Глава 15, в которой нас нагнала телега
Нас нагнала телега, запряженная настоящей деревенской толстоногой лошадкой. Старик, попридержав вожжи, вежливо поздоровался с нами и предложил подвезти до города, если мы не побрезгуем его экипажем.
- Устраивайтесь на соломке, мсье, и ты дочка, не стесняйся, моей Кузине, - лошадь скосила на хозяина глаз, - будет даже приятно прокатить городскую барышню.
Я очень обрадовалась, что в присутствии папаши Пешо, как, попыхивая трубочкой, отрекомендовал себя владелец Кузины, Зигрено не станет продолжать неприятный разговор. У меня не укладывалось в голове, как он мог решить, что Леон жиголо, но, с другой стороны, я же ничего не знаю о Леоне, а девицу на лестнице видела собственными глазами. И почему обязательно жиголо, ведь ничего удивительного, что у такого мужчины, как Леон, есть любовница, а про свои чувства он мне солгал. Леон солгал? Нет, я не хотела в это поверить.
Зигрено действительно оставил меня в покое и премило болтал со стариком о погоде, о видах на урожай и так понравился ему, что тот доставил нас прямо до гостиницы, к невероятному удовольствию обедавших на террасе гостей. Пожав на прощание руку Зигрено, старик заметил, обращаясь ко мне:
- Толковый у тебя папаша, дочка, хоть и городской, - а потом, желая сделать приятное "папаше", добавил: - И дочка у тебя маленькая такая, а уже в очках. Целоваться-то со студентами не мешают? - И тяжелой крестьянской рукой ласково похлопал меня пониже спины.
И мы все трое весело рассмеялись. Я погладила добродушную морду Кузины и, заглянув в ее кроткие глаза, вдруг снова ощутила прилив какого-то первобытного счастья. Нет, Леон вовсе не жиголо, Зигрено что-то почувствовал в моем поведении, когда я глупо выскочила из башни, и наговаривает на Леона из ревности. Просто мне нужно быть более аккуратной, когда вечером Леон придет посмотреть серьги. Он придет ко мне! Я снова сжала в кармане свой одинокий теперь талисман и от избытка чувств поцеловала Кузину.
Зигрено предложил папаше Пешо пропустить по стаканчику, тот с удовольствием согласился. Я тоже выпила с ними, и вкус вина снова напомнил мне о Леоне. Зигрено с улыбкой смотрел на меня, но мне показалось, что он может прочитать мои мысли. Чтобы этого не случилось, я сказала, что хочу отдохнуть, попрощалась с папашей Пешо и пошла в номер.
Вручая мне ключ, мальчик-портье предупредил, что если я хочу принять ванну, то лучше сделать это сейчас, потому что вечером будет много гостей и на всех может не хватить горячей воды.
- У нас так редко бывает, мадам, наплыв только накануне праздника. Вы правильно сделали, что приехали заранее, а послезавтра тут будет не хватать номеров.
- Какой праздник?
Мальчик удивленно выкатил глаза.
- В замке! Шествие, карнавал, фейерверк! Танцы, буфеты, а на воде парад! У моего брата есть лодка, мы всегда украшаем ее, развешиваем фонарики. В прошлом году мы даже приз получили за самую красивую лодку. А в этом году я не смогу с ним поплыть, я теперь работаю, хозяйка ни за что меня в этот день не отпустит… А там такая красотища!
Глава 16, в которой я наполнила ванну водой
Я наполнила водой допотопную ванну и, погружаясь в душистую пену, придирчиво проинспектировала свое тело. В общем, я осталась им вполне довольна, хотя и не отказалась бы от более упругих бедер и ягодиц, да и ключицы могли бы не так предательски подчеркивать мою худобу. Потом, уже лежа в благодатной пене, я взяла с умывальника ручное зеркало и всмотрелась в свое лицо. Странные здесь, в Шенонсо, зеркала! Парижские показывали мне малоприятную особу, а что в этом зеркальце, что в зеркале в магазине я выглядела неожиданно молодой и до безобразия счастливой. Но даже местные зеркала оставались бессильными против наглой сеточки у глаз и бороздки на лбу, хотя они каким-то образом ликвидировали уныло опущенные уголки рта и вернули губам цвет. Ничего, лоб прячет челка, глаза - предусмотрительно купленные "хамелеоны", вот все и принимают меня за девочку.
