Умерший человек возложил на него тяжелую ответственность. А это нерушимо и прочно, как сталь.
Блэйер вручил Рику письмо за неделю до своей смерти. Он погиб, а Рик остался хранителем конверта, на котором написано: "Открыть только в случае смерти".
Из письма Рик понял, что Блэйер решил выполнить одно важное дело: принять полную ответственность за благополучие ребенка, которому он был отцом.
Но теперь Рик знал и другое. Такой новостью он разобьет сердце Линды. Он просто не может нанести такой удар. Разве он не видел, как она выздоравливала в прошедшие дни, недели? Разве он не видел, как блеск возвращается в ее глаза? Разве он не видел, как уверенность наполняет ее, точно дарующая жизнь влага наполняет сухую землю?
Он хотел все сделать правильно. Даже если это будет стоить ему того, что называют любовью.
Любовь.
Он намеренно не позволял этому слову входить в его размышления об отношениях с Линдой. Теперь, когда это слово определило его состояние, разве он сможет смотреть на Линду, мысленно не думая о своем соучастии в предательстве?
- Брут, - вырвалось у него.
- Прости?
- Имя собаки. - Глупое имя. Фрейдистская оговорка. Римлянин считал, что ему можно доверять. И что из этого вышло?
- Разве мы сейчас говорим об имени для собаки? - удивилась Линда.
Они говорили о душе человека.
- Мы говорили о тебе и обо мне, - проговорила она. - Ты взял для меня собаку, потому что не сумел найти для меня мужчину?
- Видишь ли, Линда…
- Ты думаешь, я не способна, если захочу, найти себе мужчину?
- Ах…
- Только представь! Я была настолько тупой, что думала, будто хочу тебя! А ты не можешь ответить на простейший вопрос. Готов ты к этому или нет?
- Линда, - испытывая жуткую неловкость, пробормотал он, - может быть, нам лучше поговорить в другое время? - Не сейчас, когда Рик ослаб, потому что понял: он потерпел поражение.
- По правде говоря, Рик, я уже все сказала. - Она поставила на стол кружку с кофе.
- Все сказала? - Он смотрел на нее, втайне надеясь, что она сейчас уйдет. И в то же время он знал, что еще не готов закончить разговор.
Он хотел, чтобы она осталась. Он хотел, чтобы она ушла. Он хотел найти для нее другого мужчину. И не мог. Он видел себя человеком несовершенным, одновременно хорошим и плохим. Сильным и слабым. Любящим и эгоистичным.
Что-то сверкнуло в ее глазах. Он понял - это страсть. И она видела его сердце, будто он вслух объяснял свое состояние. Как можно что-то спрятать от женщины, которой снится правда?
- Я поняла, - со спокойной решительностью начала она, - есть только один способ узнать то, что я хочу. Без слов. Без нашего все усложняющего прошлого. - Она сделала шаг.
Он знал, что надо сделать. Он должен отказать ей.
Рик раскинул руки.
Она вошла в его объятия. Халат распахнулся. Шелк ее волос рассыпался по его голой груди. Если в Рике и оставалась какая-то сила, то теперь она полностью исчезла. Его проекты, его планы - все забылось, когда он держал ее в своих объятиях.
Возвращение домой после долгого блуждания.
Ее дыхание теплыми выдохами ласкало его. Он пил ее аромат, ее нежность. Он строго сказал себе: "Это мой момент. Я упиваюсь им. Но потом я позволю ей уйти!"
Но когда он собрал все силы, чтобы позволить ей уйти, она подняла голову. Бархатные, ласковые глаза сияли из глубины ее невероятной красоты. Линда обвила его шею и прижалась к нему еще крепче. Веки опустились, и она словно растаяла в нем, наклонив голову и подставив губы.
Лепестки розы с каплями утренней росы не могли бы быть такими маняще красивыми. Он хотел овладеть ее губами. Пробовать их на вкус, упиваться их нежностью. Это поддерживало бы его ночами, которые ждут его. Теперь, когда он понял, что любит ее, ночи казались непереносимо одинокими. И правда в том, что он не может быть с ней, не нанеся ей обиду.
