Она в очередной раз пожалела, что не взяла фотоаппарат - она бы ухватила тот момент, когда девочка взобралась на колени к Гаррету и его суровое лицо смягчилось, а глаза потеплели.
А когда он сказал ей о гибели брата и невестки, у него в глазах стояла такая боль, что она поняла: рана еще слишком свежа, чтобы расспрашивать. Слишком мало прошло времени.
И потом, когда она положила ладонь ему на руку и почувствовала стальную твердость его мускулов и - на какой-то миг - его смятение. Казалось, еще немного, и он наклонится к ней и примет то, что она ему предлагает.
Но он отшатнулся, почти отскочил от нее, словно обжегшись.
Тони со вздохом открыла глаза. А что она, собственно, ему предлагала? Может, утешение? Которое в любой момент могло перерасти в нечто гораздо более серьезное. И небезопасное. Этот человек, такой сильный, излучающий спокойную уверенность в себе, вызывал в ней что-то смутное, грозное, с чем она была бы не в силах совладать.
Нет, хватит. Тони встряхнулась и принялась осматривать комнату.
И здесь золотистые стены и пол были единственным украшением, придавая комнате приятный вид. Безукоризненно застеленная узкая кровать имела бы окончательно казарменный вид, если бы не одноцветное ватное одеяло. Старинному комоду очень бы не помешала какая-нибудь композиция из засушенных цветов. У кровати - простой стол, на нем радиобудильник. Окно без занавесок.
Интересно, почему у него нигде нет занавесок? Она подошла к окну - все ясно. Луна заливала серебром большой двор. Между деревьями виднелись ледяная горка и качели, окруженные сугробами. Дальше сплошной стеной нависали горы. Даже сейчас, в темноте, они подавляли своим величием, внушая благоговейный страх.
Вот почему он не повесил занавесок - в окна просто некому заглядывать. Зато есть на что посмотреть.
Тони вдруг почувствовала, что смертельно устала. Она подошла к кровати и тут только сообразила, в каком неловком положении оказалась. У нее ничего нет - ни пижамы, ни белья и одежды на завтра, пи лосьона для снятия макияжа, ни щетки для волос. Нечем даже почистить зубы.
Нет, ей нельзя здесь оставаться. Это было просто сумасшествие с ее стороны - согласиться пожить в этом доме.
Она вспомнила улыбающееся лицо девочки - нет, не сумасшествие, скорее какое-то волшебство.
И все-таки она не может спать голая в доме незнакомого мужчины. Да и в тесной юбке тоже.
Тони подергала тугую дверь ванной - как она и ожидала, там ничего не было. Итак, придется идти и просить дать ей что-нибудь. От самой этой мысли ее бросило в дрожь.
Да что с ней такое? Мадам Йелтси учила ее не теряться ни при каких обстоятельствах. Но она не могла даже подумать без робости о том, чтобы пойти и постучать ему в дверь.
Однако это надо сделать, и поскорее, пока он не уснул. А она даже не знает, где его спальня.
Тони вышла в прихожую. Дверь в комнату Анжелики была приоткрыта. Она осторожно заглянула внутрь и улыбнулась. Девочка спала. Из-под одеяла выглядывал носик и длинные густые ресницы.
Вздохнув, Тони пошла дальше. Под одной из дверей виднелась полоска света. Тони тихонько постучала. Ответа не было.
Неожиданно дверь резко распахнулась. Он был в джинсах и явно надетой наспех, незаправленной, застегнутой кое-как рубашке.
- Да?
Тони слышала, как гулко бьется у нее сердце. В полутьме он снова показался ей таким же, как в первый раз, - морской разбойник, ковбой, звездный странник.
Вот оно, неожиданное и невероятное олицетворение ее самых смелых и заветных мечтаний.
Но что за мечтания могут быть у протеже мадам Йелтси? Уж во всяком случае, не те, что уводят в сторону от дороги, ведущей вверх к успеху.
- Ммм… - Тони замялась. - Мне… мне бы что-нибудь, в чем спать. Какую-нибудь рубашку. И что-нибудь надеть завтра.
Он мгновение смотрел на нее.
- Минуточку. - Он отошел в сторону.
Тони сделала шаг вперед и остановилась в дверях, осматриваясь с напускным равнодушием. Спартанская комната, как и все другие. Видно, что здесь живет одинокий мужчина. Огромная кровать, привезенная не иначе как на старинном конном фургоне. Край простого пледа отвернут, видны простыни. На комоде небольшая фотография в серебряной рамке. Она вгляделась - он. И женщина.
Причем красивая: длинные черные волосы, высокие скулы, темные выразительные глаза.
А чего она ожидала?
Сердце снова застучало, но она заставила себя отвести взгляд. Итак, на полу никаких носков не валяется, на спинке кровати никаких рубашек не висит.
