Хотя, возможно, ее книгу будут читать и те, кто никогда в жизни не видел снега. Подойдя к карте США, Лила внимательно посмотрела на нее и вздохнула. Похоже, огромное число людей в этой стране живут в таких местах, где никогда не выпадает снег. В других штатах снег такое редкой явление, что вряд ли можно рекомендовать людям устраивать снежные забавы в Рождество.
Скорее всего, ей вообще не удастся когда-либо написать задуманную книгу.
Она посмотрела на часы в углу экрана компьютера. Было около четырех часов. Вернулся ли Броуди домой? Вспоминал ли о ней? Если вспоминал, то замирало ли его сердце?
Все, хватит сидеть без дела. Лила подошла к гардеробу и принялась выбирать подходящий наряд для ужина с Броуди Таггертом.
Как она может писать книгу об организации идеального Рождества, когда этот праздник внезапно перестал иметь для нее всякий смысл? Сейчас она скорее похожа на восторженную девочку-подростка, с нетерпением ожидающую телефонного звонка от понравившегося парня. Этот паренек - ее первая любовь, и она счастлива, что он обратил на нее внимание.
- Лила, - упрекнула она себя, - тебе пора повзрослеть.
Однако Лиле совсем не хотелось вести себя как взрослой. Разве взрослые люди будут, как они с Броуди, съезжать на санках с горы с дикими воплями? Подобная езда привела к тому, что оба перевернулись и угодили в сугроб.
Нет, Лила не намеревалась вести себя как взрослая. Ведь взрослость подразумевала определенную собранность, стремление обезопасить себя, желание предсказуемости. Все это казалось ей унылым, слишком серьезным и мрачным.
Несмотря на то, что она полностью изменила свою жизнь, переехав в другой штат, занялась бизнесом, в душе она нисколько не изменилась. Все, что ее сейчас окружало, было лишь внешним проявлением благополучия. На самом деле она так и не научилась жить без страха и ожидания какого-нибудь подвоха.
Что обычно надевает женщина для встречи с таким парнем, как Броуди? Осмотрев свой гардероб, Лила выбрала джинсы и красную шелковую блузку, решив не застегивать на ней несколько верхних пуговиц. Кроме того, она надумала надеть черный лифчик, который зрительно увеличивал грудь.
Лила принялась отыскивать этот лифчик на дне выдвижного ящика гардероба. Внезапно на нее нахлынуло прозрение. Лила быстро отвернулась от выдвижного ящика, уронила шелковую блузку на пол и присела на край кровати.
Только теперь она поняла, почему ей не пишется и отчего не удается даже придумать инструкцию по организации идеального Рождества.
Она намеревалась написать книгу, сюжет которой был бы основан на отображении различных атрибутов, украшений и забав. Однажды Лила решила, что, поменяв место жительства, изменит свою жизнь, но все оказалось иначе. Теперь же она поняла, что и без описания рождественского ожидания чуда ей удастся создать бестселлер.
Как она забыла о самом главном, известном давным-давно? Она не продумала основную линию сюжета своей книги. Ведь Рождество - это особенное время, когда хочется дарить любовь.
И дело не в ее желании восстановить аттракцион в парке Бандстэнд, найти отличную елку и распродать сувениры в магазине. Теперь ей понятно, что, занимаясь подобными делами, проявляя общественную активность, она старалась избавиться от душевной пустоты.
Эта душевная пустота по-прежнему преследовала ее даже после того, как Лила перестала бояться прошлого. Она мешала ей обратить внимание на то, что в самом деле имело значение.
И лишь сейчас Лила осознала, что изо всех сил старается создать иллюзию Рождества даже не задумываясь об ощущениях, которые возникают в душе с наступлением этого праздника.
У нее внезапно перехватило дыхание, когда она поняла, что в ее жизнь вошло неведомое ей прежде чувство.
Любовь, возможность любить. Это чувство поможет ей собраться с духом, стать сильнее.
Она понимала, что влюбляется в Броуди Таггерта.
Если позволить любви войти в ее жизнь, то она испытает такую радость, какой никогда не знала прежде.
