- Говорит, ничего страшного. Для своего возраста она маловата, но потом наверстает.
- Я так и думал. Так что случилось?
Они приближались. Ей вдруг пришло в голову, что она же, наверное, ужасно выглядит - растрепанная, в мятой одежде, и ей захотелось плакать.
Вместе с Гарретом вошел высокий молодой полицейский, который вполне сошел бы за красавца, не будь рядом Гаррета Бойда. Рядом с притягательной смуглостью последнего блондинистая внешность полицейского потерялась.
- Так вы не в красном? - воскликнула Тони, увидев тускло-коричневый мундир.
Он рассмеялся.
- Как ты сказал, Гаррет, откуда она?
- Говорит, из Сан-Диего.
Небрежность топа, каким это было сказано, заставила Тони пристально взглянуть на Гаррета. Тот будто ничего не заметил.
- Это все объясняет. - Полицейский был добродушен и дружелюбен и даже, как ей показалось, слегка игрив. Он сел напротив Тони, и Гаррет налил ему шоколада. Тони рассказала свою историю с самого начала. - Это то кольцо, которое он вам дал? - поинтересовался констебль Фрей, когда она замолчала.
Она взяла кольцо.
- Да. Он сказал, что оно принесет мне много счастья. - О муже и детях Тони решила не говорить. - Но пока что от него одни неприятности.
И как бы в подтверждение ее слов в кухню вдруг ворвался голос телеведущего: "И вот еще одно сообщение, которым я и завершу обзор главных событии дня. Сегодня рано утром по пути из Китая была ограблена художественная экспозиция, которая должна была демонстрироваться в Канаде. Среди украденных драгоценностей некоторые считаются просто бесценными, как, например, это кольцо".
На экране появилась фотография кольца, которое Тони держала в руке. Три пары глаз посмотрели на ее руку, потом на экран и снова на ее руку. Тони перевела взгляд с констебля Фрея на Гаррета Бойда.
Никаких сомнений - они думают, что она воровка!
Тони хотелось закричать, но работа приучила ее держать себя в руках. С безразличным видом она поднесла ко рту чашку с шоколадом.
- Мне надо сделать пару звонков. - Констебль Фрей взял со стола кольцо и поднялся.
Гаррет взглянул на него с некоторой укоризной: мол, бросаешь меня с этой международной похитительницей драгоценностей, да еще истеричкой.
- Никакая я не истеричка, - запротестовала Тони.
Он как будто не слышал.
- И никакая я не воровка.
- Я не говорил, что вы истеричка и воровка.
- Я заметила, как вы посмотрели.
- Слушайте, леди, я устал, понятно? Мне нет дела до международных похитителей драгоценностей. Мне надо найти няню для Анжелики, чтобы, когда ко мне сюда меньше чем через сутки приедут двенадцать человек на курсы по поисково-спасательному делу, я мог бы спокойно с ними заниматься.
- Извините, я не хотела портить вам жизнь.
Поисково-спасательное дело. Попятно. Значит, он ищет и спасает заблудившихся в горах и учит этому других. Она и раньше встречала людей, хотя и нечасто, которые идеально соответствовали делу, которым занимались. Он из них. Интересно, можно ли сказать то же самое о ней, подумала она, и тут же возмутилась - конечно, да! Ее работа - это вся ее жизнь.
- Это не ваша вина, - холодно проговорил он.
Вернулся констебль Фрей.
- Есть некоторые затруднения.
Тони вздохнула.
- Ну что ж, тогда арестуйте меня. И избавьте от меня этого беднягу. А то я мешаю ему искать няню.
Что это за мысли о муже, о детях, о том, действительно ли я люблю свою работу? Увезите меня отсюда. И поскорее.
- Мать хозяина той ювелирной лавки, в которой вы сегодня были, заявила о исчезновении сына.
- О, Господи, - вырвалось у Тони.
- А в вашем номере в гостинице все перевернуто вверх дном.
