Он, должно быть, потешался, насмехался над ней. Тебе, следует прямо сказать, себе об этом, повторяла Криста, испытывая злорадное удовольствие от подобного мазохизма.
У него не хватило порядочности даже на то, чтобы выглядеть смущенным и пристыженным, когда его пьяный друг выболтал всю правду.
Интересно, как долго он будет отсутствовать? - устало подумала Криста, бросив взгляд на часы. Конечно же, ей нет никакого дела до него, сердито заверила она себя. Лично для нее было бы лучше, если бы он не вернулся совсем.
Криста сердито мерила шагами кухню, вызывая в памяти вновь и вновь сказанные им слова, поражающие искусно скрытым в них обманом. Человек, получающий удовольствие от собственной лжи и причиняемой им боли, должен хорошо владеть искусством лицедейства, решила Криста. В ее случае Дэниел одним выстрелом убивает двух зайцев. Во-первых, она влюбляется в него, а во-вторых… он, вне всяких сомнений, ожидал, что, как только девушка окажется в его постели, в его объятиях, ее мысли придут в такое смятение, что она с готовностью будет соглашаться с каждым его словом, даже если он заявит, что луна сделана из зеленого сыра или что работа его Центра полезна и эффективна.
Тщательно сдерживаемые слезы навернулись на глаза, прокладывая влажные дорожки на щеках. Криста решительно вытерла мокрое лицо, до боли сжала пальцы в кулаки и твердо сказала себе, что больше не будет такой дурой.
Мужчины, по которому она проливала горькие слезы, просто не существовало. Вместо того, чтобы плакать, ей следует на коленях благодарить Бога за своевременное вторжение пьяного друга Дэниела, вместо того…
Вместо чего? - спросила себя Криста с горькой усмешкой. Вместо того, чтобы узнать правду на следующее утро или через день… вместо того, чтобы пробыть еще несколько часов в неведении, а затем расплачиваться нестерпимой болью и самоистязанием всю оставшуюся жизнь?
Интересно, как долго Дэниел будет отсутствовать и как будет себя вести, когда вернется? Хватит ли у него наглости проигнорировать случившееся и предположить, что они могут продолжить с того момента, на котором их прервали? Что, например, она сделает, если он войдет сейчас и заключит ее в объятия?
Она будет сопротивляться, оттолкнет его, конечно же. Но будет ли?
Наверное, разумней подняться к себе в комнату, решила Криста, убеждая себя в том, что это, не малодушное бегство, а тактическое отступление перед боем.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дэниел устало вошел в пустую, погруженную в тишину кухню. Ему пришлось остаться с Деем дольше, чем он планировал, но не потому, что он не мог избавиться от пьяных попыток соседа в сотый раз рассказать ему историю крушения его брака, а потому, что беспокоился о здоровье друга.
Развод нанес ему сокрушительный удар, несмотря на все попытки сделать вид, что ему абсолютно все равно. Он, как подозревал Дэниел, все еще сильно любил свою бывшую жену. Финансовые проблемы, возникшие в результате развода, занимали главное место в ярости уэльсца, но он не мог в этом признаться. Для человека с его воспитанием и характером было легче обзывать свою бывшую жену стервой, прибравшей к рукам его деньги, чем признаться самому себе, что уход жены нанес ему незаживающую рану.
Пагубное пристрастие Дея к алкоголю, в котором он искал способ заглушить ноющую боль, только ухудшало его положение, но все же, он мог бы выбрать более подходящее время для визита, устало подумал Дэниел. Он пытался дозвониться домой и предупредить Кристу, что задержится, но никто не отвечал, и он решил, что Криста уже легла спать.
В своей спальне… одна… в то время, как должна быть в его постели… в его объятиях, прямо сейчас. Дэниел застонал, стиснув зубы. Он был ошеломлен опасной легкостью, с которой терял самообладание даже при мысли о Кристе.
Когда-то он пришел к выводу, что не способен потерять голову от любви из-за аналитического склада ума, умения слишком хорошо владеть собой.