Зазвонил телефон.
С учащенно колотящимся от страха и ожидания сердцем Лила побежала отвечать на телефонный звонок.
Броуди подумал, что, скорее всего, ошибся, приведя Лилу в воскресный вечер в ресторан самообслуживания, который принадлежал Маме Чан. Не то чтобы еда оказалась невкусной. Угощения были что надо. Броуди хотел, чтобы Лила отведала вкуснейшего цыпленка с миндальным соусом. Мама Чан любила Броуди и всегда, даже поздним вечером, была готова подать ему лакомое кушанье.
Сегодня Мама Чан явно была в ударе. - Все очень свежее, - объявила она, подавая блюда. - Креветки по особому рецепту, специально для влюбленных.
Именно после этой фразы Броуди подумал, что нужно было пойти в другой ресторан. У Мамы Чан обедали почти все жители городка.
Наверняка сплетни о Броуди и Лиле разнесутся по городку раньше, чем они успеют поужинать. Назавтра их обоих будут обсуждать все, кому не лень.
- Специально для влюбленных? - прошептала Лила, наклоняясь к Броуди, и посмотрела на него смеющимися глазами.
Ее волосы были распущены по плечам.
На ней была красная шелковая облегающая блузка. Наклонившись к Броуди, Лила продемонстрировала ему очаровательное декольте.
- Когда твоя тетушка узнает, что мы были здесь, тебе станет не так весело, - сказал Броуди.
- Она об этом узнает?
- Еще до твоего возвращения домой, - сухо ответил он. - Сегодня половина горожан будет специально проезжать мимо твоего дома, высматривая, не припаркована ли у твоей двери моя машина.
А назавтра Броуди ждет масса вопросов от ее дядюшки, подтрунивание и многозначительное подмигивание коллег.
- Нет!
- Добро пожаловать в маленький городок, - он поднял бокал с вином, словно произнося тост.
- Теперь мне кажется, что за мной все наблюдают, - сказала Лила и взяла из чашки палочками для еды одну из креветок. Броуди попросил принести ему вилку. - Как тебя угораздило познакомиться с женщиной, которая вызывает столь пристальное внимание?
- А давай подыграем им, - хитро предложил он. - Пусть у них будет пища для разговоров.
Лила поняла это так, как полагалось, и ближе наклонилась к Броуди. Увидев, что на Лиле лифчик черного цвета, он почувствовал, как у него вспотел лоб.
Она поднесла палочками к его рту креветку.
Броуди заметил, что в этот момент в ресторане наступило гробовое молчание - можно было бы услышать, как падает иголка. Наклонившись вперед, он зубами взял креветку с палочек.
Однако на этом все не закончилось. Едва Броуди взглянул в глаза Лилы и увидел ее лукавый взгляд и сердечную улыбку, он почувствовал, что вовсе не играет на публику. Ему не казалось больше, что они оба прикидываются, чтобы дать горожанам возможность посплетничать.
Броуди почувствовал то же самое, что и в охотничьем домике: мир принадлежит только ему и Лиле.
И у этого мира, по его пониманию, запах не креветок, а спелой земляники.
Он вернулся в реальный мир только тогда, когда к их столику подошли мистер и миссис Андерсон, чтобы поздравить Лилу с ее успешной работой в парке Бандстэнд. Они пообещали прийти на его открытие, которое должно состояться через несколько дней.
- Ты придешь на открытие парка? - спросила Лила и скромно прибавила: - Я бы хотела, чтобы ты пришел.
- Там снова будут телевизионщики?
- Скорее всего.
- Прекрасно, - сухо произнес он. - Я уже подумал, что никогда больше их не увижу. Я не хочу, чтобы они сообщили всему миру о том, что мы с тобой встречаемся.
- А мы с тобой встречаемся? - спросила она и чувственным жестом отправила креветку в рот.
- Это они так считают, - сказал Броуди и кивнул в сторону посетителей ресторана. Некоторые уже ни на чем не могли сосредоточиться, кроме как на их разглядывании.
