Так прошел полет. И уже очень скоро супруги, распрощавшись с милой толстушкой, стояли на пороге особняка отца Джо. Было решено, что в свой дом они переедут чуть позже.
Фред Оскар сам вышел встречать молодых.
- На каком месяце твоя жена, дорогой? - Здесь сработала старая привычка дельца, который в первую очередь всегда говорит о выполнении условий контракта.
Но надо было видеть, как дернулось лицо Джо, когда он услышал эти слова. Его чуть не убили, а отец интересуется только своей сделкой. Боль, какую может породить лишь отчуждение между близкими людьми, незримой судорогой скрутила душу Оскара-младшего. Нет. Его не ждали здесь. И, наверное, погибни он в этой чертовой Великобритании, отец даже не огорчился бы! Ведь Алекс беременна.
Однако Джо ничего не сказал по этому поводу. Вихрь обидных мыслей пронесся в его сознании без последствий для окружающих. Даже по интонации следующих реплик сложно было догадаться о внутреннем состоянии Джо.
- Кажется, на первом. А где мама?
- На Багамах. Отдыхает с кузиной.
- Понятно.
Вот и весь разговор после трехмесячной разлуки. Впервые в жизни Алекс по-настоящему пожалела Джо. Ее живое воображение быстро нарисовало всю картину детства этого несчастного человека. Отец, предъявлявший непомерные требования, учеба, непосильная для ребенка со скромными способностями, и постоянные упреки. Ты должен. Ты обязан. В Оскаре-младшем всегда видели только наследника и никогда человека.
- Ну, моя милая, отдохнула? - вульгарно обхватив Алекс за талию, пропел Фред.
- Да, - кивнула Алекс, ловко вывернувшись из старческих объятий. - Пойду разберу вещи. - И она поспешила в дом.
Когда Джо час спустя явился в кабинет отца, то был поражен произошедшей со стариком переменой. Из радушного жизнерадостного хозяина он превратился в подавленного заботами коммерсанта.
- Я вынужден тебе сообщить, что мы разорены.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. С минуту Джо молчал, прокручивая в голове услышанное.
Фред сидел перед какой-то открытой папкой и, уставившись в нее, мерно раскачивался взад-вперед, как в трансе.
- Но… - Джо не знал, что еще можно сказать.
Пауза. Потом отец принялся рассказывать. Даже сам строй речи свидетельствовал о его смятении и растерянности. Оскар-старший то и дело сбивался, путался, начав мысль, не заканчивал ее.
- Мы обнаружили утечку в счетах не сразу. Сперва возникли… Даже не утечку, их просто больше нет. Ни цента, понимаешь, мы разорены полностью, ни цента. Эти деньги словно исчезли. Счета аннулированы. Их больше нет. Только одни цифры остались. Понимаешь, я хотел снять деньги, чтобы отправить твоей матери, а компьютер выдал, что… Мне позвонили из банка и сообщили, что не могут перевести нужную сумму, так как счет только формально открыт, на нем лежит только тот минимум, который необходим для его существования. Нас обокрали. Мы проверили и другие счета - то же самое. Больше того, это произошло около трех месяцев назад, банки автоматически открыли кредиты фирме. Мы в долгах. Я еще не объявлял о ликвидации официально, но со дня на день готовлюсь. Джо, мы банкроты.
- Но папа, это же только наши счета, а…
- Все, все счета!
- Но их же огромное количество, как такое могло произойти, что делали твои управляющие? - Джо был вне себя. Уж насколько он профан во всех финансовых делах, но такое упущение! Нет, он бы не допустил. А как отец с его железной хваткой хищника мог упустить? Нет, что-то явно не вяжется в этой истории.
- А как ты проглядел? Это же не один день и не два! Чтобы провернуть такое… Папа, это немыслимо!
