Он обернулся. На ступеньках стояла Сара, держа в руках маленький белый пакет. Уличный фонарь, омывая все вокруг желтым светом, заставлял переливаться ее волосы золотом. Она была прекрасна даже в своих домашних синих брюках и белой майке с треугольным вырезом.
- Мы тут… проходили мимо, - сказал он, тряхнув поводком. - Думал было зайти, но потом спохватился, что уже поздно.
- Вы хотели что-то сказать? Если это насчет наброска, то я вас предупреждала: я в этом деле не эксперт!
- Набросок отличный. Но я здесь не за этим.
Она спустилась по ступенькам и бросила пакет с мусором в пластиковый контейнер.
- Тогда зачем?
- Я… я хотел вас увидеть.
Сара улыбнулась:
- Не хотите зайти? Мой отец в ресторане "О'Рейли" со своими приятелями со службы. А я… - Ее голос замер.
- Одна? - Это слово направило его мысли совсем не туда, где бы им следовало быть. А вместе с ними и его взгляд. - Если моя компания вам не помешает…
Он должен был уйти. Оставить ее. Сара Гриффин из тех женщин, у которых могли быть… ожидания.
- Я люблю компании, - сказала Сара, и когда она улыбнулась, все благие намерения вылетели у него из головы.
- Отлично. А если вы не против еще одного компаньона… - Он тряхнул поводком. - Это Мак.
- Привет, Мак. - Ее улыбка стала шире. - Я люблю собак. Заходите, ребята.
Они вошли в подъезд и начали подниматься по лестнице. Мак, сообразив, что Сара друг, прыжками помчался вверх.
Впустив их в квартиру, Сара пошла на кухню.
- Стаканчик вина? Или, может, крекеров?
- Спасибо. Вино было бы неплохо.
Голова Сары показалась из-за двери, посылая ему дразнящую улыбку.
- Думаете, это я вас спрашиваю?
Калеб хмыкнул:
- У Мака проблемы с алкоголем, но он в этом ни за что не признается. Так что ему лучше просто дать воды.
Ее смех присоединился к его смеху, и Калеб вдруг подумал, что ведь это чертовски приятно - вот так просто пошутить с кем-то. Должно быть, он провел слишком много времени с людьми, с которыми у него было очень мало общего. Отстегнув поводок, он оставил его в коридоре на столике. Пес протрусил в комнату и устроился перед теплым вентилятором, опустив на лапы свою большую голову.
Калеб вошел в кухню и остановился возле шкафа, глядя на Сару, на ее уверенные, точные движения. Она достала из холодильника бутылку белого вина и кусок твердого сыра, нарезала его и положила на блюдо рядом с крекерами, добавив к ним веточку красного винограда.
- Мне тоже хочется быть полезным. - Калеб взял бутылку, ввинтил туда штопор и вытащил пробку.
- Спасибо.
Сара поставила на стойку два бокала. Жасминовый аромат ее духов смешался с фруктовым ароматом вина. Ему захотелось наклониться и поцеловать маленькую впадинку на ее шее, а потом скользнуть губами туда, куда стремился вырез майки. Схватить ее в объятия и прижать к себе, чтобы почувствовать под своими руками все изгибы ее тела.
Ее рука слегка дрогнула, вино плеснулось мимо бокала, и он подумал: не была ли и она так же взволнована их близостью, как и он сейчас? Калеб не успел этого выяснить - она взяла бокалы и пошла в комнату. Они сели напротив друг друга: Сара - на кушетке, он - на софе, блюдо и бокалы - на стеклянном столике между ними. Мак покинул свое место и устроился под столиком, готовый подхватить каждую упавшую на пол крошку.
- Могу поклясться, вам ужасно любопытно, почему я сейчас не на открытии нового клуба в Ист-Энде, - сказал Калеб.
Сара подняла бокал вина и сделала глоток.
- Нет. Другой сотрудник будет писать в моей колонке, пока я делаю статью о "ЛЛ Дизайн".
