Изнемогая от его сопротивления, Мейва издала глубокий гортанный звук, приподняла юбку и села к нему на колени.
Ее длинные обнаженные ноги, бледные, как слоновая кость, в лунном свете, сломили оборону мужчины. Дарио ничего не мог с собой поделать. Его ладони заскользили по изгибу ее бедер, обещающих сладость, тепло и ласку. Постепенно пальцы Дарио нащупали влажную ткань, а под ней - пылающую плоть.
Мейва задрожала, вздрогнула и издала невнятный стон. Дарио снова начал ласкать ее, хорошо зная те места, где прикосновения доставляли ей особенное удовольствие. Затем он отодвинул шелк и начал гладить средоточие ее женственности, сплетая в то же время их языки воедино.
Дарио убивала эта искусная пытка, когда Мейва с таким жаром предлагала ему себя, истекающую желанием, а он не мог ее взять. Кровь застывала в жилах, и воздуха не хватало в легких. Если бы она хоть на миг прикоснулась к нему - даже через одежду, - он тут же взорвался бы. Но она не делала этого. Наконец Мейва получила разрядку и упала на него, рыдая.
Дарио обнимал ее, пока она не успокоилась, а затем усадил рядом с собой.
- Нет, - молила она, вцепившись в него, - хочу сделать это вместе… Пожалуйста, Дарио!
Однажды он уже сыграл в русскую рулетку и не собирался повторять это.
- Я пришел неподготовленным.
- Какая разница, ты же мой муж!
О, это имело значение. И будет иметь, пока они оба не будут уверены в том, что он - тот человек, который ей нужен, и не на одну ночь, а навсегда.
Чтобы предотвратить возможность повторного соблазна, Дарио встал и отошел от качелей.
- Не думаю, что мы выбрали правильное время и место, - заметил он. - Наше отсутствие наверняка заметили. Антония уже накрывает на стол, и, если мы не вернемся на террасу, она пошлет кого-нибудь за нами.
Мейва вскрикнула от ужаса:
- Надеюсь, ты шутишь!
- Посмотри сама.
Она выглянула из-под балдахина. Горничная вынесла закуски и удивленно оглядывалась в поисках хозяев.
- Ради бога, сделай что-нибудь, - всхлипнула Мейва, приглаживая волосы. - Нельзя, чтобы кто-нибудь застал меня в таком виде.
Дарио больше не мог сдерживаться. Конечно, он не совсем потерял рассудок, но тело перестало слушаться его. Ему было настолько больно, что он с удовольствием прыгнул бы в бассейн прямо в одежде, если бы это не привлекло ничьего внимания. Все зашло слишком далеко, и впредь он этого не допустит.
- Я пойду вперед и отвлеку Антонию, - сказал Дарио, беря бокалы и шампанское и успокаиваясь. - Проходи в свою комнату через библиотеку и присоединяйся ко мне, как только приведешь себя в порядок.
Пробравшись к себе незамеченной, Мейва заперлась в ванной. Сбитая с толку и пристыженная, она увидела себя в полный рост в зеркале. Ее лицо пылало, блеск для губ размазался, а глаза сверкали, как два безумных маяка. Что, в конце концов, с ней происходит? Планируя соблазнить своего собственного мужа, она выбрала такое место, где их в любой момент могли застать. Они оба были не в себе, и это наводило на размышления.
Может быть, она слишком изменилась после аварии, и поэтому Дарио сопротивляется? Может, она тоже стала для него незнакомкой?
Ясно одно: признает это Дарио или нет, но он хочет ее так же сильно, как она его. Он говорит, что их брак не был идеальным, однако взаимное сексуальное влечение сохранилось. Тогда почему он противится страсти? У Мейвы не было ответов.
