- Сколько времени это займет? - На ее лице отразилось искреннее любопытство. Учиться? Отлично. Такой шанс.
- Это будет зависеть от тебя. От того, насколько быстро ты будешь усваивать материал.
- Идет, - кивнула Алекс. - Так, ведите, показывайте своего молодца. Алекс улыбнулась во все тридцать два зуба.
И Фред Оскар узнал свою улыбку - улыбку дельца, только что провернувшего неслыханную аферу. Молодец, девочка! Вот такая-то нам и нужна, только бы детки в тебя уродились.
Джо хорошо помнил, как увидел ее впервые. Сам он сидел в кресле в гостиной и делал вид, что читает газету, - волновался. Дверь отцовского кабинета распахнулась и вышла девушка. Джо знал, зачем она здесь. Он поднялся и отложил газету.
- Здравствуйте, честь имею представиться: Джолиан Оскар.
- Алекс, - кивнула та. - Фамилию тебе знать не обязательно, все равно от нее через пару недель останутся лишь воспоминания.
При этом девушка ехидно заулыбалась, а Джо почти физически почувствовал, как взгляд черных глаз бесцеремонно скользит по его фигуре. Алекс с минуту разглядывала его, а потом обратилась к Фреду:
- Вот его женой я должна быть, пока не рожу двоих?
- Да.
- А у вас в роду случайно не было близнецов?
На такую откровенную наглость даже Фред Оскар ответил не сразу, замешкался:
- Нет, близнецов нет.
- А жаль. - Она подхватила свою сумочку, которую уже опустила на одно из кресел. - Так бы, может, нашла себе какого-нибудь красавца с такими генами и одним выстрелом - двух зайцев. Но ладно уж, пара лет моей молодости обеспечат последующее безбедное существование. Я готова, хоть завтра под венец.
- Отлично, - закивал Фред, уводя гостью в другую комнату. Он уже видел, что терпение сына кончается.
Джо остался в комнате. Не помня себя от ярости и обиды, он опустился на прежнее место и уставился в пол невидящим взглядом. Красива! Увы! Алекс была чертовски красива. А он-то надеялся, что отец сжалится и подыщет нечто совершенно обыкновенное, заурядное. Как теперь быть? Она едва появилась, а его уже к ней тянет. Идеальная фигура, эти пшеничные волосы, эта манера держаться! Тигрица.
Вот теперь Джо опять сидел в кресле, но уже не дома, а в холле небольшой гостиницы, где остановилась группа американских туристов. Прошло три месяца со дня их свадьбы, но дела обстояли по-прежнему.
Алекс по природе своей была ветренна и своевольна. За время совместного существования Джо довольно хорошо изучил ее: а что еще, скажите, остается мужчине в обществе шикарной женщины, если нельзя и помыслить о физической близости. Оскар-младший копался в психологии этого неординарного создания. Суетлива, любит шик - бесспорно. Терпеть не может постоянства, но, по-видимому, не стоит обращать внимания на подобные черты характера. Часто они приходят с возрастом. Итак, забудем. Самое главное, что не нравилось Джо, - постоянная насмешка над всем и вся. Алекс была готова выставить напоказ и свои, и чужие недостатки без зазрения совести. Подумаешь, импотент, эка невидаль! Хорошо, что в договоре был оговорен этот пункт. На людях Алекс молчала, но вот наедине с мужем… Гордая красавица, да и только. Не подходи к ней. Причем все колкости, которые срывались с алых уст, не имели под собой цели довести, раздразнить. Алекс забывала о них так же быстро, как и произносила. И, кажется, была вполне уверена, что слова ее не повредят адресату. Все беззлобно, с обычным выражением лица.
- А где ненаглядная? - В соседнее кресло рядом с Джо уселся с банкой пепси в руке Шон Энувей, механик, прилетевший с женой и двумя детьми.
Оскару вовсе не улыбалось разговаривать с ним.