- Так, значит, вас больше не волнует моя ночная жизнь?
- Пока нет.
Та радость, что он было почувствовал, улетучилась без следа. Но чего он ожидал? Что она бросит свою работу только потому, что они пару раз пообедали вместе? Или обменялись поцелуями?
Его вообще удивляло, почему Сара там работала. Она была не похожа на тех, кто стал бы тратить время на таблоид.
Сара поставила свой бокал обратно на столик:
- Так почему вы сегодня не там?
- Ябыл там, - сказал Калеб. - Но так и не смог заставить себя выйти из такси.
- Правда? И почему?
- С меня достаточно… такой жизни.
Марта была права. Настало время быть честным с самим собой, и если честность потребует гласности, значит, так тому и быть. Он встретил взгляд Сары и увидел в нем не хищный блеск репортера, берущего на заметку то, что он может использовать в своей следующей статье, а искреннюю заинтересованность человека, которому можно доверять.
- Каждый раз, когда я отправлялся в клуб, я надеялся найти там что-то…
Она опустила глаза:
- Женщину?
Он усмехнулся:
- Нет. Я не тот человек, которому нужны серьезные отношения.
- О-о-о…
- Я не хочу отвлекаться. Мне нужно заниматься делом. - Тогда почему он все время смотрит на ее губы и думает, как ее обнять?
- Мне кажется, даже генеральный директор заслуживает, чтобы у него была личная жизнь. Судя по тому, что я узнала за эту неделю, вы проводите на работе очень много времени. Гораздо больше, чем я думала.
- То есть теперь вы знаете, что моя жизнь состоит не только из вечеринок и мартини?
- Верно.
В комнате повисло молчание. Калеб чувствовал на себе ее взгляд. Кого она видела? Плейбоя со странички сплетен? Некомпетентного генерального директора?
- Могу ли я задать вам один вопрос? - спросила Сара. - Вопрос от меня, а не от журнала.
Все так же глядя в окно, он проговорил:
- Я доверяю вам, Сара.
- Я столько времени проработала в этом таблоиде, что порой мне казалось, что я продала свою душу. А теперь вы мне напомнили, что я все еще там и что до той Сары Гриффин, которой я хотела бы стать, еще нужно дотянуться.
- Почему же вы столько лет занимаетесь этой работой?
Она взяла со столика бокал с вином и долго смотрела, как переливается свет в его янтарной глубине.
- Мне пришлось. Кому-то ведь нужно оплачивать счета. Это была единственная работа, которая позволяла мне работать ночью, а днем ходить в колледж и присматривать за младшей сестрой и отцом. Один год перешел в два, потом в три, и прежде чем я смогла это осознать, я уже увязла в этой газете. Всегда легче ничего не менять, чем двинуться дальше.
- А теперь?
- Теперь я думаю о новых путях. Но это… - Сара вздохнула, - это так страшно…
- Мне знаком этот страх. С тех пор как занял кресло моей матери и возглавил компанию, я все время боюсь. Я боялся, что все развалится. Теперь, с новой линией обуви и весенней коллекцией, я тоже боюсь - ведь это может привести как к успеху, так и к краху.
- Я уверена, что у вас все получится!
- Хорошо, что хоть кто-то уверен. - Вздохнув, он сделал глоток вина и снова пересел на кушетку. - Моя мать тоже так держалась. Даже если ей и было страшно, она никогда этого не показывала.
- Она начала заниматься модой еще со школы, верно?
Он кивнул:
- Все, что она шила, она носила. Ее подруги то и дело просили сшить что-нибудь и для них. Но только после того, как мама получила целый список заказов для школьного бала, она поняла, что это могло бы стать делом ее жизни. Она пошла в колледж, чтобы получить образование в этой области, одновременно не забывая и свой маленький бизнес. А закончив его, основала "ЛЛ Дизайн".
- А ваш отец? Он тоже этим занимался?
- Мой отец был… журналистом. У него уже была семья.