- Что-нибудь пропало?
Полицейский кинул на нее острый взгляд.
- Например?
- Там у меня был фотоаппарат. Я два года на него копила… ох, извините, забудьте об этом. При чем тут аппарат, если исчез человек.
- Буду в следующий раз звонить, спрошу. А пока вам было бы неплохо прилечь. Прямо здесь.
- Здесь? - в один голос воскликнули Тони и Гаррет.
- Вас ищут. Вопрос: кто? И на данный момент, я думаю, они уже знают о вас больше, чем ваша собственная мать. И если это люди неглупые, а судя по всему, они неглупы, стоит вам хоть раз предъявить вашу кредитную карточку, и вас тут же вычислят.
- Но они наверняка перестанут меня искать, как только станет известно, что кольцо найдено. Разве не так?
- Вполне возможно, - мягко заговорил констебль, - что это кольцо - единственная ниточка, на которой висит жизнь хозяина ювелирной лавки.
- О, Господи…
- Похоже, ваше исчезновение из города - это настоящее чудо. Вы просто растворились в воздухе. Вас никто не мог выследить. Никому в голову не придет искать вас в Элизе. Никогда.
Тони и Гаррет слушали его, открыв рты от изумления.
- Но здесь же всего три-четыре дома… - неуверенно заметила Тони. - Или вы собираетесь… ммм… арестовать меня в качестве меры предосторожности?
- Ни в коем случае. У Гаррета есть свободная комната.
Гаррет что-то недовольно пробормотал.
- А потом, - констебль лукаво улыбнулся, - ему крайне необходимо, чтобы кто-то несколько дней посидел с малышкой.
- Но я же ничего не понимаю в малышах!
- Он тоже не понимал несколько месяцев назад.
- Анжелика терпеть не может, когда ее называют малышкой, - рассеянно заметил Гаррет. Теперь, когда оказалось, что эта женщина может ему пригодиться, он смотрел на нее другими глазами. Он даже как-то по-мальчишески ей улыбнулся.
Тони ответила ему испепеляющим взглядом.
- Каких-то десять минут назад вы считали меня международной аферисткой, а сейчас готовы оставить на меня ма… девочку?
- Я ни минуты не считал вас аферисткой.
- И я тоже, - добавил констебль.
- Но вы же ничего обо мне не знаете, - упрямо продолжала Тони.
- В полицейских сводках вы не фигурируете. Я проверил, - объявил констебль.
- Это утешает, - фыркнула Тони.
- Я помогу вам, а вы мне. Всего несколько дней. - Голос Гаррета струился как шелк.
- А что, разве у меня есть выбор?
- Нет, - ответили мужчины дружно.
- Но у меня ничего нет с собой из одежды.
- Моя подойдет.
- Этого я больше всего и боялась.
- Я пойду приведу моего ангелочка, - сказал констебль Фрей, - а вы пока знакомьтесь друг с другом. - Он состроил шутливо-грозную мину.
- О, Господи, - пробормотала Тони.
- Заметано, - отозвался Гаррет.
Несколько минут они сидели молча, уставившись в мерцающий экран телевизора.
Наконец дверь распахнулась, и показался констебль. На пороге он слегка присел, чтобы девочка, сидевшая у него на плечах, не стукнулась головой о притолоку.
Еще до того, как Тони ее рассмотрела, ей показалось, будто в комнате стало светлее.
Когда же она подняла глаза вверх, у нее перехватило дыхание.
Девочке можно было дать года три-четыре, и она была живой копией своего дяди, только в уменьшенном и более утонченном виде. Темные пышные волосы, громадные сапфировые глаза.
Она что-то лепетала констеблю, но, увидев Тони, остановилась на полуслове и скомандовала:
- Вниз.
Это прозвучало почти как королевский приказ.
Девочка вприпрыжку подбежала к Тони и застыла, неподвижно уставив на нее огромные глаза. И вдруг заулыбалась.
- Здравствуй, моя тетя, - сказала она.
