* * *
Тропическая жара Филиппин окутала ее, как только она спустилась с трапа самолета, и сейчас, оказавшись на улице, она почувствовала, как воздух укрыл ее, будто горячее и мокрое одеяло.
Она шла по направлению к бару на заднем дворе, где Люк должен ждать ее. Она двигалась в бархатистой темноте, пальмы шумели на знойном ветру, звуки живого и никогда не спящего города были отчетливо слышны в ночном влажном воздухе.
Аурелия увидела Люка сидящим на стуле в баре. В ней все затрепетало, когда она пристально посмотрела на него. На нем был немного помятый костюм, галстук ослаблен, и в блеске тусклого освещения бара она могла видеть легкую щетину на его подбородке. Его голова была наклонена, и он держал стакан с виски. Она смотрела на него, как на какого-то подозрительного незнакомца, потому что он был таким не похожим на себя и в то же время тем же самым человеком.
Затем Люк поднял голову и увидел ее. Его лицо потемнело, а взгляд затуманился. Он пересек дворик и подошел к ней, на его губах играла улыбка.
– Аурелия. – Он смотрел ей прямо в глаза. Он не протянул ей руку, чтобы поприветствовать ее, и не сделал никакой попытки как-то прикоснуться к ней. Глупо, но ее это задело.
– Люк, – кивнула она в ответ, пытаясь контролировать свои эмоции.
– Хотите выпить?
– Только минеральной воды, пожалуйста.
Люк сделал знак бармену и повел ее к уединенному столику, стоящему в углу, в тени пальм.
– Перелет прошел нормально? – спросил он. – Ваш номер?
– Все прекрасно.
– Хорошо.
Бармен принес напитки, и Аурелия с радостью сделала глоток. Она понятия не имела, что сказать этому человеку.
– На завтра уже все решено, – сказал он, придерживаясь только бизнес-вопросов, – у меня здесь есть человек по работе с персоналом, Лия, она будет помогать вам. Также она проводит вас на выступление в три часа дня.
Аурелия смотрела в его пустые глаза и на его бодрую улыбку и вдруг подумала: "Он лжет. Весь этот разговор фальшивый. Все ложь".
И все же она понятия не имела, о чем он думал. Была ли она ему противна? И может ли она надеяться, что снова увидит в нем того человека, который улыбался ей такой понимающей улыбкой? Который верил, что она другая?
– Звучит неплохо, – кивнула она.
– Хорошо. – Он не допил свой напиток, но отодвинул его, давая понять, что закончил. – У меня много работы, которую надо доделать. Так что, возможно, я увижу вас на открытии.
Возможно? Аурелия почувствовала, как ее горло сжалось, и сделала еще один глоток воды.
– Отлично, – собравшись с силами, кивнула она. Весь этот разговор был бессмыслен, смешон. И какая-то ее часть отчаянно ждала чего-то настоящего.
– Хорошо, – опять сказал Люк и поднялся со стула. Аурелия тоже встала – не станет же она оставаться в баре одна. Она испытала чувство опустошения и разочарования, когда он покинул бар, ни разу не оглянувшись.
Люк снял галстук и выдохнул. Он знал, что не обладает обаянием своего брата Чейза и наглостью Аарона, но он определенно мог бы провести этот разговор и лучше. Он пытался держаться бодро и профессионально, но, каждый раз, когда он смотрел на Аурелию, он вспоминал, как обнимал ее. Сколько желания и эмоций он видел в ней, и мысли о делах вылетели у него из головы.
А может, дело даже не в Аурелии, может, все дело в нем. У него давно не было отношений и секса. И он всегда осторожно вел себя с партнером. Для него важно было общение, отношения, потому что он не хотел быть похожим на своего отца, который реагировал на каждую юбку, что в конечном итоге сгубило жизнь его жены.
Люк вспомнил горечь в ее голосе, когда она говорила ему: "Мне нравится, как вы произносите мое имя". Как она проводила пальцами по его лицу, неуверенно и в то же время с нежностью. Вспомнил, как она дрожала в его объятиях.