А как же Леон? Ведь он видел и морщинки, и совсем не юное тело, как же он умудрился влюбиться в меня? Может, Зигрено прав, Леон решил, что я богатая безумная туристка и покупаю его услуги? В таком случае, он сильно просчитался, я бедна как церковная мышь, кроме учительского жалованья у меня ничего нет. А все его речи - выученные назубок цитаты из книжек, как по части истории, так и по части любви? Вечером он придет под предлогом научного интереса к сережке и предъявит счет за куртуазные услуги?
Нет, нет, ты бредишь, сказала я себе, ты боишься поверить своему чувству, ты считаешь себя старухой, недостойной любви. Катрин Бриссон, на тебя свалилось небывалое счастье, крепче держи его, береги, не потеряй, как свою сережку. Разве тебе было плохо этой ночью, разве ты не порхала сегодня, разве тобой не восхищались папаша Пешо и Зигрено? Да какое мне до них дело? Мне нужно, чтобы мной восхищался Леон, искренне восхищался!
Я вылезла из ванны, завернулась в гостиничный халат и легла в постель. Закрыв глаза, я подумала: хорошо бы открыть их и увидеть Леона. Я даже прорепетировала открывание глаз, но ничего, кроме чистенькой комнатки, не усмотрела. Я опять закрыла их, снова закружились мысли, но вдруг стали превращаться в облака, в волны, в цветы…
Глава 17, в которой меня разбудил стук в дверь
Меня разбудил стук в дверь. Не сомневаясь, что это Леон, я радостно воскликнула:
- Входите!
Но в номер деликатно заглянул Зигрено.
- Простите, не ожидал, что вы в постели. Извините еще раз, но уже половина восьмого, а мне хотелось бы кое-что сказать вам до прихода нашего ученого друга. Я жду вас на террасе.
Я вновь надела платье, старательно расчесала волосы и пожалела, что не догадалась купить косметику. Работая в школе, я давным-давно перестала ею пользоваться, а сейчас мне очень хотелось выглядеть попривлекательнее.
- Как вас освежил свежий воздух и сон, прекрасная Катрин! - восторгался Зигрено, вставая из-за столика. - Пыльные города не созданы для таких хрупких созданий, здесь, на природе, вы просто расцвели. Как жаль, что я не поэт!
- Спасибо, Гийом, вы все льстите, хотя здесь действительно очень хорошо. Так что вы хотели мне сказать?
- Только, пожалуйста, не подумайте, Катрин, будто я собираюсь упрекнуть вас в том, что вы рассказали музейщику про серьги и пригласили его для консультации. В ваших изысканиях вовсе неплохо воспользоваться услугами человека сведущего, профессионала, так сказать.
Я согласно кивнула.
- Но ведь как-то придется объяснять ваш интерес к изображению скачущего всадника. Вы об этом подумали?
- Почему бы не показать ему текст завещания и не попросить помочь нам? - наивно предложила я.
- Во-первых, узнав географические подробности, он может сам отправиться на поиски ваших вассалов, а, будучи человеком наверняка более сведущим в истории, он, без сомнения, опередит прекрасную Катрин и пожнет все лавры.
Я попыталась возразить, что, не имея всех семи фигурок, Леон не вправе рассчитывать на наследство, но Зигрено добродушно заметил, что музейщику вовсе и не обязательно некое физическое наследство, на таком материале он сможет написать ряд статей, да что там статей - диссертацию, монографию, сделать себе имя! Всех музейщиков вполне бы устроило, если бы на свете совсем не было потомков и наследников, которые отбивают у них хлеб и ученые степени, лишая возможности показывать за деньги чужие семейные реликвии.
На это я не смогла возразить, а Зигрено простодушно добавил:
- Во-вторых, Леон достаточно привлекательный мужчина. Я видел, с каким восторгом он смотрел на мою прекрасную Катрин, а мне совсем не хочется терять только что обретенную женщину моей юношеской мечты.