- Мне наплевать, что они считают. Я хочу знать, как ты это расцениваешь. Сегодня наше первое свидание?
Похоже, сложившаяся ситуация не слишком радует Лилу. О чем она говорит? При чем здесь первое свидание? Первое свидание подразумевает начало любовного романа, желание получше узнать друг друга, возможность встречаться и дальше.
А что подразумевает под собой это "дальше"? Броуди внезапно подумал о смеющихся детях, которые играют у него на чердаке, о возможности просыпаться по утрам рядом с Лилой. Он показался себе молодым, беззаботным и энергичным, надеющимся на лучшее.
- Да, - мрачно произнес он, - похоже на то. Это наше первое свидание.
- А мне наше свидание не кажется первым, - сказала она.
- Нуда, наше первое свидание прошло в кровати рядом с лежащей между нами собакой, - произнес Броуди тихо, не желая, чтобы их услышали за соседними столиками.
- Как бы там ни было, мне тогда понравилось. Я не чувствовала себя неловко, я просто ощущала себя…
Броуди затаил дыхание, ожидая ее ответа.
- Счастливой, - закончила Лила.
Итак, Лила чувствовала себя счастливой. Броуди подумал, что ту обстановку, в которой они оба вчера находились, вряд ли можно назвать располагающей к счастью. Однако вчера он, несмотря ни на что, испытывал надежду на лучшее.
- Да, - сказал он. - Я тоже ощущал себя счастливым.
Произнеся это, Броуди взял одну из палочек, наколол на нее креветку и поднес ее ко рту Лилы.
Таким образом оба кормили друг друга до тех пор, пока в чаше не осталось ни одной креветки.
- Ты не сказал, придешь ли на открытие магазина "Санта-Клаус" у "Заснеженной горы", - произнесла Лила, когда они управились с едой. Броуди жалел о том, что креветок в чаше, по его мнению, было мало.
- Это в самом деле так важно для тебя?
- Да.
- Хорошо, я приду. Пусть это будет наше второе свидание. Но предупреждаю, я буду при оружии.
- Броуди! - неодобрительно сказала она.
- Я принесу игрушечный пистолет, который стреляет зефиром. Если Джейд Флинн только подумает приблизиться ко мне, я пущу его в дело.
Они посмотрели друг на друга, потом на пустые блюда.
- Ну что, дадим еще повод для сплетен? - наконец спросила она. - У меня дома есть веселый фильм про Рождество.
Броуди раздумывал о ее предложении. Можно будет поближе узнать Лилу. Но сегодня он хотел просто посмотреть с ней кино, держась за руки и смеясь, а потом попрощаться с ней на крыльце ее дома, поцеловав на прощание и пожелав спокойной ночи.
- Я не люблю фильмы про Рождество, - сказал он, наблюдая, как Лила разламывает печенье с предсказанием.
Лила прочла вслух:
- "Вы отправитесь в путешествие туда, где ни разу не были", - она улыбнулась. - Мне кажется, что я уже туда ездила. Прочти свое предсказание.
- "Свое счастье найдешь в супе".
- Я не верю! - Броуди передал ей записку, и она прочла. - Все верно.
Внезапно оба рассмеялись. Броуди не мог вспомнить того дня, когда так весело и непринужденно проводил время.
- У меня есть и другие фильмы, - сказала она.
И снова Броуди поддался эмоциям, которые в последнее время только и руководили его поступками. Хватало для этого одного взгляда на Лилу.
- Хорошо, - обреченно произнес он, - поедем к тебе домой и посмотрим какой-нибудь фильм.
В квартире Лилы телевизор стоял в углу большого кабинета. Пока хозяйка готовила кофе, Броуди просматривал ее коллекцию DVD-дисков. Он заметил диск с недавно вышедшим на экраны боевиком, который Лила еще даже не открывала.
