- Идите к черту! - На ее глазах выступили слезы ярости, когда она безуспешно попыталась освободиться от его хватки. - Он не был моим любовником!
Эдвард рывком повернул ее к себе:
- Не был?
- Нет! Он был…
Он был любовником Риа, едва не вырвалось у нее. Но этого никто не знал, и как она могла назвать имя Риа без ее разрешения? Кроме того, ни она, ни Риа не обязаны давать этому человеку какие-либо объяснения. Он был родственником жены Чарлза и искал способ заполучить в свои руки семейное состояние. Эдварду Арчеру наплевать на смерть Чарлза. И возбужден сейчас он был вовсе не потому, что Чарлза Райта уже не было в живых.
- Я не обязана объясняться перед вами, - жестко сказала Оливия.
- Да, я тоже полагаю, что не обязаны. - Он приблизился к ней вплотную. - Но вы могли бы быть добрее ко мне, детка, учитывая, что вы потеряли свой кусок хлеба с маслом.
Оливия отбросила его руку.
- И не собираюсь делать этого! Вы не имеете права…
- У меня есть все права, - проникновенно сказал он. - И лучше вам быть добрей ко мне. Скоро вы получите счета, которые нужно будет оплатить, а я контролирую все состояние. - Он развернул ее в своих руках так, что она потеряла равновесие, она почти лежала на нем, а он лениво ухмылялся, ощущая тяжесть ее тела на своем. - Тебе, конечно, придется расстаться с той квартиркой на Саттон-Плейс.
- Вы сумасшедший! У меня нет…
- Но и это местечко очень уютное. Я могу позволить тебе сохранить его, так же как и эту милую студию при ней.
- Убирайтесь! - закричала она, изо всех сил стараясь высвободиться из его рук. - Убирайтесь отсюда к черту, Эдвард Арчер, убирайтесь…
- Будь же со мной так же мила, как ты была мила к старине Чарли, - прошептал он и прильнул к ее губам.
Он был сильный, такой сильный, как она и предполагала. Его руки охватили ее как клещи, прижали к горячему телу. Она кричала и безуспешно пыталась вырваться.
- Я могу быть таким же щедрым, каким был он, - шептал он, зажав ладонями ее голову так, что она не могла шевельнуться. - И я могу тебя осчастливить в постели. Мы оба знаем это.
- Вы негодяй!
- Черт возьми, мы можем доставить друг другу так много радости в постели, - сказал он хрипло и еще раз поцеловал ее.
Поцелуй возбудил в ней лишь ярость.
- Я ненавижу вас! - выдохнула Оливия в бешенстве.
Эдвард отреагировал очень спокойно.
- В самом деле? - сказал он, его руки оставались такими же твердыми, объятие столь же сильным. Его тело, прижатое к ней, пылало. Но теперь в том, как он обнимал ее, она почувствовала страстное влечение. Изменились и его поцелуи. Они стали нежными, они уже просили, а не требовали, давали, а не только брали. - Оливия, - прошептал он.
И с тихим рыданием поражения она подняла руки и позволила им крепко обнять его шею. Она прижалась к нему, желая глубже ощутить, как он вжимается в ее груди, в ее живот, желая чувствовать шелк его темных волос в своей ласкающей руке, чувствовать жар его губ на своих губах.
Он оторвал ее от себя так внезапно, что она чуть не упала. Расширенными глазами она смотрела в его глаза и видела, как из цвета морской волны они становятся ледяными.
- Видишь? - сказал он. - Это могло бы быть великолепно. - По его лицу пробежала кривая ухмылка. - Но я не уверен, что захочу довольствоваться объедками от другого мужчины.
Оливия не колебалась. Ее рука взметнулась и с силой ударила его по щеке. Удар эхом отдался в маленькой комнате. На лице Эдварда появилось зловещее выражение, но Оливию это уже не волновало.
- Вы негодяй, - произнесла она гневным шепотом. - Вы не смеете приходить в мой дом и обращаться со мной подобным образом! Кто, в конце концов, вы такой?
Он улыбнулся лениво, словно она задала единственный вопрос, заслуживающий ответа.
- Я думал, ты знаешь, - сказал он спокойно. - Я пасынок Чарлза Райта.