Вот с этого и начинал бы, подумала я, но сказать ничего не успела, так как на террасе вдруг появился Леон с корзиной винограда в руках. Он что-то весело сказал молоденькой официантке, отчего та чуть не растаяла, галантно поцеловал руку неизвестно откуда взявшейся хозяйке гостиницы, кокетливо воскликнувшей: "Вы все такой же проказник, Леон!" - и, приветственно улыбаясь, уверенно направился к нам.
- Леон, как обычно? - подскочила к нему официантка.
- Местный донжуан, - шепнул мне довольный Зигрено.
- Добрый день, мадемуазель, мэтр!
Леон уже стоял рядом с нашим столиком - все в тех же джинсах и утренней рубахе в клеточку, но свежевыбритый и благоухающий пряным ароматом дорогого одеколона.
- Это самый ранний здешний виноград, попробуйте! - Он водрузил на стул рядом с Зигрено свою корзину, а официантка, проявив удивительную расторопность, уже ставила на стол кувшин вина. - Спасибо, малышка, запиши на мой счет!
- Мсье Леон, - вмешался Зигрено, - вы наш гость, мы вас угощаем. Мы и так оторвали вас от работы, к чему же еще вводить в излишние расходы.
Мне было очень неприятно, что Зигрено опять оказался прав относительно состояния бюджета замкового портного.
- Не обижайте меня, мэтр, не каждый день выпадает счастье выпить вина с серьезным исследователем и с его очаровательной ученицей. - Леон наполнил бокалы. - Мне казалось, что уж в Шенонсо-то давным-давно все изучено вдоль и поперек, и вдруг вы делаете настоящее открытие! Мне просто не терпится увидеть серьги мадемуазель!
Он откровенно придвинулся ко мне вместе со стулом, и я заметила, как напрягся Зигрено.
Я полезла за сережкой в карман, плохо представляя, как объясню пропажу второй, и вдруг почувствовала на своем бедре руку Леона. Он с ума сошел, Зигрено не должен ни о чем догадаться! Я вытащила сережку из кармана и положила на стол, раздумывая, заметил ли Зигрено манипуляции Леона.
- А вторая у мэтра? - невинно спросил Леон.
- Нет-нет, они обе были у меня в кармане! - Я сделала вид, как будто никак не могу ее найти, и даже не заметила, когда Леон убрал свою руку.
А Зигрено упавшим голосом произнес:
- Зачем же вы положили их в карман, прекрасная Катрин?
Леон повел бровью, вопросительно глядя на меня, и как-то странно пошевелил губами. Я окончательно смутилась, опустила глаза и вдруг увидела вторую сережку у себя на коленях!
- Вот она! - Я еще не успела понять, откуда она там взялась, но поместила ее рядом со второй на столик.
Осмотрев серьги со всех сторон, Леон вернул их мне.
- Мадемуазель, чтобы не потерять, серьги носят в ушах, а не в карманах, мне кажется, они должны очень идти вам.
- А мне кажется, - все еще не придя в себя, дерзко заявила я, - что такие крупные серьги и очки несовместимы.
- Солнечные очки как раз можно положить в карман, сейчас уже темнеет. - Леон снова пошевелил губами, и я догадалась, что он что-то хочет сказать мне, потому что из его глаз в мои перекинулась невидимая радуга.
- Каково ваше мнение по поводу возраста этих серег, мсье? - Голос Зигрено, словно лапа чудовища, раздавил хрустальную стену, отгородившую нас с Леоном от остального мира.
- Солидный возраст, мэтр, солидный, - ответил Леон. Радуга смущенно испарилась. - Если мадемуазель позволит мне снова взять в руки этих современников короля Артура, то, пожалуй, я смогу сделать еще одно предположение.
Серьги опять перекочевали к нему, но я не рискнула встречаться с Леоном глазами, Зигрено и так уже заметно нервничал.
- Вот видите, мэтр, - Леон перевернул серьги обратной стороной, - следы каких-то спилов. Думаю, здесь были дужки, а эти фигурки некогда являлись звеньями цепи. Наши предки-мужчины любили украшать себя большими цепями, ведь их носили на груди поверх доспехов, рядом с которыми даже столь примитивная ювелирная работа смотрелась весьма элегантно. Вполне вероятно, что изображение всадника могло быть личным знаком какого-либо сеньора.
