- Да. Нет… - Дариус поморщился, не зная, как подобрать правильные слова. - Я хочу, чтобы ты немного расслабилась.
- Я думала, что мы уже преодолели ту стадию, на которой нервничали, находясь рядом.
- Еще не до конца. Есть один вопрос, который мы не обсудили.
- Я слушаю.
- Хорошо… Уитни, надеюсь, ты, как и я, понимаешь, что нас влечет друг к другу?
Она не смогла скрыть своего изумления:
- И?..
- И я знаю, что обещал никогда больше не целовать тебя. Но я передумал. Мне кажется, мы должны попробовать что-то сделать с этим сексуальным притяжением.
Глядя на полные губы Дариуса, Уитни почувствовала желание такой силы, какое не испытывала долгие годы. Каким искушением было согласиться и шагнуть в его объятия, но она уже все обдумала и пришла к выводу, что подобное сближение повлечет за собой только проблемы.
- Я еще не готова к серьезным отношениям.
- А кто сказал, что я хочу именно этого?
- Возможно, ты забыл, что нам предстоит вместе растить ребенка в течение ближайших восемнадцати лет?
- Но, кроме того, мы взрослые люди, которые понимают, чего они хотят. Ты была практически уничтожена поступком мужчины, которому доверяла. У меня был отец, которой не был способен хранить верность, даже если пытался. Я видел, как он причиняет боль моей матери. Я не позволю себе когда-нибудь обидеть женщину подобным образом.
- И ты полагаешь, что разрыв после романа не ранит женщину?
- Нет, если женщина знает, на что она идет. Ты ведь сама говорила, что Мисси устраивали ее отношения с моим отцом.
- Да… Но это другое.
- Почему? Никто из нас не хочет в ближайшее время связывать себя узами брака. Чем наша ситуация отличается от той, в которой были Стефан и Мисси?
- Ты выглядишь таким уверенным, - нахмурилась Уитни. - Странно уверенным.
Словно небольшой роман, а не долгие серьезные отношения, был ожидаемым выбором, если имеешь дело с ней. С ней мужчина не захочет остаться на всю жизнь. Возможно, раньше это было не так, но сейчас она бракованный товар.
Горечь сковала ее грудь. Она поднялась и хотела уйти, но Дариус поймал ее за руку:
- Посмотри на меня, я сын человека, который не способен быть верным. И я почти уверен, что унаследовал эту черту. Но если бы даже это было не так, я скован обязательствами перед множеством людей, привязан к своей компании, к работе, у меня нет времени на брак. И это еще не все. Мой отец винил нежданно свалившееся на него богатство в том, что он начал изменять моей матери. Поэтому каждому из своих сыновей он на восемнадцатилетие открыл счет на пять миллионов долларов, чтобы мы поняли, что такое большие деньги. Он надеялся, что к моменту, когда мы встретим подходящую женщину, мы уже нагуляемся и оставим счастливые деньки холостяков-плейбоев позади, остепенимся, заведем семью.
- Но он ошибся?
- Да. И даже хуже. У меня не было времени или желания становиться плейбоем, прогуливать занятия, бунтовать, все свое время я посвящал учебе, а затем работе. В университете я влюбился в девушку из бедной семьи, Джен, и через какое-то время предложил переехать ко мне, чтобы облегчить ее жизнь. Тогда же я начал давать ей деньги, чтобы она была счастлива и ни в чем не нуждалась.
- Все закончилось не очень хорошо, да?
- Однажды я решил устроить сюрприз и, приехав пораньше, застал ее с другим мужчиной. Она призналась, что давно разлюбила меня и осталась только из-за денег, которые я ей платил. И она не одна такая. Многие люди готовы пойти на все ради денег. Твой собственный муж совершил самоубийство из-за того, что не мог держать планку, установленную его семьей. Конечно, деньги - это не корень всего зла, но, если у тебя есть слабости, деньги вытянут их наружу, как это произошло с Джен.
- Значит, ты предлагаешь мне роман ради моей же безопасности?