- О…
- Да. Моя мать узнала об этом в тот день, когда поняла, что беременна. Он не хотел никаких детей, поэтому с этого дня нас осталось только двое - я и она.
- Наверное, это было очень тяжело…
- Пускай у меня и была одна мать, но зато какая! Я считаю, что мне очень повезло.
- Как она сейчас?
Он молчал. Вот она - возможность сказать правду. Если бы кто его и понял, то, скорее всего, Сара. Но поняла бы?..
- Я думаю, она счастлива, - наконец сказал он.
- А вы?
- Я? - Он вздохнул. - У меня нет времени об этом думать.
- Тогда почему бы вам просто не продать компанию Фредерику и не избавиться от этой ноши?
- Я не хочу, чтобы дело моей матери попало в другие руки, особенно этому идиоту.
Улыбка скользнула по ее лицу. Сара встала и начала перебирать стоящие рядом на полке диски. Открыв коробку с диском Норы Джонс, она поставила его в проигрыватель. Мягкие звуки блюза наполнили комнату.
Он встал и остановился за ее спиной. Его рукам так и хотелось дотронуться до ее мягких каштановых волос…
Сара повернулась к нему, и опять эта странная полуулыбка появилась на ее лице.
Его палец скользнул по ее нижней губе. Их взгляды встретились.
Почему до сих пор ее не сцапал какой-нибудь умник? Почему она одна, так же как и он?
Где-то на заднем фоне Нора Джонс пела о любви.
Калеб наклонился ближе к ее лицу, пока их губы не оказались лишь в миллиметре друг от друга, пока дыхание их не слилось…
- Возможно, стоит это сделать снова… Для полной уверенности…
- Возможно, - выдохнула Сара, и не успела пройти и секунда этой агонии, как…
Он поцеловал ее.
Желание пронзило его в то же миг, как их губы встретились, и вместо простого нежного объятия его руки начали жадно двигаться по ее телу. Она неловко поставила бокал на полку - он едва не опрокинулся, брызнув на них сладкими каплями. Ее пальцы вплелись в его волосы, он прижимал ее к себе все сильнее, пока никто из них уже не мог сказать, где начиналась она, а где кончался он.
Их поцелуй был жарок. Языки, словно огненное пламя, сплетались и танцевали между жадными губами. Он прижал ее к себе, чувствуя искушающее давление ее груди, а потом отстранился ровно на столько, чтобы просунуть между ними руку, провести по кремовой округлости ее живота, а затем обхватить ее грудь. Она застонала и выгнулась, прижимаясь бедрами к его животу.
- Калеб, - прошептала она. - О, Калеб, мы не должны…
- М-м-м… - Он наклонил голову и скользнул губами по нежной шее, а его пальцы продолжали играть с ее заострившимся соском.
- Нет, Калеб… нам нужно остановиться.
Что-то в ее тоне заставило его поднять голову. Их глаза встретились.
- Почему?
- Потому что мы работаем вместе… я не хочу, чтобы на то, что я напишу, повлияли наши… отношения.
Он улыбнулся:
- Ты хочешь сказать, есть какое-то противоречие?
Она отстранилась от него:
- Давай смотреть правде в глаза. Даже если не считать эту статью… Я ведь совсем не твоего типа женщина.
- Откуда ты знаешь, какой он - мой тип?
- Я целый год наблюдала за тобой и за теми, кто был рядом.
- Это не те женщины, с которыми мне бы хотелось общаться. А с тобой - да.
Ее глаза пристально вглядывались в его лицо.
- Правда?
- Правда.
- Но тогда почему ты проводишь в клубе каждую ночь, если там совсем не те люди, с которыми тебе хотелось бы общаться?
Калеб глубоко вдохнул и задержал дыхание. Он только что сказал Саре, что хочет быть с ней. При таких отношениях люди должны быть откровенны друг с другом. Честны. Во всем, даже в самых ужасных своих ошибках. Но если он скажет ей правду, как она отреагирует?
- Так проще, - выдохнул он.
- Чем иметь дело с проблемами компании?