"Это мой момент", - снова сказал он себе.
Рик признал ее власть над собой. Он брал все, что она предлагала. Упивался нежностью губ и поглощал сладость души. Он нежно овладевал ею. Изгибом шеи, бархатом век, маленькими мочками ушей, похожими на драгоценности. Он целовал ее с аппетитом мужчины, всю жизнь мечтавшего узнать вкус такого исключительного праздника.
Он брал, а она добровольно отдавала. Потом они поменялись. Она брала, а он отдавал. Губами она сняла жар с его шеи и приласкала ямочку. Она изгнала все разумные мысли, которые еще оставались у него в голове. А затем привела его в волшебное место, свободное от мыслей. Ее ароматное и женственное тело прижималось к его голой груди. У нее под пижамой не было ничего. Ощущение близости к ее плоти заменило все, что до этого момента существовало в нем.
Ее рука, нежная и теплая, нашла просвет в его халате и изучала кожу живота, ласкала грудь, мучила соски, отнимала дыхание.
- Мне не нужна собака, - выдохнула она. - Рик, мне нужен ты.
Подушечками пальцев она касалась его кожи, и это вызывало в ней восхитительное, замечательное, безумное чувство. Линда знала, что вела себя словно буйная распутница. Но она хотела понять, какое чувство он испытывает к ней. Конечно, он старается скрывать его, воздвигая преграды из слов, мыслей и понятий здравого смысла.
Где-то на задворках ее разума звучал голос: что ты получила? Крик журавлей на рассвете, путешествие на мотоцикле в черной коже, ночной набег в пижаме. Страстные поцелуи. Горячие прикосновения…
Вот что она получила. Но ведь она только начала свое путешествие. И, видимо, это будет самое длинное и самое трудное путешествие в ее жизни.
Рик откинулся назад. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди. Он смотрел в глубину ее глаз.
Она прочла вопрос. Охваченная дрожью, она кивнула в знак согласия.
- Линда, ты уверена?
Ее имя на его губах прозвучало как благословение. Она была уверена. Он взял ее за руку и повел вверх по ступеням в великолепную комнату. Одна стена - окно, выходившее на чернильно-темные воды Боу. Эта река течет и там, где ее дом. Где она видела журавля. Вода, дающая жизнь и хранящая тайны, присоединилась к ним.
Комната была великолепна. Чистая, просторная, открытая. Огромная, удобная постель. Белоснежный накрахмаленный лен. Перьевая перина сложена у ног. Он подвел ее к постели и уложил. Движеньем плеч сбросил халат. Пижамные штаны держались на бедрах.
У нее остановилось дыхание.
Она совсем забыла величественную и чистую красоту мужчины. Лунный свет вливался через гигантское окно и будто играл с его грудью. Она смотрела на размах плеч, скульптурное совершенство груди и твердую жесткость живота. На властные линии лица и на огонь, горевший в глазах. Это было прекрасно, как сон.
Рик наклонился и начал покусывать мочки ее ушей. Рука нашла нежную округлость груди. Он ощутил дракона страсти, бушевавшего в ней… И тут сон кончился. Слишком быстро.
Зазвонил телефон, пронзительно и резко.
- Не обращай внимания, - прорычал он ей в ухо. От его голоса, как и от поцелуев, мурашки бегали у нее по спине. Он прижался губами к шее и ласкал ее. Она подумала, что сейчас застонет от напряжения.
Линда оттолкнула его. Телефон доводил ее до безумия. Она вспомнила, что у нее есть дочь, которая может звонить в любой час ночи. Что, если Бобби встревожилась, поскольку мать не отвечает на ее звонки?
Если дочь звонила матери домой и не нашла ее, кому она позвонит следующему? Конечно, Рику, своему крестному.
- Что, если это Бобби? - прошептала Линда.
