Но это было не так, и она это знала, так же как и все за столом, за исключением Джулианы, которой не было на месте. Все очень любезно сопереживали: Дарио позвал официанта, чтобы устранить последствия инцидента, Эдмонд мягко объяснял, что в таких ситуациях никто не виноват, а Лоренцо продолжал бесконечно извиняться. Внезапно за соседними столами стало тихо, и внимание гостей переключилось на семейство Костанцо.
Мейва внутренне сжалась. Заметив устремленные на нее взгляды, молодая женщина пробормотала оправдания, потом запуталась в собственных ногах и под занавес сбежала, словно Золушка с бала.
В дамской туалетной комнате было так же красиво, как и в зале. Везде благоухали душистые гардении. Напротив низких белых диванчиков стояли мраморные туалетные столики на тонких ножках, увенчанные зеркалами. На стенах были закреплены плоские хрустальные светильники.
Слишком много света! Одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы оценить масштабы катастрофы. Ее платье погибло! Вино просочилось сквозь шифон на шелковую подкладку, окончательно разрушив надежды Мейвы на то, что струя холодной воды может сотворить чудо. Ей оставалось только зарыдать.
Открылась дверь, и Мейва застыла от ужаса - в дверном проеме появилась Селеста.
"Только не это! Не сейчас", - подумала молодая женщина.
Ее свекровь скользила по толстому ковру, награждая Мейву жалостливым взглядом. Синьора Костанцо молча достала из своей усыпанной бисером сумочки блеск для губ и начала краситься.
Ее молчание было красноречивее всяких слов. Не выдержав, Мейва сказала, запинаясь:
- Извините.
- Ты, похоже, любительница несчастных случаев, - протянула Селеста.
В шоке Мейва ответила:
- Вы считаете, что я сделала это нарочно?
- Я думаю, ты притягиваешь неприятности, как магнит. Жаль, что от этого страдаешь не только ты, но и люди вокруг, как уже успел убедиться мой сын.
- Неужели, по вашему мнению, я никогда ничего не сделала правильно?
- Раньше ты хотя бы одевалась, как подобает жене Костанцо. - Взгляд Селесты скользил по ней холодно и безжалостно. - Теперь ты не способна даже на это.
Мейва была выше свекрови, но в этот момент она чувствовала себя маленькой и ничтожной.
- Я старалась просто стать частью его мира.
Селеста презрительно фыркнула:
- Ты никогда не станешь частью нашего мира.
- Вы правы. - Мейва была оскорблена. - Я не родилась с серебряной ложкой во рту. Мое происхождение - очень скромное. Но у моих родителей были свои приоритеты. Они понимали, что прилично, а что нет, и привили мне чувство человечности, которого вам явно недостает. Какая же вы мать, если не хотите принять жену своего сына?
- Как ты смеешь поучать меня? Ты, женщина, которая спихнула своего…
- Достаточно, мама! - Вдруг между ними появилась Джулиана. - Больше ни слова, слышишь меня? Мейва, дорогая, Дарио послал меня за тобой. Пойдем.
- Нет, - ответила Мейва, не сходя с места. - Я уйду только после того, как она закончит говорить.
- Это не ее дело, - попыталась возразить золовка. - Это касается только тебя и Дарио. Пусть он ответит на все твои вопросы.
Дрожа, Мейва прошептала:
- Как я могу показаться ему в таком виде? Этот вечер - очень важное события для вашей семьи, а я все испортила.
- Ты ничего не испортила. - Открыв двери, Джулиана почти вытолкнула ее в объятия Дарио. - Увези ее отсюда, - быстро сказала она брату. - Я прошу, увези ее из города, пока наша мать не нашла способ закончить то, что начала.
Дарио кивнул, завернул Мейву в бархатный вечерний плащ и проводил из отеля к своему автомобилю, припаркованному неподалеку. Посадив жену на заднее сиденье, он сел сам и бросил водителю:
- В Линате.
Линате - аэропорт, в котором они приземлились, когда летели с Пантеллерии, острова, ставшего для нее тюрьмой.
