Интересно, а кто заботится о самой Линде, пока она нянчится с этими двумя? Можно поспорить, что никто.
Тони заставил себя вернуться к документам. К счастью, в документах об обеспечении займов его мало что удивило. Вчера поздно вечером прорезался консультант по финансам, звонка которого он ждал. То, что было слухами, подтвердилось: планировалось перемещение крупной корпорации на участки, примыкающие к районам застройки "Счастливого дома". А это означает новые рабочие места и повышение цен на недвижимость.
Итак, он был готов действовать. Его юристы, работая без передышки всю ночь, уже подготовили основную массу документов и сообщили дополнительную информацию его секретарше, которая была чудом действенности и эффективности. Она вставит недостающие данные в основные документы, пропустит снова через юристов, и уже через два часа все будет готово. Если Грейс действительно удастся сегодня уехать, то она явится к постели больного с хорошими новостями, а не с букетом цветов.
- О, бедный Крис, как ужасно! - Сочувствующий голос больше подходил для разговора с десятилетней сестрой, а не с тридцатипятилетним начальником, и это тяжело отозвалось на нервах Энтони.
Но Брук всегда считал дело лучшим лекарством против любых раздражителей, поэтому он углубился в записи и не слышал следующую фразу. Он даже не слышал звона рождественских колоколов, по-прежнему доносившихся из проигрывателя. Когда через некоторое время он поднял голову, Линда уже повесила трубку и наблюдала за ним.
- Доброе утро, - вежливо поздоровалась она. - Вы видели? - Она указала на окно. - Снегопад кончился!
Тони глянул на белые волнистые сугробы и кивнул. Выглядело мирно, но он достаточно хорошо знал эту местность, чтобы понимать: опасность сохраняется. Кусты в три фута высотой полностью засыпаны снегом. Но фактически она права, буран прекратился.
- Да. Отличная новость, не так ли? - Энтони старался придать голосу уверенность, наблюдая, как с гребня сугроба поднялось облако снега и закрутилось в маленьком вихре. В таких условиях нечего думать о вертолете. Хорошо, что Оллкрафт предупредил ее об этом.
- О да, - с радостью сказала она. Я надеюсь, что если вы разрешите Троллю отвезти меня, то я ее…
- Да, да, теперь скоро, - перебил Энтони, не дав ей произнести слово "сегодня". Ему невыносимо было слышать тоску в ее голосе, особенно потому, что он знал, как малы шансы уехать сегодня. - Вы ведь еще не звонили сестре? - Она помотала головой. - Хорошо. После такого бурана опасность сохраняется. Я позвоню в дорожную службу и узнаю, в каком состоянии дороги.
- Да, да, конечно. - Линда выглядела озабоченной, но не подавленной. Видимо, легко она с надеждой не расстанется.
- Потом я должен узнать, в каком состоянии мост через Бруккрик, по которому вы должны ехать. Каждую зиму он обваливается, по крайней мере, один раз. Чудом инженерной мысли его не назовешь.
Девушка улыбнулась.
- Вы позвоните сейчас?
- Да, но прежде я хотел бы, чтобы вы взглянули вот на это. Вы прибыли сюда для переговоров, и мы должны закончить их, верно?
Он протянул ей блокнот, где перечислил условия, которые намеревался предложить Стоуну. Она взяла его записи с любопытством, которое по мере чтения сменилось удивлением.
Энтони прислонился к краю стола и наблюдал за ее лицом. Оказалось, что она с легкостью разбирает его почерк. И что здесь удивительного. Он вспомнил, что менеджер говорил о ней как об отличной стенографистке.
- Но… - Девушка положила блокнот на колени. - Я правильно поняла? Вы купите фирму Стоуна?
Он кивнул.
- Конечно, потребуются некоторые уточнения, кое-что нужно согласовать в условиях…
- Но ваши условия вполне выполнимы! - Она схватила блокнот, чтобы убедиться, не ошиблась ли. - Кристофер согласится на все ваши условия! Она смотрела на него, несколько смущенно и все еще не веря. В общем, все сводится к тому, что вы покупаете компанию.