Сорвав обертку, Броуди поставил диск в плеер, потом прошелся по комнате, обнюхивая стоящие в ней свечи и отыскивая ту, которая пахла земляникой. Однако ни одной свечи с запахом земляники он не отыскал, зато обнаружил в комнате елку. Лила явно слишком рано принесла дерево в дом, поэтому почти вся хвоя осыпалась. Броуди еще никогда прежде не видел подобных елочных украшений. Елка была увешана, наверное, сотней красных и зеленых бархатных носочков, отороченных мехом. В каждом из них находился крошечный щенок довольно безобразного вида.
- Их называют "ужасные щенки", - сказал Лила, стоя позади Броуди. - Но мне они нравятся. Один из них похож на Ворчунью.
Она была права. Броуди прикоснулся к одному из щенков и улыбнулся. Ему внезапно стало казаться, что Лила - воплощение идеальной женщины. Впрочем, ему следует быть осторожнее в своих предположениях.
Броуди повернулся к ней лицом.
- Что-то не так? - спросила Лила, подошла и коснулась его лица. - Броуди, что с тобой?
- Ничего. Включи фильм.
- Ты уже выбрал, что хочешь посмотреть?
Он указал ей на коробку из-под DVD-диска, в котором находился боевик.
Лила вздрогнула:
- Я не хочу его смотреть. Давай поговорим.
- Это самые ужасные слова, какие только может услышать мужчина, - уныло сказал Броуди, но присел рядом с ней на диван. Они оказались настолько близко друг от друга, что соприкасались коленями. Лила разлила кофе по чашкам, сделала глоток, отставила свою чашку и внимательно посмотрела на Броуди.
- Почему ты так не любишь Рождество, Броуди?
- Я уже тебе рассказывал. Мне приходится много работать в это время года.
- Моему дяде тоже приходится работать, но он любит Рождество.
Вздохнув, Броуди прикрыл глаза. Ему очень хотелось обо всем ей поведать. Внезапно то, о чем он столько времени молчал, показалось ему тяжелым грузом, который он не в силах тащить в одиночестве.
- Мой брат умер, - начал он, растягивая слова. - Нынешнее Рождество без него будет для меня седьмым. После его смерти все изменилось и никогда не будет, как прежде. Я больше не радуюсь Рождеству, равно как и другим праздникам… Есть то, что тебе обязательно нужно знать обо мне, - мрачно продолжал он. - В моей душе рана, которую никому не излечить.
Лила коснулась его руки теплой изящной ладонью.
- Расскажи мне о нем, - произнесла она, но уже не как просьбу, а как приказ. Казалось, будто она обязана выслушать его, узнать обо всем, что произошло в его жизни.
- Я расскажу, но в другое время, - ответил Броуди.
Лила какое-то время молчала, потом тихо сказала:
- Его звали Этан?
- Да, его звали Этан, - ему было нелегко даже произносить это имя. Казалось, что Броуди делится с Лилой не своей печалью, а чем-то еще более сокровенным. Воспоминания об Этане внезапно представились ему волной, набегающей на плотину: если Броуди не выскажется, не поговорит с Лилой начистоту, сняв таким образом со своей души напряжение, произойдет нечто непоправимое.
Она молча смотрела на него.
На краткий миг закрыв глаза, Броуди приказал себе помалкивать, но не сдержался. Аромат земляники, который окутывал его, казался невыносимым. Он подумал, что, выговорившись, почувствует себя намного легче.
- Я был старше его на три года. Теперь такая разница в возрасте кажется пустячной, но тогда мне хотелось всегда находиться на положении старшего брата. Я был лидером, подстрекателем, защитником, воспитателем.
Лила сжала его руку и тихо предположила:
- Ты чувствуешь себя виноватым в его смерти?
- Да, - сказал он.
- Расскажи мне обо всем, и тебе станет легче.
Броуди пристально посмотрел на нее и увидел в ее глазах сочувствие, мудрость и душевную глубину. Он понимал, что может довериться ей. Возможность испытывать к кому-нибудь доверие в этом суровом мире редкий и удивительный дар, поэтому Броуди не мог отказаться от шанса поговорить с Лилой.
Он почувствовал, что, возможно, ей удастся помочь ему добиться невозможного, а именно: простить себя за прошлое.