- Что? - спросил Гаррет. - Что ты сказала?
- Я сказала: здравствуйте, - ответила девочка и дернула плечиком.
- Мне послышалось: "Здравствуйте опять". Вы что, знакомы?
Анжелика смотрела на Тони, и у нее в глазах мелькали лукавые искорки. А Тони испытывала странное чувство - как будто она действительно уже встречала этого ребенка; и еще что-то более глубокое, от чего захватывало дух, как будто стоишь над пропастью.
Но почему это дитя назвало ее "тетей"? И почему Гаррету послышалось что-то другое?
- А на улице снег, - радостно сообщила девочка. - А у меня новый тобогган. Пойдешь завтра со мной кататься?
Пухленькая ладошка легко уместилась в руке у Тони.
- Тобогган? Это что, такие сани? - спросила Тони неуверенно.
Анжелика энергично закивала головой.
- Только я люблю ездить быстро, - предупредила она.
И Тони, никогда раньше не видевшей настоящего снега, вдруг ужасно захотелось мчаться с горы с этой маленькой девочкой, и все ее приключение вдруг представилось ей совсем в ином, волшебном свете. Четыре дня, которые ей предстояло провести здесь, показались ей не опасным и тягостным заточением, а зовом судьбы. Это сама судьба позвала ее назад, к истокам, к тому, что всегда было, есть и будет.
Она оторвала взгляд от сияющих голубых глаз и взглянула на Гаррета - те же глаза, тот же цвет, только в них прибавилось что-то непонятное и загадочное.
Она поежилась.
Здравствуйте опять…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Когда Тони, глядя на деревья, с каким-то детским восторгом воскликнула: "Ой, рождественные елки!" - в душе у Гаррета что-то произошло. А потом еще, когда она побежала по дорожке к дому… До этой минуты между ним и ею росла степа. И что общего могло быть у него с этой топ-моделью? Рыжее облако волос, ярко-зеленые глаза, прямой носик, пухлые губки, кожа - кровь с молоком. А ноги - длинные и стройные, а фигура - гибкая и тонкая, да еще в прекрасно сшитом костюме. И юбка как раз той самой длины, от которой сразу сохнет во рту.
Вот все это ему в ней сразу и не понравилось. Именно такие женщины превращают мужчин в жалких существ, готовых на все ради их благосклонности. А он никогда ничьей благосклонности не добивался, и не собирается.
И все же… Когда она, запрокинув голову, приняла черные ели, сосны и пихты за рождественские елки, из стены выпал первый кирпич. А когда наклонилась и подняла горсть снега, стена треснула. И совсем не потому, что короткая юбка высоко задралась и обнажила безупречные бедра. Вовсе нет. Просто в этот миг под броской внешностью прекрасной женщины открылась по-детски чистая душа.
Она оглянулась - вокруг губ у нее налип снег - и стыдливо вспыхнула.
И стена рухнула.
Ему оставался единственный способ обороны - ледяное безразличие. В результате она решила, что он принимает ее за воровку.
В принципе, чувство уязвимости ему было несвойственно, как, возможно, и чувства вообще. Но после гибели брата Мэтью и его жены Сары и особенно с приходом в его жизнь Анжелики короста спала, и его сердце осталось беззащитным.
Теперь ей надо только захотеть - и он не устоит. Очень ей это нужно, мысленно усмехнулся Гаррет.
А какое доброе было у нее лицо, когда она увидела в дверях Анжелику на плечах у Фрея, как ласково сияли ее глаза! Нет, лучше было бы на нее совсем не смотреть - она может разбить вдребезги его и так уже раненое сердце, сама того не осознавая.
А если она и в самом деле такая, какой кажется? Прекрасная и телом и душой? И впереди четыре дня?
- Что ты сказал, дядя?
- Что? Ничего!
Фрей посмотрел на Гаррета с ухмылкой, довольный, словно кот, только что съевший канарейку.