Она глядела на него, не веря своим ушам.
- Не может быть. Вы же родственник его…
- Я его пасынок, мисс Харрис. И я здесь нахожусь с целью проследить, чтобы вам не досталось ни цента из того, что по праву принадлежит моей матери.
- Вашей… вашей матери? Но Чарлз с ней разводится.
Он засмеялся.
- Он вам тоже это говорил? Черт возьми, похоже, это любимая сказочка, которую он рассказывал в постели. - Улыбка улетучилась с его лица. - Слушай же, и слушай внимательно, детка. Я намерен сказать это только один раз перед тем, как поручу вести все разговоры своим юристам. - Он обвел рукой вокруг, как бы захватывая все, - эту квартиру, этажи под ней и, Оливия знала, самое ее существование. - Тебе не достанется ничего из этого. Ни это место, ни апартаменты, снятые на твое имя на Саттон-Плейс…
- Какие апартаменты?
- Вы лишитесь всего этого, мисс Харрис. Мои адвокаты и я проследим за этим. Так что можете почистить ваши туфли и отправляться на прогулку. Оглядитесь как следует, может, вам улыбнется удача и вы найдете другого лизуна на место доброго старины Чарли.
Оливия прижала руки к груди:
- Убирайтесь, - прошептала она. - Убирайтесь, вы… вы…
Его зубы обнажились в злорадной улыбке.
- Леди наконец-то утратила дар речи.
Он повернулся и взялся за ручку двери.
- Не переживай, дорогая. Во всяком случае, беседа - это не лучшее, что ты умеешь делать.
Она сделала шаг к нему.
- Убирайтесь из моего дома!
- Наслаждайтесь им, пока можно. - Арчер откровенно глумился над ней. - Он не слишком долго останется вашим.
Дверь распахнулась и с грохотом захлопнулась за ним.
3
Оливия сидела за письменным столом, ее темно-русую голову освещала настольная лампа на гибком штативе. Был вечер пятницы, и в ателье было тихо, лишь шуршание бумаги нарушало тишину, когда она перелистывала документы.
Она читала очень внимательно, вглядываясь в каждое слово, пока буквы не начали плясать перед ее глазами. Тогда она приложила руки к вискам и глубоко вздохнула.
Бумаги подтверждали то, что она и так хорошо знала. Угрозы Эдварда Арчера были всего лишь угрозами, ничем больше. "Мечта Оливии" была ее полной собственностью, до последнего метра ткани. До тех пор, пока она регулярно выплачивает суммы по ссуде и закладной, ей нечего бояться.
Почему она позволила ему так запугать ее? Она была не из тех женщин, которых можно загнать в угол. Что касается остального…
Оливия встала. Ей не хотелось думать о том, что она позволила себе ответить на его поцелуй, повести себя как безнравственная женщина, в чем, собственно, он ее и обвинял. Ей оставалось только надеяться, что он, несмотря на свое невероятное высокомерие, все же понял, что она так поступила в замешательстве, что минутная слабость, которую она проявила, оказавшись в его объятиях, вызвана отнюдь не чувством к нему.
Но это неважно. Оливия никогда больше с ним не встретится. Он ей угрожал - это главное. Теперь он во всяком случае знает, что все его угрозы безосновательны. Деньги, которые Чарлз ссудил ей, были ее, и до тех пор, пока она производит выплаты по этому соглашению, никто, даже Арчер, не может ей помешать.
Что касается гнусных подозрений о ее отношениях с его отчимом, - что ж, для нее это не сюрприз. В этом мире подобные эдварды арчеры всегда готовы верить худшему. Они принадлежат к тому типу людей, которые считают, что женщины не их класса - всего лишь игрушки, которые можно купить.
Если когда-нибудь он узнает, что Риа, а не она, была связана с его отчимом, то она испытает глубокое удовлетворение оттого, что утрет нос этому нуворишу.
Оливия еще раз вздохнула. Что ж, придется подождать. Она не может ничего рассказать о Риа, пока не посоветуется с ней, а Риа сама ни с кем об этом еще не говорила. Единственной весточкой от нее была записка, доставленная с посыльным на следующий день после внезапного визита Эдварда Арчера…
"О, Ливви, это ужасно! - было написано неровным почерком Риа. - Скоро мы обо всем поговорим, но сейчас мне необходимо побыть одной. Знаю, ты поймешь. Храни тебя Бог".
