- Тем, что вы пригласили меня танцевать. Я думала, вы на меня злитесь.
- Не на вас, - сказал он, снова придвигаясь ближе к Лилиан, чтобы не смотреть в глаза, лишавшие его покоя. - На своего брата. Порой он бывает немного… легкомысленным. Впрочем, это ничуть не оправдывает те вольности, которые Виктор позволил себе с вами. Конечно, если вы не поощряли его.
- Конечно нет, - сказала она, поудобнее устраиваясь в его объятиях. Если она так же прижималась и к Виктору, то нет ничего удивительного в том, что он дал волю рукам независимо от степени опьянения. - Говоря, что вы злитесь, я имела в виду не это, а Стефани. Я надеялась, что вам понравится, как она выглядит, Ти-и-моти.
Словно пропела она последнее слово с явной целью смягчить его. Но нет, он не позволит ребе поддаться на эти уловки! Хорош же он будет, если купится только на то, как произносят его имя.
- Мне понравилось - проговорил он, с удивлением оглядываясь, словно в поисках постороннего, произнесшего эти слова, так как сам собирался сказать совсем другое. Но вместо того, чтобы исправить оплошность, только усугубил её. - И если я показался вам неблагодарным, прошу меня извинить. Это лишь потому, что я был слишком ошеломлен перевоплощением Стеф. Я даже не подозревал, что она уже так выросла?
- Иногда, - сказала Лилиан, - физические изменения в детях происходят слишком быстро и могут застать врасплох.
При чем здесь дети! Его застали врасплох физические изменения, которые она произвела в нем самом, и если бы сейчас Лилиан отошла, Тим опозорился бы вторично!
Он сглотнул и попытался отогнать мысли и образы, теснившиеся в его голове, так как все они касались того, что он хотел бы делать с этой женщиной. Зазвучала его любимая мелодия, официанты погасили в столовой все огни, кроме тех, что горели на елке. Комната погрузилась в мерцающую полутьму, и Тима охватил внезапный приступ тоски.
Он скучает по Морин, вот и все. Это повторяется каждый год в одно и то же время - без предупреждения нападает острое, горькое сожаление о том, чего они лишились с ее смертью: Стеф - матери, дом - заботливой женской руки, а он - жены, без которой так одиноко бывает ночью в постели, рассчитанной на двоих.
- Как случилось, что вы приехали сюда одна? - резко спросил он, отодвигаясь, чтобы видеть ее полуотвернутое лицо. Сообразив, что она может воспринять вопрос как заигрывание, Тим поспешил добавить: - Я хотел сказать - все остальные с кем-нибудь, ведь сейчас Рождество, и…
- Я понимаю, что вы имеете в виду, - сказала Лилиан. - Вас интересует, одинока ли я. Да, особенно в Рождество. В течение всего остального года тоже, потому что в этом лучшем из миров Бог, по моему глубокому убеждению, создал каждую женщину в пару одному мужчине. Но… - Она слегка пожала плечами и склонила голову набок, - я лучше останусь одна, чем свяжу себя с человеком, которого не люблю и который не сможет полюбить меня. Я слишком часто видела, как несчастливы такие союзы.
Ее откровенность, лишенная даже тени жалости к себе, разоружила Тима и расположила его к Лилиан.
- А ваши родители были счастливы в браке?
Она замерла и отодвинулась.
- Нет! - отрезала Лилиан, мгновенно разрушив хрупкую близость, которая установилась было между ними.
Тем лучше, сказал себе Тим. Он не был монахом. Как и у любого нормального мужчины, у него были потребности, и иногда он их удовлетворял, но довольно редко, и никогда с отдыхающими на курорте. В Кордове жила одна женщина - Шелли, медсестра. Он встречался с ней, когда приходилось отвозить в местную клинику кого-нибудь из обслуживающего персонала. Хорошая женщина, незамужняя, без комплексов и нетребовательная. Она относилась к нему очень тепло, однако ее не угнетало то, что время его было ограничено всего несколькими часами. Вопрос о браке никогда не возникал, да это было и невозможно. Потому что в душе он по-прежнему был предан Морин.