А потом она вдруг замерла, и Люк почувствовал, что… принуждает ее. Ему было очень стыдно.
Единственное, что он сейчас мог сделать, это избегать Аурелию. Так будет лучше для обоих. Когда он вышел из бара и направился к себе в номер, он понял, что следующие десять дней будут похожи на ад.
* * *
Аурелия стояла около импровизированной сцены в "Брайант" и старалась не нервничать. Тысячи людей собрались в просторном холле, отделанном хромом и стеклом. Все это убранство так отличалось от того, что было в Нью-Йорке.
Утро она провела с Лией, делая обзор по всем этажам магазина, затем проверила звук и подключение. Она старалась не думать о том, что ее ждет впереди.
Сейчас толпа ждала, когда она выйдет и будет Аурелией. Страх сковал ее тело, голова кружилась. Хорошо, что она проверила уровень сахара в крови. Если она сейчас потеряет сознание, то только из-за волнения.
– Тридцать секунд. – Парень за микшерским пультом сделал ей знак.
Аурелия кивнула в ответ. Она была в ужасе.
Девушка выглянула в зал и увидела возбужденную толпу. Некоторые держали диски и плакаты, собираясь взять у нее автограф. Она знала: они все ждали, что она сейчас выйдет, споет свой хит и будет при этом непристойно двигаться. И вообще делать все то, что когда-то прославило ее. Но она собиралась выйти в джинсах, с гитарой и понимала, что все будут в шоке.
О чем думал Люк, предлагая это? План не сработает. Все пройдет ужасно, это будет провал и для магазина, и для нее. Но сейчас поздно что-то менять.
Аурелия закрыла глаза, ужас, волна за волной, проходил через ее тело.
– Ваш выход.
На ватных, трясущихся ногах она вышла на сцену. Учитывая, что она выступала на огромных площадках, то не должна нервничать. Совсем. Это была маленькая сцена. Маленькая аудитория.
И тем не менее она боялась.
Девушка почувствовала, как волна удивления прошла через зал при виде ее.
Она села на высокий стул и нашла в толпе Люка. Он стоял в последних рядах, рядом с дверью. Но расстояние было слишком большое, поэтому она не смогла рассмотреть выражение его лица. Он выглядел холодным и неприступным. Их взгляды встретились, и он отвернулся. Аурелия вздохнула, она почти ощущала исходящее от него спокойствие.
– Спойте нам! – крикнул кто-то из толпы. – Хотим видеть Аурелию. Аурелию!
Ну, это было легко. Глубоко вздохнув, она начала петь.
Люк стоял вдали от сцены и ждал выхода Аурелии, борясь с тревогой и нетерпением. Он намеренно избегал ее и уверен, что это лучшее решение для них обоих. Тем не менее, стоя сейчас там, он почувствовал, как сомнения царапают его душу.
Люк никогда не стремился избегать чего-либо. Он упорно трудился всю свою жизнь, чтобы изгнать призраков прошлого, чтобы заслужить доверие и уважение окружающих.
Даже Аурелии.
Ему не нравилась мысль о том, что она сама готовилась к этому выступлению. Он понимал, что все это для нее довольно страшно. Возможно, стоило прийти к ней, сказать какие-то слова ободрения?
Но он знал, к чему это все могло привести.
Нет, так было лучше. И потом, Аурелия казалась вполне бодрой и решительной.
Люк почувствовал возбуждение толпы, когда девушка шла по сцене. Она была такая красивая и яркая в этих расшитых бисером джинсах, топе и с распущенными волосами. Потом она посмотрела на него, ее глаза были ясными и широко распахнутыми. Он вдруг почувствовал острое желание и отвел взгляд.
Кто-то крикнул, и Аурелия начала играть. Люку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она поет не ту песню, которую исполняла ему в Вермонте. Она пела один из своих старых хитов, но в этот раз под гитару. Подняв голову от гитары, она посмотрела на толпу взглядом, полным страсти. Классический взгляд Аурелии, который он так ненавидел. Все оживились и повеселели.