- Вы необыкновенно аккуратны для холостяка, - заметила Тони.
Он перестал копаться в степном шкафу и оглянулся.
- Вы что, эксперт по холостякам?
- Ну, одного-двух знавала. - Тони подошла к кровати и присела на краешек. - В духовке была грязная посуда.
- Может, у меня тоже в духовке грязная посуда. - Он посмотрел на нее через плечо, лицо его приняло озадаченное выражение: это, что ли, она у него на постели сидит?
Ишь ты какой, подумала Тони про себя.
- Готова поспорить, у вас там ее нет.
Легкая улыбка тронула уголки его губ.
- Согласен, нет.
Простите меня, мадам Йелтси.
Он подошел и бросил рядом с ней на кровать кучу одежды, которой хватило бы на целую неделю.
- Посмотрите, может, что-нибудь подойдет.
Тони начала рассеянно перебирать вещи, всей кожей ощущая стоящего над ней широкоплечего мужчину, у которого за строгим выражением глаз - и губ - прячется улыбка. Она почти не видела всех этих фланелевых рубашек, джинсов и свитеров.
Она наедине с великолепным мужчиной. В его спальне. Перебирает тряпки.
- А бюстгальтера у вас не найдется? - спросила она с шутливой озабоченностью, всеми силами стараясь вернуть себе былую легкость, которая позволяла ей кокетничать и флиртовать. Впрочем, вполне невинно.
Может, ей просто до смерти необходимо, чтобы он улыбнулся еще раз?
А ведь всего какой-то час назад она точно знала, чего хотела.
- К сожалению, ист.
Ну как его расшевелить?
- Ладно, что-нибудь придумаю, - сказала она, как бы размышляя сама с собой.
Удивительно, но он покраснел.
- Ну вот и хорошо. - Гаррет в один миг оказался у двери и распахнул ее, недвусмысленно приглашая Тони покинуть его владения.
Она сгребла в охапку отобранные вещи и протиснулась мимо него. Возможно, она, конечно, ошибается, но дверь за ее спиной вроде как-то уж очень сильно хлопнула.
Когда она вышла, Гаррет еще с минуту стоял с закрытыми глазами, опершись о притолоку.
Великий Боже, прости и помилуй.
Первое, что пришло в голову, когда раздался стук в дверь, было: о, Боже, предсказание из коробки с печеньем насчет "постели", похоже, станет реальностью.
И тут же понял, что это совсем не то, чего ему бы хотелось.
Он теперь отвечает за маленькую девочку, которой в ближайшие лет двенадцать должен будет показывать пример, помогать найти свое место в этом диком мире.
А Тони, как он понял, женщина совсем другого сорта. Почему-то он был уверен, что ей суждено выйти замуж за кого-то совсем другого.
Но как хороша, какие формы!
Слава богу, ему есть чем заняться. Не только воспитание Анжелики. Еще и работа. Та, что дает хлеб насущный и поглощает все время, не говоря уж о душе.
Гаррет подошел к окну, посмотрел на заснеженный двор, перевел взгляд на горы. Гора Гарибальди, Бриллиантовая Голова, Черный Клык - вот они все, почти у него во дворе.
Он вздохнул, довольный - или таким ему хотелось выглядеть в собственных глазах, - и отошел от окна.
Фотография в серебряной рамке на комоде - его брат с женой. Он никогда не видел, чтобы муж и жена так любили друг друга. Они смеялись и играли друг с другом, словно дети.
Много лет назад он решил, что не женится, пока не встретит такую любовь. Он тогда еще не знал, как это редко бывает. Сейчас знает, но все равно ни о чем не жалеет.
То есть в принципе не жалеет. Но иногда, в такие долгие ночи, как эта, на исходе суровой, морозной зимы, он чувствует себя одиноким. Какая-то точка в душе болит и ноет.
Это не имеет никакого отношения к появлению этой чужачки, которая не поймешь что собою представляет. Ни малейшего. У нее в комнате скрипнули кроватные пружины.
Ну ладно, может быть, какое-то отношение все же имеет.
Сумасшествие, со вздохом сказал себе Гаррет. Он разделся и натянул тонкие спортивные штаны. Вообще-то, он всегда спал голый, но с приездом Анжелики пришлось от этого отказаться - она иногда кричала по ночам так жалобно и надрывно, что надо было срочно бежать, не теряя ни секунды на одевание. Гаррет залез под одеяло, скрестил руки под головой и уставился глазами в потолок.
Он представил себе Тони, ее полные губы, рыжие, как пламя, волосы, соблазнительную фигуру и то, как она пробует снег на вкус. Потом возникли ее грустные глаза - это когда он сказал ей о гибели брата.
Сумасшествие, снова сказал он себе.
Или, может быть, чудо, отозвались горы.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Тони открыла глаза и тихонько ойкнула: на нее, глаза в глаза, смотрел ангел.