И теперь ему не мешало бы помнить об этом. То, что он предается сексуальным фантазиям о женщине, временно живущей за соседней дверью, можно объяснить скорее влечением, нежели влюбленностью. Это сразу поставило все на свои места.
- Мало того, что я пренебрегаю остальными гостями, так еще и монополизировал вас, отлично зная, что любой мужчина здесь отдал бы руку на отсечение, чтобы потанцевать с вами, - сказал он, в танце подводя Лилиан к их столику и мечтая успеть оторваться от нее, пока все доводы рассудка не рассеялась как дым. - Прошу меня извинить.
Лилиан потрясенно смотрела ему вслед. До чего же непредсказуемый человек! Такой приятный в один момент, и такой отчужденный - в следующий. А все дело в том, что он боится близости - как эмоциональной, так и физической. Он всегда соблюдает дистанцию - даже когда расточает обаяние.
На какое-то мгновение ей опять показалось, что он готов поцеловать ее, и, если бы они были одни, поддался бы этому желанию. Но мгновение это быстро прошло, и Лилиан, наблюдавшая, как он вальсирует с другой женщиной, подумала, что и той, должно быть, мерещится нечто похожее.
Краем глаза Лилиан заметила, что Виктор направляется к ней, оставив Стефани, похожую на брошенного щенка, в одиночестве. Не обращая внимания на явное намерение вновь пригласить ее на танец, Лилиан скользнула на свободный стул рядом с девочкой.
- Ты кажешься усталой, Стеф, да и я тоже немного утомилась. Может, удерем отсюда и посмотрим телевизор у меня?
Подошедший Виктор тут же вмешался:
- Звучит заманчиво. Ничего, если я присоединюсь к вам?
Лилиан такая перспектива не привлекала. Она подозревала, что Виктсф выпил за обедом лишнего. Но лицо Стефани засветилось от удовольствия, и ей не хотелось разочаровывать девочку.
- Если вам угодно.
Через минуту они уже были под небом, усыпанным мириадами сияющих звезд. Огромная луна превратила поверхность озера в лист серебра. Подхватив их под руки, Виктор понесся вперед, таща за собой путавшихся в подолах длинных юбок спутниц. Скользя, спотыкаясь и безудержно хохоча, они наконец добрались до крыльца дома Тимоти.
- Постойте, Лилиан, я отряхну с вас снег, - проговорила запыхавшаяся Стефани, смахивая снежинки с подола ее платья.
- Ерунда, дорогая, но тебе надо бы пойти переодеться, чтобы не подхватить простуду. - Лилиан развернула ее в сторону другой двери. - Надень пижаму и халат и приходи ко мне, дверь я оставлю открытой.
- Хорошая идея! - Виктор потер руки в перчатках. - Пока ты этим занимаешься, Стеф, я разведу огонь и уговорю Лилиан приготовить нам горячий шоколад.
Набрав охапку дров из корзины, стоявшей в конце веранды, он вошел вслед за Лилиан в дом и, пока она вешала пальто и снимала сапоги, оживил пламя в камине. Сделав это, Виктор подошел к кухонной стойке и, облокотившись на нее, стал наблюдать, как Лилиан готовит шоколад.
- Не многие женщины пренебрегут вечеринкой ради того, чтобы развлечь ребенка, - сказал он голосом таким же масленым, как и его взгляд. - Это самоотречение возвышает вас в моих глазах; Лилиан Моро.
- Наоборот, - ответила она, решив игнорировать его попытки создать интимную атмосферу. - Я действовала скорее из эгоистических побуждений. Мне очень нравится общаться со Стефани.
- Так нравится, что вы даже готовы упустить посланную нам небесами возможность познакомиться поближе?
Он подошел почти вплотную к Лилиан, дыша винным перегаром прямо ей в лицо.
Отшатнувшись, она продолжала размешивать шоколадный порошок в горячей воде.
- Полагаете я способна сказать Стефани, что передумала и не хочу смотреть с ней телевизор?
- Ну; что до меня, то я бы сократил вечер и отправил ее спать пораньше. Во если вы намерены выполнить до конца свой оригинальный план, то мне лучше воспользоваться моментом и приступить к делу прямо сейчас. - И, внезапно схватив Лилиан за плечи, он потянулся к ее губам.