- В душе, скоро спустится, - задумчиво пробормотал он. Все. Обед испорчен, если семья Шона навяжется в компаньоны. Джо вздохнул и попытался напустить на себя раздраженный вид. Но Шон этого не заметил или попросту не захотел замечать и премило защебетал, являя собой отвратительную помесь наглости и наивности:
- Слышал, что у нас в отеле…
Тем временем Алекс уже вышла из душа и принялась искать фен. Она чувствовала себя виноватой. И чего взъелась сегодня? Джо не виноват в своей болезни, так зачем же попрекать его этим? Ладно. Алекс подарит ему замечательный вечер и тем загладит оплошность. Театр, конечно, идеальное место для времяпрепровождения, но Джо терпеть его не может. Просто на дух не переносит. Впрочем, то же самое можно говорить и о других видах искусства. Алекс тоже не далеко ушла в познаниях за те два месяца, что ее готовили к замужеству. Но…
Словно новый мир, тайный, прекрасный, еще не исхоженный, открылся перед нею. Она не знала другой музыки кроме дешевой попсы, не подозревала о великолепии оперы, понятия не имела о театре и живописи. Глупо! Сколько времени потрачено даром! Многие люди так и не открывают для себя всего этого. Алекс безумствовала. Она накинулась на книги, обегала музеи, день и ночь слушала классику. Фредерик Оскар был поражен ее ненасытностью. Уж он-то, старый волк, знавший жизнь, был уверен: рожденный ползать, летать не может. И что же? Он видел опровержение этой аксиомы. Как? Откуда взялась такая всепоглощающая тяга к искусству у посудомойки из "Шатра снов"? Сначала Фред собирался учить будущую невестку всему понемногу, но раз уж обнаружилась столь неожиданная склонность… Пожалуй, девушке будет достаточно и этих знаний, чтобы поддержать любой светский разговор. Сам Оскар-старший терпеть не мог всякого рода изыски, выходящие за рамки его представлений. Если речь заходила о Джойсе или Хиндемите, он срочно ретировался, дабы не скомпрометировать себя, не выдать своего невежества.
Другое дело Алекс. Девочка запоминала все, как компьютер. А предстоящие поездки за границу приводили ее в восторг: Рим, Венеция, Лондон, Париж! Алекс открылся другой мир - мир возвышенный и прекрасный, и она, вдруг неожиданно прозрела. Да-да, именно прозрела. Запросы возросли, перемена, происходившая в душе, не поддавалась описаниям. К несчастью, Джо, как и отец, пламенной любви к искусству не испытывал. Ладно, придется на день отложить визит в театр. Она и так чувствовала себя виноватой. Ну что ж. Она на работе. Зарабатывает свои миллионы. Можно и потерпеть один вечер. Интересно, а чем занят этот красавчик Чарлз?
Она оделась и спустилась в холл. Джо ждал ее с видом мученика, поскольку Шон ему порядком надоел своими рассказами о пребывании во Франции.
- Там такие горы! - восклицал он. - Горы! И эта… как ее? - башня Эйфелева. Высотища!
- Довольно, Шон, - обратилась к нему Алекс. - Нам с Джо нужно идти, но ты, мне кажется, найдешь не менее достойных слушателей.
- Нет, я хотел…
- До свидания, Шон! - Алекс потянула просиявшего мужа за руку.
- До свидания. - Тот пожал краснобаю руку. - До встречи.
И в этот момент за дверьми, ведущими на улицу, послышался шум, смех и в холл начали входить только что прибывшие туристы. И вдруг:
- Алекс? Алекс, это ты?
Она обернулась на голос и ахнула.
- Кортни? Что ты тут делаешь?
- Нет уж, это ты что тут делаешь?
- У меня затянувшийся медовый месяц, - рассмеялась Алекс. - Мой муж Джо Оскар.
- Да знаю я о вашем браке и его узнала. - В голосе Кортни, однако, не слышалось ни упрека, ни разочарования, ни досады или зависти. Простая констатация всем известного факта.
- Вы надолго? - поинтересовалась Алекс.
- Надеюсь, что да, - закивала Кортни. - Но ведь у нас путевки ненормированные, просто количество дней указано, а сколько в какой стране - это уже решаем путем голосования.
- Ясно. Но это здорово, что мы встретились. Расскажешь последние новости.
- Расскажу, - снова кивнула Кортни.