- Гербом, - понимающе поправил Зигрено.
- Нет, мэтр, то, что в нашем представлении называется гербом, появилось значительно позднее времени изготовления этих… - Леон запнулся, не сумев подобрать нужное слово.
- В документе они называются "вассалами", - сказала я и тут же поняла свою оплошность, увидев явное недовольство Зигрено: я же обещала ему не упоминать о завещании.
- Вассалами? В документе?
- Есть версия, - попытался исправить положение Зигрено, - что в одной рукописи, утраченной, говорилось о замках, которые охраняют неких вассалов, хотя логичнее было бы, чтобы вассалы охраняли замки, не так ли, мсье Леон?
- Да, вассалы охраняли замки, сеньоров, своих королев… - Леон не смотрел на меня, но я чувствовала, что хрустальная стена снова начинает отгораживать нас от остального мира. - И какова же цель ваших изысканий, мэтр?
- Да, собственно, как-то определить эти замки, определить их владельцев, если подтвердится мое предположение о соответствии "вассалов" неким замкам… Вы говорите, эти серьги - ровесницы короля Артура? Но он же, замечу, мифическая личность, как и рыцари его Круглого Стола! - Зигрено напустил на себя невероятную ученость, чтобы подтвердить присвоенное ему Леоном звание мэтра, и выглядел ужасно забавно.
- Как сказать, мэтр. Трою ведь тоже считали легендой, пока за дело не взялся дилетант, поверивший Гомеру. То есть я хочу сказать, что если за дело берется настоящий ученый, поверивший в реальность легенды, то он скорее найдет материальное подтверждение своей гипотезы.
- Да, именно об этом мы и беседовали с мадемуазель Бриссон, - согласился Зигрено, но этой репликой еще раз дал мне понять свою правоту. - Мы как раз собираемся посетить наиболее древние замки: Шамбор, Балансе, Амбуаз, Монпупон.
- Вряд ли, мэтр, вы найдете древние постройки в Балансе и Шамборе, еще Монпупон, Амбуаз куда ни шло, я же посоветовал бы вам поискать следы "вассалов" в Анжере, в аббатстве Мон-Сен-Мишель, а может быть, стоит навестить и старушку Британию. В ту эпоху границы были весьма размыты, да и стран в нашем представлении не было. Были, более или менее, христианская Европа и мусульманский Восток. Да, еще Черный континент, но это уж совсем из области экзотики.
Я изнемогала: сидим тут, тратим время на какую-то дискуссию! И, чтобы положить ей конец, предложила Зигрено:
- Гийом, а не отправиться ли нам прямо завтра в Анжер, раз уж мы все равно собирались туда. Здесь-то все уже понятно, и наш вассал никуда не денется со стены.
- Почему бы и нет, мэтр? - встрепенулся Леон. - Я мог бы на денек оторваться от работы и сопровождать вас. Я знаком с тамошними хранителями, со мной вам легче будет пройти туда, куда не пускают посетителей, а также фотографировать. Я смогу провести вас даже в местные архивы.
- Гийом. что скажете, как у вас со временем? Я могла бы позвонить мсье Накорню и обо всем договориться.
- Своим временем, Катрин, я распоряжаюсь сам. Если вы хотите, так поедем в ваш Анжер хоть завтра.
- А вы, мсье Леон, - из его глаз в мои опять выстрелила радуга, - вы сможете поехать с нами завтра?
- С удовольствием, мадемуазель Бриссон, буду польщен.
И он картинно поцеловал мне руку, а когда поднимал лицо, то снова беззвучно что-то произнес, но я поняла, его губы прошептали: "Я жду вас". Больше я не могла играть в прятки и, как обычно, решила спастись бегством.
- Очень вам признательна, - светским тоном выдавила я, снова поймав радугу, но обратилась к Зигрено: - Гийом, уточните время с мсье Леоном, а я должна извиниться, от здешнего воздуха меня опять клонит в сон. До завтра, мсье Леон, еще раз большое спасибо за то, что вызвались сопровождать нас.