Ничего не остается, как ждать появления Риа, - думала Оливия, ставя ящик с документами в стенной сейф и закрывая дверцу. Пока этого не произошло, она, сжав зубы, будет продолжать заниматься своим делом и добьется процветания "Мечты Оливии". А Эдвард Арчер, со всеми его угрозами…
- Оливия?
Оливия схватилась за сердце и обернулась. Дольчи стояла в проеме двери - в одной руке ее была сумка, другой она протягивала ей дымящуюся кружку.
- Дольчи! - Она нервно засмеялась. - Ты испугала меня до смерти. Я думала, ты давным-давно ушла.
- Хочешь кофе? Судя по твоему виду, тебе он просто необходим.
- Спасибо. - Оливия взяла кружку, подула на нее и сделала глоток. - Прекрасно. Ты права, это то, что мне сейчас нужно.
Она отпила еще немного, потом поставила кружку на стол.
- Что ты здесь делаешь?
Дольчи прошлась по комнате и остановилась у стола.
- В сегодняшнем номере "Чаттербокса" есть кое-что, что тебе следует посмотреть.
- В этой газетенке? - Оливия сделала гримасу. - Что может быть интересного для нас…
- Это… Это о Чарлзе.
- О Чарлзе? Но… - Оливия вся напряглась. Почему Дольчи так смотрит на нее? - Может быть, ты лучше расскажешь мне, о чем эта статья? - сказала она мягко.
- Я ненавижу эти бульварные газетенки, - сказала девушка со сдержанной яростью. - Они такие… такие грязные. Я имею в виду, ну, что тот был вашим партнером, вот и все, он…
- Чарлз Райт был моим кредитором. Он ссудил мне деньги для открытия этого магазина. - Оливия старалась скрыть малейший намек на панику в голосе. - Ты это знаешь.
Ее помощница выразительно пожала плечами.
- Конечно. Я это и имела в виду. А если он был чем-то еще…
- Черт возьми, Дольчи, что ты говоришь?
- Послушай, кому какое дело, если он… если ты и он… - Лицо Дольчи стало пунцовым. - Я никому ничего не скажу, Оливия, даже если парень из "Чаттербокса" придет что-нибудь выведать. Я только скажу ему, что считаю его мразью, способной печатать такую чепуху о тебе.
Оливия почувствовала, что бледнеет. Она схватилась рукой за спинку стула, чтобы не упасть.
- Обо мне?..
- Ну да, - Дольчи кивнула, совсем расстроившись. - О… о вас с Райтом.
- Какую чепуху? - Оливия облизнула пересохшие губы. - Что он ссудил мне деньги для покупки этого магазина? Это ты имеешь в виду? - Дольчи кивнула и, покопавшись в сумке, вынула оттуда свернутую газету.
- Вот, - пробормотала она, - будет лучше, если ты сама прочтешь это.
Оливия молча взяла газету. Крикливый заголовок бросился ей в глаза и показался приговором.
"Финансист-миллионер выстлал перьями тайное любовное гнездышко", - и ниже более мелким шрифтом шло: "Саттон-Плейс - приют для Чарлза Райта и темноволосой таинственной незнакомки".
Газета дрожала в руках Оливии, пока она смотрела на страницу, внизу которой она увидела нечеткую черно-белую фотографию высокой, стройной женщины, выходившей из спортивной машины и повернутой спиной к камере, ее темные, до плеч волосы рассыпались по плечам. "Вам известна эта великолепная птичка?" - вопрошала подпись.
У Оливии перехватило дыхание. Да, - подумала она, - я знаю ее. Конечно, я знаю ее.
Это была Риа.
- Тебе не стоит беспокоиться.
Оливия недоуменно посмотрела на Дольчи, которая очень внимательно наблюдала за ней.
- Беспокоиться о чем?
- Я никому не расскажу, ни единой душе.