- Когда устроитесь, - обратился к ней Джо, - приходите к нам. Мы вас приглашаем.
- Да, приходи, - радостно подхватила Алекс. - Мы сейчас идем гулять, но уже через час, скорее всего, вернемся. Обязательно заходи.
Кортни улыбнулась в ответ улыбкой человека до смерти уставшего, но не желающего потратить ни одной минуты своего отпуска даром.
- Хорошо.
На том и порешили. Что происходило дальше, Алекс как-то не зафиксировала. Джо болтал без умолку. Бесконечные улицы тянулись чуть ли не к горизонту, а солнце медленно ползло по ясному небу. Вот, пожалуй, и все впечатления от прогулки. Были бы все, но вдруг… Алекс потом вспоминала, что даже не испугалась, что паника, которая охватила людей вокруг, ее совершенно не коснулась и даже, напротив, рассмешила. Конечно, куда уж смешнее: степенные чопорные англичане кинулись врассыпную, другие ничком попадали на землю, словно кегли в боулинге. Вот потеха!
Так или иначе, а через минуту чета Оскаров осталась одна на улице. Они возвышались, как два фонарных столба посреди пустыни. И ни мужу, ни жене даже не пришло в голову хотя бы пригнуться. Хотя бы голову прикрыть. Правда, полиция не замедлила появиться.
Алекс только в участке осознала все как следует. Она сначала молчала, не понимая, чего от нее хотят. Незнакомые люди в форме задавали вопросы, все кругом нервничали. Джо, бледный, с перевязанной рукой, угрюмо молчал, уставившись в одну точку перед собой. Наконец Алекс нашла в себе силы спросить:
- Что… что произошло?
Человек в синем пиджаке с диктофоном в руке подскочил к ней с проворностью хищника, который вот уже несколько часов поджидает добычу.
- Вы меня понимаете? Вы пришли в себя? - затараторил он, и Алекс с удивлением отметила, что отлично его понимает.
А тот уже кричал во все горло, призывая кого-то себе на помощь. Неизвестно откуда рядом возник врач. Что он говорил, понять было невозможно, потому как в захлестнувших его эмоциях слова смешались в совершенно невообразимые сочетания. Полицейскому надоели сумбурные объяснения и, удостоверившись в безоговорочной беспомощности медика, он наконец взялся расставить все точки над "i":
- Доктор спрашивает, как вы себя чувствуете?
Алекс переводила удивленный взгляд с врача на полицейского и обратно, но выговорить что-либо вразумительное не могла. Язык не слушался, да и все тело как-то неожиданно расслабилось, словно мышцы одним разом устроили забастовку и отказались работать.
- Мэм, вы меня понимаете? - не отступался полицейский. - Вы в порядке, мэм?
Алекс закрыла глаза, не в силах больше переносить эти крики, впрочем вполне учтивые.
- Мэм? - доносилось издалека. - Мэм, что с вами?
И снова послышалась сумбурно-невнятная речь медика. Потом чья-то рука взяла ее запястье, и Алекс почувствовала, как бьется под тяжелыми пальцами вена, как кровь пульсирует в ней с невероятной быстротой. Наконец пальцы соскользнули с ее запястья, и стало легче. Словно эта мертвая хватка на руке перекрывала воздух.
- О, как вы себя чувствуете? - обозначил свое удовольствие врач.
На этот раз Алекс с первой попытки сообразила, о чем речь.
- Хорошо, кажется хорошо. - Она решительно не могла понять, почему находится здесь, почему должна чувствовать себя плохо и вообще откуда взялись все эти люди.
А полицейский участок был переполнен. Алекс недоумевающим взглядом скользила по лицам присутствующих и с изумлением узнавала некоторых мужчин и женщин. Вот тот, в серой шляпе, у окна, упал самым первым и увлек за собой даму, вероятно свою жену. Вот те кинулись бежать.
Все эти подробности память рисовала с восхитительной точностью, но, как назло, отказывала в самом главном: причине. С какой такой радости те падали, а те бежали? И еще одно удивляло Алекс в ее собственных воспоминаниях - полная тишина. Она силилась припомнить хотя бы звуки убегающих ног, ну хоть что-то! И ничего. Словно кто-то невидимой рукой поставил заслон. А между тем именно в звуках, вероятно, скрывалась причина всех этих действий окружающих.