Зигрено откровенно облегченно вздохнул, а Леон так же откровенно опешил и снова произнес одними губами: "Я жду вас". Но я спокойно забрала со стола свои серьги, сознательно посмотрела мимо него, кивнула Гийому и пошла к себе в номер.
Глава 18, в которой меня немного лихорадило
Честно говоря, меня немного лихорадило, ведь прогнозы Зигрено в отношении Леона, кажется, подтвердились. Мне было очень обидно, но в наличии и донжуанские повадки, и вино в кредит, и подхалимаж к "мэтру" Зигрено, и деловая хватка музейщика - как бы не упустить из рук историческое открытие, - ведь Леон беззастенчиво предложил свои услуги и выказал готовность ехать с нами прямо завтра.
Но тогда, если он нашел мою сережку, зачем же столь таинственно вернул мне, какой коллекционер выпустил бы из рук подобную находку? И шептал ли он "я жду вас" или мне показалось? Или не показалось, а Зигрено заметил и ревновал во время всего нашего разговора? Допустим, что он обоснованно ревновал, но ведь мог же он и по-человечески волноваться, как бы я не стала жертвой обольстителя. Ну и что из того? Мне хорошо с Леоном, он ждет меня, пусть это будет моей прихотью, я пойду к нему на свидание! Мне сорок лет, почему я не имею права жить так, как хочу?! Вассалы в моих ушах согласно закачались. Права была бабушка, когда называла эти серьги "куражными"! Очень даже права.
Я подошла к окну, выходившему во дворик, попутно отметив, что окно номера Зигрено смотрит тоже на двор, а не на улицу. Отлично, дождусь, когда ревнивец заснет, и отправлюсь к Леону. Но в дверь постучали.
- Входите! - Это Леон, он все-таки пришел ко мне!
Но это опять оказался "мэтр" Зигрено.
- Вы еще не спите? Я на минуточку.
- Присаживайтесь, Гийом, вы оказались весьма проницательны, - грубо польстила я, но он довольно улыбнулся.
- Да, однако должен вам сказать, что этот местный благоухающий духами донжуан не так уж и неотесан. Но ловок! Сразу вызвался помогать, готов ехать с нами в Анжер. Я спросил, на какой он рассчитывает гонорар, но он так артистично обиделся, я даже не ожидал. Столуется в кредит, а гонору!
- Значит, мы действительно едем завтра в Анжер? Вы уверены, что нам туда нужно?
- Конечно, Катрин, в стихах же ясно сказано "Семнадцать столпов - словно ноги слона", а башня "входит в гранит".
- Вы знаете мое завещание наизусть, - обиделась я.
- Я сам делал перевод, который уважаемый Накорню наверняка выдал за свой. Это завещание - гордость нашей конторы. В ней работали мои отец, дед и прадед. К сожалению, никто из нас так и не стал компаньоном, но я считаю себя вправе гордиться историей нашего учреждения. Это завещание всегда будило воображение, просто до вашего появления в фамильных серьгах, которые невероятно вам идут, моя прекрасная Катрин, никто не мог даже предположить, что упомянутые там вассалы - всего лишь медные фигурки и знаки на стенах башен.
- А потом куда нам предстоит поехать? - Я достала из сумочки перевод и развернула его.
- Выбор за вами, в Шинон или в Монтрей-Белле, там, кстати, до сих пор частные владения.
- И какой же из этих замков мой?
- Это скажут вам монахи монастыря Мон-Сен-Мишель.
- Но в тестаменте говорится, что я должна прийти к ним со всеми семью вассалами. Неужели нужно вырезать этот барельеф из стены? Кто ж нам позволит сделать такое?
- Моя прекрасная Катрин, полагаю, что, если до этого дойдет дело, наш добровольный помощник с удовольствием поработает каменотесом. Просто мы еще не знаем, как выглядят остальные "вассалы". А пока каменный всадник никуда не ускачет из башни Маркеса, как не ускакал за много веков.
- Подождите, Гийом. Но ведь и страж на крышке ларца, и мои серьги - медные фигурки. Почему же вы уверены, что следующий страж - каменный барельеф?
- Я не говорю, что уверен, просто надо поискать остальных, прежде чем делать выводы. Спокойной ночи, прекрасная Катрин! - Он погладил меня по плечу и наконец оставил одну.