- Бобби? - Он нахмурился, очевидно не следуя логике родителей. Он не знал, что первая мысль матери в таких обстоятельствах - что-то случилось.
- Да? - недружелюбно прорычал он в трубку. Она наблюдала за его лицом, заметила быстрый взгляд в ее сторону. Слышала в трубке женский голос. И с тоскливой интуицией поняла, что это не Бобби.
- Я перезвоню тебе позже. - Он еще раз посмотрел на Линду.
Она закрыла глаза и почувствовала, как уходит страсть, заменяясь бесконечной усталостью. Она слишком хорошо помнила подобный сценарий. Эти таинственные телефонные звонки в ночи…
Он положил телефонную трубку и повернулся к ней. Грудь тяжело вздымалась. Он провел рукой по взъерошенным волосам. Она заметила вихор на макушке. Ей безумно захотелось потрогать его.
- Прости, - проговорил он.
В голосе ни капли вины, которую она видела в глазах. Он не собирался давать объяснения?
Она встала с кровати. Погасила ноты раздражения в голосе.
- Не жалей. Слава богу, звонок нас спас.
Она ждала, что он будет спорить. Негодующим тоном спросит, почему "спас". Толкнет ее снова в постель.
Ничего подобного. Телефонный звонок все изменил.
- Рик, - сказала Линда, - забудь о том, что случилось.
Она быстро подошла к двери. Он не последовал за ней - сидел на краю кровати, скрестив руки и уставившись в пол.
Не похоже, чтобы он забыл о том, что случилось.
К сожалению, она тоже вряд ли забудет.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Рик слышал, как Линда спустилась по ступеням, открыла парадную дверь. Потом заурчала ее маленькая машина, и она уехала.
Со стыда он охватил руками голову и стал раскачиваться на кровати. Он видел ее взгляд, когда положил трубку. Ему бы надо заверить ее, что это не то, о чем она подумала. Но это не было бы настоящей правдой.
Вероятно, Линда подумала, что у него есть другая женщина. Реальный секрет был куда более убийствен.
Звонила Трейси. В такие юные годы на ее плечи легла ответственность за опеку племянницы. Ребенка ее сестры и Блэйера. Иногда она звонила по ночам. Вначале очень часто, сейчас реже. Она боялась оставаться одна с ребенком.
Почему она позвонила сегодня? Произошел несчастный случай? У него ноги будто налились свинцом. Он так устал, что не мог даже говорить. Но Рик заставил себя перезвонить.
- Прости, - пробормотал он. - Я был занят.
- Ох! - Голос прозвучал обрадованно. Будто ей приятно, что в такой час ночи он был занят. - Мне не стоило звонить тебе. Но Анджелина плачет без конца. Я не знаю, что делать.
Он и сам слышал плач ребенка, мучительные тихие рыдания с икотой.
- Трейси, когда малышка так долго плачет, ее нужно отвезти в больницу. Почему ты этого не сделала?
- Вот поэтому я и позвонила. Я пыталась вызвать такси, но оно не приехало. Я надеялась, ты отвезешь меня.
Он чуть не заорал на нее. Почему она не вызвала "скорую"? Но прикусил язык. Его раздражение не имеет отношения к Трейси. Никакого. Чувство стыда стало еще мучительнее. Он не такой человек, какого заслуживает Линда.
С определенной долей оптимизма он надеялся, что у них с Линдой возможно общее будущее. Это значит, он должен очиститься от неприятных обязательств. И чем раньше, тем лучше.
Рик с трудом заставил себя слушать тихий голос Трейси. Она описывала симптомы малышки.
- Я быстро буду у вас, и мы поедем к врачу.
- Спасибо.
Уже утром он вновь отвез Анджелину и Трейси в их маленький домик, который деньги Блэйера позволили купить. Рик сам и выбрал его для них. Получив в больнице сильную дозу антибиотиков, Анджелина наконец уснула.