- Оказывается, мыслимо. - Оскар вытер пот со лба рукавом пиджака. - Мыслимо. Ты же знаешь, что с некоторых пор многие связи я устанавливал через свой домашний компьютер. Там куча всяческих защитных программ, и вообще все казалось куда безопаснее, чем даже в офисе, но следователи говорят, что мошенники вошли в базу именно отсюда. Все ходы взломаны, вся защита рухнула под руками хакера в один момент, а потом нужно было только систематически осуществлять переводы. Вот и все. И делалось это именно отсюда. Единственный непострадавший счет - твое наследство. Помнишь, я говорил, что часть оборотного капитала отложу на твои нужды на тот случай, если ты захочешь начать свое дело. Так вот я не только говорил, но и сделал. Тогда была очень большая прибыль, акции росли… Короче, я восстановился в какие-нибудь полтора года. Там небольшая сумма. Около ста пятидесяти миллионов долларов. Думаю, этого тебе хватит, чтобы, даже не работая, прожить безбедно до конца дней.
- Но твоя фирма? Отец, ты же…
- Знаю. Так получилось. Ее уже не вернешь.
Джо видел неподдельную скорбь, отразившуюся на лице старика. Фред страдал. Страдал почти физически. Его детище, его фирма, ради которой… Но кто мог проникнуть в дом на такой длительный срок? Новая прислуга? Ведь отец всегда был очень осторожен в выборе людей.
- Но кто?
- А ты еще не догадался? Кто появился в нашем доме совсем незадолго до всего этого? Кто приходил сюда почти каждый день, а потом оставался ночевать, потому что было уже поздно возвращаться? Кто жил в этом доме с нами? И кому нужны миллионы?
Джо остолбенел. Ему и в голову не могло прийти, что Апекс способна на подобные вещи. Во-первых, она никогда не пользовалась компьютером, по крайней мере никто не видел ее в кабинете отца за столом. Во-вторых, она вроде и не особенно разбиралась в технике, все больше искусство. В-третьих, Алекс… не такая. Она может оскорбить, невольно обидеть, даже специально обидеть может. Но чтобы вот так подло за спиной у всей семьи заниматься махинациями, да это просто абсурд!
- Прислуга видела ее, - продолжал Фред. - Да-да, видела. Вне всяких сомнений. Одно из доказательств - твой нетронутый счет. Кому еще, кроме нее, это было выгодно? Только она имела доступ к моему кабинету на столь длительный срок. Вероятно, одна она бы не справилась, ею руководили. Возможно, кто-то заранее узнал, что я собираюсь подыскать тебе невесту, и подослал эту девицу. Кто-то, кто хорошо осведомлен о моих вкусах. Сегодня Алекс не тронут, а завтра… Ладно, будет видно, что там завтра. Она ведь забеременела?
- Кажется, да.
- Ну что ж, выплатить ей слишком много ты не сможешь, но и второй ребенок, вероятно, уже не понадобится. Жаль, но в контракте не оговорен пункт о тюремном заключении. Ты все равно должен будешь заплатить, однако хоть будет официальный повод порвать с ней. А впрочем, о чем я говорю. Наше общественное положение - мыльный пузырь, который завтра я собираюсь проткнуть булавкой. Никому никакого дела не будет до развода какого-то Джолиана Оскара.
Джо заметил, как ссутулился отец при этих словах. Ему тяжело, ему очень тяжело - погибло дело его жизни, погибли все проекты и планы. Внуку оказалось нечего оставлять.
- Но ведь идет расследование…
- Идет, - закивал Фред. - Но даже если найдут виновных, деньги вернуть вряд ли удастся. Пойми, мы узнаем лишь имена, это будут призраки, за которые живой плоти никогда не ухватиться. Все случилось три месяца назад, неужели ты думаешь, что эти люди до сих пор в стране? Обнаружить счета тоже не удастся, поскольку, вероятно, большие суммы разбили на более мелкие, а их открыли по подложным документам на разные имена. Поезд ушел. Поэтому мы вас и не торопили возвращаться. Арест Алекс ничего принципиально не изменит. Ладно, иди к ней, а то что-нибудь заподозрит.
Джо кивнул и вышел из отцовского кабинета. Нет, что-то не так. Алекс не могла. Он услышал ее голос внизу:
- Нет, поставьте вазу сюда, я хочу, чтобы она была видна из коридора. Да, левее. Хорошо. Не беспокойтесь так, мы с мужем скоро переедем и увезем ее. Пусть постоит хоть пару недель.