- Я предлагаю тебе роман, потому что верю, что так мы сможем остаться честными друг с другом. За последние недели мы проделали большой путь, перестали скрывать правду друг от друга, стали ближе. Вот почему я не стал просто соблазнять тебя, а решил все обсудить открыто.
Удивительно, но то, что он говорил, действительно имело смысл. Берн никогда не был честен с ней и в конце концов причинил ей страшную боль.
- Тебе это нужно, - продолжал тем временем Дариус. - Тебе пора вернуться в мир живых, перестать жить прошлым и терзать себя. Я могу помочь тебе. Никаких обязательств, ничего, что может тебя испугать. Только романтика, флирт и медленное соблазнение, чтобы ты снова почувствовала себя желанной.
Уитни отвернулась и обняла себя руками, пытаясь сдержать борющиеся в ее груди чувства. Она не могла сопротивляться ему, глядя в эти искренние глаза.
- А как же Джино? Он не пострадает, когда наш роман завершится?
- Я не думаю, что он завершится. Скорее изменится.
- Изменится? - с тихим смешком повторила она.
- Сейчас мы оба пылаем страстью, но ты думаешь, что со временем она угаснет, а я думаю, что мы всегда будем жаждать друг друга. Если все будет хорошо, то мы сможем остаться друзьями "с некоторыми привилегиями" навсегда. Разве ты не хочешь этого? - тихо спросил он, склонившись к ее уху так близко, что его дыхание щекотало ей шею.
Все ее тело откликнулось на его близость, казалось, что она плавится под его пристальным взглядом, сметающим последние хрупкие преграды, которые возводил ее разум.
- Какая-то часть меня - да. И мы не раним Джино?
- Мы не раним Джино, и мы не раним друг друга, - кивнул он, привлекая ее к себе. - Возможно, у меня был отец, не способный хранить верность любимым женщинам, и я не могу пообещать, что всегда буду верным, но я обещаю, что всегда буду честен с тобой. И я надеюсь на ответную честность. И когда придет время нашим отношениям измениться или даже закончиться, это не будет для тебя неожиданностью. И тебе не будет больно.
- Ты не можешь быть в этом уверен.
- Возможно, ты будешь разочарована, но не шокирована. Потому что мы будем честны друг с другом. И потому что нас связывают сильные чувства.
- Но не настолько сильные, чтобы они существовали вечно?
- Нет ничего вечного. И не всегда из-за человеческой неверности. Ты бы осталась со своим мужем навсегда, но ты не могла контролировать его поступки. В отношениях столько всего может пойти непредсказуемого, глупо думать, что они будут вечны. Гораздо правильнее начинать встречаться, понимая, на что ты можешь и не можешь рассчитывать, что тебя ждет.
- Ты ко всему подходишь так осмысленно? - улыбнулась Уитни.
Дариус крепче прижал ее к себе, по его губам расползлась лукавая улыбка.
- Да. И я предлагаю тебе выбрать из двух причин. Первая - это правильно. Вторая - ты хочешь меня настолько сильно, что не можешь со мной не согласиться.
Она снова засмеялась, но теперь в этом смехе звучали нотки предвкушения, желания. Он был прав. Вечность и постоянство - всего лишь иллюзия. Это главный урок, который преподал ей Берн, и она его усвоила.
- И что же мы будем делать?
- Может, сегодня ночью я приду и соблазню тебя? - предложил он, продолжая лукаво улыбаться.
- Что-то вроде "давай уже покончим с этим"?
- Значит, вот как ты себе это представляешь? Не надейся, все будет совсем не так. Я же говорил тебе - это будет долгое, медленное, томительное, сладостное соблазнение. Немного больше времени, немного флирта. Поиграешь со мной в кошки-мышки?
- От твоих игр я сойду с ума.
- Разве что от желания. И тогда ты решишь соблазнить меня сама, - рассмеялся в ответ Дариус.
- Сомневаюсь.
- Ты просто еще не знаешь, насколько я хорош.
В пятницу вечером, когда Дариус и Уитни вошли в детскую, Лиз как раз заканчивала переодевать Джино.