- Хорошо, - рассеянно сказала Оливия, продолжая разглядывать фото. - Мне бы не хотелось, чтобы кто-то узнал. Будет неприятно, если вся эта огласка…
- О, я понимаю. - Дольчи коснулась руки Оливии. - Мистер Райт нипочем бы не хотел, чтобы твое имя смешивали с грязью. Зачем? Он всегда относился к тебе так… так вежливо. Никто не догадается, что вы с ним… что ты и он были…
Оливия в ужасе посмотрела на девушку.
- Но это не я, - живо сказала она. - Это…
Это Риа, чуть не проговорилась она. Но Дольчи с Риа никогда не встречались, Риа не была в магазине со дня его открытия. Кроме того, как она может сказать обо всем Дольчи?
Она снова посмотрела на фото. Да, это была Риа. Но если этого не знать, то можно легко подумать, что это она, Оливия, с ее темными, развевающимися волосами, Оливия, выходящая из небольшого черного "мерседеса" Чарлза Райта…
- Это не я, - снова повторила она.
- Конечно, не ты, - проговорила Дольчи с состраданием, но в ее словах и в том, как она их произнесла, Оливия определенно уловила мысль: мы обе знаем, что это ты, Оливия, но если ты не хочешь этого признать, то я тебя понимаю.
- Я не осуждаю тебя, и никто не осудит, если у него есть хоть капля здравого смысла. Если бы это была ты, то они бы написали об этом. - Дольчи провела языком по губам.
Оливия взглянула на нее.
- Уже поздно, - сказала она мягко. - Почему ты не идешь домой? Очень мило с твоей стороны, что ты задержалась на работе.
- Послушай, если тебе надо поговорить… Если тебе нужна поддержка… Сегодня вечером я могу еще задержаться, или же мы можем пойти куда-нибудь перекусить…
- Нет, - быстро ответила Оливия, - нет, все хорошо. Ты иди. Со мной все в порядке.
- Ты уверена?
Оливия кивнула.
- Уверена, - сказала она, пытаясь улыбнуться. - Я сейчас поднимусь наверх, надену халат и приготовлю себе омлет, потом приму горячий душ и заберусь в постель с хорошей книгой.
Оливия неподвижно стояла, прислушиваясь к стуку каблуков Дольчи по ступеням лестницы, затем к глухому удару захлопнувшейся двери, и тогда только подошла к письменному столу и опустилась на стул.
О, господи! Что же это! Сначала Эдвард Арчер, теперь Дольчи. Как она могла подумать? Неважно. Оливия сможет это пережить.
Оливия разложила газету на столе. Ее лишила покоя и эта статья, полная двусмысленных намеков, и фото. Газетенки вроде "Чаттербокса" гордятся своей настырностью, с которой они отыскивают историйки - чем грязнее, тем лучше. Что, если репортер газеты появится у ее двери?
Резкий звук звонка нарушил ее сосредоточенность. Оливия встрепенулась, ее сердце заколотилось. Репортер? Нет, не может быть. Никто не смог бы, даже связав одно с другим, узнать ее имя. Во всяком случае, так быстро.
Дольчи, - подумала Оливия, спускаясь по лестнице. Ну, что ж, она предложит девушке войти и выпить чашку чая или бокал вина, а затем отошлет ее. И Оливия отперла дверь.
- Заходи, дорогая, - сказала она, открывая дверь. - Ты такая милая и очень настойчивая…
Слова застряли у нее в горле. В слабом свете уличных фонарей стояла не Дольчи. Это был Эдвард Арчер.
Она уперлась в дверь и попыталась ее захлопнуть. Но он был проворнее и сильнее и протиснул плечо в дверной проем.
- Откройте дверь, мисс Харрис.
- Убирайтесь! - Ноги Оливии заскользили по полу, когда она всей тяжестью тела навалилась на дверь.
- Вы слышите меня? - задыхаясь, проговорила она. - Уходите, не то я, я…
- Что вы? Вызовете полицию? - Он издал звук, похожий на смешок. - Мы оба знаем, что вы не сделаете этого. - Он еще нажал на дверь, и Оливия почувствовала, как та подалась.
- Откройте дверь, а то я ее выломаю.
Он способен на это, - подумала она с озлоблением. Он был сильным и действовал решительно. Он был из тех мужчин, которые ни перед чем не останавливаются на своем пути.
