Он ждал в коридоре, пока Карин одевалась. Она действовала машинально, так как мозг ее пребывал в оцепенении. Надела белье и льняное платье, которое было на ней еще вчера и так и весело на спинке стула. Казалось, это было уже давным-давно… Хотя в каюте было невыносимо жарко, она натянула на себя короткую и толстую неуклюжую куртку, похожую на морскую тужурку.
Закончив одеваться, она снова распахнула дверь, и, окинув ее взглядом, Кент Уиллоугби одобрительно кивнул.
- Этот ваш халатик оказался бы совершенно бесполезным в открытой лодке, - сказал он, взял девушку за руку и потащил за собой вверх на палубу. Царящий там хаос наполнил ужасом Карин. Он напугал ее больше, чем зрелище яростно полыхающего пламени, которое полностью захватило дальний от них участок корабля, хотя, судя по зловещему треску и густым клубам дыма, вырывавшимся оттуда, пожарным с трудом удавалось не давать огню распространиться.
Карин всегда наивно полагала, что на море при таких исключительных обстоятельствах люди ведут себя организованно, не поддаваясь панике и инстинктивно уступая место наиболее слабым из них. Например, женщины должны пропустить вперед детей, а мужчины - женщин.
Ничего подобного не происходило на борту "Ариадны", которая с прежней скоростью продолжала двигаться к месту своего назначения, в то время как на простиравшемся над ней бархатистом черном пологе неба блистали крупные звезды, напоминая крупные гроздья винограда из драгоценных каменьев. Женщины отчаянно визжали, а детей отделяла от их родителей плотная стена человеческих тел. Тучный мужчина в шелковом цветастом халате и полосатой пижаме, очевидно, был охвачен настоящей истерикой и безумно и ожесточенно дрался, пробиваясь к борту одной из шлюпок. Многочисленные учения по аварийной посадке в шлюпки, которые проводились с пассажирами во время путешествия, оказались совершенно напрасными. Никто не думал о том, что ему полагалось делать в случае пожара, никто не пытался преодолеть панику.
И через несколько секунд Карин поняла почему.
Пожар, самое страшное несчастье, которое может приключиться на борту корабля, тем более в открытом океане, полностью деморализовал всех. Единственная общая и всепоглощающая мысль была о том, что необходимо добраться до одной из шлюпок, которые быстро спускались с борта. Добраться как можно скорее, не принимая во внимание никого, если только это не был самый близкий родственник.
Испуганная и все еще не до конца очнувшаяся ото сна, - Карин даже казалось, что она еще спит и видит этот ужасный сон, - она стояла, цепляясь за руку Кента и беспомощно озираясь вокруг.
- А миссис Мейкпис? - вдруг с ужасом вспомнила она, но Кент успокоил ее.
- Она уже в одной из шлюпок. Роландс проследил за ней, пока я бегал за вами.
Он не сказал, почему перед лицом такой опасности его первым побуждением оказалось разыскать девушку и убедиться, что она не сгорит заживо в своей каюте, но сейчас это не имело значения. Он был собран, насторожен и удивительно энергичен, принимая во внимание царящую вокруг суматоху и панику. Уже через минуту после их появления на палубе он подтащил Карин к борту корабля, и веселый голос лондонского кокни, который она узнала, но не смогла соотнести с его владельцем, так как ее мозг как бы еще не включился, потребовал из темноты, чтобы она протянула руку. Она почувствовала, как ее подняли и поместили на подобие веревочной лестницы, к которой она в страхе прицепилась, пока ей не велели отпустить ее. Она послушно разжала пальцы и упала в шлюпку, которая качалась от каждого ее движения. Ее неловкий прыжок вызвал целый дождь соленых брызг, обрушившихся на шлюпку.
- Сидите смирно и не делайте никаких движений! - приказал ей сверху голос Кента Уиллоугби.