- Мы летим на виллу? - спросила Мейва, когда к ней вернулся дар речи.
- Нет, - ответил он, - мы отправимся в Портофино. Туда, где все началось.
- Зачем такие хлопоты? Я не смогу измениться.
- Ты моя жена.
- Посмотри на меня, Дарио. - Мейва распахнула плащ. В ее глазах до сих пор стояли слезы. Уже зажглись уличные фонари, и они осветили безнадежно испорченное вечернее платье. - Я жалкая неудачница.
Он нежно сжал ее руки:
- Это всего лишь платье, Мев. Не стоит так расстраиваться.
- Речь не только о платье, и мы оба это знаем. Я слишком проста для тебя. Ты должен отпустить меня и найти себе кого-нибудь из своего круга.
- Уже слишком поздно.
- Почему?
Дарио колебался, и Мейва вспомнила, как часто он уходил от ответов. Она выдернула свои руки.
- Расскажи мне все! - воскликнула молодая женщина. - Если это касается меня, я имею право знать!
- Хорошо! - сдался Дарио. - Но только в Портофино. Ты ждала достаточно долго, несколько часов не сыграют никакой роли.
Дарио заранее известил команду своей яхты, что они приедут, поэтому, когда самолет прилетел, их уже ждал автомобиль, чтобы доставить к причалу.
Затем они перешли на катер. Мейва дрожала - то ли от холодного воздуха, то ли от страданий. Но Дарио это уже не беспокоило. Он и так ждал слишком долго. Пришло время сказать правду. Доктор Перуцци, конечно, предпочел бы, чтобы выздоровление шло постепенно, естественным путем, но врач не видел, как Мейву мучает неизвестность.
Дарио отвел жену в носовую часть салона, взял две кружки горячего шоколада и принес их к дивану, где она сидела.
- Держи. - Он протянул Мейве кружку. - Это согреет тебя.
- Спасибо, - сказала она глухо.
Мейва оглядела салон и спустя минуту снова заговорила:
- Мы начали здесь?
- Не совсем. Мы провели ночь на палубе.
- Расскажи мне.
И Дарио рассказал все, не скрывая ни одной детали. Он не старался выставить себя в лучшем свете. Он плохо поступил, и Мейва для начала имела право знать это.
Она попивала горячий шоколад, не прерывая мужа, пока он не закончил, а потом поинтересовалась:
- Так мы переспали в вечер нашего знакомства?
- Точнее, мы занимались любовью.
Она посмотрела на Дарио с недоверием:
- Как я могла решиться, если до этого у меня никого не было? Не думаю, что тебе было очень весело с такой неопытной девушкой.
- Веселье - не совсем подходящее слово. - Дарио поставил кружку на столик и взял жену за руки. - Даже тогда ты была страстной любовницей, и я просто не мог устоять. Но, признаюсь, я опешил, поняв, что я твой первый мужчина. Тебе было двадцать восемь лет, и ты была очень красива.
Мейва застенчиво посмотрела на мужа:
- Я рада, что ты - мой единственный.
Так ли это? Что произойдет ночью, когда она вспомнит своего любовника?
- И что было дальше? - продолжала Мейва. - Мы с самого начала поняли, что должны быть вместе?
Услышав, с какой надеждой она пропела эти слова, Дарио отвел взгляд:
- Все было совсем не так. Через несколько дней ты уехала домой, и я не думал, что мы снова увидимся. Но оказалось, что тебя не так-то просто забыть.
- Забывать всегда легче, чем помнить, - с грустью заметила Мейва.
Воскресив в памяти тот день, когда он сделал ей предложение, Дарио признал, что Мейва права. Он предпочел бы потерять правую руку, лишь бы не вспоминать то, что было дальше.
В жаркий августовский день по пути из Сиэтла в Уистлер Дарио остановился в Ванкувере. Найти Мейву было достаточно просто.
Она жила в западной части города, на шестом этаже дома, окна которого смотрели прямо на залив. На пляже было полно любителей позагорать. Мамаши расстилали полотенца и доставали из корзин для пикника разную снедь. Дети, держась за руки отцов, плескались на мелководье и с криками, заглушающими пригородные электрички, встречали новую волну.