Как только она отступила, он проник в темноту магазина. Дверь захлопнулась за ним. Оливия попыталась пройти мимо него, чтобы включить свет, но он схватил ее за запястье.
- Кого вы поджидаете? - спросил он холодным, приглушенным голосом. Сердце Оливии сжалось.
- Отойдите.
- Мужчину, - сказал он, отвечая на свой вопрос.
Он еще сильнее сжал ее руку и приблизился к ней вплотную. Она почувствовала запах ночного воздуха, смешанный с особенным запахом мужчины.
- Еще один любовник, Оливия. Мне кажется, прошло достаточно времени, чтобы свыкнуться с трагической утратой.
Чего он пытается добиться? Запугать ее? Не хочет ли он доказать, что без особого усилия может взять верх над ней?
Ну, что ж, пусть она будет проклята, если позволит ему получить такое удовольствие.
- Я сказала, отпустите меня. - Ее голос звучал уверенно, хотя сердце бешено колотилось. Казалось, в молчании прошла вечность, но наконец его хватка ослабла, и он отпустил ее. Все еще прерывисто дыша, она включила свет и посмотрела в его холодное, неподвижное лицо.
- Хорошо, - сказала она, - так что же вам нужно?
- Что за манеры, дорогая! Разве мне не предложат выпить или по крайней мере сесть? У меня был трудный день.
Оливия прошла на середину комнаты для посетителей, где обычно сидели клиенты, и направилась к изящным, покрытым замшей креслам, расположенным друг против друга по обе стороны низкого столика. Этот уголок она специально устроила для клиентов-женщин. Эдварду Арчеру здесь будет неудобно. А ей только того и надо. До сих пор он играл по своим правилам. Но сейчас преимущество на ее стороне. Она будет спокойной, выдержанной. Она воспользуется всем, чтобы поставить его в дурацкое положение. Например, этими креслами, столь удобными для женщин, но никак не для мужчин. Эта мысль доставила ей удовольствие, и она улыбнулась почти вежливо, когда обернулась к нему.
- Я так понимаю, мистер Арчер, что вы здесь не для того, чтобы заказать нам отделку вашей квартиры?
Его зубы сверкнули в широкой улыбке.
- Отнюдь.
Оливия опустилась в одно из кресел, закинула ногу за ногу и положила руки на колени.
- Тогда зачем вы сюда явились?
На кресло, в которое она намеревалась его усадить, он даже не взглянул. Просто подошел к нему со стороны спинки, положил на нее руки и наклонился в сторону Оливии. Эта поза была случайна, но он чувствовал себя свободно. И при этом широкая линия плеч стала еще явственнее. Она поняла, что вынуждена опять откинуться назад, чтобы смотреть на него, то есть снова принять то положение, которого хотела избежать.
- Я ожидал увидеть ваши пальчики в чернилах.
Оливия нахмурила брови.
- Что?
Легкая улыбка пробежала по его губам.
- Только не говорите, что никто не просил вас оставить свой след на страницах "Чаттербокса". Я было подумал, что у вас от непрерывного писания к вечеру пальцы свело.
Значит, он видел эту чертову статью. Ее пульс участился, но ответ прозвучал холодно, - на этот раз ее не запугаешь.
- Неужели вы действительно вообразили, что я способна на что-либо подобное?
Он рассмеялся.
- Действительно, не могу вообразить. Как начну думать об этом, то никак не могу представить, что вы можете подписывать свое имя на чем-либо, кроме чеков.
- Именно это вы пришли сюда обсуждать? Мой почерк?
Он выпрямился и медленно прошелся вдоль стенда, занимающего всю длину одной из стен комнаты.
- Ваши проекты? - спросил он, рассматривая рисунки и фото комнатного дизайна, развешанные на стенде. - Прекрасно. - Он провел рукой по двум-трем рисункам. - Действительно прекрасно. - Он повернулся к ней. - У вас настоящий талант. - Ухмыльнулся. - В дополнение к вашему другому, я думаю, яркому таланту.
Оливия вскочила на ноги.
- Я задала вам вопрос, мистер Арчер. Зачем вы сюда пришли?