высока.
- Даже слишком высока, - согласился Ренато. - Давайте забудем об этом разговоре. - Он тоже успокоился, хотя в его глазах еще сверкала неутихшая ярость.
- Идите, - сказала Баптиста, уже утомленная их обществом. - Но перед уходом, Ренато, можешь налить мне бренди.
Немного позже вернулся Бернардо и сразу направился к Баптисте. Он был спокоен, но очень бледен, вежливо ушел от разговора о своих проблемах, и Баптиста не стала настаивать.