Как жестоко он ошибался, доказало появление Кристы в его жизни. Дело было не в его неспособности переживать глубокие чувства, а в отсутствии той единственной женщины, которая бы их вызвала.
Криста и есть та женщина. Он понял это сразу, инстинктивно почувствовал, но она… Дэниел покачал головой.
Ему хотелось надеяться, что когда-нибудь она расскажет ему, что заставляло ее быть такой недоверчивой и колючей, почему она так неохотно пустила его в свою душу.
По его лицу пробежала тень, между бровями появились напряженные морщины. Он всегда думал, что взаимное доверие - краеугольный камень в фундаменте личных отношений. Сегодня он был на грани свершения самого важного события в своей жизни и, как он догадывался, в жизни Кристы, - события, исполненного сильными душевными переживаниями и неповторимыми физическими ощущениями. В то же время он чувствовал, что какая-то часть сердца Кристы по-прежнему закрыта от него и не принадлежит ему, что она не доверяет ему в полной мере… Такое впечатление, что она страстно желала найти причину не доверять ему, чтобы избежать разрушительной силы отношений, которыми она не хотела связывать себя. Она не была уверена, что хочет этого, потому что чувствовала всепоглощающую силу его влечения к ней и, вероятно, это пугало ее.
В наше время многие женщины проявляют осторожность в отношениях с мужчинами, опасаясь потерять завоеванную в упорной борьбе независимость. Дэниел не обвинял их за это, но у него никогда не возникало желания превратить Кристу в свою молчаливую тень, покорную бесправную рабыню. Если быть честным, ему причиняла боль одна мысль, что она могла так про него подумать.
Он любил ее такой, какая она есть. Любил ее… нуждался в ней… желал ее.
Он закрыл глаза, стиснув зубы. Когда она сегодня подняла на него свой чистый взгляд и сказала, что хочет его, что не желает ждать…
Все его знакомые считали, что он человек, прекрасно владеющий собой, легко контролирующий свои чувства, человек, который никогда не действует под влиянием минуты и никогда не выказывает на людях сильного душевного волнения.
Если бы они могли прочесть мысли, вихрем промчавшиеся сегодня днем в моем воспаленном мозгу, то были бы немало шокированы, мрачно усмехнулся Дэниел. Он сам был немного шокирован, ведь дай он волю своим чувствам, и Криста оказалась бы брошенной на заднее сиденье "лендровера" и… Достаточно сказать, что он не был уверен в том, что они вообще добрались бы домой в тот день…
Нет, не так он представлял себе их первую близость. Наверное, он был неисправимым романтиком, но их первый любовный опыт не должен быть стремительным натиском, с каким голодный человек быстро проглатывает наспех приготовленный сандвич.
Заниматься с ней любовью, любить ее было для него чем-то вроде смакования для гурмана, если уж продолжать тему о еде… Его сердце бешено стучало в груди, как будто он только что преодолел крутой горный подъем.
Дэниел бросил взгляд на часы. Уже далеко за полночь. Криста спит?
Он вышел из кухни, тихо поднялся наверх. Дверь в спальню Кристы была закрыта. Дэниел, помедлив, осторожно повернул ручку. Криста лежала на боку, уткнувшись лицом в подушку. Шелковистые пряди волос разметались по плечам, выделяясь ярким пятном на белоснежной наволочке. Его охватило непреодолимое желание протянуть руку и коснуться их. В лунном свете, пробивающемся из-за шторы, нежная кожа обнаженного плеча и рук была матово-бледной.
Криста беспокойно зашевелилась во сне. На лбу появились тревожные морщинки, под глазами легли темные круги, словно… словно она долго плакала, прежде чем уснуть.
