Мозаика жизни - Донна Клейтон 8 стр.

Неужели он прав? Она все стояла у буфета со стаканом в руке. Может быть, это и есть ужасная правда, которую Люк не стал обсуж­дать? Была ли она женщиной того сорта, кото­рая прыгает из постели в постель разных муж­чин, не думая об оскорбленных чувствах и бо­лезненных последствиях?

Она моргнула, посмотрела на Чада и увидела несчастные глаза, молящие о прощении.

-Прости, Дженни. - Он взял у нее из рук стакан, провел к креслу и усадил в него, сам встал рядом на колени. - Мне не стоило гово­рить такое. Это от отчаяния. Поверь мне, я ни­когда не буду тебя обижать. Никогда.

У Дженни пересохло во рту. В голове полный хаос. Никак не удается собраться с мысля­ми.

-Ведь ты приняла обязательство передо мной, - продолжал Чад. - За несколько дней до несчастного случая. Я ничего не говорил, потому что Люк просил дать тебе время выздо­роветь. Чтобы ты справилась с амнезией. И вдруг я обнаруживаю, что он пытается сбли­зиться с тобой. Отстранив меня, пытается заво­евать твою привязанность. Он манипулирует на­ми!

-Нет, - слабо прошептала она, - совсем не похоже… Чувства, какие Люк и я испытыва­ем… слишком естественны…

-Послушай, Дженни, - прервал он, завла­девая ее пальцами и крепко сжимая их. - Ты должна дать мне шанс. Мой долг сказать тебе, что ты повернулась спиной к радуге. Ты идешь навстречу грозе. Да, это может казаться интри­гующим, даже красивым. Но не забывай об опасных молниях и страшных громах. - Он еще сильнее сжал ее пальцы. Глаза смотрели умоляюще. - Дженни, ты должна оглянуться. Должна бросить взгляд на роскошные цвета ра­дуги, которые мы с тобой видели. Только потом ты можешь сделать выбор. Жить ли тебе все оставшиеся дни в грозе, которая гремела, когда ты была с Люком, или…

Она молчала.

-Дженни, мы с тобой сделали ребенка. На­шего ребенка.

Чад прижал свободную руку к ее животу. И это интимное прикосновение вызвало у Дженни такое отвращение, что она с трудом удержалась, чтобы не ударить его по лицу.

- Мы с тобой сделали ребенка, - повторил Чад. - И тебе надо думать о нашем малыше, прежде чем ты примешь решение, которое по­влияет на наши жизни. Теперь мы семья. Семья из трех человек. Тебе надо подумать об этом. - Он пристально поглядел на нее. - У тебя были чувства ко мне, Дженни. Были.

Дженни трясло. Ее охватила слабость. Чело­век, стоявший на коленях возле кресла, не вы­зывал в ней ничего, кроме настороженности, неприязни и неловкости. Но он прав. Если есть хоть один шанс из миллиона, что Чад отец ре­бенка, он непременно должен рассказать об их отношениях перед тем несчастным случаем. Об отношениях, результатом которых могло быть появление ее малыша.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

- Скажите "а-а-а".

Дженни широко открыла рот.

-Почему все врачи просят сказать "а-а-а"? - поинтересовалась она, когда доктор Портер за­кончил осмотр.

-Только не затем, чтобы вызвать у пациен­та раздражение, - засмеялся он, мягко ощупы­вая железы у нее на шее. - Произнося звук, вы напрягаете язык, - рассеянно продолжал он объяснение, - тогда лучше видны миндалины. Кстати, ваши в порядке.

Проверяя рефлекс зрачков, он посветил фо­нариком сначала в один глаз, потом в другой.

-Головные боли? - спросил он.

-Я чувствую себя прекрасно, - покачала головой Дженни.

-Хорошо. - Он снова ощупал шею. - Очень хорошо.

- Только физически, - тихо уточнила она. Доктор откинулся назад, скрестил руки и, чуть подняв голову, посмотрел на нее поверх очков.

-Я слышал, вы и Люк вместе налаживаете жизнь.

-Я думала, что жизнь в горах вполне изо­лированная, - вскинула брови Дженни. - Ока­зывается, новости быстро достигают Олема.

-Не совсем так, - пожал плечами доктор. - Я видел Мэри.

- О!..