И она сидела скрючившись между мотков каких-то канатов и другого корабельного имущества, уже начиная дрожать от холода. Незаметно подкрадывался рассвет, вокруг вздымались черные волны, а голоса наверху на палубе становились все слабее и слабее. Уже не было видно никаких признаков пожара, вероятно, потому, что ее спустили с корабля в дальней от центра опасности точке. Поблизости не было других шлюпок… или пока они еще не появились в поле зрения, как она ни старалась рассмотреть их в темноте.
Карин стала тревожиться, почувствовав какую-то заминку, так как к ней в шлюпке никто больше не присоединялся. Наконец сверху ловко спустился Роландс.
- Все в порядке, мисс? - спросил он, вглядываясь в девушку. - Хозяин будет с нами через минуту. Он помогает там, наверху.
- Помогает?!
В этот момент между ними легко скользнул сверху Уиллоугби и приказал слуге отдать концы.
- Все бесполезно, - раздраженно и мрачно сказал он. - Они там ничего не желают слышать… - Он дернул смутно различимой в темноте головой. - Они охвачены паникой, как стадо полоумных овец. Вообще, я надеюсь, что пожар скоро локализуют, но мы не можем рисковать. Единственное, что мы можем сделать, это проболтаться здесь, пока есть надежда выловить кого-нибудь из воды, и быть наготове, чтобы спастись самим, если корабль начнет тонуть. Роландс, проверьте, работает ли мотор!
- Есть, сэр! - бодро ответил Роландс, в котором словно ожил бывший моряк. Несмотря на испуг, он испытывал явное удовольствие от ситуации и охотно начал возиться с мотором.
Уиллоугби сел рядом с Карин на твердой деревянной скамеечке, к которой она словно приклеилась, и отыскал свой портсигар, который, к счастью, оказался полным.
- Не хотите ли сигарету? - совершенно спокойно предложил он. - Я знаю, что вы мало курите, но сейчас, кажется, время и место для всего.
Карин покачала головой:
- Лучше не буду.
От все усиливающегося холода у девушки началась дрожь, и Кент нащупал в лодке какой-то кусок брезента и постарался укутать им Карин.
- Так лучше?
- Да, благодарю вас.
- Можете взять мое пальто, если хотите. - И он стал его стаскивать с себя.
Но Карин энергично затрясла головой:
- Нет, нет! Оно вам нужно, а мне уже не так холодно. Я даже немного согрелась.
- Правда?
- Честное слово!
Он пожал плечами, и на некоторое время в шлюпке установилась тишина, нарушаемая только невнятными проклятиями Роландса, пытавшегося запустить мотор, и отдаленными криками высоко над их головами, которые, казалось, все слабели по мере того, как шло время.
Как только мотор заработал, Роландс отвел крохотное суденышко на безопасное расстояние от "Ариадны". Он и его хозяин старательно вглядывались в каждое подозрительное пятно на поверхности воды, - когда началась паника, много людей попрыгали за борт, - чтобы обнаружить какого-нибудь пловца и оказать ему помощь. Спустя некоторое время они расслышали плеск других шлюпок, двигавшихся неподалеку, и даже различили в темноте очертания одной или двух из них, гораздо больших по размеру, чем их суденышко. Они казались битком забитыми людьми, но рядом с ним никто не проплывал и не пытался влезть в шлюпку.
Зарево пожара потухло, побежденное невероятными усилиями моряков "Ариадны", и некоторое тепло, распространявшееся им в воздухе, полностью поглотил холодный рассвет. Карин стягивала на груди концы брезентовой накидки, стараясь, чтобы ее дрожь не заметили и чтобы Кент не предложил ей свое пальто, - она была уверена, что без него он может схватить воспаление легких. Они провели в лодке часа полтора, когда наконец небо на востоке стало понемногу светлеть.
Уставшей Карин казалось, как будто кто-то осторожно выкручивал фитиль лампы.
- Скоро рассветет, - сказала она.
Кент кивнул. Он вглядывался в темнеющую громаду "Ариадны", которая теперь казалась гораздо дальше от них, чем была вначале. На востоке последовательно сменялись темно-шафрановые, розовые и бирюзовые тона, теплоход все больше отдалялся от них, и встревоженный Кент заговорил с Роландсом.