Она и думать не думает о сгустившихся над головой тучах. Она попросту не знает о них. Джо почувствовал себя подлецом, заговорщиком. Вот завтра ее будут забирать в полицию, а что делать ему? Стоять и смотреть? Но ведь она невиновна… Почему-то Джо не сомневался в этом ни минуты. Пускай будет куча улик, пускай найдутся свидетели, но Алекс не могла! Как они все не понимают, не могла!
Снизу донесся ее смех.
- Сойдите ради бога с этого несчастного ковра. Он уже и так на последнем издыхании. - Это приехала из аэропорта машина с багажом. Алекс за время поездки накупила кучу всяких безделушек для дома. - Джо, ты уже освободился? Иди посмотри, как я пристроила греческую вазу.
А он не мог пошевелиться. Как посмотреть ей в глаза? Как? Что сказать?
- Я попозже спущусь, попозже… - Трус! Какой же я трус! Джо решил не говорить с Алекс до вечера, а на следующее утро уехать на весь день в Нью-Йорк, чтобы не видеть ареста. Пусть это произойдет без него, как будто он и не знал. Трус. Но Джо не хотел с собой бороться. Что ж, и трусам находится порой место под солнцем.
А Алекс беззаботно наслаждалась перестановками в доме. Фред разрешил ей на время расставить кое-какие вещи, так чего терять время.
В этот день было довольно тепло на улице. Все-таки март близился к концу. Скоро солнце будет греть сильнее, скоро начнут распускаться деревья в парке…
Алекс сегодня была необычайно весела. Скоро, очень скоро жизнь ее изменится к лучшему, сердце замирало в каком-то восторженном предчувствии, и все казалось прекрасным, милым. Когда человек радуется, то и все вокруг неизбежно начинает радоваться. Во всяком случае, ему так кажется. Джо не захотел спуститься? Ну и пускай, ему же хуже. Стоит позвать старого Оскара, уж он-то оценит великолепие старинных картин и ваз, персидских ковров.
- Эй там, наверху! - Алекс звонко рассмеялась. - Чердак, прием! - В три прыжка она ловко взлетела по лестнице, а через минуту уже тащила старика Фреда за руку вниз. - Посоветуйте мне, ведь, в конце концов, это ваш дом…
5
- Мэри, ты не могла бы мне помочь с этими цветами? - позвала служанку Алекс. - Подойди, пожалуйста, на минуту, я сама никак не разберусь.
Дом Оскаров имел одно замечательное преимущество по сравнению со всеми другими особняками на этой улице - огромный сад. Чего только здесь не было! Только сортов роз Алекс насчитала около двадцати шести. Все это великолепие развела когда-то миссис Оскар. Никто в доме не знал так хорошо сада. Да, собственно, он и разведен был здесь ради нее. Сам Фред ни за что не стал бы тратить лишние деньги на целую гвардию садовников, которые ухаживали бы за растениями. Как практик, он никогда не вкладывал средства в то, что само собой не могло принести дохода. А цветы, разумеется, разводились не на продажу, а ради удовольствия хозяйки. Мэри, бледная девушка лет девятнадцати, тут же явилась на зов.
- Да, мэм.
- Ты случайно не знаешь, - обратилась к ней Алекс, - какие цветы можно срезать без ущерба для куста, а какие нет. А то я в прошлый раз срезала желтую розу вон там, у скамейки, а потом выяснилось, что нельзя было. Куст засох.
- Все красные точно можно. И еще вон те. - Мэри указала рукой. - Около самой стены оранжереи. Я сама несколько раз нарезала по приказанию хозяйки.
- Спасибо, ты очень мне помогла, - кивнула Алекс, давая понять, что больше не нуждается в помощи.