-Вас это раздражает? Что мы с Мэри гово­рили о вас? Но вы для меня больше чем паци­ентка. А Мэри ваша подруга. Мы заботимся о вас.

-Меня это не раздражает. Фактически мне в некотором смысле нравится, что люди наблю­дают за мной. - Она улыбнулась. - Просто, когда каждый наблюдает и обсуждает, трудно что-нибудь утаить…

-О, если вы захотите, то многое сумеете утаить.

Дженни понимала - доктор возразил без злого намерения. Он всего лишь хотел подыг­рать ее саркастическому замечанию. Но после его слов улыбка Дженни пропала.

-Доктор, - уже серьезным тоном спросила она, - была ли я особой, которая все скрыва­ла? - Не успел он ответить, как Дженни за­бросала его другими вопросами: - Была ли я такой женщиной, которая под носом у мужа за­водит интрижку? Неужели, и правда, возможно, что я спала с Чадом? Люк говорит - нет. Чад говорит - да. И каждый убежден в своей вер­сии.

-Ой-ей-ей! - Доктор замахал руками. - Подождите минутку. Прежде всего, позвольте мне заверить вас, что Дженни Прентис, кото­рую я знал - и по-прежнему знаю, - порядоч­ная и честная женщина. - Он потер чисто вы­бритый подбородок. - Что же касается того, спали вы с Чадом или нет… я, конечно, не знаю. Но знаю, что после возвращения Чада вся округа потеряла покой. Каждый хоть отда­ленно связанный с лыжным курортом живет в тревожном ожидании. - Доктор покачал голо­вой и тихо добавил: - Такое впечатление, что, где бы Чад ни появлялся, что бы ни делал, он вызывает сумятицу и напряжение.

-Но он не мог бы так отрицательно повли­ять на нас с Люком, если бы наш брак был крепким. - Дженни хотелось, чтобы фраза зву­чала скорее утверждением, чем вопросом.

Неуверенность собственного тона сильно на­поминала неуверенность мужа. Люк сказал, что они справятся и все уладится. Но она слышала в его голосе, видела в его взгляде сомнение.

-Вы должны помнить одно… - сказал до­ктор, - людям свойственно ошибаться. Мы все делаем ошибки.

-Вы думаете, я тоже сделала? Ужасную ошибку?..

-Я этого не говорил. Я не знаю, сделали вы ошибку или нет. - Он наклонил набок го­лову. - Смысл моих слов в том, что жизнь продолжается. Надо жить здесь и сейчас. А не в прошлом, где что-то могло случиться, а могло и не случиться. Особенно если есть вероят­ность, что вы никогда не вспомните.

Сидя за рулем "бронко" по дороге домой, Дженни чувствовала себя почти свободной. Ко­нечно, сомнение, заботы, вопросы остава­лись - острые, как всегда. Но здесь, на откры­той дороге, она отбросила свои беды и просто наслаждалась солнечным светом и неоглядным голубым небом над головой.

Прежде чем позволить ей ехать в Олем од­ной, Люк заставил ее потренироваться: как тор­мозить, как трогаться с места, как парковаться и поворачивать. С теплой улыбкой она вспо­мнила часы, которые они провели в зоне для парковки машин. Они несколько раз объехали ее вокруг. И даже когда стало ясно, что Дженни готова для поездки по шоссе, Люк все равно за­ставлял ее практиковаться еще и еще.

Когда Люк рядом, у нее всегда теплело на сердце. Почти всегда. Ребенок, а точнее - во­прос об отце ребенка, разделял их, словно ши­рокая бурная река.

Объехав дом, Дженни поставила машину и заспешила к двери в кухню. Конечно, Мэри нужна помощь в приготовлении обеда. Но когда она открыла дверь, в кухне никого не было.

-Мэри?

На плите не поблескивали кастрюльки, в воздухе не чувствовались вкусные запахи. Кух­ня, да и весь дом создавали впечатление пусто­ты и одиночества.

Удивляясь, что случилось с Мэри, Дженни машинально подошла к телефону и подняла трубку. Тут она сообразила, что понятия не имеет, какой у Мэри номер телефона. Открыв ящик, Дженни достала маленькую адресную кни­гу с симпатичными щенятами на обложке. На­конец указательный палец остановился на но­мере, и в этот момент в кухню вошел Чад.

-Привет.

-Ты что-нибудь знаешь о Мэри? - спроси­ла Дженни. - Я беспокоюсь. Она должна была быть здесь.