Люк почувствовал сильное разочарование. Они договаривались не об этом. Почему же она передумала? Из-за страха, или это какая-то месть?
Песня закончилась, и он услышал знакомый свист и выкрики. Ничего не изменилось. Аурелия ушла со сцены, и, несмотря на то что Люку надо было встретиться с местными сановниками, он повернулся и ушел из холла.
Он встретил Аурелию в комнате отдыха, которую она использовала, чтобы переодеться. Она стояла к нему спиной. Наклонившись, она убрала гитару на место. Желание и гнев вспыхнули в нем одновременно.
– Вы не исполнили свою песню.
– На самом деле исполнила, – повернувшись к нему, произнесла она без всяких эмоций.
– Вы знаете, о чем я говорю.
– Это не сработает. Я же предупреждала.
– Вы даже не дали песне шанс.
– Брайант, вы должны благодарить меня, я спасла вашу задницу.
– Вы спасали свою собственную, – ответил он. – Что случилось? Вы струсили?
– Думаю, я просто решила посмотреть правде в глаза.
Разочарование ударило его снова.
– Я нанимал вас для другого.
– Да? – Она подняла брови, губы изогнулись в знакомой и циничной улыбке. – А для чего вы меня наняли?
Он покачал головой.
– Не нужно меня соблазнять.
– Почему же? Ведь вы тот самый Люк Брайант, который приехал сделать мне деловое предложение и через два часа оказался в моей постели?
Люк почувствовал, как его кулаки сжимаются.
– Вы ведь тоже хотели меня.
– А я и не отрицаю этого. В отличие от вас.
Его ногти впились в ладони. Эта женщина была невозможна.
– Я никогда ничего не отрицаю! – Он заставил себя разжать кулаки. Думать, реагировать и говорить спокойно. – Послушайте, нам явно надо поговорить. Я должен вернуться назад и встретиться с одним человеком. Но мы еще поговорим с вами. Есть кое-что, что я должен сказать вам. – Она пожала плечами, и Люк, повернувшись, вышел из комнаты.
Вздохнув снова, она потянулась к сумочке. Она подправит макияж и выйдет к публике. Будет улыбаться и общаться с людьми. Она проживет этот день, а потом, в конце, скажет Люку, что уезжает домой. С нее хватит.
Часа через четыре все стали расходиться, и Аурелия вернулась в свой номер, измученная и огорченная. Ей удалось весь день избегать Люка, хотя она все время следила глазами за ним. Даже когда она смеялась и болтала, улыбалась, когда сочувственно кивала кому-то, кто говорил, что никак не ожидал увидеть ее с гитарой и в джинсах. Все это время она наблюдала за Люком.
Он выглядел таким серьезным, когда разговаривал с кем-то. Он слишком часто хмурился. Он стоял неподвижно, весь внимание. Аурелия могла сказать, что он был самим собой. Он не играл.
Аурелия хотела разорвать соглашение с Люком и вернуться в Вермонт. В безопасность. А теперь, спустя четыре часа, она ругала себя, как ругают ребенка. Не важно, что может подумать толпа, не важно, что Люк может подумать. Она должна попытаться измениться для себя.
Аурелия устало скинула туфли на высоком каблуке, сняла одежду. Ей нужен был горячий душ, чтобы смыть весь этот день. Она знала, что Люк хочет поговорить с ней, но последний раз, когда она видела его, он был увлечен разговором с деловыми людьми. Вероятно, он забыл о ней и о том, что собирался ей сказать.
Пятнадцать минут спустя, когда она переоделась в футболку и домашние брюки, раздался стук в дверь. Аурелия втянула воздух, провела рукой по еще влажным после душа волосам и пошла открывать. Взглянув в глазок, она убедилась в своем подозрении. Это был Люк. Он не забыл.
Она открыла дверь, и что-то дрогнуло внутри ее от его вида. Его волосы немного растрепаны, костюм слегка помят. Он выглядел уставшим.
– Длинный день? – спросила она, и он сухо кивнул.
– Это да. Могу я войти?
Он всегда спрашивал ее разрешения.