Он снова кивнул.
- Но почему? - Лин провела рукой по распущенным волосам, помассировала голову, желая привести мысли в порядок. Она опустила ноги на пол - ее голые ступни выделялись на темном рисунке ковра - и села, как будто новая поза будет способствовать лучшему пониманию.
Брук вдруг обратил внимание, что на гостье один из нарядов Пегги - джинсы и причудливая майка, расшитая бисером. В джинсы Линда вставила собственный ремень, так как ее талия была тоньше. Забавно, подумал Тони, как одна и та же одежда смотрится по-разному на разных людях. Бирюза и серебро майки замечательно шли к темным волосам и синим глазам гостьи.
- Не спрашивайте почему. Вас учили основному правилу торговли? Получив "да", умолкни.
- Два дня назад вы говорили, что шансы один к миллиону.
- Значит, вы потрясающий торговец.
Линда вспыхнула.
- Не надо так разговаривать со мной, мистер Брук!
Итак, они вернулись к "мистеру Бруку". Интересно, что положило конец их искусственной близости - деловой характер беседы или ревнивые протесты Стоуна? Или, может быть, все из-за погоды и возможного отъезда? Ее столь сильное стремление уехать отнюдь не льстило его самолюбию.
- Хорошо, не буду, - сказал он, коротко улыбнувшись. Энтони выключил проигрыватель, и звон колоколов враз прекратился. - Я покупаю "Счастливый дом" по совершенно здравым финансовым соображениям, объяснил Брук. Полдюжины аналитиков и юристов в Виннипеге последние две недели занимались цифрами. Основная причина в том, что, думаю, смогу поднять эту компанию.
Ее глаза сузились. Ясно, что он ее не убедил. Энтони буквально видел, как за этим задумчивым выражением лица бешено крутятся мысли. Но она, конечно, знала, что он не настолько глуп, чтобы выложить все. Если ему одному удалось раскопать информацию о перемещении корпорации - что ж, значит, ему повезло. Он разузнал это законным путем, он никогда не опускался до взяток или использования шпионов. Его совесть чиста. И он не обязан передавать эту информацию Кристоферу через его подружку с лицом мадонны.
Итак, она сидела перед ним раздосадованная, пальцы сжали блокнот. Брук заподозрил, что девушка предпочла бы сейчас вцепиться ему в горло, а не в блокнот. У нее нервы на пределе. Еще несколько потрясений, и ему придется спать лицом к двери. Энтони представил, как Линда в бусах и перьях Пегги крадется в его спальню с томагавком в руках, и невольно улыбнулся.
Мисс Грейс истолковала его улыбку на свой лад, и ее потемневшие глаза сверкнули подобно молнии в грозовом небе.
- Послушайте, мистер Брук… - начала она гневно.
К счастью, Тролль выбрал именно этот момент, чтобы спуститься со второго этажа с кучей картонных коробок.
- Дорогу! - Пошатываясь, он направился к дивану. - Разойдись!
- Что на этот раз? - воспользовавшись моментом, Энтони высвободил блокнот из напряженных пальцев Линды.
Вернувшись к столу, он взял все записи. Он решил купить фирму Стоуна и не позволит, чтобы взаимная неприязнь повлияла на переговоры. Грейс тоже этого не хотела и никогда бы не подвергла сделку риску, если бы не была так измотана бураном и всеми прочими обстоятельствами. Она приехала сюда, чтобы помочь своему боссу, и уедет с договором в руках.
- Тролль, - сухо сказал Энтони, - только, пожалуйста, не говори мне, что это опять индейские наряды.
Оллкрафт ссыпал коробки на свободный край дивана.
- Ты имеешь в виду вещички Пегги? Нет, головные уборы с перьями она взяла с собой.
Он открыл одну из коробок и, пошуршав упаковочной бумагой, извлек красный елочный шар.
- Это кое-что получше, хозяин. Смотри! Я нашел рождественские украшения. Мисс Грейс думала, что у нас нет ничего, а праздник без украшений не праздник, и я пошел на чердак поискать. Может быть, мисс и уедет сегодня, если ветер утихнет, но она пообещала помочь мне украсить дом.