-Она была. Я отправил ее домой.

-Ох. - Дженни моргнула. Снова ожила преж­няя тревога. - Почему? Люку нравится, когда она днем здесь со мной.

-Сегодня я буду здесь с тобой. - Он по­жал плечами. - Я даже помогу тебе с обедом.

-Н-но, - заикаясь, протянула Дженни, - разве ты не нужен Люку в горах? На расчистке новых трасс?

Выражение его лица изменилось прямо у нее на глазах.

-По-моему, Мистер Совершенство прекрас­но обойдется без меня. Он, наверно, предпочел бы, чтобы я вообще не болтался у него на пути.

- Уверена, что у Люка нет таких мыслей.

Рот Чада насмешливо скривился.

-Он изо всех сил старается терпеть мою некомпетентность и не делать слишком часто резкие замечания. - Чад притворно вздохнул.

В Дженни закипало раздражение. Она не слышала, чтобы Люк хоть одним словом осу­дил брата. Но досада поубавилась, когда она вспомнила, что в свое время тоже пришла к такому же заключению. Люк, и правда, едва тер­пит присутствие Чада на курорте.

-Тебе не кажется, что ты слишком требова­телен к Люку?

-Может быть, да, а может быть, нет. - Он снова беззаботно пожал плечами.

Опять нависло молчание.

Дженни взглянула на часы. Люка еще долго не будет дома. Время надо чем-то заполнить.

-По-моему, мне пора браться за обед. - Она нагнулась к нижней полке буфета и потя­нулась за кастрюлей.

-Еще слишком рано.

Рука на мгновение застыла. Дженни закрыла дверцу буфета.

-Наверно, ты прав. Мы с Мэри часто сиде­ли, пили чай и болтали. Только потом брались за готовку.

-Последнее время ты избегаешь меня, - начал Чад.

-Да. - Дженни даже не пыталась отрицать очевидное.

-Не могу удержаться, чтобы не отметить: брата ты не сторонишься, - с обиженным ви­дом бросил он.

-Люк мой муж, - подчеркнуто твердо от­ветила она. Ей хотелось таким путем предотвра­тить спор, который, как она чувствовала, он за­тевает.

-А я твой любовник.

Его откровенность вывела Дженни из себя. Она шумно втянула воздух.

-Но… я… ммм… - Она замолчала, чтобы собраться с мыслями. - Но, Чад, понимаешь, я этого не помню. Я имею в виду, не представ­ляю, что между нами могло что-то быть.

- Что между нами могло что-то быть?

Агрессивное мерцание карих глаз вызвало в ней вспышку страха.

-Послушай, Чад, я не хочу воевать с тобой. Если ты собираешься спорить и обвинять, то давай сделаем это в другое время и в другом месте.

"Когда Люк будет близко и услышит крик", - пронесся в голове беззвучный вопль.

Брови у него сошлись на переносице.

-Похоже, ты боишься меня?

-Нет.

-Хорошо. - Голос смягчился. Он снова улыбался. - Этого я меньше всего хочу. - По­сле минутной паузы он продолжал: - Ты дол­жна понять, почему я огорчен. Должна, пони­маешь? Между нами было что-то удивительное. Такое удивительное, что мы сделали ребенка. Нашего ребенка. И у меня такое чувство, будто я теряю тебя. И нашего ребенка. Из-за Люка.

-После несчастного случая… - Дженни за­пнулась, - у меня такое впечатление, будто вся моя жизнь - гигантская головоломка, мозаика. Все кусочки рассыпались и разлетелись в раз­ных направлениях. Я провожу с Люком время, пытаясь собрать хоть что-то.

Он медленно кивнул.

-Это я могу понять. Но разве тебе обя­зательно с ним целоваться? Я чувствую себя преданным.

От его тупой откровенности Дженни стало стыдно.

-Могу понять твою обиду. Если у нас с то­бой, и правда, была связь…

-Если? Снова начинаешь? Ты говоришь так, будто не веришь, что мы были любовника­ми! Пойдем в гостиную, - сказал Чад. - Я хо­чу тебе что-то показать.

Она последовала за ним. Они прошли коридор, миновали лестницу и оказались в комнате, которая считалась гостиной. Чад уселся на ку­шетке и похлопал по подушкам рядом с собой. Дженни, поколебавшись, опустилась на кушетку чуть подальше от него.