Округлые щечки, завитки черных волос, широко расставленные сапфировые глаза, в которых пляшут веселые искорки.
В следующий момент вспомнила: Анжелика. Но первоначальное чувство радости и удивления не исчезло.
В своей хорошенькой красной ночной рубашке с белой ленточкой у шеи девочка была почти точь-в-точь ангел, которого, сколько Тони себя помнит, они с мамой сажали на верхушку рождественской елки.
- Можно я буду звать тебя тетей?
Пожалуй, спросонья сразу и не сообразишь. Конечно, этот ребенок вызывает у нее необычайно теплое чувство. Но все же они ведь чужие. И потом, Тони совсем не уверена, что сможет выступать в качестве "тети" по отношению к "дяде".
Гаррет. Судя по тому, с какой легкостью он всплыл у нее перед глазами, она поняла, что он просто не уходил, оставаясь у нее в сновидениях.
- Может, лучше тебе звать меня просто Тони?
Анжелика разочарованно поморщилась.
- Ну пожалуйста, - протянула она тихонько.
Разве перед этим устоишь?
- Ладно, раз уж тебе так хочется, зови меня "тетя", - сказала Тони и была вознаграждена улыбкой, осветившей всю комнату и ее душу.
- Еще как хочется! - воскликнула Анжелика. - Тони - это ведь мальчишеское имя, разве нет? Я даже знала одного мальчишку, которого так звали. Он был такой противный.
- Вообще-то, мое полное имя Антония. Как у тебя - полное имя Анжелика, а короткое - Анджи.
- А анти так же похоже на Антонию, как и Тони! - победно проговорила Анжелика.
- Ну, в общем, да.
- А ты знаешь, что у тебя глаза как у енота?
- Анжелика!
В дверях стоял Гаррет в черных джинсах и плотной черной рубашке. Он выглядел не таким серьезным, как прошлым вечером, а слегка влажные волосы и матовость щек говорили о том, что он уже успел побриться и принять душ. В руке у него была чашка с дымящимся кофе, и ноздри Тони защекотал упоительный аромат кофе вперемешку со свежим запахом мужского лосьона.
И тут случилось то, чего Тони никак от себя не ожидала, - сердце подпрыгнуло и забилось, словно пойманная бабочка. Это был тот самый романтический бред, который мадам Йелтси на дух не переносила, а сама Тони весело высмеивала, к величайшему удовольствию мадам.
Оказалось, что просто Тони никогда ничего подобного не испытывала.
А когда это происходит с тобой, тут уж не до смеха.
Ей вспомнился сон, приснившийся этой ночью.
Она стоит в высокой траве на берегу реки, на ней длинное струящееся белое платье, а перед ней - он в охотничьих кожаных штанах с бахромой. Он смотрит на нее сверху веселыми глазами, как будто только что смеялся. Когда и где это происходило?
В сладостный миг между сном и пробуждением как-то само собой разумелось, что так было всегда и всегда она знала его и была с ним.
Тони украдкой взглянула на Гаррета. Он совсем не походил на человека, который часто смеется или способен поверить в судьбу. В его голубых, как и у племянницы, глазах не было веселья. В их глубине что-то таилось, и на четко очерченных, твердых губах ни следа улыбки. Лицо человека, привыкшего распоряжаться и без колебаний принимающего трудные решения. И они, эти решения, наложили свой отпечаток на его лицо и душу.
- Анжелика! - Строгий голос отвлек Тони от ее мыслей. - Я же тебе говорил: не мешай леди спать.
Глаза как у енота, вспомнилось Тони. Наверное, тушь с ресниц размазалась под глазами. Как бы незаметно спрятаться под одеяло?
- Она уже выспалась, - заявила Анжелика. - Правда, тетя?
Тони бросила беспомощный взгляд на пачку бумажных салфеток рядом с кроватью. Может, как-то прикрыть лицо?
- Тетя? - повторил Гаррет. - Анжелика, по-моему, мы это уже обсуждали?
- А мы с тетей тоже сегодня утром обсуждали, и она сказала, что согласна.
Гаррет мрачно взглянул на Тони, которая как раз обдумывала, как бы так потеатральнее воздеть руки ко лбу и заодно прикрыть черноту под глазами.
- Я согласна, если согласится твой дядя, - сказала она Анжелике.
- Ее полное имя Антонио…
- Антония, - бессильно поправила Тони.
- Просто ужасное имя, - с обезоруживающей откровенностью заявила Анжелика. - А Тони - это мальчишеское имя, а она совсем не похожа на мальчишку, поэтому я решила называть ее анти, и она согласилась. Антонио. А глаза у нее как у енота. Ты заметил?
Гаррет будто в раздумье посмотрел на нее.
- Да нет, не заметил.