- Что-то вроде. - Если он останется, ему придется либо снова поцеловать ее, и тогда… Ему придется рассказать ей о настоящей причине, что каждую ночь гонит его из дома. Потому что… он никак не может принять ужасное решение: дать уйти его матери.
Калеб прошел через комнату и взял поводок. Услышав знакомое позвякивание, Мак вскочил на ноги и подбежал к своему хозяину.
- Мне нужно идти. Уже поздно, и если я останусь…
- Возможно, нам лучше закончить на том, с чего мы начали.
Он кивнул:
- Возможно.
Он просто не мог. Не мог больше лгать ей. Но сейчас ему лучше было уйти, чем увидеть ее глаза, когда она услышит от него правду.
Глава 9
Фабрика встретила его удвоенным шумом - здесь все крутилось и жужжало, чего Калеб не видел уже целый год. Когда он шел через холл, то слышал гул голосов - все были ошеломлены свалившейся на них дополнительной работой и в то же время радостно возбуждены в предчувствии долгожданных перемен. На собрании он показал набросок Сары и сказал, что на основе этого ему хотелось сделать всю весеннюю коллекцию. Сначала все решили, что их генеральный директор сошел с ума, но потом взялись за работу и к концу дня выдали пару десятков новых идей.
Этот общий подъем передался и Калебу, наполнив его новой энергией. У него было предчувствие, что их весенняя коллекция будет иметь успех. Чертовски хорошее предчувствие!
И все это благодаря Саре Гриффин. Если бы он не спросил ее мнения, он выпустил бы тот же самый устарелый продукт. Но не только эти мысли были у него в голове, когда он думал о ней. Он видел ее улыбку, ее глаза, как озарялось ее лицо, когда она смеялась. Сколько лет прошло с тех пор, когда он целыми днями думал о женщине?
- Ты наконец сделал это, - сказала ему Марта.
- Сделал что?
- Воскресил ее из мертвых. Компанию то есть. - Ее глаза потемнели. - Извини, Калеб. Дурацкая фраза.
- Ничего. - Он откашлялся. - Похоже, наши дела теперь действительно наладятся. Я уверен, что эти новые модели позволят нам вырваться вперед. Они яркие, смелые и…
- Не совсем такие, какие сделала бы Леонора.
Калеб перестал вышагивать по комнате и посмотрел на Марту:
- Что значит не совсем такие? Я именно к этому стремился.
- Леонора была превосходным дизайнером, но она хотела все делать сама. Она одна представляла "ЛЛ Дизайн", все модели были созданы ею. Леонора продумывала все до последней мелочи, вплоть до того, какими нитками будут сшиты выкроенные заготовки.
Остальные дизайнеры компании существовали только для того, чтобы переводить ее идеи на бумагу и запускать в производство.
Калеб вспомнил свои субботы, которые он проводил здесь, в офисе его матери. Марта права - это было шоу Леоноры. Каждый год. Каждая коллекция.
Творческий гений его матери не имел себе равных, другое дело - ее желание контролировать каждый этап процесса. Он думал: это потому, что маме хотелось быть уверенной в совершенстве воплощения идеи, но в то же время понимал, что это было свойством ее личности. И тем, что в конечном итоге и ослабило компанию. "ЛЛ Дизайн" потерял много талантливых дизайнеров, которые страдали от того, что не были услышаны и не могли проявить себя.
- Ты думаешь, поэтому ушли те двое как раз незадолго до ее болезни?
Марта кивнула:
- Они хотели, чтобы им дали возможность участвовать в разработке коллекций. Чтобы им позволили по-настоящему заниматься дизайном. То, что у вас происходило здесь вчера, - это было коллективное творчество. У твоих моделей… - она замолчала, подыскивая подходящее слово, - более широкая целевая аудитория.
- То есть вы хотите сказать, что это, как говорится, продукт в нарезке?
Марта рассмеялась:
- Совсем нет. Просто более широкий спектр предложений. Кое-что для каждого. Но самое главное, что тебе удалось, - это воскресить тот дерзновенный дух, которым славился "ЛЛ Дизайн". Замечательная работа.