Анжелика, удостоверившись, что окончательно очаровала Тони, подбежала к Гаррету и уселась к нему на колени.
- Ты привез мое печенье?
Гаррет вскинул брови, делая вид, что не понимает.
- Какое печенье?
Но она ему не поверила.
- Ну мое, с бумажками. Где оно?
Он засмеялся - это была их традиционная игра.
- Печенье с предсказаниями, - поправил Гаррет. - Оно там, у входной двери.
Через минуту она вернулась с большим пакетом. Вежливо обойдя всех по очереди, она взобралась коленками на свой стульчик и, разломив одно печенье, стала водить глазами по бумажке, словно читая.
- Ты первый, - обратилась девочка к Гаррету.
- Ваши старания будут вознаграждены сторицей, - прочитал он.
В своей спасательной команде они неизменно к каждому предсказанию добавляли: "в постели". Гаррет скосил глаза на сидевшую неподалеку мисс и мысленно подставил-таки желанное словечко в конце фразы. Было бы неплохо.
Он одернул себя - посолиднее, глава семейства!
- Теперь ты. - Анжелика повернулась к своему обожателю Фрею.
- Ты поймаешь много преступников и прославишься, - с непроницаемой миной прочел тот.
Анжелика недоверчиво сощурилась.
- Обманщик, - крикнула она.
Фрей со смехом прочитал:
- Забудь о прошлых тревогах. Будущее прекрасно.
- А теперь ты. - Анжелика посмотрела на Тони.
- Ты узнаешь много счастья. - Лицо Тони не выразило ни малейшей радости. Наоборот, уголки губ у нее опустились, брови чуть сошлись на переносице.
Гаррет мысленно добавил "в постели" и почувствовал такое невыносимое возбуждение, что быстро подошел к раковине и сунул чайник под кран - налить воды для какао.
- То же самое сказал мне тот человек в китайском квартале, который дал мне кольцо, - произнесла Тони задумчиво.
Какой густой, мягкий голос, прямо сбитые сливки. Хотя что это за сравнение? Оно ей совершенно не подходит.
- Прочти мое. - Анжелика сунула бумажку в руку Тони.
Гаррет почувствовал себя задетым. Уже сместили? Да нет, просто Тони ближе, а он все еще возится с шоколадом. Это старушки возятся. А мужчины что? Обеспечивают?
Смешно, еще час назад ни о чем подобном он и подумать не мог. Чувствуешь? Она из тех женщин, которые могут заставить тебя даже думать по-другому.
- Люди видят в тебе лидера, - прочла Тони.
Как раз в этот момент Гаррет с подносом в руках направился к столу. Он посмотрел на сияющую племянницу, потом на Тони, на лице у которой расцвела широкая улыбка. На щеках появились ямочки.
Что-то она очень часто улыбается. Кое-кто наверняка многое бы отдал, чтобы заставить ее вот так улыбаться.
Гаррет с грохотом поставил поднос обратно на стойку. Хватит с него.
- Это что? - спросила Анжелика.
- Это то, что доедай свое печенье - и спать. И мы все тоже пойдем. Уже поздно.
Анжелика принялась по крошечке откусывать печенье, умудряясь одновременно допрашивать Тони:
- А в Калифорнии все время жарко? Ты каждый день ходишь на пляж? А бикини надеваешь?
Гаррет представил Тони в купальнике, и у него стало сухо во рту. Слишком долго он жил отшельником.
Говорит, что не надевает. Интересно почему? Уж кому его и надевать, как не ей?
- А ты видела китов? А дельфинов? А кенгуру? А сусликов?
Гаррет понял, что его дорогая племянница прибегла к испытанной тактике - тянуть время, чтобы не ложиться спать, хотя глаза уже сами закрываются. Не пройдет и минуты, как ее головка упадет на стол, и все - она спит. Однажды она так неожиданно сползла со стула на пол, что он даже не успел сообразить, что к чему.