- Мы в самом деле были с ним близки, - сказал он, закрывая глаза и отдаваясь воспоминаниям. - Однако оказались слишком разные.
Этан был тихим, задумчивым и артистичным. Я любил боевики и комедии, а он - драмы и фильмы на иностранных языках. Мне нравилось играть в хоккей на улице, а он предпочитал читать книгу в тени дерева. Если мы вдвоем отправлялись в горы, я брал с собой винтовку и пули, а он - альбом для рисования и уголь…
Лила не торопила его, когда он на какое-то время умолк.
- Я никогда ничего не боялся, был настоящим авантюристом, а Этан всегда отличался осторожностью. Он не был трусишкой, просто все продумывал наперед. Он каждый раз задумывался о возможных последствиях, а я все делал очертя голову. Я знаю, что на похоронах люди думали о нашей с ним непохожести. Они не могли поверить в то, что погиб именно Этан…
Лила снова накрыла своей ладонью руку запинающегося Броуди.
- Мы с ним даже внешне не были похожи, - немного успокоившись, продолжал он. - Я темноволосый, высокий, мускулистый, этакий прирожденный футболист. Он был невысоким, худощавым, похожим на бегуна на длинные дистанции. Однако, несмотря на непохожесть, мы всегда с ним ладили. Всегда. - Броуди умолк, понимая, что сейчас придется рассказывать самое трудное. Либо он во всем признается Лиле, либо закроет эту тему навсегда.
Решение продолжать пришло к нему по непонятной причине легко и быстро.
- Мы ладили до тех пор, пока не появилась Дарла, - признался он. Это была как раз та часть трагедии, которую он переживал в душе - и никогда ни с кем не делился своими переживаниями. Броуди в одиночку тащил на себе груз вины и стыда.
- Расскажи мне об этом, - решительно произнесла Лила, будто ясно понимая все, из-за чего он переживает. Она словно знала, что именно поможет Броуди чувствовать себя лучше.
Он тихо выругался, борясь с нерешительностью. Ему хотелось подняться и уехать домой, бежать куда глаза глядят.
- Расскажи мне, - повторила Лила.
Броуди внезапно ощутил непонятное спокойствие, какого не было в его душе вот уже шесть лет, и заговорил:
- В то лето мне исполнилось двадцать лет. Я работал лесорубом, полностью отдавался этому занятию. Оно приносило доход и прибавляло мне сил. Я начал встречаться с девушкой по имени Дарла. Сейчас, думая над всем этим, я не могу понять, что меня в ней привлекло. После окончания школы она сделала себе силиконовую грудь. В городе она считалась первой красоткой: роскошная блондинка без особого интеллекта. В то время, возможно, она подходила мне больше всего.
Говоря все это, Броуди Таггерт испытывал странное чувство: он всегда считал, что, признаваясь в своих ошибках, будешь ощущать себя слабым, но на самом деле сейчас чувствовал себя увереннее. Ему казалось, что раньше он был прикован к скале, а теперь его окружает вода, которая будто приподнимает его тело.
- Дарла, - сказал он, - была совсем не парой Этану. Однако он до безумия влюбился в нее, как только увидел. В тот день, помнится, я привез Дарлу домой, чтобы перекусить. Через несколько недель он начал вести себя так, будто хотел доказать мне свою состоятельность: толкал меня, орал, обзывал.
Говоря о неприятном для себя, Броуди чувствовал, что пробивается к свету.
- Тебе явно было нелегко. Ведь ты перестал быть для него героем, превратившись в соперника.
- Я не знаю, в то лето я был вне себя от ярости. Сейчас я могу сказать, что Этан чувствовал то же самое. Он считал, что парням вроде меня везет на подобных девушек, а ему нет… Если бы Этан был жив, он понял бы, что подобные девушки не причиняют парням ничего, кроме головной боли. А парни, которые общаются с ними, начинают тосковать по умным девчонкам. Пусть мужчина-мачо, как правило, легко добивается расположения женщин, но закадрить порядочную особу ему нелегко.