У Дэниела перехватило дыхание. Необычайная нежность отозвалась в груди щемящим чувством. Плакала? Из-за него? Ему до боли хотелось наклониться и прикоснуться к ней, разбудить ее, нежно шепча слова любви и осыпая поцелуями. Сердце кольнуло страстное желание увидеть, как распахнутся ее глаза, в глубине которых отразятся удивление и наслаждение, почувствовать на себе томный взгляд, излучающий любовь и откровенное желание. Нет, то, что он хотел получить от нее, было больше, чем просто секс. Его вовсе не устраивала только бурная интимная связь. Он любит ее и хочет, чтобы она навсегда вошла в его жизнь, но не уверен, что она испытывает, такие же чувства к нему. Что-то отталкивает ее, встает непреодолимым барьером между ними, несмотря на слова, которые она сказала ему сегодня днем.
Может быть, она уже была готова отдаться ему, и если бы Дей не приехал, то к этому часу они стали бы любовниками. Но Дей приехал и таким образом дал ему время подумать. Дэниел посчитал, что его первоначальное решение было разумным, особенно если он был прав и одна из причин противоречивости испытываемых Кристой чувств лежит в неприятии ею его работы.
Лучше будет подождать, пока курсы и все, что с ними связано, останутся позади, прежде чем…
Если бы он только смог сдерживать себя так долго… Ну, по крайней мере, завтра не так уж трудно будет справиться с этим, горько усмехнулся он, когда его взгляд упал на ботинки, купленные Кристой утром. Они будут в горах большую часть дня.
Была какая-то насмешка в том, что ему приходилось проводить уроки, чтобы создать базу для доверительных отношений с женщиной, с которой ему это было особенно важно, но которая, как он подозревал, не хотела ему доверять.
Он наклонился и очень, очень нежно прикоснулся губами к ее обнаженному плечу… Это был самый воздушный поцелуй, какой только может быть. Но, несмотря на это, выпрямившись, он почувствовал, что в нем толчками начинает подниматься столь сильное и всепоглощающее желание, что мускулы задрожали от напряжения в отчаянной попытке подавить вскипающую страсть.
В глубине души он не сомневался: что бы Криста ни говорила, во что бы ни верила, она все еще не готова отдаться ему всем сердцем, доверять ему в той мере, в какой он этого хочет. И как бы ни было им хорошо в постели, а он знал, что для него их близость будет сказочным наслаждением, - но без полного обоюдного доверия этого будет недостаточно.
- Ты уверена, что все в порядке?
Криста сердито отвернулась от Дэниела. Ее пальцы яростно сжали чашку с горячим кофе. Как он смеет быть таким… таким… заботливым и внимательным… таким искренним, когда она знает - и он тоже должен понимать, что она знает, - как фальшивы и наигранны эти заботы?
- Конечно же, со мной все в порядке, - солгала Криста, все еще не решаясь поднять на него взгляд. - Почему что-то должно быть не так? - с вызовом добавила она.
- Мне очень жаль… что так получилось прошлой ночью. Я звонил, но ты, должно быть, уже легла, - сказал Дэниел, когда она наконец-то заставила себя спуститься вниз.
Она отрицательно покачала головой, когда он спросил, что сделать на завтрак.
- Тебе нужно поесть, - настаивал он. - Впереди, длинный день, на ланч будет только горячий бульон и сандвич. Когда мы будем подниматься в гору, тебе придется собрать все силы, какие только у тебя есть.
Кристу все время подмывало заявить, что она не сдвинется с места и останется в доме, но предусмотрительность одержала верх. По крайней мере, в горах она сможет отвлечься от своих невеселых мыслей о том, как она несчастна, как ей нестерпимо больно.
Боль. Такое коротенькое слово не в состоянии выразить то, что она испытывает.
Она не понимала, откуда у Дэниела столько нахальства, чтобы вести себя так, словно ничего не произошло, смотреть на нее лживым взглядом, в котором отражалась притворная забота, когда все это время…
- Мне показалось… я не ослышалась, когда ты сказал, что хочешь рано выйти из дома? - холодно напомнила она, допивая кофе. Поднявшись, она начала убирать со стола, все время, стараясь повернуться к нему спиной, чтобы не видеть его лица, глаз… его губ.