Он взял с кофейного столика потрепанный альбом и положил ей на колени.

-Вот. - Карие глаза внезапно оживились. - По-моему, тебе уже пора посмотреть.

-Что это? - Она открыла синюю в кра­пинку обложку. Неужели сейчас она узнает ужасающую новость?

-Сама увидишь.

На фотографиях в альбоме Дженни узнала свое улыбающееся лицо, и Чада - тоже. Но другие лица были совершенно незнакомы. И она этому не удивилась. Снимки изображали веселые компании. Смех, товарищеская обста­новка и несметное число бутылок пива.

Потом пошли снимки с футбольного матча между колледжами. Она прочла на одном пла­кате "Дикие кошки", на другом "Вилланова". Некоторые фотографии, судя по всему, изобра­жали комнаты в общежитии, где царил беспо­рядок. Появились виды лыжного курорта. Горы под снегом выглядели совсем по-другому. Джен­ни мысленно отметила, что ни на одном сним­ке в альбоме не было Люка.

-Ты не думаешь, что это большая часть твоей мозаики? Люк рассказывал тебе об этом?

Ее кольнул тон вопроса. Будто Чад и не сомневался, что Люк вел себя с ней не совсем честно.

-Он рассказывал мне об этом. - Дженни почувствовала радостное облегчение оттого, что могла сказать правду. - Он говорил, что мы с тобой вместе учились в Вилланова. И что мы с ним познакомились, когда ты привез своих друзей по колледжу на курорт во время лыжно­го сезона.

-А он сказал тебе, что во время учебы в колледже мы с тобой встречались? - Чад на­клонился вперед, голос мурлыкающий.

Комната словно стала клониться набок. Джен­ни подняла руку и ухватилась за обитый барха­том подлокотник кушетки.

Наверно, она неправильно поняла слова Ча­да. Она просто не поняла. А если и услышала все точно, то это неправда. Потому что иначе Люк рассказал бы ей и об этом. Рассказал бы?..

Глубоко вздохнув, Дженни постаралась взять себя в руки. Она не позволит опять начаться истерическому забытью. К полученной инфор­мации следует относиться как к еще одному куску мозаики.

-Ты серьезно? - выговорила Дженни. - Ты не врешь мне?

-Вот те крест! - Чад в воздухе перекрестил левую сторону груди. - Я никогда не лгал тебе, Дженни.

Пробежавшая по губам улыбка казалась такой искренней, что Дженни занервничала. При­жала пальцы к губам.

Если она и Чад встречались во время учебы в колледже, если, когда они приехали в "Прентис-Маунтин", между ними был роман, почему Люк не сказал ей об этом? А если не сказал, значит, не открыл ей всю правду. Значит, сар­кастическое предположение Чада справедливо? Доверие, которое она испытывала к Люку, по­шатнулось.

-Скажи… - Дженни откашлялась и начала снова: - Расскажи мне о нас.

Суеверный страх охватил ее, когда она вспо­мнила, что такие же слова говорила Люку. Джен­ни сжала губы, чтобы не дрожал подбородок.

-Нам было так хорошо вместе. - Чад по­двинулся к ней ближе и взял за руку.

Дженни охватила такая слабость, возникло такое состояние опустошенности, что она не нашла силы, чтобы сопротивляться.

-Мы были неразлучны. - Большим паль­цем он описывал маленькие круги по ее паль­цам. - Все наши друзья подшучивали над на­ми. Они смеялись и говорили, что мы, как си­амские близнецы, не можем жить друг без друга. Потому что ни один из нас никуда не ходил, ничего не делал без другого. - Он без­заботно засмеялся. - Все выглядело так, словно мы женаты.

-Неужели? - От потрясения и недоверия голос ее прозвучал будто издалека.

- Да, - спокойно подтвердил Чад. - Так все и было. - Он поднял руку и скрестил сред­ний и указательный пальцы, точно давал клят­ву.

-Если мы были так близки, то что случи­лось? - Дженни облизала пересохшие губы. - Почему мы перестали быть вместе? Ты знаешь, почему мы не поженились?