- Очевидно, нас сносит течением! - сказал он, потому что мотор в этот момент был остановлен. - Нужно прекратить дрейф, иначе нас отнесет в океан еще до восхода солнца. Запустите мотор снова и не останавливайтесь, пока мы не окажемся в пределах слышимости от "Ариадны". Мне кажется, на борту все успокаивается.
- Да, но не очень-то безопасно на борту этой посудины, - отвечал Роландс, отчаянно сражаясь с механизмом. - Если только мы не израсходовали весь бензин, значит, здесь что-то сломалось… Мне кажется, весь бензин вышел! - Он встревоженно обернулся. - Есть что-нибудь вон в той канистре, сэр?
Уиллоугби дотянулся до канистры и встряхнул ее. Легкость, с которой он ее поднял, и отсутствие вожделенного бульканья говорили сами за себя. Роландс издал отчаянное восклицание, а лицо его хозяина в странном, каком-то нереальном освещении рассвета казалось мрачным, как никогда.
- Чья это была идея завладеть этой шлюпкой? - ледяным тоном поинтересовался он. - Здесь есть хоть одно весло?
Его слуга снова огляделся.
- Должно быть, сэр… А, вот они! - Он бросился к веслам. - Но только одна пара! Однако они помогут нам добраться до корабля. - Точным взглядом моряка он измерил разделяющее их расстояние. - Здесь не больше полумили.
- Тогда не теряйте времени понапрасну. Гребите! - приказал Уиллоугби.
Роландс взялся за весла. Спустя полчаса он все еще продолжал грести, отчаянно напрягая все силы, пот градом катился с его лица, и он буквально задыхался. А тем временем "Ариадна", вместо того чтобы приблизиться хоть немного, постепенно удалялась к горизонту.
Кент выхватил у него весла и принялся неистово грести. Прошло еще полчаса, и "Ариадна" уже полностью скрылась из виду. Взошло солнце и обрушило свои слепящие лучи на ничем не защищенных людей. Истаял последний розовый отсвет, и небо стало безжалостно синим. Карин, сидевшая на корме, сбросила с себя брезент и куртку и тоскливо вспоминала о чашке превосходного чая, который всегда в этот час подавался в каюту вместе с сочным яблоком или золотистым бананом, а то и с тем и другим. Она размышляла, что они станут делать, когда станет еще жарче, - под рукой у них нет ничего, чтобы устроить навес, который мог бы укрыть их от немилосердных обжигающих лучей солнца этого полушария!
Неожиданно Кент прекратил грести, опустил голову на колени, как будто тоже полностью израсходовал все свои силы, и взглянул на Карин с кривой улыбкой:
- Кажется, вчера вечером, когда вы решили положить конец нашему общению, нас подслушивали боги. Очевидно, им не понравилось ваше решение, потому что, видимо, у нас впереди полно времени для разговоров… если нам захочется этого!
Роландс, который, притворяясь беспечным, внимательно обследовал рундук и контейнеры с водой, предложил позавтракать.
- Потому что все равно мы носимся по воле волн, сэр и мисс… И не знаю, как вы, а я умираю от жажды.
Он собирался осушить кружку воды, когда воспитание напомнило ему о долге. Роландс протянул кружку Карин.
- Сначала вы, мисс Хэммонд, а потом - вы, босс! Я подожду шампанского. - И он весело ухмыльнулся. - Уверен, оно будет великолепным, вот только не знаю насчет льда!
Глава 5
На закате этого, показавшегося Карин самым длинным дня ее жизни она уже не знала, какая часть ее тела больше страдает от ожогов солнцем - открытые руки и шея, лицо или ноги, которые не могла прикрыть ее короткая юбка. При такой жаре невозможно было прикрываться брезентом, поэтому она просто медленно поджаривалась на солнце, и к вечеру, несмотря на загар, все ее тело горело.