О Господи! Пожалуйста, не позволь этим предательским слезам, обжигающим глаза, покатиться по щекам, обнажая перед ним ее чувства.
- Криста…
- Я поднимусь наверх и переоденусь, - холодно сказала Криста, не обращая внимания на его оклик.
Через полчаса, спускаясь по лестнице, она чувствовала на сердце тяжесть несравнимо большую, чем внушительный вес ботинок у нее на ногах.
Вместе с гневом и горечью ее охватили панический страх и острая боль. Несмотря на то, что она теперь все знала про него, крохотная частичка ее сознания шептала ей, что она может оказаться не настолько сильной, чтобы вести себя так, как решила. Она вздрагивала при мысли, что ее чувства, ее любовь могут предать ее и одержать верх над благоразумием. Она не могла смотреть на Дэниела и не вспоминать каждый раз, как приятно находиться в его объятиях, не сознавать, что какая-то часть ее все еще страстно мечтает очутиться там, не желая знать правду и нашептывая, что, возможно, он не лгал, а на самом деле чувствовал то, о чем говорил.
Она боялась своей собственной уязвимости, поняла Криста, отворачиваясь в очередной раз, чтобы не встретить вопросительный взгляд Дэниела.
- Иди сюда и сядь, - скомандовал он, мягко толкнув ее на стул, прежде чем она опомнилась и стала сопротивляться.
Когда он опустился перед ней на колени, на какое-то безумное мгновение она подумала, что он собирается умолять ее о прощении. Она смотрела вниз, на склоненную темноволосую голову, на шею с завитками волос, неожиданно показавшуюся ей уязвимой в своей незащищенности, с болезненным ощущением любви к этому человеку.
Его пальцы крепко сжали ее лодыжку, приподнимая ногу, обутую в новый ботинок.
- Ты недостаточно туго завязала шнурки, - сказал он.
Ее ботинки… Он всего лишь проверял, хорошо ли она завязала шнурки. У нее вырвался истерический смешок, когда она с горечью подумала, как разительно отличались его прозаические намерения от того, что нарисовало ей разыгравшееся воображение.
- Нельзя оставлять кончики шнурков снаружи, - добавил он, туго затягивая шнуровку и пряча оставшиеся концы внутрь ботинок. - Ты можешь настудить на них и упасть.
- Спасибо, - сквозь зубы процедила Криста. Дэниел медленно поднял голову и испытующе посмотрел на нее. В его глазах стоял немой вопрос, но Криста отказалась отвечать на него. Какого черта он не отнимает свои проклятые руки от ее тела?
Если он будет продолжать сжимать ее ногу в этом, до смешного театральном жесте, призванном показать его псевдо любовь, если так и будет поглаживать чувствительное место под коленкой, словно не в силах сопротивляться желанию прикасаться к ней, она выскажет ему прямо в лицо все, что думает на его счет. О… ей стоило огромного труда подавить предательский стон, готовый сорваться с ее губ в ответ на неожиданный отклик тела на его ласки. Наслаждение пронзило ее с головы до ног, прокатившись по телу мелкой дрожью. Испугавшись, что он заметит ее реакцию, она поспешно вырвалась из плена его пальцев.
Когда они вышли за ограду фермы и направились по тропинке, неровной лентой поднимающейся в горы, Криста старалась не думать о том, что происходило бы сейчас, не будь этого непрошеного вторжения. Может, они лежали бы в кровати и их тела переплетались бы в тесном объятии?
- Ты уверена, что с тобой все в порядке? - обернувшись, спросил Дэниел, поджидая, когда она поднимется к нему. - Утром ты была бледная как полотно, сейчас вся горишь.
- Я в порядке, - опять солгала Криста.
Для нетренированного глаза - ее глаза, неохотно призналась Криста, - тропинка, которую выбрал Дэниел, медленно и легко поднималась по самому пологому склону, но ее ноги придерживались иного мнения. Она никогда не была фанатиком, но ей всегда нравилось гулять пешком, и делала она это регулярно, стараясь, как можно реже пользоваться машиной. Но совершаемые ею прогулки, не шли, ни в какое сравнение с тем, чем она занималась сейчас. И причиной ее односложных ответов на все вопросы Дэниела в попытке завязать непринужденный разговор были не только гнев и разочарование.