Что-то произошло у него с голосом - он как будто дрогнул.
- Да вот же, посмотри, вот здесь, - возмущенно проговорила Анжелика, проводя пальчиками у Тони под глазами.
- Анжелика! Прекрати!
Он явно еле сдерживал смех. Вот, значит, кто умеет вытаскивать его глубоко запрятанную веселость.
Она и сама еле удерживалась, чтобы не расхохотаться. Анжелика с расстроенным видом спрятала руки за спину и повернулась к дяде.
- Я просто хотела тебе показать.
- Только невоспитанные дети показывают на такие вещи.
- Я очень хочу быть воспитанной девочкой.
- Вот и хорошо. А сейчас мы пойдем завтракать, а Тони…
- Тетя!
- Тони, - повторил он твердо, - присоединится к нам, как только будет готова.
- Посмотри, посмотри! - закричала Анжелика, глядя широко раскрытыми глазами на свои пальцы. - У меня остались енотские глаза! - Она повернулась к Тони: - Ты пачкаешься, как та черная ручка, которую дядя не велел мне брать.
Наступило напряженное молчание. Тони бросила взгляд на Гаррета - лицо у него было непроницаемо, но плечи подрагивали. Было ясно, что ему очень хочется приструнить племянницу, но он боится открыть рот.
И тогда Тони залилась смехом. Смех или слезы - третьего было не дано, и смех легко победил.
Он перестал сдерживаться и расхохотался, во весь голос, от души.
Анжелика посмотрела на обоих с недоумением.
- И что тут смешного?
У Тони от смеха потекли слезы. Она вытерла глаза длиннющим рукавом белой сорочки, которую надела вчера вместо ночной рубашки, и на рукаве остались черные пятна. Тони расхохоталась еще пуще.
Анжелике стало скучно.
- С этими взрослыми ничего не поймешь, - заявила она и, тряхнув волосами, важно прошествовала к двери.
Устав от смеха, оба одновременно замолчали. Лицо у него, еще хранившее отсвет веселья, стало как-то по-особому серьезно.
- Спасибо, - сказал он негромко.
- За то, что похожа на енота? - Тони хотелось превратить все в шутку, разрядить образовавшуюся неловкость. На самом деле ее трясло, словно героиню какого-нибудь дешевого романа. - Это - пожалуйста. Это мы умеем.
Мадам Йелтси хватил бы удар. Да она и сама была не очень-то собой довольна - слишком много себе позволила, отпустила тормоза и помчалась неизвестно куда, не оглядываясь и не понимая, что с ней происходит…
Нет, пора прибрать к рукам разбушевавшиеся эмоции.
- Я почему-то сомневаюсь, чтобы вы часто играли в енота, - раздался голос Гаррета.
- Правда?
- Вы умная, уверенная в себе женщина, и вас нелегко застать врасплох. У вас это на лице написано.
Это было сказано довольно жестко, и она внутренне сжалась - кажется, еноты ему правятся больше, чем умные и уверенные в себе женщины. Тем лучше.
- И что ж такое написано на моем лице?
Она совсем не была уверена, что ответ ей понравится.
Похоже, этот человек неплохо разбирался в людях, и теперь она с тревогой ждала его приговора. Многое бы она дала, чтобы казаться равнодушной, но ничего не получалось.
- Так что же такое есть в сильных и независимых женщинах, что вам не по душе? - переспросила Тони, подталкивая его к ответу.
- Не цепляйтесь к словам.
- Выкладывайте!
Глаза у него сузились - он не привык, чтобы ему приказывали.
- Вы же меня совсем не знаете. - Тони усмехнулась.
- Ну хорошо, тогда слушайте, - начал он спокойно. - У вас высокооплачиваемая работа.
- Я сказала вам об этом еще вчера.
- Я это понял еще раньше по вашему костюмчику. Вы живете в кондоминиуме, с камином и бассейном, причем ни первым, ни вторым практически не пользуетесь.
- Бассейном пользуюсь!
Он скептически улыбнулся.
- Время от времени, - призналась Тони и, словно оправдываясь, добавила: - Эта вода портит цвет волос!
- У вас полным-полно шелковых платьев, топкого белья и туфель на каблуках.
- И что в этом плохого?
- У вас есть компьютер и мобильный телефон, в городе вы как рыба в воде, знаете все что надо. Думаю, вам достаточно одного взгляда, чтобы отшить любого, кто к вам пристанет.
- Или пары метких слов, - не без гордости подтвердила Тони.
- Вы покупаете в магазине готовую вегетарианскую или низкокалорийную еду и разогреваете ее в микроволновке.
- Я умею готовить! - Это была откровенная ложь. Но читать-то Тони умеет, и вряд ли так уж трудно что-нибудь приготовить, если купить поваренную книгу и прочитать рецепт.
- Стоит только отключить электричество, и вы пропали.