- Анджи, пора спать, - строго сказал Гаррет, поднял девочку со стула и понес в прихожую.
Через несколько минут она уже была в красной фланелевой ночной рубашке, которую Гаррет ей сегодня купил, и с кое-как завязанными лентой волосами.
- Покойной ночи, дядя, - пробормотала она, высовываясь из-под толстого ватного одеяла. - Пусть тетя пожелает мне покойной ночи.
- Она тебе никакая не тетя, - возразил Гаррет с совершенно неуместной горячностью.
- А, - сонно отмахнулась Анжелика. - Пусть она придет и поцелует меня на ночь.
- Анджи, ты ведь ее почти не знаешь.
- Знаю! - В голосе девочки проскользнула гневная нотка.
Гаррет даже вздрогнул.
- Но откуда?
Она с серьезным видом ткнула себя пальчиком в грудь.
- Отсюда.
- Ах ты, маленькая озорница, - проговорил он облегченно.
- Я тебя люблю.
Она говорила ему это каждый вечер, и всякий раз Гаррет чувствовал, как к горлу подкатывает комок.
Она так легко отдала ему свою любовь, так безоглядно доверилась человеку, который будет теперь ее папой. То, как она смеется, с какой доверчивостью вкладывает свою пухлую ручку ему в ладонь, ее бесконечные вопросы и как она вдруг бросается ему на шею с поцелуями - разве все эти ее маленькие дары не расцветили ему жизнь новыми красками?
Он привык иметь дело в основном с мужчинами. До последних лет женщин в поисково-спасательных отрядах практически не было. Ему приходится принимать трудные решения, от которых порой зависит жизнь или смерть. Поручить ему, человеку, которого считают жестким и некоторые даже жестоким, заботу о маленькой девочке - разве это не дар богов?
- Я тоже тебя люблю, - Нежно проговорил Гаррет.
Когда он вернулся в кухню, Фрея уже не было, а Тони мыла посуду. Как это выходит, что простая серая юбка, которую так любит служивая Америка, выглядит так чертовски соблазнительно? И как эта девушка, будто сошедшая с обложки "Vogue", ухитряется быть такой естественной в его простецкой кухне?
- Я покажу вам вашу комнату, - сказал он, почему-то испытывая неловкость.
Она отвернулась от раковины и вытерла руки.
- Я не слишком вас стесню?
- Вы же меня выручаете, - проговорил отрывисто Гаррет.
Она улыбнулась.
- Племянница у вас - просто прелесть. И так на вас похожа.
- Мы с братом близнецы… были. - Гаррет до сих пор не мог говорить об этом без боли.
- Были?
Она смотрела на него так открыто, с такой теплотой, будто и не осознавала своих женских чар. А может, и осознавала, но ей это было все равно.
- Он погиб в авиакатастрофе. Вместе с женой. - Ему все еще было невыносимо тяжело произносить эти слова, хотя он говорил их не в первый раз.
Тони посмотрела на него расширенными глазами.
- Я вам так сочувствую, - сказала она дрогнувшим голосом и, подойдя, положила руку ему на предплечье.
Гаррету показалось, что сам ангел коснулся его своим легким, теплым крылом. На него пахнуло дивным ароматом.
У нее в глазах, которые были теперь так близко, он заметил затаенную грусть. Возможно, от собственных воспоминаний. Сразу захотелось спросить, но вместо этого он сделал шаг назад - еще немного, и она догадается, а он совсем не собирался осложнять себе жизнь. Хватит с него и того, что случилось за последние полгода.
Гаррет резко повернулся и направился в комнату, отведенную для Тони. Распахнул дверь и почти втолкнул Тони внутрь. Все, никаких колебаний, это не для него. Он устал, а завтра у него масса дел. Стоит ему сейчас хоть на секунду остановиться, и он не выдержит, откроет эту дверь…
И не думай, приказал он себе, не делай глупостей.
Тони секунду постояла с закрытыми глазами, прислонившись к двери.