- Вы пришли либо слишком рано, либо слишком поздно, - сообщила она им. - Я как раз собиралась отнести его вниз и покормить пюре перед сном.
Уитни нахмурилась. Она знала, что Лиз помешана на детском расписании, утверждая, что ребенку гораздо спокойнее, когда все происходит в определенное время. Но это расписание не должно было мешать им с Дариусом проводить время с Джино.
- А что, если мы покормим Джино и уложим спать?
- Простите, я не хотела, чтобы вам показалось, что меня обременяют мои обязанности. Я все сделаю сама, - испугалась Лиз.
Дариус с мягкой улыбкой забрал ребенка из рук няни:
- Мы знаем это, не волнуйтесь. А еще мы знаем, что завтра у вас занятия и вы наверняка хотели бы к ним подготовиться. Так что отправляйтесь к вашим учебникам, а мы позаботимся о моем брате.
- Но я уже искупала его и переодела в чистую пижаму.
- Я кормил его раньше, и ничего страшного не случалось, - заявил Дариус с авторитетом человека, который уже две недели заботится о ребенке.
- Я просто не хочу купать его еще раз, - продолжала сомневаться Лиз.
- Все будет хорошо, правда, - решительно поддержала Дариуса Уитни.
- Ну, тогда я пойду, - радостно улыбнулась Лиз. - Мне правда нужно заниматься.
С этими словами она выбежала из детской, а Уитни и Дариус с ребенком на руках направились на кухню.
- Она забавная, - заметил Дариус.
- Да, но ее можно понять, - откликнулась Уитни, доставая из кухонного шкафа банку с детским питанием. После памятной ночи, когда они не могли найти даже тарелок, Уитни настояла, чтобы вся необходимая посуда переместилась из кладовки в кухонные шкафы. - Она просто не хочет делать двойную работу.
- Ничего, мы справимся, мы же профессионалы.
- То есть я профессионал, а вот ты только начинаешь учиться заботиться о ребенке. Посади Джино в стульчик и присмотри за ним, пока я приготовлю пюре.
Когда она вошла в столовую, малыш уже возмущенно хныкал, недовольный тем, что его заставили ждать.
- Он знает, что сейчас произойдет, - с улыбкой сказал Дариус.
- Конечно, знает. Если человека каждый день сажать за стол и кормить в течение всей его жизни, он привыкнет, что, оказываясь за столом, он всегда находит еду.
Дариус поднялся ей навстречу и забрал тарелку и ложечку у нее из рук.
- Я сам покормлю его.
- Но…
- Иначе нельзя, Лиз опорочила мое доброе имя, я должен его защитить.
- Твое доброе имя в последнее время стало очень чувствительным.
Он поставил тарелку на столик перед Джино и обернулся к усмехающейся Уитни:
- Я просто предпочитаю, чтобы люди доверяли мне и верили, что я справлюсь со всем, за что бы ни взялся.
- Лиз тоже нравится хорошо справляться со своими обязанностями. И ей легче, когда она отвечает за все, что происходит с ребенком, и может все контролировать… Ой!
Малыш, про которого на какое-то время все забыли, решил не тратить время зря и поесть самостоятельно. Он взял в ручки тарелку и поднес к лицу. В результате очухавшиеся опекуны получили очень довольного, но с ног до головы перепачканного ребенка, лицо и грудь которого ровным слоем покрывало пюре.
- Лиз нас убьет, - выдохнул Дариус.
- Нас? - возмутилась Уитни, пытаясь исправить ситуацию с помощью салфеток. - Двадцать секунд назад речь шла исключительно о твоем добром имени. Все будет в порядке, сейчас я сделаю новое пюре, а потом мы сами его еще раз искупаем. Могу я доверить тебе ребенка на две минуты, пока схожу за пюре?
- Ну вот, теперь и ты в меня не веришь, - пожаловался Дариус, все еще пытаясь стереть хотя бы часть еды с лица младшего брата.
Когда Джино наконец был накормлен, Дариус в недоумении повернулся к Уитни:
- Я не знаю, как взять его на руки.
- Как и обычно, в чем проблема?
- Но он же весь в пюре.