Из своего большого носового платка Кент сделал ей нечто вроде панамы, но этого оказалось недостаточно. Ему самому солнце нещадно пекло ничем не защищенную голову, но, казалось, без того эффекта, которое оно производило на Карин и его слугу. Роландс, далеко не такой веселый и удивленный, как утром, все же проявил изобретательность, найдя в себе силы, и постарался хоть как-то облегчить их положение. Вскоре над кормой оказалось изготовленное из брезента подобие тента, который начал медленно раскаляться на солнце, угрожая расплавиться. Роландс раскопал среди беспорядочно наваленной груды вещей примус и приготовил кофе, затем открыл банку сардин, которые они съели с галетами.
В рундуке он обнаружил большой запас шоколада, но при таком немыслимом зное никому и в голову не пришло полакомиться им.
К концу дня у них не было сил даже разговаривать. Утром, когда Карин выглядела бледной и испуганной, Кент старался развлечь ее болтовней. К полудню, когда она уснула, клубочком свернувшись под брезентом, похожая на измученного котенка, одной рукой загораживая лицо и засунув его носовой платок в вырез платья, чтобы защитить от ожогов горло, он сидел с мрачным, даже грустным видом, глядя на девушку, и время от времени безнадежным взором окидывал бескрайнюю гладь океана.
Грести не было смысла, потому что без компаса они не могли определить, в каком направлении следовало двигаться. "Ариадна" давно уже исчезла за горизонтом, и, если на ней снова все пришло в норму, капитан мог послать по радио просьбу находящимся неподалеку кораблям направиться на поиски их маленькой лодки и других шлюпок, так неосмотрительно покинувших свое судно.
Кент проклинал себя за поспешность и опрометчивость, с которыми приказал Роландсу позаботиться о шлюпке, не убедившись прежде, что пожар может быть вскоре потушен. Но он не предполагал, что Роландс допустит, чтобы шлюпка оказалась без управления, а в момент наивысшей опасности иметь в своем распоряжении лодку казалось единственным спасением. Если бы разбушевавшийся не на шутку пожар полностью вышел из-под контроля, а все шлюпки оказались бы переполненными или перевернулись бы, что казалось вполне вероятным на той стадии совершенной паники, их положение на борту "Ариадны" стало бы более отчаянным, чем сейчас. На самом деле, гораздо более беспомощным.
Самой худшей из бед на море всегда был пожар на судне. Никто не может спастись в море от огня, если только не удастся бежать от него на лодке.
Роландс, чувствовал себя виноватым, хотя на самом деле его вины не было в том, что шлюпка не оказалась должным образом подготовленной и что они почти сразу израсходовали весь запас бензина. Он тоже исподтишка наблюдал за Карин в течение всего дня. Слуга понимал, что в душе его хозяин винит его, и не без причины. У них на руках оказалась девушка, которая, возможно, не выдержит тяжких испытаний и даже может впасть в истеричное состояние, когда очнется от сна и осознает плачевную ситуацию, в которой они очутились. В то же время Роландсу казалось, что мисс Хэммонд не подвержена приступам истерии. На его взгляд, подбородок у нее был, что называется, не слабонервной девицы, да и глаза слишком для этого ясные и умные. Она могла, что было бы вполне простительно, содрогнуться при мысли о предстоящем им долгом дрейфе под жестоким солнцем в открытой лодке, но вряд ли осложнит их положение, впав в неуправляемое состояние. Им не придется удерживать ее, связывать ей руки или что-нибудь в этом роде, размышлял Роландс. И какова бы ни была ее реакция, в конце концов, они же не могли оказаться далеко в стороне от основных курсов плавания судов. Придя к этому обнадеживающему заключению, он попытался помочь хозяину вновь обрести уверенность.