И не только ноющая боль в ногах - она начинала задыхаться, испытывая неприятное жжение в груди.
Тайком взглянув на часы, Криста обнаружила, что они поднимаются всего лишь пару часов, еще не было и одиннадцати. Дэниел сказал, что у них будет привал в половине первого, а затем они начнут спускаться обратно в долину.
- У тебя хорошо, получается, - услышала она теплый голос Дэниела. - Многие, кто поднимается впервые, уже давно запротестовали бы, утверждая, что на первый раз достаточно.
Неужели? Криста стойко сжала зубы, стараясь не обращать внимания на тянущую боль в мышцах ее протестующих против такого насилия икр.
- Если ты устала, можешь отдохнуть. Через несколько ярдов будет очень удобное место, откуда открывается отличный вид на ферму…
- Я не хочу останавливаться, - процедила сквозь зубы Криста. - Я хочу поскорее разделаться со всем этим и…
Она сердито прикусила губу, когда шедший впереди Дэниел остановился, вынуждая последовать его примеру.
- Послушай, что-то не так, - тихо сказал он. - Пожалуйста, не отрицай… Если это из-за прошлой ночи…
- Если… - Криста задохнулась от негодования, не в силах больше сдерживать свой гнев. Если… Какие могут быть "если"? Она гневно сверкнула глазами. - Какие могут?..
- Послушай, я понимаю… я… я тоже разочарован… - перебил Дэниел.
- Я разочарована… - Криста тупо уставилась на него. Унизительная догадка неожиданно поразила ее, как удар молнии. Она вся вспыхнула, когда поняла, что он имел в виду. - Боже мой, твоя самонадеянность просто невероятна, - сказала она, рассмеявшись ему в лицо. - Разочарована, но почему, Дэниел?.. Потому, что не удалось забраться к тебе в постель? И что упустила возможность приобрести чудесный опыт, так? Чудесный, но едва ли единственный в своем роде… Не для меня… И не для всех тех наивных дурочек, которые при помощи твоего хитрого обмана оказались в твоей постели до меня…
- Что?..
Она явственно различила недоумение в его голосе, увидела отпечаток боли на его лице…
- Игра окончена, Дэниел, - предупредила она. - Можешь больше не утруждать себя низкой ложью. Не теперь, когда Дей вывел тебя на чистую воду. Неудивительно, что жена бросила его, если он старался во всем походить на тебя. Как это он сказал про тебя? Ах да, вспомнила, он сказал, что завидует тебе, череде твоих побед и той возможности, которую дает тебе бизнес: и множить победы, и увеличивать счет в банке. - В голосе Кристы сквозил ядовитый сарказм, когда она бросала обвинения ему в лицо, со злостью выплевывая каждое слово. Гордость и гнев заглушали острую боль, впившуюся когтями в ее сердце.
- Криста, нет… - услышала она протест Дэниела. - Пожалуйста, послушай меня. Ты неправильно поняла…
- Неправильно поняла? - холодно перебила она. - О нет, Дэниел. Это ты все неправильно понял. Вини во всем только себя… - Ее рот искривился в горькой усмешке. - В конце концов, я знала, что ты за тип, как мало, тебе можно доверять… Я должна была прислушаться к здравому рассудку, вместо того…
- Как мало, мне можно доверять? - с грустью переспросил Дэниел. - Или как мало, ты хочешь мне доверять? Криста, все, что наговорил Дей, нельзя прямо соотносить с моим образом жизни; это всего лишь его фантазии о том, как бы он жил, окажись на моем месте, его способ утвердиться, как мужчине, возродить веру в свою сексуальную состоятельность.
Криста облизала пересохшие губы, ее голос, дрогнув, перешел на шепот:
- Если это правда, почему ты ничего не сказал ему тогда, почему позволил?..