Оранжерея, где она сейчас находилась, отапливалась в течение всей осени, зимы, весны, поэтому цветы радовали глаз круглый год. Еще здесь всюду были огромные лампы, излучавшие какой-то очень полезный для растений свет. В центре круглого двухэтажного здания шумел фонтан, высота которого достигала почти двух метров. Короче, заходя в оранжерею, человек сразу чувствовал, что попадает в райский уголок, который словно сама природа хранит от вьюг и ветров. Алекс часто проводила здесь время. Особенно в последнюю неделю. Прошел уже месяц после их возвращения из Великобритании, миссис Оскар еще не вернулась с Багам, а они решили не переезжать до ее прибытия. Алекс как-то странно стала чувствовать себя в доме мужа, который очень изменился - сделался не в меру подозрительным. Создавалось впечатление, что он следит за женой неотступно день и ночь. Кроме того, в нем появилась не свойственная ему ранее агрессивность. Это не могло не удивлять. Оскар-младший никогда ни на кого не нападал, по крайней мере первым. А тут просто беда. Нервный, раздражительный. Вчера, например, Алекс просто от безделья начала складывать его вещи в шкаф. Кое-что прибрала на письменном столе. Надо сказать, она еще не совсем привыкла к роскоши. Всю жизнь ей приходилось самой себя обслуживать. Дни ее прежде всегда бывали заполнены каким-нибудь делом, а теперь все выполняла прислуга. А бедная Алекс просто не знала куда себя деть. Почему бы не доставить радость Джо. Ему будет приятно знать, что все вещи сложены не служанкой, а руками жены. Алекс в последнее время стала все больше чувствовать себя виноватой перед ним. Джо никогда не был счастлив. И, вероятно, никогда не будет. Так можно же приложить капельку усилий, чтобы создать хотя бы иллюзию нормальной семейной жизни. В конце концов, нужно отрабатывать контракт. Алекс ощутила в себе нечто новое - потребность исполнять свой долг. А почему? Да просто раньше ей не перед кем было. Она никому ничем не считала себя обязанной, но тут вдруг все изменилось. И начать Алекс решила с мелочей.
Каково же было ее удивление, когда Джо не только не обрадовался, увидев жену, разбирающую беспорядок на рабочем столе, а даже вспылил.
- Что тебе здесь понадобилось? - В его голосе слышалась угроза. - Что?
Алекс прямо руки опустила от изумления.
- Ни-чего. Я просто хотела убрать. У тебя же здесь все вверх дном.
- Я сам уберу.
- Да ради бога.
И Алекс, обиженно откинув стопку писчей бумаги, которую хотела положить обратно в пачку, поднялась и вышла из кабинета. На минутку она все же задержалась у двери, чтобы посмотреть на Джо. Тот кинулся к столу, бормоча какие-то несуразности:
- Телефоны! Черт, она могла списать телефоны! И визитка этого Кармайкла прямо здесь! О черт! Как я мог быть таким неосторожным.
Неосторожным? Эта фраза удивила Алекс даже больше, чем предшествующие действия мужа. Что он хочет спрятать от нее? Чего боится?
И самое неприятное, что подобную позицию, похоже, заняли по отношению к ней и все остальные обитатели дома. Даже прислуга косилась как-то с опаской. Все словно напряглись в немом ожидании. Но чего они ждут? Может, причина в ней самой? Алекс стала тщательно следить за каждым своим шагом, принялась перебирать воспоминания. Но ничего такого припомнить не могла. Боятся, что она передумает оставить ребенка и уедет? Но из каких фактов сделано такое заключение?
Старый Оскар тоже сильно переменился к ней, а как-то на днях объявил, что Алекс может пользоваться в его кабинете только книгами. Что она не должна сидеть за компьютером. Боже упаси! Да она и не знает толком, с какой стороны к нему подойти, к этому компьютеру. Можно было бы сделать подобные предупреждения, если бы она сутками напролет сидела в кабинете, но ведь… Разумеется, свекор мотивировал все беременностью. Мол, нельзя подвергаться лишнему излучению: зашла, взяла книги и нечего там больше делать.
Так или иначе, но вокруг творилось что-то странное. И Алекс это чувствовала. Последнее время в доме стало просто невыносимо находиться, одно спасение - оранжерея. Хотя и сюда следом за Алекс обычно приходила служанка. Как соглядатай. Но она обычно держалась на приличном расстоянии, что упрощало дело.