Тролль включил проигрыватель. Помещение вновь наполнил звон колоколов, и старик смешно захлопал своими седыми ресницами, изображая простодушную невинность.
- Ведь вы обещали нам помочь, мисс Грейс?
- Ну, конечно, помогу, - ответила Линда с натянутой улыбкой, как будто уже жалела о своем обещании. Чувствовалось, что она не хочет задерживаться здесь ни на минуту.
- Значит, мы придадим этой дыре праздничный вид, а, хозяин? Отлично, а?
Прежде чем ответить, Тони сосчитал до десяти. Когда он наконец заговорил, голос его звучал спокойно.
- Потрясающе, - сказал Брук, глядя прямо в темные глаза Тролля. Что он себе позволяет? Ведь именно в Рождество Брук потерял дочь. Никакой Санта-Клаус не вернет ему то, что отняло у него Рождество три года назад. - Я думал, ты давно все это выбросил, - голос Тони стал напряженнее, - как я тебе приказал.
- Ну да, я тоже так думал! - В притворном изумлении Оллкрафт так высоко поднял брови, что они слились с его косматой гривой. - Это просто удивительно, хозяин. Я не знаю, как это могло случиться. Должно быть, я принял эти коробки за вещи нашей индейской принцессы. Эти украшения очень старые, мы ведь не покупали новых. И теперь, когда мы собрались немного украсить дом, пожалуйста, вот они! Невозможно поверить!
- Действительно, невозможно. - Энтони вынужден был признать выдержку старика. Неужели он и в самом деле думает, что хозяин в присутствии Линды не способен свернуть ему шею за эти выходки?
Тролль благоговейно погладил рукой украшения, глаза его подернулись поволокой.
- Наверное, это чудо, хозяин, - сказал он тихим, благочестивым голосом. - Настоящее рождественское чудо.
Часом позже гостья стояла на верхней площадке лестницы, помогая старику измерять длину перил, чтобы потом украсить их гирляндой из сосновых веток. Линда жалела, что вообще упомянула рождественские украшения. Кто тянул ее за язык? Но тогда, опьяненная видом чистого, ясного неба, она почувствовала к Бруку сострадание. Ей казалось несправедливым позволить его трагедии затмить этот светлый вселенский праздник, проникнутый духом надежды.
В конце концов, прошло уже три года. Пора прекратить изматывать себя горем. Почему бы не вспоминать что-нибудь хорошее? Супружество длилось восемь лет, значит, его дочке, по крайней мере, было шесть лет. Наверное, они встретили не одно Рождество, согретое радостью и любовью. Неужели не было веселья, шуток, забавных подарков? Неужели не было поцелуев под елкой?
Три года назад. В тот год для нее тоже Рождество не было радостным. Прошло два месяца, как умер отец. Долли было всего семь лет, и они обе чувствовали себя покинутыми и жестоко страдали от этого. Родители отца хотели забрать малышку. И в довершение ко всему, Лин уволили с работы. За два дня до Рождества.
Линда тоже могла бы затаить горькую обиду на этот праздник. Но вместо этого она решила быть мужественной и держаться стойко, насколько хватало сил. Ради сестры.
Потеря Брука, конечно, неизмеримо больше, но не пора ли ради светлой памяти жены и дочки вспомнить хорошие дни, проведенные вместе?
Разве можно думать только о трагическом дне, забывая радость и счастье, испытанное вместе?
Вот так Линда рассуждала утром. Но теперь ее мало волнует, что собирается делать Брук на Рождество. С этой мыслью она закрепила рулетку на верхней стойке и ждала, пока Тролль протянет ее по всей длине резных перил. Да пусть убивается хоть каждый день, злобно подумала гостья, ей нет до Энтони Брука никакого дела.