- И ты тоже будешь - за компанию или из мужской солидарности.
Дариус рассмеялся и, взяв братика на руки, привычно прижал его к груди, размазывая остатки пюре по своему серебристо-серому свитеру.
Уитни чуть приоткрыла дверь кухни и осторожно огляделась.
- Коридор чист, - заговорщицким шепотом сообщила она, обернувшись к Дариусу. - Все, что нам нужно сделать, - это незаметно подняться на второй этаж, проскочить мимо комнаты Лиз и закрыться в детской. И никто не узнает о нашей маленькой оплошности.
- Хорошо, иди вперед, мы с Джино пойдем сразу за тобой.
Они почти бегом поднялись по лестнице, прокрались по коридору мимо двери няни и, истерически хихикая, заперли за собой дверь в детскую.
Оглядев перепачканных братьев Андреас, она с улыбкой сообщила Дариусу:
- Похоже, у тебя впереди много работы, - и кивнула в сторону ванной.
- Стой, почему это у меня? Я, между прочим, нес его от самой кухни, теперь твоя очередь…
- А кто заявлял, что хочет научиться всему, что касается детей?
- А вдруг что-то пойдет не так?
- Для этого я здесь, - сообщила Уитни, открывая дверь в смежную с детской ванную.
Когда ванна наполнилась, она посадила в нее радостно лопочущего Джино.
- Так, значит, вода тебе нравится? - спросил Дариус, направляясь к двери и явно собираясь сбежать.
- Ну уж нет! - со смехом воскликнула Уитни, когда Джино захлопал ладошками по поверхности воды, отчего во все стороны полетели брызги. - Ты никуда не пойдешь, без тебя я не справлюсь. Дай мне, пожалуйста, мыло, мочалку и шампунь.
Дариус передал ей все необходимое.
- Спасибо.
Он снова отступил на шаг, явно не собираясь принимать в купании деятельного участия.
- Дариус, прекрати. Мне нужны две руки, чтобы удерживать Джино в ванне, слишком уж он энергично бултыхается, и еще две, чтобы мыть его, так что у тебя есть выбор.
- Пожалуй, лучше я буду держать.
- Тогда положи руки ему на живот и не давай крутиться.
Дариус так и сделал. Похоже, Джино стало щекотно, потому что он засмеялся и зашлепал ладошками по воде, окатив старшего брата водой.
- Думаю, ты просто хотела, чтобы я намок, - возмутился Дариус, глядя на хихикающую Уитни.
- Нет, я просто хотела, чтобы ты повеселился вместе с нами.
Купание заняло около пяти минут, но за это время Дариус успел вымокнуть насквозь. Уитни же выглядела подозрительно сухой.
Когда Дариус поинтересовался, как ей это удалось, она лишь пожала плечами:
- У меня есть инстинкты, которые подсказывают, когда следует сделать шаг назад.
- Неужели? - нахмурился Дариус, наблюдая за тем, как Уитни заворачивает Джино в полотенце.
- Я серьезно. Знать, когда сделать шаг назад и уйти от потока брызг, - это целое искусство. Ты можешь идти переодеваться, я сама уложу Джино.
Дариус благодарно кивнул, но перед тем как выйти за дверь медленно, точно зная, что Уитни, не отрываясь, следит за каждым его движением, стянул рубашку. Он знал, что это подлый ход, но не сомневался, что это сработает. Он ни на секунду не забывал о том, что Уитни согласилась стать для него больше чем просто другом. Сначала он хотел сделать эту ночь особенной, но решил повременить, еще немного пофлиртовать с ней, подогреть ее интерес. Пока каждый раз, когда Дариус пытался перейти к флирту, оказывалось, что Джино нужно кормить, одевать, укладывать спать, играть.
Его начинал интересовать вопрос: как в семьях, в которых уже есть один ребенок, появляется второй? Как родители находят время на что-то, помимо заботы об их чаде.