Слишком удивленная, Лилиан поначалу не оказала сопротивления, но, когда поняла, что Виктор и не думает прерывать поцелуй, крепко сжала губы, несмотря на все усилия побудить ее к обратному. Сквозь шум чайника, кипевшего рядом, и тихой музыки из проигрывателя до нее донесся какой-то звук у входной двери. Решив, что это Стефани, она вознесла благодарственную молитву. Так или иначе, но этой попытке соблазнения скоро будет положен конец.
Но никто не появился, и, поскольку Виктор явно воспринял ее реакцию как пассивное одобрение своих действий, Лилиан решила усилить отпор. Упершись руками ему в грудь, она оттолкнула его.
- Пожалуйста, больше не делайте так, Виктор.
Он уставился на нее, задыхаясь, словно рыба, выброшенная из воды.
- Но почему?
Его язык слегка заплетался, щеки покрыл нездоровый румянец. С опозданием поняв, что морозный воздух не протрезвил его, Лилиан вздохнула. Пытаться вразумить пьяного - бесполезное дело.
- Потому что я не хочу вас, - твердо сказала она.
- Это был всего лишь поцелуй, - протянул он, снова делая шаг по направлению к ней.
Видя, что может оказаться в ловушке, если останется стоять на месте, Лилиан прошмыгнула мимо него в гостиную.
- Ах, оставьте, Виктор, давайте будем честны. Вы надеялись, что это будет прелюдией к чему-то большему.
- Разве меня можно винить? - прошептал он, догоняя ее и обвивая рукой плечи.
Он был в еще худшей форме, чем она думала, и являл собой неподходящее зрелище для впечатлительного подростка.
Слегка пошатываясь под тяжестью его веса, Лилиан потащила Виктора в холл, чтобы выпроводить до возвращения Стефани. Он не возражал, но лишь до тех пор, пока не понял, что его ведут к двери. Виктор больше предпочитал боковой коридор, в конце которого находилась спальня. Завязался короткий спор, в каком направлении следовать.
- О нет! Сюда, мой друг! - воскликнула Лилиан, подталкивая его к выходу.
Но Виктор был не расположен к сотрудничеству, поэтому началась малопривлекательная борьба, в середине которой входная дверь распахнулась. Однако раздавшаяся мерная поступь явно не принадлежала нетерпеливому подростку. Скорее шагал мужчина, и Лилиан не удивилась, когда в поле ее зрения попал Тимоти, с шелковой юбкой и блузкой, перекинутыми через руку.
С мольбой взглянув на него, она издала горестный стон, проигнорированный им.
- Пожалуйста, не останавливайтесь из-за меня, - сказал Тим. Выражение его лица свидетельствовало о том, что в его словах кроется какой-то непристойный смысл. - Я только принес ваши вещи. Стеф больше не нуждается в них - как и в вас.
6
Услыхав голос брата, Виктор едва не упал. Воспользовавшись моментом, Лилиан оттолкнула его и пошла за Тимоти в гостиную.
Не обращая на нее внимания, он швырнул одежду на ближайший стул, водрузил сверху босоножки, а затем, порывшись в карманах, выудил оттуда нитку жемчуга, которым Лилиан украсила голову Стефани, и присоединил к остальной куче.
Затем он брезгливо отряхнул ладони, словно избавился от чего-то нечистого, бросил на Лилиан уничтожающий взгляд и повернулся, чтобы уйти. В каждом его жесте сквозило такое отвращение, словно войдя, он застал Лилиан обнаженную в объятиях Виктора, а не пытающуюся вышвырнуть его вон.
Тем не менее сейчас важнее было выяснить, почему вообще на ее пороге оказался Тимоти, в то время как она ждала его дочь.
- Минутку, - попыталась удержать его Лилиан, когда он проходил мимо. - А где Стефани?
- Слава Богу, не здесь! - стряхивая ее руку движением запястья, сказал он.
- Но мы собирались посмотреть телевизор.
- Она передумала, и это только к лучшему. С вашей помощью Стеф и так получила достаточно впечатлений для одного вечера. А то, что увидел, войдя сюда, я, было бы для нее уже слишком.