Потом Рик поехал в офис. Там еще никого не было. Он оставил секретарю записку: отменить все назначенные на сегодня встречи. Он наметил другие.
В тихом кафе нижнего города его ждал за завтраком Лоренс. Здесь в маленьком кабинете можно вести и частный разговор. Они дружили со школы. Лоренс вел все юридические дела фирмы "Старр-Чейзерз". Но его фирма не занималась фондом опеки для Трейси и Анджелины.
- У тебя такой вид, будто ты сбежал из ада, - без преамбулы начал Лоренс.
- А я и сейчас в аду, - согласился с другом Рик. - Могу я что-то показать тебе?
- Как друг или как клиент?
- Как друг. - Он положил перед Лоренсом письмо Блэйера.
Лоренс тоже знал Блэйера. Пока он читал письмо, лицо его приобретало все более жесткое выражение.
- Блэйер мне никогда не нравился, - проворчал Лоренс, поднимая глаза от письма. - Но каков негодяй! Пусть бы заботится о ребенке, но какую подлость он делает Линде. Я понимаю так: ты следуешь инструкциям в письме, и Линда ничего об этом не знает.
- Поэтому мне и нужен твой совет.
Глаза Лоренса, словно буравчики, сверлили лицо Рика. Официантка принесла кофе. Ни один из них не заказал завтрак.
- Между тобой и Линдой что-то происходит, - догадался Лоренс. Его умение читать мысли собеседника всегда считалось феноменальным.
- Я люблю Линду.
- Тогда я выражу свое профессиональное мнение. Это не законный документ. Он не может служить обязательством.
Рик молча крутил кофейную чашку. Он ждал чувства облегчения, но оно не приходило. Вопросы закона не имеют оттенков, они черные или белые. Что же касается души и сердца, сними все сложнее.
- Хочешь ты услышать или нет, я скажу свое личное мнение - как твой друг. Оставить тебе такое письмо и возложить на тебя такого рода ответственность мог только безответственный эгоцентрист и подонок.
- Это в терминах закона? - спросил Рик. Лоренс не обратил внимания на сарказм друга.
- Он поставил тебя в трудное положение, не спросив разрешения. Ты действуешь так, будто должен любой ценой хранить его грязные секреты. Но ты не должен.
Рик подумал о милой малышке с круглым личиком и светлыми кудрями, которую сегодня утром он возил в больницу. Ему не нравилось, когда Анджелину считают чьим-то грязным секретом. Но этот пункт не стоит уточнять. Потому что дело не в Анджелине.
- Он доверил это мне, потому что хорошо знал меня, - поспешно объяснил Рик.
- Да уж, такого еще поискать, - фыркнул Лоренс, потом смягчился. - У тебя доброе сердце. А он воспользовался этим.
- Хорошо, а что дальше?
- Мне не нужно говорить, что дальше, - чуть улыбнулся Лоренс, - ты и сам знаешь, что делать.
- Надо сказать ей. - Рик произнес слова вслух и понял, что знал это уже давно. И причина, почему он не говорил, крылась не в его лояльности Блэйеру. Ему ужасно не хотелось быть тем человеком, который нанесет ей обиду.
- Правильно. Я рад, что ты принял решение, - подтвердил его мнение Лоренс. - Потому что, хотя я думаю, что Блэйер проявил щедрость по отношению к ребенку, кто знает? Может, затем кто-то посоветует малолетке взять больший кусок пирога. Подумай, какой это будет шок для Линды.
Рик думал об этом. Такое предположение совсем ему не нравилось.
- И у Анджелины будет право? На больший кусок пирога?
- Это вопрос, на который постараются ответить адвокаты, получающие высокие гонорары. А сейчас прогони мрачные мысли. Для влюбленного мужчины у тебя слишком угрюмый вид.
- Потому что все чертовски сложно.
- Привыкай, приятель. Это и есть любовь.