-Потому что мой старший брат украл те­бя. - Он сжал ее руку. Глаза стали жестки­ми. - Ты принадлежала мне. Но стоило мне уехать, как он прикарманил тебя. - Чад просто излучал горячую, резкую, тяжелую горечь. - Он будет делать что угодно, - продолжал Чад, - говорить что угодно, лишь бы заставить тебя остаться с ним. Он так поступал и до не­счастного случая. Так будет и теперь. Ты дол­жна быть очень осторожна, Дженни. Я знаю своего брата. Когда захочет, он может быть же­стоким.

Человек, о котором говорил Чад, совсем не походил на Люка, которого Дженни начала уз­навать, которого начала любить. В сценарии, набросанном Чадом, явно проступало какое-то искажение.

Чад провел рукой по ее щеке, взял за подбо­родок. Первым стремлением Дженни было вы­рваться из его рук. Но мольба в его глазах оста­новила ее. Так звуки дудочки факира действуют на кобру.

-Обещай мне, что ты будешь осторожна, - ласково шептал Чад. - Обещай, что не будешь верить тому, что он говорит. Приходи ко мне.

От тревоги, от паники разрывалось сердце, гудело в ушах. Кто говорит правду? Кому ве­рить?

-Все хорошо, - промурлыкал Чад. - Ус­покойся, все хорошо. - Рука проскользила по изгибу шеи и там осталась. - Я не прошу тебя верить тому, что я говорю о нем. Я хочу толь­ко одного - справедливости. Но не верь и то­му, что он говорит обо мне. - Чад облизнул нижнюю губу. - Что рассказывал обо мне Люк?

Дженни на минуту задумалась, потом слабо покачала головой.

-Ох, перестань, - усмехнулся Чад. - Не могу поверить, будто брат не пользовался лю­бой возможностью, чтобы принизить меня.

-Правда. - У Дженни вдруг вспыхнуло желание защитить мужа. - Он ничего не гово­рил.

Чад с сомнением посмотрел на нее, но не решился настаивать.

Дженни моргнула. До нее с опозданием до­шло, что Чад сидит слишком близко. Одна его рука ласкала шею, другая лежала на ее бедре. А она сидела на кушетке послушная, точно ягне­нок.

Чад нагнулся к ней.

-Подожди! - Ей отчаянно захотелось убе­жать. Но его рука на шее удерживала ее. Не­произвольно сработал инстинкт. Она выставила вперед руку и прижала пальцы к его губам. У нее не хватало сил оттолкнуть его, но она предупредила его следующий шаг. - Я не гото­ва к этому.

Пыл, светившийся в шоколадных глазах, ни на йоту не померк. Он взял ее руку и стал це­ловать пальцы.

-Откуда ты знаешь? А к поцелуям Люка ты готова?

-Это не твое дело. Мне это не нравится, Чад. - Она вырвала у него руку. - По-моему, это неправильно.

Его рука крепко держала ее за шею. Он не делал ей больно, но и не отпускал.

-Раньше ты считала, что это правильно, - шептал он, его дыхание щекотало ей щеку.

-Меня не интересует, что было раньше. - Она посмотрела ему в глаза. - Если у нас была связь - это неправильно. Мы поступали плохо.

-Мы любили друг друга, - настаивал он. - А если кто и поступал неправильно, то это Люк. Ему не стоило отбивать мою женщи­ну.

-Ты уже второй раз так говоришь обо мне, будто я твоя собственность.

Взгляд Чада внезапно заволокло страстью. Он крепче обхватил ее шею.

-Тебе это нравилось. В колледже ты хотела, чтобы я называл тебя "моя женщина". Страстно хотела.

Страх прокатился по всему телу. Она упер­лась ладонью ему в грудь и сдавленно произ­несла:

- Пожалуйста, Чад, позволь мне уйти.

Что-то в ее тоне заставило его откинуться назад.

-Ты меня боишься. - Чад нахмурился. - Не бойся меня, Дженни, - пробормотал он.

-Ох, Чад. - Дженни почувствовала укол жалости. - Прости меня. Не обижайся. - Она вздохнула. - Не надо забывать, что я ничего не помню: ни того, что было в колледже, ни даже того, что было две недели назад. Ты должен быть терпеливым. Так же, как и я должна быть терпеливой. Эмоции нельзя вызвать силой.

-Тяжело быть терпеливым, - он обхватил пальцами ее подбородок, - когда я вспоминаю, как мы были вместе. Как ты относилась ко мне. Как ты нуждалась во мне. - Он хрипло засмеялся. - Как ты добивалась меня. Мне не хватает этого. Ужасно не хватает.