- Как вам нравится предполагать худшее, Тимоти! То, что вы видели, было… - с негодованием начала было Лилиан.
- О, прошу избавить меня от подробностей! - оборвал он ее - Честно говоря я не ручаюсь за то, что меня не стошнит, если я вас услышу.
До этого момента единственной мыслью Лилиан было прибегнуть к его помощи, чтобы избавится от Виктора. Но упорное нежелание Тима выслушать ее без предвзятости, понять, что она была скорее жертвой, чем завзятой грешницей; возмутило Лилиан, и это добавило ей сил. Она устала от безуспешных попыток оправдаться перед ним. Пусть думает, что хочет!
- Вот и хорошо, Тимоти, - проговорила она. - Это не ваша забота, что я делаю и с кем.
- Моя, если это затрагивает Стеф, а по вашему собственному признанию, вместо меня должна была войти она.
- И что же?
- А то, что она уже проделала это раньше. Но вы были так увлечены, решая, как лучше избавиться от нее, что даже не заметили этого.
- Она была здесь? - Лилиан в ужасе уставилась на него.
- Да, она была здесь, - язвительно передразнил ее Тим, - но оказалась достаточно сообразительна, чтобы понять, что в ней не нуждаются, поэтому исчезла так же тихо, как пришла, не желая нарушать интимную сцену, свидетельницей которой стала.
Решив, по-видимому, что он слишком долго молчал, Виктор пошатываясь вошел в гостиную и, на горе Лилиан, присоединил свой голос к хору оправданий.
- Ты делаешь из мухи слона, старик.
Лилиан закрыла глаза и поморщилась, когда Тимоти заорал:
- Заткнись ты, пьяный олух! Когда я захочу услышать твое мнение, та скажу тебе об этом.
- Я только пытаюсь помочь.
- Вот и молчи в тряпочку.
Виктор слабо улыбнулся.
- Мне жаль, если Стеф неправильно поняла то, что услышала.
- Она слишком хорошо все поняла! - выпалил Тимоти и, обогнув их, направился в холл. - Вам не терпелось избавиться от нее, и, учитывая причину, я только рад, что все так вышло. Но вы хотя бы удосужились подыскать более гуманный способ донести да нее ваши намерения.
- Как ей, должна быть, обидно! - воскликнула Лилиан, идя следам за Тимом.
Ей бы стоило быть умнее и держать эмоции при себе! Пугающий и величественный в своем гневе, он обернулся к Лилиан.
- Как будто вы способны это понять!
- А почему вы считаете, что не способна? - выкрикнула Лилиан, ошеломленная очередным взрывом испепеляющего презрения.
Он рывком открыл парадную дверь.
- Вы? Женщина, без сожаления выбрасывающая надоевшие игрушки? Скорее небеса упадут на землю! - прорычал Тим, вылетая на улицу.
Он оставил за собой гнетущее молчание. Наконец Виктор прочистил горло и спросил:
- Наверное, вы хотите, чтобы и я тоже ушел?
- Разумеется.
- Уже немного поздно просить прощения, я понимаю.
Лилиан вздохнула.
- Просить прощения вам нужно только у Стефани, Виктор.
- Возможно, но, думаю, я подожду с этим до утра. Я не готов снова встретиться с Тимом Пленных-Не-Берем.
Ничего удивительного, что эти двое не ладят, подумала Лилиан, наблюдая за тем, как он трусит к главному корпусу. Виктор бесхребетный, а Тимоти сделан из стали. Сильный, мужественный, решительный, он всегда спешит на помощь тем, кого любит, и не торопится прощать их обидчиков. Стефани очень повезло с отцом.
Но понимание этого не удержало Лилиан от следующего шага. Она не могла откладывать на завтра то, что необходимо было исправить сегодня. Схватив куртку с капюшоном, она накинула ее на плечи, натянула ботинки и, выйдя на веранду, направилась к соседней двери.
Ей пришлось постучать дважды, прежде чем Тим удосужился открыть.
- Ну что еще? - прорычал он. - Кровать не достаточно широка для ваших сексуальных экзерсисов?
- Я бы хотела поговорить со Стефани, - спокойно сказала Лилиан.