И вот сегодня, в последний день апреля, Алекс составляла букет из роз к обеду. Всякие домашние мелочи отвлекали ее от происходящего вокруг. Да и вообще она не склонна была подолгу анализировать ситуацию. Все изменили к ней свое отношение? Ну и что. Главное, не принимать все близко к сердцу.
Наконец букет был готов. Выйдя из оранжереи, Алекс ощутила приятную прохладу весеннего утра. Все-таки внутри уж очень душно. А тут свежесть, ветерок. Хорошо жить за городом. Когда она получит свои миллионы, обязательно устроится где-нибудь подальше от шумных американских центров. Поездка по Европе, да и вообще последние полгода резко изменили не только жизнь Алекс, но и саму ее.
Ушла взбалмошность, страсть к риску. Увы, но молодая миссис Оскар впервые захотела какого-то постоянства. Того самого постоянства, от которого раньше шарахалась, как черт от ладана. Даже интерес к окружающим мужчинам словно притупился. Прежние безрассудства казались теперь невозможными. Иногда Алекс с ужасом вспоминала ту сцену на яхте "Афродита". Бедный Чарлз. Он, наверное, счел ее умалишенной.
А еще Алекс часто вспоминался сам Чарлз. Она поиграла с ним как с погремушкой, а потом отбросила легко, непринужденно. Но впечатления ночи на яхте словно жили в ее теле своей отдельной жизнью. Чарлз… Нет. Слава богу, она не влюбилась, но встретиться бы еще раз, поговорить, просто пообщаться, узнать друг друга… Ведь его ребенок сейчас крепнет и набирает силы где-то внутри нее, под сердцем.
Странно, но именно Чарлз изменил в ней очень многое. Например, отношение к окружающим. Алекс вдруг почувствовала себя ответственной за собственные действия и поступки. А может, это материнство заговорило в ней? Кто знает…
Между тем дорожка вывела к дому. Окна на втором этаже в кабинете Джо были распахнуты настежь. Правильно, надо проветривать. До Алекс донеслись громкие голоса.
- Мы не можем больше ждать, - говорил старый Оскар. - Не можем, понимаешь. Она одна держит в страхе весь дом! Откуда ты знаешь, с какими людьми связана эта кокетка? Ты можешь чувствовать себя в безопасности рядом с ней? Да, я сам ввел эту женщину в наш дом. Это была роковая ошибка. Но я поддался на твои уговоры и ждал целый месяц. Джо! Это не может так продолжаться.
- Но ведь за целый месяц - ничего! Отец, неужели ты не понимаешь - это не она! Вышла ошибка. Значит, твои следователи просчитались.
- Нет, Джо! Да что ты смыслишь во всем этом!
Алекс застыла как вкопанная. Речь явно шла о ней, и, вероятно, сейчас откроются эти пресловутые тайны мадридского двора.
В кабинете на минуту все стихло. Потом опять заговорил Джо:
- Неужели все настолько неопровержимо? Отец, вдумайся. Разве эти обвинения хоть как-то могут быть связаны с Алекс! Да это просто невообразимо!
- Ты слишком молод, мой мальчик. - Отец говорил спокойно, пытаясь убедить своей опытностью. - Ты мало знаешь жизнь. А я пробивал себе дорогу наверх из самых грязных помоек, какими только может похвастаться Америка. Я видел таких людей: просто ангелы во плоти, а потом вскрывались такие мерзости, что просто не верилось. Пойми, внешность бывает обманчива. Ты сам не раз говорил, что она очень артистична и часто пользуется этим в общении с людьми. Что она очень изменчива и быстро приспосабливается к любой ситуации. Какие еще доказательства тебе нужны сверх тех, которые уже имеются у следователя? Джо, глупо отрицать очевидное. Алекс виновата. Виновата и точка. Я вообще не пойму, почему ты целый месяц не даешь мне избавиться от нее. Через какое-то время она и твоего счета не пожалеет. Ты не знаешь людей. Просто тебе негде было насмотреться на их вероломство и беспринципность. Я всю жизнь говорил, что доверять никому нельзя. Даже мне, Джо. Даже твоей матери. Везде тебя ждет обман.