– Да, конечно.
Аурелия отошла в сторону, и Люк прошел внутрь. Она видела, как он бросил взгляд в сторону спальни, дверь в которую была открыта. Потом он повернулся к ней: выражение его лица было мрачным.
– Нам нужно поговорить.
Пожав плечами, Аурелия подошла к дивану и села, показывая всем своим видом, что она расслаблена.
– Тогда говорите.
Он глубоко вздохнул:
– Я сожалею о том, что произошло в Вермонте. Я не хотел этого.
Он выглядел таким искренним, так раскаивался, что она выбрала издевку как свое оружие.
– Вы говорите искренне, Брайант?
– Не называй меня Брайантом. Меня зовут Люк. И учитывая что мы едва не переспали, ты могла бы звать меня по имени. И на "ты".
Она напряглась.
– "Почти" – это ключевое слово. И это не дает тебе никакого права…
– Я говорю не о правах, а только лишь о любезности. – Люк сел напротив нее, лицо оставалось мрачным. – Я был честен с тобой, Аурелия…
– Извини, но это не принесет тебе очков. Я и так знаю, что ты не можешь по-другому.
– Просто остановись, – резко сказал он. – Хватит этих острот, скучающего тона и цинизма…
– Батюшки, какой список…
– Стоп! – Он наклонился вперед. На его лице было написано разочарование и даже гнев. – Хватит изображать из себя ту, кем ты не являешься.
Девушка замерла. Ей было нечего сказать. Эту маску наглости и развязности она использовала как щит. И сейчас Люк смотрел на нее своими темными глазами, прожигая насквозь. Она опустила голову и посмотрела на свои колени.
– Чего ты хочешь от меня? – спросила она тихим голосом.
– Я хочу знать, что ты хочешь от меня?
Она подняла голову, удивленная. В горле пересохло, и она просто пожала плечами.
– Почему ты хотела переспать со мной?
Она отчаянно пыталась прятаться за остатки своей брони.
– А почему нет?
– Ну ведь тебе не понравилось?
Она вскинула подбородок.
– Откуда ты знаешь?
– Я не знаю, насколько хорошо ты знаешь мужчин, но большинство из нас может сказать, когда девушке нравится происходящее. – Его глаза сверкнули. – Обычно, если женщине нравится секс, она отвечает взаимностью. Она целует мужчину и обвивает ноги вокруг его тела и просит не останавливаться… А не лежит на постели, как восковое чучело.
Аурелия почувствовала, что краснеет. Она испытывала жар во всем теле.
– Может, ты меня разочаровал.
– Может, – мягко согласился Люк. – Признаюсь, я был слегка нетерпелив. У меня давно не было секса.
В этом они похожи. Аурелия сглотнула.
– Я не понимаю, к чему весь этот разговор.
– К тому, что если мы собираемся работать в течение следующих девяти дней, то нам нужно… – Он внезапно остановился и потряс головой. – Нет, это неправда. Речь идет не о каких-то рабочих отношениях.
Аурелия посмотрела на него с беспокойством:
– Тогда о чем же?
– Речь пойдет, – спокойно сказал Люк, – о том факте, что я не могу перестать думать о тебе с самой первой нашей встречи.
Аурелия заставила себя улыбнуться, хотя, как ни странно, в ее глазах показались слезы.
– Ты такой честный.
– Тогда и ты будь честной в ответ, – сказал Люк. – Ты хотела переспать со мной, потому что думала, будто мне нужен только секс?
– Нет, – практически шепотом сказала она, опустив голову. Ей было легче объяснить все честно, глядя в пол, а не на него. – Мне нравится быть с тобой. – Она удивлялась, почему он вообще захотел быть откровенным с ней.
– А что случилось? – Его голос был так мягок и нежен.
Она пожала плечами, все еще не поднимая головы.
– Слушай, я никогда не получала удовольствия от секса, ясно? Так что не волнуйся, это не оскорбление твоей мужественности или чего-то еще. – Люк молчал, и Аурелия рискнула взглянуть на него.