- Исключено. Она и так наслушалась достаточно.
- Тимоти, пожалуйста! Она действительно неправильно истолковала ситуацию и если бы немного подождала, то поняла бы это.
- Хотите сказать, слова "давай избавимся от девчонки, чтобы поиграть в постельные игры", могут иметь иное толкование? Я так не думаю! - Он язвительно рассмеялся и заглянул ей через плечо. - Кстати, а где же любовничек? Прячется за вашей юбкой?
- Он вернулся в главный корпус.
- Ах, вот досада! Неужели это я его спугнул?
- Нет, я.
- Похоже, сегодня вечером никому не повезло, не так ли?
- Увы, нет. Но, на что бы вы ни считали меня способной, я никогда намеренно не задену чувств Стефани.
- Намеренно или нет, но сегодня вы дважды заставили ее плакать.
- Тогда тем более мне нужно все объяснить ей. - Поежившись, Лилиан плотнее запахнула куртку. - Может, вы все-таки позволите мне войти и поговорить с ней хотя бы минутку? Мне бы хотелось по возможности уладить недоразумение.
- Все в порядке, пап, - раздался голосок откуда-то из-за спины Тима. - Я не имею ничего против того, чтобы поговорить с ней.
Он взглянул через плечо на полускрытую тенью фигурку в дальнем конце большого холла.
- Ты уверена, что хочешь этого, Стеф?
- Да, уверена.
С подчеркнутой неохотой он отступил, пропуская Лилиан, но, когда она проходила мимо, ухватил ее за локоть и мрачно пробормотал:
- У вас только пять минут и лучше бы вам не задерживаться, леди, иначе я сам вышвырну вас отсюда.
Не опускаясь до того, чтобы ответить на угрозу, Лилиан поспешила к Стефани и заключила девочку в объятия.
- Милая моя, - прошептала она. - Меньше всего мне хотелось, чтобы твой особенный вечер закончился вот так.
- Все в порядке, - повторила Стефани, но это было не так. Ее голос едва заметно дрожал.
Отступив назад, Лилиан обхватила ладонями маленькое лицо с покрасневшими глазами и трясущимися губами.
- Какой там порядок, когда кто-то заставляет другого почувствовать себя лишним, пусть даже случайно Можно я попробую объяснить, что случилось на самом деле?
Стефани пожала плечами.
- Хорошо. Мы можем пойти в мою комнату, если хотите.
Возникший рядом с ними, словно карающий ангел, Тимоти сказал:
- Почему бы вам не поговорить в гостиной?
- Потому что это девичий разговор, папа.
- Вот как? Тогда я буду вам мешать. - Он показал на закрытую дверь слева по коридору. - Я буду в кабинете, нужно закончить кое-какую бумажную работу.
Стефани подождала, пока её отец не исчез как и обещал, а затем проводила Лилиан в уютно обставленную комнату. Полки по обе стороны от камина были заставлены книгами и всякими забавными вещицами: самодельными глиняными игрушками, композициями из сухих цветов и трав, детскими рисунками. Но внимание Лилиан привлекла фотография в рамке. На ней был изображен молодой, беззаботный Тимоти рядом со смеющейся женщиной и Стефани в возрасте трех-четырех лет.
Лилиан поспешно отвела взгляд, почувствовав внезапный укол зависти. Ей было незнакомо чувство семьи, которым явно наслаждались эти трое на фотографии. В ее детстве не было ни одного мгновения, которое она хотела бы сохранить на память.
Вернувшись к настоящему, она устроилась на диване и приглашающим жестом похлопала рядом с собой.
- Твой отец дал мне всего пять минут, Стефани, поэтому не будем зря терять время.
Настороженная девочка присоединилась к ней.
- Вы не обязаны ничего объяснять. Я достаточно смотрела телевизор, чтобы понять, зачем дядя Виктор хотел остаться с вами наедине.
- Дело не в том, чего хотел или не хотел твой дядя, - сказала Лилиан, слегка смущенная этим откровением. - Просто иногда люди на вечеринке становятся немного… невосприимчивыми к чувствам окружающих, и, боюсь, именно это случилось с ним сегодня.