Уитни завораживала его, манила, притягивала. Когда он смотрел, как его маленький брат счастливо смеется у нее на руках, как она ласково улыбается, глядя на него, грудь Дариуса сжималась от странной, незнакомой ему доселе радости. Не то чтобы это было плохо. Он до сих пор безумно хотел заняться с ней любовью, но теперь кроме сексуального желания появилось что-то новое, не понятное до конца даже самому Дариусу.
Да, он займется с ней любовью. У них будет роман. И он никогда не обидит ее. Но он не хотел, чтобы его чувства выходили за рамки, заранее обозначенные им, он не верил в длительные, серьезные отношения. Урок, который преподал ему отец, он прекрасно усвоил.
Несколько дней спустя Уитни все еще краснела каждый раз, когда вспоминала Дариуса без рубашки. И каждый раз этот образ напоминал ей о решении, которое они приняли. Она знала, что их непреодолимо влечет друг к другу, но ей все еще казалось, что они совершают ошибку, решив сделать следующий шаг в отношениях.
Но эти невеселые мысли разом вылетали у нее из головы, когда Дариус прикасался к ней, проводил кончиками пальцев по ее спине или плечу, смотрел ей в глаза, целовал… Каждый раз, когда они оставались наедине, ее чувства обострялись до предела. Он сказал, что собирается соблазнить ее, но не сказал когда. И теперь она находилась в постоянном напряжении. Это было так возбуждающе.
Может, именно этой ночью он подхватит ее на руки и унесет в свою спальню? Или он будет дразнить ее поцелуями и легкими, едва заметными ласками, пока она не сойдет с ума от желания и сама не запросит пощады?
Одновременно Уитни было очень страшно. А если это действительно та самая ночь? Она еще никогда не занималась сексом без любви. Какими будут эти отношения без будущего? Отношения, в которых они будут жить, не думая о завтрашнем дне. Берн обещал ей вечность и стабильность, но все это оказалось ложью. Может быть, Дариус прав, и вечность - это лишь иллюзия?
Сейчас они с Дариусом сидели в его кабинете, обсуждая детали грядущих выходных.
- Кто-то из нас всегда должен сопровождать моих братьев, если вдруг они решат зайти в детскую.
- Позволь уточнить, таким образом мы пытаемся защитить Джино или Лиз?
- Лиз, конечно. Ты что, забыла обо всем, что я говорил?
Она чуть поморщилась:
- Прости, я все еще думаю о деле, над которым сейчас работаю.
Ложь! На самом деле она думала только о том, как тонкая ткань футболки обтягивает мускулистый торс Дариуса, который, возможно, даже не догадывался о том, какое колоссальное влияние он оказывает на ее способность воспринимать информацию своей внешностью.
- Тогда перестань думать об этом, у нас есть проблемы поважнее: мои братья будут здесь уже через неделю, и мы должны быть уверены, что все предусмотрели.
Похоже, Дариус действительно очень нервничал перед встречей с братьями.
- Что именно тебя волнует? Мы обсудили каждый пункт меню и все развлечения, которые можем предложить твоим братьям. Полагаю, они сбегут от нас пораньше, желая хоть немного отдохнуть от нашего гостеприимства.
- Но мы должны позаботиться о том, чтобы все было идеально. Моя мама всегда говорила, что нельзя быть слишком подготовленным к чему-либо.
Уитни была рада, что он заговорил о своей матери. По крайней мере, пока они будут говорить о ней, Дариус не будет думать о сексе. Или она не будет думать?
- Судя по всему, она была очень умной женщиной.
- О, она была великолепна!
- И могу поспорить, она очень гордилась тобой.
- Да, это так, - сказал он, вставая с дивана и подходя к столу, за которым, как за баррикадой, сидела Уитни. - Но знаешь, мне кажется, ты продолжаешь разговор о моей матери лишь потому, что пытаешься избежать другой темы, которую боишься обсуждать.
- Нет, что ты.
- Тогда почему ты дрожишь? - поинтересовался он, проведя кончиками пальцев по ее руке.
- Может, потому, что здесь холодно?
- Что ж, тогда ты не будешь против, если сегодня ночью я согрею тебя?
Его губы растянулись в такой соблазнительной, многообещающей улыбке, что у Уитни перехватило дыхание.