Это только вопрос времени, когда именно их подберут. В современном мире все дело только во времени…
- Сколько времени? - спросил Кент, окидывая его неприязненным взглядом. - Время бесконечно, оно течет себе и течет…
- Да, но… Ну, вы же понимаете, что я имею в виду! - Роландс вскинул руки, на минутку оставив весло. Он снова решил немного погрести, но не похоже было, что они куда-то продвинулись. - Сейчас не то что в прежние времена, когда потерпевшие кораблекрушение навсегда исчезали. Все-таки двадцатый век…
- Вы уже говорили об этом! - ответил Кент по-прежнему сурово. - Или, скорее, я догадался, о чем вы толкуете мне…
- Да, сэр, - сказал пристыженный Роландс.
- Однако я не склонен так быстро впадать в отчаяние. - Он мрачно поджал губы и склонился над спящей Карин. - Эти ее ожоги завтра будут мучительно болеть. Наверное, лучше ее разбудить. - Он осторожно коснулся плеча девушки. - Карин!
Она открыла глаза. Несколько мгновений она просто не могла понять, где находится и что здесь делает Кент, с обожженной до цвета мореного дуба кожей, в промокшей от пота рубашке, и почему у него так запали уставшие глаза, оказавшиеся так близко… и вдруг все вспомнила. Они в открытом море!
Карин быстро села:
- Нас, конечно, еще не…
- Нет, - угрюмо кивнул Кент.
Прикрыв глаза от нестерпимого блеска волн, она оглядела бесконечно простирающийся вокруг океан. Солнце начинало склоняться к горизонту, но его лучи еще не утратили свою неистовую силу.
- Наверное, я заснула, - робко сказала Карин. - Мне снилось, что мы на "Ариадне", и миссис Мейкпис раздумывает, что ей надеть к обеду… - Она вздрогнула, когда обожженная кожа напомнила ей о ее собственном туалете. - Я… я все думаю, что с ней сейчас… где она.
- Надеюсь, уже на "Ариадне", - ответил Уиллоугби, бросив на слугу желчный взгляд. - Где в настоящее время могли бы быть и мы, если бы не страсть к плаванию в открытом океане кое-кого, чье имя мне не хотелось бы упоминать!
Роландс постарался скрыть обиду.
- Через какие-нибудь полчаса станет прохладнее, мисс, - ободрил он девушку. - Вам еще захочется надеть куртку. Но пока еще жарко, думаю, вам нужно попить.
Он протянул Карин кружку теплой пресной воды, и Карин с жадностью осушила ее, потому что в горле у нее все саднило от сухости и соли. Губы тоже были солеными. Подняв глаза, девушка встретила взгляд Уиллоугби, полный сочувствия.
- Поверьте, я сделал бы все, лишь бы облегчить ваше состояние, но это не в моих силах!
- Я знаю.
- Честно говоря, я был почти уверен, что, проснувшись и осознав наше положение, вы впадете в истерику.
Она слегка передвинулась, чтобы оказаться в его тени, а Кент постарался создать иллюзию прохлады, помахав перед лицом девушки своей записной книжкой.
- Роландс уверял меня, что вы вовсе не из истеричных девиц, - тихо сказал он.
Карин взглянула вверх, в его лицо.
- Вряд ли есть какой-то смысл закатывать истерику в открытом море, верно? - рассудительно сказала она.
Он засмеялся, а Роландс торжествующе заявил:
- Ну, что я говорил вам, сэр? С мисс Хэммонд у нас не будет никаких проблем, сказал я и был прав!
Карин поблагодарила его бледной улыбкой.
- Хотела бы я, чтобы вы были так же уверены относительно того, что нас ожидает дальше, - заметила она. - Я хочу сказать, долго ли все это продлится, или мы можем надеяться, что нас скоро подберут?
И она снова подняла глаза на Кента с настойчивым вопросом в них.
Он покровительственно, как маленькую девочку, обнял ее за плечи и слегка притянул к себе, так что она могла бы положить голову ему на плечо, если бы захотела.
- Нас подберут, - сказал он, как будто был совершенно уверен в этом.
- А если нет?
- Тогда мы наткнемся на землю. В этой части Индийского океана множество островов, - бодро улыбнувшись, сказал он. - Дно здесь постоянно поднимается и опускается в разных местах.