- Ах, проклятье! - Старик добрался до конца лестницы, и ему явно не понравились результаты замеров, - Я знал, что мне следовало бы сохранить искусственные гирлянды. У Изабелл их была целая куча, все сплошь в побрякушках и жемчугах. У меня они вызывали отвращение, а теперь я по ним скучаю. Чтобы украсить эту проклятую лестницу, мне придется рубить сосновые ветви до Дня святого Валентина.
Линда задумалась.
- У вас есть воздушная кукуруза? - спросила она. - И какая-нибудь красная ткань, которая вам не нужна?
Сдвинув брови, Тролль напряженно думал.
- Что касается кукурузы, то у меня всегда в запасе тонна на случай непогоды, - сказал он. - А вот красной тряпки… - Его взгляд прояснился. - Эврика! - заявил он, победно подняв указательный палец. - Есть старая красная скатерть, я хотел порвать ее на тряпки. А зачем вам? Или у вас есть идея, и мне не придется часами стоять по пояс в снегу? Если так, то я ваш навеки. - Он ухмыльнулся. - Вы мой рождественский ангел.
Грейс нетерпеливо потрясла рулеткой. По металлической ленте к руке Оллкрафта пробежала волна - легкое отражение ее недовольства. Его нелепые шутки стали просто возмутительными за последний час, с тех пор как Тони их оставил вдвоем заниматься убранством дома.
- Замолчите, - сказала девушка. - У меня действительно есть идея. Как-то в школе, где учится Долли, родительский комитет украшал под Рождество лестничные пролеты. Вы же знаете, что денег у таких комитетов не очень много, поэтому мы должны были что-то придумать. Мы сделали связки из сосновых шишек и воздушной кукурузы и подвесили к большим бантам из красной ткани. Получилось очень красиво.
Линда улыбнулась, вспоминая эти собрания. Как они сидели все вместе - мамы, папы и одна старшая сестра и обсуждали учебные планы и проблемы воспитания, делая банты и нанизывая на них кукурузу. И хотя Лин трудновато было найти свободное время, она всегда с удовольствием принимала участие в работе комитета.
- Мне это нравится, - мгновенно отозвался Оллкрафт. - Но, похоже, что предстоит много возни, а я вряд ли смогу своими корявыми руками завязывать банты. Ясно, что этот злыдень Брук и пальцем не пошевелит. Как вы думаете, вы успеете все сделать сами?
В этот момент дверь в комнату Энтони распахнулась, и какое-то время он просто смотрел на них, стоя на пороге, как большая черная тень на фоне яркого света, льющегося из окна. Он уже, наверное, позвонил в дорожную службу и узнал последние новости. Затаив дыхание, гостья смотрела на него, ожидая приговора.
- Боюсь, что у вас столько времени, сколько потребуется, - сказал хозяин.
В одну секунду надежды с радужной высоты рухнули в черную пучину отчаяния. Только теперь она поняла, как сильно хочет домой.
- Новости плохие, - продолжал Брук. - Мост обвалился. На дорогах заносы. Работают несколько спасательных бригад, но мне сказали, что у них слишком много настоящих забот, чтобы еще беспокоиться о тех, у кого есть и тепло, и еда, и вода.
Он повернулся к девушке, которая едва дышала.
- Мне очень жаль, но доставить вас домой к Рождеству не удастся.
* * *
Линда откинулась на стуле и разогнула натруженную спину. Она провела весь день в одиночестве. Мужчины отправились сгребать с крыши снег, иначе некоторые слабые участки грозили провалиться под тяжестью ледяного груза. Она не выходила из дома целый день, слушая вполуха рождественские гимны, поджаривая кукурузу и завязывая красные банты, которые сейчас почему-то не создавали праздничного веселого настроения, как тогда в школе.
Большая плетеная корзина рядом с ней была наполовину заполнена красными бантами, и у девушки уже онемели от узлов пальцы. Она села на кухне, которая по-прежнему оставалась самым светлым помещением, несмотря на вечерний час. Время близилось к ужину. Заходящее солнце прочертило на белом кафеле красные полосы.