Он смотрел на нее так, будто она была проблемой, которую он решал.
– Никогда? – наконец сказал он.
– Меня не отвергали и не насиловали, если ты об этом.
– Но что-то случилось. – Это было утверждение, и она не собиралась отрицать его. Да, что-то случилось. Она потеряла невинность, и с той поры никогда больше не думала о сексе, как о чем-то приятном. Это был просто инструмент, а иногда и оружие, чтобы получить то, что нужно.
– Не важно, – отрезала Аурелия. – Я даже не знаю, почему мы говорим о сексе сейчас. Только деловые отношения, помнишь?
– Я помню.
– Итак… – Она выпрямилась и в упор посмотрела на Люка, давая ему понять, что они закончили разговор.
Он проигнорировал ее взгляд.
– Аурелия. – Она хотела, чтобы он не произносил ее имя. Имя, которое она всегда ненавидела, но все же… Когда Люк произносил его, она чувствовала себя не поп-звездой, а обычной девушкой, которая хочет быть любимой.
– Что? – резко спросила она, потому что злость – это все, что у нее осталось. Ее защита.
Люк покачал головой.
– Прости.
Аурелия смотрела на него молча, чувствуя тошноту. Он отпускал ее. Конечно. Она выступила не так, как он того хотел и сейчас собирался сказать ей, что она может уезжать домой. Все было кончено.
Четыре часа назад она была готова сама все бросить и уехать, но сейчас она чувствовала, как слезы закипают на глазах.
– Ну, – заставила она себя сказать и даже улыбнуться, – мы пытались, правда? Не важно. Я знала, что это авантюра. – Она пожала плечами и попыталась рассмеяться.
Люк нахмурился и замолчал.
– Что ты подумала? – Наконец поинтересовался он.
Аурелия неуверенно посмотрела на него.
– Концерты, правильно? Я имею в виду… многие зрители были сегодня недовольны…
– Они были бы довольны, если бы ты сделала то, о чем мы договорились, и спела свою новую песню.
– Им бы это еще меньше понравилось.
– Но ты даже не стала рисковать. Я прошу прощение и за это тоже. Мне следовало поговорить с тобой перед выступлением. Но я пытался держать дистанцию, потому что… – он замолчал и тяжело вздохнул, – потому что это казалось проще. Но я думаю, что так я только сделал хуже тебе.
Она не ответила. Весь этот разговор выбил ее из зоны комфорта.
– Но я не извинялся за концерт, – спокойно продолжал Люк, – я не собираюсь отменять твои выступления. Я уверен, что ты сможешь еще предстать перед публикой со своей песней.
– Не отменяешь? – недоверчиво сказала Аурелия. Это была надежда для нее, едва ощутимая, как дыхание младенца, но все же надежда.
– Да. Но я не хочу говорить об этом. – Люк смотрел ей прямо в глаза, и она увидела в них пламя. – Я хочу поговорить о нас.
– О нас?
– Да. Меня влечет к тебе. – Аурелия почувствовала, как ее сердце бешено забилось, но от счастья или страха, она не могла сказать с уверенностью.
– Так значит, речь пойдет о сексе.
Люк молча смотрел в окно, где солнце клонилось к закату, а город мерцал миллиардом огней.
– Ты представляешь, со сколькими женщинами я спал? – наконец спросил он.
– Я не знаю, пригодится ли мне эта информация.
– С тремя. – Он обернулся и посмотрел на нее с печальной улыбкой. Его глаза все так же были печальны. – С четырьмя, если учитывать нашу неудавшуюся попытку.
– Ясно. – Она понятия не имела, что ей сказать.
– У меня было всего три женщины. Отношения с каждой из них длились от нескольких месяцев до нескольких лет.
– Да ты и правда бойскаут, ни слова лжи. – Она чувствовала себя невероятно измученной, слишком много негативного опыта было у нее за спиной.
– Нет… Просто я всегда воспринимал секс очень серьезно. Для меня это нечто эмоциональное.
– Со мной все было не так?
Люк молчал так долго, что Аурелия задумалась, а слушал ли он ее.