Резкие запахи медикаментов вывели Алекс из полуобморочного состояния. Она вдохнула их, словно живительные ароматы цветов, и закашлялась. Врач поспешил протянуть салфетку.
- Можете ли вы идти? - спросил он на этот раз вполне вразумительно. - Или следует еще подождать? В любом случае вам нужно в больницу.
А что могла ответить Алекс? Она, между прочим, и сама еще не определилась, кружится у нее голова или нет. Для этого ведь надо было по меньшей мере встать, а "мэм", как ее поминутно называли эти двое "реаниматоров", даже тела своего толком не чувствовала. Подняться бы, но куда там. Алекс только одно знала точно: стоит только пошевелиться - и последние проблески сознания, которые она удерживала с большим трудом, окончательно испарятся.
А вот Джо почти без усилий встал и, подойдя к жене, взял ее руку. Алекс слышала его разговор с полицейским.
- Вы американские граждане, насколько я успел понять? - спросил страж порядка.
- Да, офицер, - кивнул Джо. - Я Оскар. Джо-лиан Оскар. А это моя супруга Алекс Оскар. Мы остановились в гостинице неподалеку. Это в двух кварталах, если свернуть… А впрочем, вот, возьмите. - Джо достал из кармана пиджака визитку. Их всем раздавали в отеле. Оставалось только вписать номер комнаты и фамилию. Как человек, любящий точность, Оскар, естественно, носил эти желто-синие карточки с собой - на всякий случай.
Алекс удивилась сама себе. Как здраво она рассуждает, глядя на происходящее, точно все описывает, а вот сказать хоть что-то, пошевелиться - не может. Нет. Решительно не может!
- Ее нужно доставить в больницу, хотя состояние не опасное. Ее совсем не задело, но это шок. Причем шок достаточно глубокий, даже паралитический. Следует денек-другой понаблюдать.
- Долго она будет в таком состоянии? - Джо говорил громко, не стесняясь, уверенный, что жена его просто не понимает.
- Зависит от человека, - вмешался в беседу доктор. - Одни быстро справляются, другие помедленнее, но не беспокойтесь, такие вещи встречаются сплошь и рядом. Все будет хорошо. Уже к вечеру.
Джо закивал.
- Никогда не думал, что она такая чувствительная. Из нас двоих скорее я сейчас должен был бы вот так сидеть. Она всегда была сильнее.
И снова Алекс удивилась ясности своего сознания. Она даже отдавала себе отчет в собственном состоянии. Ну да - шок. Это только шок.
- Ну, знаете, - пытаясь приободрить потерпевших, сказал полицейский. - Ведь не каждый день в вас на улице стреляют.
Стреляют? Алекс почувствовала, как это слово буквально впилось в ее существо. Медленно стали выходить на свет воспоминания. И все в звуках: выстрел, другой, визг, крик, чье-то шарканье по асфальту, еще визги, выстрел… Тишина.
Алекс поморщилась. Нет, этого быть не могло. Да и кому нужно стрелять в них посреди улицы? Стрелять… Непостижимо. Страшно. Ужас захлестнул Алекс, она глубоко вздохнула и запрокинула голову. Ей нечем было дышать, скорее к свету, на воздух! Тишина, тишина и тьма.
3
- Подумайте еще раз, кто мог в вас стрелять? - Уже знакомый Алекс полицейский сидел в кресле напротив с блокнотом в руках и записывал каждое слово.
- Да мало ли, - пожал плечами Джо. - Мы богаты. Мало ли найдется желающих отправить нас на тот свет. Только из одной зависти. Согласитесь, что это вполне вероятно.