* * *
Рик заехал в дом О'Брайэна, чтобы увидеть Линду и договориться о времени, когда они могут встретиться. Но ее там не было. У него заныло под ложечкой. Почему ее нет? Из-за случившегося прошлой ночью? Она осталась дома и зализывает раны? И наверное, поглощает шоколадное печенье с пугающей скоростью?
- Хочешь все посмотреть? - спросил Джейсон. - Сделано хорошо. Даже по нашим меркам. - Он задиристо усмехнулся.
Дом выглядел экстраординарно. Сверкали новые полы. Для стен Линда выбрала исторические цвета. И Рик был потрясен невероятной красотой: богатые оттенки золота и чувственный цвет бургундского. Драпировки и окна подчеркивали безупречную гармонию витражей в верхней части окон и удивительной патины обновленных деревянных подоконников. Она использовала сложные техники, чтобы подчеркнуть высоту потолка, привлечь внимание к лепным деталям. Кухня - верх совершенства. Безупречные стальные бытовые приборы, черный мрамор поверхности рабочего стола, мягкое подвижное освещение. Но главное - сохранились непотревоженными дух помещения, его история и достоинство. Бывшая буфетная - целая комната полок, кладовка при кухне - была вне времени, но сохранила свою целостность.
Дом сиял ее любовью. Сердце и душа Линды освещали все интерьеры.
- Ты видел ванну хозяина? - спросил Джейсон. - Это лучшая работа, какую я делал.
- Сейчас, - Рик посмотрел на часы, - у меня нет времени. - На самом деле он не хотел видеть ванну хозяина в законченном виде.
- Я просто влюблен в эту старуху, - сказал Джейсон.
Рик собрался врезать Джейсону. Линда старуха? Вот о таких вещах он пытался предупредить ее!
- В дом, - почти нежно уточнил Джейсон. - Я говорю о доме.
- Так где сейчас Линда?
Он приготовился к самому худшему. Она позвонила и сказала, что заболела. Голос звучал так, будто она тяжело простужена. Или проплакала всю ночь.
- По-моему, она сказала, что собирается на курсы вождения мотоцикла. Это класс, правда?
Может быть, она и залечивала какую-то рану, но расписание на день составила очень деловое. Наконец он поймал ее по мобильному телефону. Голос вовсе не звучал простуженным или подавленным. Она сообщила, что, поскольку близится смотр дома О'Брайэна, она может только быстро с ним пообедать перед большим торжеством.
- Послушай, Линда, насчет вчерашней ночи…
- Что-то плохо слышно, - и линия замолчала.
Ему нужно было время подготовиться. Пока он размышлял и спорил с собой, она прекрасно использовала время. Весь офис гудел. Говорили о вечеринке, которую Линда устраивает в доме О'Брайэна. Вечеринка быстро превратилась в социальное событие сезона.
- Она договорилась с квартетом. Они будут петь песни на переднем крыльце, - рассказывала одна из его секретарей. - Я заказала у Фернандо закуски. И представьте, он согласился. Хотя обычно нужно месяц ждать, чтобы получить у них столик и пообедать! И этот роскошный антикварный магазин на семнадцатой улице, "Из прошлого", дает мебель на этот день. Без оплаты.
Рик вспомнил, что Линда знакома с одним из участников квартета, Гербертом, который поддерживал дружеские отношения с Блэйером. Как и Фернандо. И Рик не сомневался, что антикварным магазином владел подходящий мужчина. Они все кружили над ней, словно ястребы над перепелкой. Или, может быть, она ястреб, а они перепела? И они беспомощно падают с неба, сраженные ее очарованием? Как случилось и с ним.
Да и что у него за жизнь? Пустячная дрессировка собаки. К тому же его информировали, что собака слишком большая для кондоминиума. Когда Рик уходил, он вынужден был оставить щенка одного и запереть в ванной. Когда он вернулся, его встретили жалобы. Щенок скулил и лаял. Его очаровательная соседка, злой близнец Милдред, ворчала, что трава погибнет в тех местах, где его собака сделала пи-пи.