"Довольно приятные сцены тихой семейной жизни, но это не привлекает меня", - подумал Дарио, отыскивая имя Мейвы в списке жильцов. В мире слишком много красивых женщин, и он ни за что не свяжет свою жизнь с одной-единственной. Дарио Костанцо предпочитал женщин, которые принимали правила, по которым он играл.
"Почему же ты приехал сюда, если Мейва Монтгомери одна из многих?" - этот вопрос ошеломил его, когда он собрался позвонить в ее квартиру.
Палец Дарио замер над кнопкой. О чем он думает? Скорее всего, Мейва тоже мечтает забыть о том, что случилось в Портофино. Захочет ли она увидеть его снова? Или, что более важно, почему он ищет встречи с ней? Чтобы еще разок порезвиться в постели? Но это никогда не имело большого значения для Дарио. Может, ему нужно потешить свое самолюбие?
Дарио отвернулся, испытывая отвращение к себе. Рядом с ним остановилась длинноногая блондинка в шортах и футболке без рукавов. Она прижала к бедру коричневый бумажный пакет и полезла в сумочку за ключами. Солнце освещало ее выпуклые бедра, линию груди и выступающий животик.
Занятая поисками, она не заметила Дарио. Но у него было достаточно времени, чтобы хорошо рассмотреть ее и впасть в уныние. Этой красоткой была Мев, и она находилась примерно на четвертом месяце беременности. А последний раз он видел ее в апреле.
Не подозревая, что за ней наблюдают, Мев закинула сумку на плечо, поудобнее перехватила пакет с продуктами и поднималась по ступеням, позвякивая связкой ключей.
Дарио дождался, когда она поднимется, а затем снял очки и поздоровался.
Мейва остановилась, открыв рот от шока, но не издала ни звука. Она осторожно рассматривала его своими большими глазами. Наконец, с трудом собравшись с силами, она тихо спросила:
- Что ты здесь делаешь?
- Мне кажется это очевидно. Я пришел к тебе. Услышав это, Мейва безуспешно попыталась прикрыть свой животик пакетом с продуктами:
- Боюсь, сейчас не самый подходящий момент. У меня уже есть планы на вечер.
- Отмени, - отрезал Дарио. - Похоже, нам есть что обсудить.
- По-моему, я ясно дала понять во время нашей последней встречи, что мне нечего тебе сказать, Дарио.
- Это было несколько месяцев назад. С тех пор многое изменилось. Во-первых, ты беременна.
- И что это меняет?
- Все, если ты носишь моего ребенка.
Мейва гордо вздернула подбородок:
- Ты был моим первым мужчиной, но это не значит, что ты стал и последним.
- Вполне возможно, ты права, - согласился Дарио. - Но это не снимает вопрос отцовства.
- Ты полагаешь, что я из тех женщин, которые не знают отца своих детей? - сказала Мейва, краснея с головы до ног.
- Нет, - ответил он спокойно. - Женщины свободных нравов не дожидаются двадцати восьми лет, чтобы расстаться с девственностью.
- Мне уже исполнилось двадцать девять, и я спокойно могу обойтись без твоей помощи. Пожалуйста, возвращайся туда, откуда пришел.
- Мне плевать, будь тебе хоть сто лет! - взбесился Дарио. - Я никуда не поеду, пока мы не выясним, кто отец этого ребенка, так что давай мне пакет. Мы пойдем к тебе, чтобы продолжить этот разговор в уединенном месте.
- Не приказывай мне. Я не твоя прислуга.
- Нет. - Дарио устал спорить. - Но нравится тебе это или нет, у меня намного больше прав, чем ты думаешь, так что прекрати препираться со мной и открывай эту чертову дверь.
Мейва отперла дверь, и они поднялись на шестой этаж в абсолютном молчании. Войдя в квартиру, она открыла балконные двери, и легкий бриз ворвался в помещение. Затем женщина повернулась к нему и спросила:
- Хорошо, что теперь?