Калеб огреб целую кучу похвал. Больше года он вел борьбу. Бывали дни, когда ему казалось, что он больше этого не вынесет. Но сейчас все наконец изменилось. Как если б он вдруг поймал верный шаг.
- Мне нужно благодарить за это мисс Гриффин. Она заставила меня подумать в новом направлении. Ну… не совсем в новом… скорее вспомнить, как я работал, когда был директором по маркетингу. Если одни мозги не справляются, добавь к ним другие. Раз в месяц у нас было принято проводить общие собрания. Никакая идея не считалась ни плохой, ни из ряда вон выходящей. Порой эта пара часов совместной работы приносила самые неожиданные находки.
- Ну и как на этот раз вашесобрание? - спросила Марта, выделяя последнее слово.
- Отлично. Все пошло в работу. - Он махнул рукой в сторону фабрики. - Там уже начали делать первые образцы для линии обуви. Это следовало бы…
- Я имею в виду - Сару Гриффин.
Ответить на этот вопрос было уже сложнее.
Если судить по поцелуям, которыми они обменялись, то отношения между ними становились все горячее. За долгие годы она была первой женщиной, которую ему хотелось видеть снова и снова. К которой снова и снова возвращались его мысли.
Саре Гриффин удалось добраться до него, и он был чертовски этому рад. Он начал думать о вещах, о которых давно не думал, например о будущем.
- Ну это… как говорят, в процессе, - сказал Калеб с глуповатой улыбкой.
Марта хмыкнула:
- Уж не будут ли у нас тут скоро бегать маленькие Льюисы?
Калеб попятился, выставив вперед руки:
- Только не будем торопиться! Пока я лишь поцеловал ее. - И опять та же улыбка появилась на его лице, отдавая внутрь искрящейся волной радости. - Два раза.
Рука Марты легла на его плечо.
- Я думаю, перемены коснулись не только компании. И все это чертовски вовремя.
Скандал разразился на следующий день. Черные заголовки кричали на нее с каждого угла.
"Знаменитый дизайнер при смерти", "Бездушный сын оставил Леонору умирать", "Королева кутюрье в коме!"
Сара остановилась. Подобные заголовки были сразу в нескольких изданиях. И в каждом примерно одна и та же информация. Сара знала, как это работает: один журнал делал статью, другие, слегка переиначив, пускали следом скандал на свои страницы. Это можно было назвать своего рода инцестом, где каждый старался взять верх над другим, быстрее выкинув на прилавки свои сброшюрованные листки с крикливыми заголовками. Она пробежалась взглядом по газетам и журналам, пытаясь вычислить, кто же из них был лидером, и… увидела свой таблоид: "Леонора Льюис у порога смерти, пока ее сын развлекается!"
Сара резко втянула в себя воздух и, сняв со стенда таблоид, начала читать статью. По словам источника, одного из служащих медцентра, где находилась Леонора, знаменитый дизайнер уже больше года лежала в коме, в то время как ее сын не отказывал себе ни в каких удовольствиях. "Ему просто наплевать на нее, - продолжал источник. - Я уверен, она очень страдает от его равнодушия".
Леонора в коме? Значит, она вовсе не ушла в отставку? И Калеб ей ничего не сказал? Но почему?..
- Вы будет это покупать, мисс? - спросил продавец, показывая на таблоид. - Сами понимаете, здесь не библиотека.
- Ах да… - Сара полезла в карман за мелочью, но прежде, чем расплатиться, взяла со стенда и другие издания.
И тут же принялась за работу, первым делом начав со статьи из их таблоида. Она прочитала ее дважды, словно не веря, что эта статья и в самом деле о Леоноре. Но нет, статья была именно о ней. У Калеба действительно оказались секреты.
Почему он не рассказал ей? Здесь мог быть только один ответ: он по-прежнему не доверял ей. По-прежнему считал ее репортером желтой прессы.