Грейс хотела бы избавиться от мрачного настроения, угнетающего ее. Такое состояние было несвойственно ей - она редко впадала в депрессию, что бы ни случилось. Давным-давно Лин решила жить по совету матери замечательной женщины. Этим она как бы отдавала дань ее памяти. Мама как-то сказала милым, но твердым голосом, который все так любили: "С жизнью не надо бороться. Если нужно что-то делать, делай это с улыбкой".
Но сегодня девушка ни в чем не находила радости. Она чувствовала подавленность и печаль. И еще злость, хотя ей было за это стыдно. Невольная пленница понимала, что не из желания Брука насолить ей разыгрался буран, но, все равно, именно Брук был мишенью ее возмущения и негодования.
Конечно, ему-то что. Огорошив ее новостями, он просто отвернулся, надел пуховую куртку и позвал старика помочь ему убрать снег с крыши. Эгоист бесчувственный…
Но что хуже всего, несмотря на все негодование - а, может быть, именно из-за него, - Лин вдруг обнаружила, что Энтони очень привлекателен. Разумеется, чисто внешне. Кроме этих чудесных глаз, бесподобного тела и почти животного магнетизма, у него ничего нет. Ни души, ни сердца…
Видимо, на ее измученный мозг подействовала необычная обстановка, окутавшая ее атмосфера домашнего уюта, пусть искусственная. Линда читала истории, как похищенные женщины влюблялись в своих похитителей или как пленные становились лучшими друзьями с надзирателями. Да, должно быть, дело в этом. Ведь Брук не является частью ее реальной жизни. Если бы только можно было вернуться к своей настоящей жизни до того, как забудется, что та из себя представляет! Линда уже сейчас едва понимает, кем она была тогда, и кто она сейчас.
Девушка глянула на бант. Неудачно завязанная лента больше напоминала обмякшее тело мертвой красной змеи. Выругавшись, Лин развязала узел. Если ей придется встречать праздник здесь, она увешает весь дом этими бантами, не оставив свободным ни дюйма. Пусть тогда Энтони попробует прикинуться, что никакого Рождества нет!
Она вновь занялась злополучным бантом, как вдруг ей показалось, что кто-то невнятно зовет ее.
- Лин! - доносилось откуда-то, но завывания ветра мешали разобрать, кто это. Голос звучал хрипло, как будто давно уже звал ее. - Лин… - Звук удалился, и она уже не была уверена, то ли это был человеческий голос, то ли вой ветра.
Но ей показалось, будто она услышала:
- Сюда… На помощь…
5
За кухонной дверью на вешалке висела куртка. Девушка схватила ее и бросилась к выходу. Она пробежала подсобное помещение, дровяной сарай и выскочила на боковой двор, тут же провалившись в мягкий, только что выпавший снег.
- Энтони! - закричала она, но ветер подхватил ее крик и унес прочь, прежде чем она услышала собственный голос. Она снова закричала, уповая на то, что мужчины услышат ее. - Тролль! Энтони!
Линда не ожидала, что ветер бывает такой силы. Волосы ее моментально разметались во все стороны. Жуткий холод пронизал ее насквозь, как будто куртка была бумажной. Она сунула руки в карманы и обнаружила там перчатки. Поблагодарив Бога, Лин натянула их.
- Сюда! - раздалось откуда-то сверху.
Девушка подняла голову. Но, должно быть, ветер искажает направление звука. Эта часть крыши была покрыта толстым слоем нетронутого снега, словно белой краской. Ясно, что здесь никого не было вообще.
Она стояла, не зная, что делать, приложив руку чашечкой к уху в надежде услышать голос вновь. Но стоять на месте не лучшая мысль. Линда чувствовала, что все глубже проваливается в сугроб. Стараясь ступать осторожно, она пошла вокруг дома, не отрывая глаз от крыши.
- Энтони! - позвала она и поняла, что потеряла ориентацию. Все вокруг было таким ровно белым, все покрывали одинаковые сугробы, стирая признаки и черты, по которым можно было бы что-нибудь определить. Темно-красный закат почти угас, опустились сумерки. Что это за часть дома - офис или снова кухня? Сколько углов пройдено?
- Лин! - услышала она напряженный голос Брука. - Сюда!