- А сейчас мы поговорим, как взрослые люди, и начнем с того, что ты признаешь, что я отец ребенка.
- Я уверена, что ты уже вычислил ответ на этот вопрос.
- Тем не менее я хочу услышать это от тебя.
- Хорошо, - сказала Мейва, снимая сандалии, - поздравляю, ты скоро станешь папой. Хотя я не совсем понимаю, как это произошло.
- Так же как и у большинства людей на планете, - ответил Дарио, стараясь скрыть улыбку, вызванную негодующим видом Мейвы. Сейчас это было более чем неуместно. Она совершенно не была настроена смеяться, да и положение, в которое они попали, трудно назвать забавным.
- Мне казалось, что женщина не может забеременеть в первый раз, тем более ты пользовался презервативом.
- Не с самого начала. Думаю, в сложившейся ситуации виноват только я. Я знал, что иду на риск. Единственное мое оправдание, хотя и довольно жалкое: я был не в силах устоять перед тобой.
- О, пожалуйста! Как только все было кончено, ты не мог дождаться момента, когда избавишься от меня. То, что ты ни разу не удосужился связаться со мной, - лишнее тому подтверждение. И это возвращает нас к моему первому вопросу: что ты здесь делаешь?
- Тебя не так легко забыть, хоть ты и отрицаешь это. Я здесь проездом и решил навестить тебя. Теперь ответь на мой вопрос, гораздо более важный: когда ты собиралась сообщить мне о беременности?
- А я не собиралась. Мне кажется, все, что тебе было нужно от меня, ты получил в ту ночь. К чему тебе какие-то обязательства?
- Ты, конечно, имеешь право считать меня хамом, Мев, но я еще не совсем потерял совесть. Ты могла бы связаться со мной через любое отделение моей фирмы или позвонить в Милан. Я бы немедленно приехал.
- А почему ты думаешь, что я этого хочу? У меня есть все, чтобы обеспечить ребенку достойную жизнь.
- Не совсем, - сказал Дарио. - У тебя нет мужа.
- Я - не единственная мать-одиночка на свете. Тысячи женщин живут с этим и очень неплохо справляются.
- У некоторых просто нет выбора, но ребенку не будет лучше без отца.
- Да, - призналась Мейва после минутного раздумья. - Если ты хочешь стать частью его жизни, я не буду возражать.
- Как благородно с твоей стороны, - сухо заметил он. - Но объясни мне, как это осуществить, если ты будешь жить и работать здесь, а я в Италии? Ребенок - не пакет с документами, который можно пересылать из страны в страну.
- У тебя есть предложение получше?
- Конечно. Мы оформим наше слияние.
- Слияние? Ты словно добавляешь еще один сегмент к своей бизнес-империи.
- Мы поженимся, если тебе больше нравится это слово.
- Мне бы больше понравилось, если бы ты взял свое предложение и прыгнул вместе с ним с балкона, - заявила молодая женщина, краснея.
- Я делаю тебе почетное предложение, Мейва.
- А я отказываюсь. Я не больше заинтересована в браке, чем ты.
Дарио посмотрел на Мейву. На ее длинные изящные ноги, блестящие светлые волосы, шелковистую кожу и голубые глаза. Она была красивой и желанной, но не больше, чем другие красивые женщины. А ведь ни одна из них не заставила его задуматься о женитьбе. Что подвигло его изменить свою жизнь навсегда? Выпуклый живот, прикрытый футболкой. Он несет ответственность за ребенка. У него просто нет выбора.
- Это не вопрос наших желаний, - произнес Дарио. - Нравится нам это или нет, но мы должны стать семьей, а для нас, итальянцев, семья - дело святое.
- Ну, я не итальянка, а свободная североамериканская женщина, которая хорошо понимает, что даже в идеальных условиях брак - тяжелый труд. А я не думаю, что для этого брака созданы идеальные условия.
- Все, что случилось, конечно, неожиданно, - согласился он, - но мы должны пожениться.
Так они спорили еще битый час, и наконец Дарио уговорил ее принять его предложение.