- В Америке - да, - кивнул полицейский. - Но здесь, в Великобритании, кто может вам завидовать? Да никто и не знает о вашем богатстве, кроме тех, кто приехал с вами в одной группе. И они, как выяснилось, не все догадывались о ваших миллионах. Мы опросили каждого. Точно выяснили алиби. Ни один турист не был в то время в том месте, более того - половина, как оказалось, прохлаждались в кафе неподалеку. Еще трое отправились по музеям. Пятеро крутились в холле. Вновь прибывших мы не опрашивали. Если среди них действительно прятался бы убийца, вряд ли бы он, едва с самолета, среди бела дня кинулся в вас стрелять. Абсолютно нелогично. Можно подождать более удобного случая. Правда, один пожилой джентльмен из вашей группы все же не имеет твердого алиби. Он утверждает, что спал в своей комнате. Некий Уоррен Тейкауп. Вы с ним общались?
- Пару раз он участвовал в общей беседе, и, пожалуй, все, - улыбнулась Алекс. - Очень милый старик. По-моему, уж его точно не стоит подозревать.
- Хорошо, - согласился полицейский. - Охотно вам верю. Тогда зайдем с другой стороны: нет ли у вашего отца каких-нибудь дел в Ливерпуле? Может быть, вы сориентируете меня в этом вопросе, все равно придется выяснять. Не хотелось бы возиться с документацией чуть ли не всего города.
- Вы знаете, - полушепотом произнес Джо, словно сообщая секрет мирового масштаба, - мне сразу пришла в голову эта мысль. Когда я звонил домой, то спросил о сотрудничестве с Великобританией. Действительно, у отца есть партнеры в этой стране. Но он уверял, что все идет как нельзя лучше.
- А нет ли кого-то, кому он некогда отказал в сотрудничестве?
- Нет. - Джо только руками развел.
- Ну что ж. - Следователь поднялся. - Приятно было провести с вами вечер. Вас теперь охраняют, не рекомендую до завтрашнего утра выходить из номера. Самолет уже заказан: ваш отец обо всем позаботился. Очень жаль, что ваше пребывание в Великобритании закончилось так скоро и так нелепо, но мы постараемся разобраться. В одном нет сомнений: стреляли именно в вас и, вероятно, не профессионалы, поскольку иначе не промахнулись бы. Именно это и наводит на мысль о каком-то личном мщении, - заметил он, многозначительно подняв палец. - Если уж конкуренты вашего отца и захотели бы вас убрать, нашли бы толкового человека, а не дилетанта, искусства которого только и хватило на то, чтобы скрыться. Мы более серьезно займемся версией ревности и покушения на почве личной мести, скорее всего женской. До свидания. - И он вышел.
- Что ты думаешь об этом? - поинтересовалась Алекс.
На восстановление ей понадобилось всего двое суток, и утром она благополучно выписалась из больницы, обязавшись принимать легкие успокоительные препараты.
- Не знаю, - ответил Джо. - Не могу сказать. Мне раньше и в голову не приходило, что из-за наших денег мы можем лишиться жизни. У отца не принято иметь телохранителей. В офисе, конечно, охрана есть. Но чтоб каждый день… Он удивился не меньше нашего, едва узнал новость.
- Ничего не понимаю, - решительно заявила Алекс. - И хоть бы одна зацепка.
Оба замолчали. Роковой день, так несуразно прервавший их "медовый" месяц, теперь, казалось, уже успел превратиться в воспоминания. Алекс восстановила-таки полную картину произошедшего. Стоило ей и мужу пересечь улицу и повернуть назад к гостинице, как раздались выстрелы. Никто не видел стрелявшего человека, никто даже не понял, откуда, собственно, летят пули. Джо задело левое плечо, пришлось наложить пару швов. Ошарашенные общей паникой и выстрелами супруги остались стоять. И тут просвистела последняя пуля. Алекс готова была поклясться, что почувствовала ее тепло щекой. Она пролетела буквально в нескольких миллиметрах от лица леди Оскар.
И главное - ни Джо, ни Алекс даже не знали, почему стреляли именно в них.
Версия о ревности обоим показалась нелепой. Чья-то разбитая любовь. Да ведь за Джо, если кто и бегал, так дочери миллионеров и народа помельче, но весьма состоятельного, чтобы опускаться до подобных вещей. Глупости. Алекс ни у кого не отбивала жениха, ни с кем особенно не конкурировала.
- Ничего не понимаю, - снова произнесла она.