Он пригласил Мейву на ужин, чтобы отпраздновать это событие. Она ела мало, потому что многие блюда вызывали у нее изжогу. Дарио есть почти не мог, поскольку ощущал внутри свинцовую тяжесть, - так на него подействовало происходящее…
Дарио пришел в себя, вдохнув аромат духов жены.
- Дарио, - сказала она, подойдя к нему и положив руку ему на плечо, - что случилось?
У него перехватило дыхание. Как рассказать ей все это?
Глава 12
Дарио не смотрел на Мейву и молчал. Она разозлилась и с силой дернула его за руку.
- Не игнорируй меня! - бушевала она. - Я задала простой вопрос. Что случилось?!
Дрожь пробежала по его телу. Он резко втянул в себя воздух и открыл было рот, но не решился ответить.
Мейва не терпела насилия. Сама идея вызывала в ней дикое отвращение. Но в тот момент она была настолько разочарована, что едва сдерживала желание поколотить Дарио или искусать его до крови. Постепенно ее гнев перерос в отчаяние. Она заставит мужа не просто ответить, а сказать всю правду. Только так что-то может измениться.
- Послушай, - начала она, изо всех сил стараясь говорить спокойно, - это пора прекратить. Бегающий взгляд, тяжелые паузы - я устала от всего этого.
Дарио расправил плечи и взглянул на нее, словно приговоренный перед расстрелом:
- Подожди здесь. Я сейчас вернусь.
Мейва смотрела ему вслед, а внутри у нее все закипало. Она хотела знать все так сильно, что это желание разъедало ее душу. Но в то же время Мейва боялась, что не сможет жить с этой правдой.
Дарио вернулся через несколько минут, вручил жене довольно большой конверт, включил настольную лампу.
- Здесь все ответы, - вздохнул он. - Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
В конверте лежала фотография, похожая на ту, которую Мейва видела на прошлой неделе. Она и Дарио были запечатлены в день свадьбы. Все было почти так, как он описывал. Почти. Она сразу узнала здание суда в Ванкувере, синее платье, маленький букет из белых роз и лилий. Но муж забыл упомянуть одну деталь, которая шокировала молодую женщину. У нее голова пошла кругом.
"Это, должно быть, ошибка, - подумала она, - просто оптическая иллюзия".
Мейва моргнула и снова посмотрела на снимок. Фотография дрожала в ее руках, словно лист на ветру, но иллюзия не исчезла.
- Дарио, - едва сдерживая рыдания, спросила она, - глаза обманывают меня или я беременна?
- Они не обманывают тебя, - ответил он. Тогда это означает, что…
Мейва ощутила холод, пустоту и страх. Казалось, она сейчас умрет. Неудивительно, что на нее произвела такое впечатление та, первая фотография, неудивительно, что одежда в пентхаусе такая просторная. Неудивительно, неудивительно…
- Ты поэтому женился на мне? - продолжала она расспросы. - Ты считал, что должен сделать это?
- Да.
Все эти недели она молила Дарио ответить на ее вопросы, а он уходил от ответов, оберегая ее. Но теперь, когда было необходимо смягчить удар, муж не скрывал ничего, и Мейва насторожилась.
Вглядываясь в фотографию, она заметила:
- Это объясняет, почему у тебя каменное лицо.
- Да и ты не сияешь. Просто мы не планировали ребенка.
- Ребенок, ребенок, ребенок…
Когда она произнесла это слово, ее мгновенно перенесло из неопределенности прямиком в ад.
- Что с ним случилось? - прошептала Мейва, охваченная неописуемым ужасом. - У меня был выкидыш?
- Нет.
На этот раз ответ Дарио разорвал пелену тумана, окутывавшего ее так долго, и развеял его без следа. В голове Мейвы замелькали страшные картины.
Молодую женщину окружили призраки, готовые в любой момент проглотить ее. Застонав, она запустила пальцы в волосы и нащупала шрам.
Мейва вновь пережила внезапный рывок автомобиля и почувствовала, как его сносит к обрыву. Она снова слышала отвратительный визг рвущегося металла и раскалывающегося стекла.