Освежившись и приведя себя в порядок, молодая женщина решила, что не успокоится, пока не найдет хоть какие-нибудь ответы. Так как ее муж категорически не желает говорить об этом, а она скорее начнет грызть землю, чем задаст вопрос своей свекрови, придется полагаться на собственную изобретательность. Только так она сможет собрать недостающие части мозаики и вспомнить прошлое. Ответы есть, и они ближе, чем кажется. Это стало очевидно, когда Мейву озарили краткие вспышки воспоминаний, которые появились сегодня.
И возможность кое-что выведать появилась у нее на следующий день, а точнее, следующей ночью, когда Дарио улетел в Милан.
Чтобы избежать встречи с бдительной Антонией или с кем-нибудь из прислуги, Мейва дождалась полуночи и только тогда покинула свою комнату.
Ее первым пунктом назначения был кабинет Дарио. Он достаточно удален от помещений для слуг, так что тут ей нечего опасаться.
Письменный стол был завален разного рода документами, что естественно для бизнесмена, занимающегося делами дома, но среди этих бумаг не было абсолютно ничего личного, как заключила Мейва, бегло просмотрев их. Ящики стола были не заперты, из чего она сделала вывод, что в них тоже нет ничего, способного вернуть ей память. Книжные полки тоже не дали никаких подсказок. Оставался только компьютер. Но как ни мечтала Мейва все вспомнить, она понимала, что это уже слишком. Посмотреть, что лежит у мужа на столе, - это одно, а вот рыться в личных файлах и читать переписку - совсем другое.
Покинув кабинет, Мейва прокралась через библиотеку, комнату с домашним кинотеатром, парадную столовую и гостиную. Чуть дальше она наткнулась на двойные двери, которые сразу же поддались ей. Как она и предполагала, это были комнаты Дарио.
Они занимали целое крыло. Когда женщина прикоснулась к выключателю слева от нее, четыре настенных бра осветили холл. Ослепительно-белые стены контрастировали с богато украшенным турецким ковром, закрывавшим часть черного мраморного пола. Не менее привлекательно смотрелся стоявший на столе букет цветов. Двустворчатая дверь занимала большую часть одной стены, а арка, ведущая в гостиную, располагалась напротив.
Сначала Мейва принялась изучать зону отдыха, со вкусом обставленную диванами в черно-белую полоску, журнальными столиками, удобно расположенными лампами и маленьким дамским письменным столом. Но характерной чертой этой комнаты были окна от пола до потолка. Из них открывался неповторимый вид на море, мерцающее в свете луны. За окнами виднелся еще один бассейн и терраса со столиком, стульями и лежаками.
Но больше всего ее поразило, что здесь нет ни предметов искусства, ни журналов, забытых на столе. Ни одной фотографии в рамке на стене. Даже на письменном столе, от которого можно ожидать многого, лежали всего лишь несколько серебряных ручек, стопка бумаги с тиснением и маленький англо-итальянский словарь.
Решив попытать счастья в другом месте, Мейва вернулась в холл и открыла дверь. Маленький коридорчик привел ее в спальню, в которой господствовали спокойные оттенки серо-голубого и белого. Молодой женщине стало больно за все те ночи, которые она не провела со своим мужем.
Задрапированные тончайшей тканью раздвижные стеклянные двери вели на террасу и к бассейну. Белые ковры были разбросаны по полу. В одном углу стояло обитое мягкой серой тканью кресло. Напротив, на небольшом резном столике, красовалась тюльпановидная лампа из матового стекла, выполненная в стиле ар-деко. Столик был настолько мал, что на нем хватило бы места разве что для книги и чашки горячего шоколада.
В противоположном углу стоял черный металлический напольный канделябр в форме дерева. Он смотрелся смело и модно, хотя в нем не было свечей. Еще одним источником света служили лампы с латунными основаниями, прикрытые черными абажурами, располагавшиеся на прикроватных тумбочках.
Но самой важной частью интерьера была конечно же кровать. При виде этой роскошной экстравагантной красавицы Мейва затрепетала. В ее голове замелькали эротические картинки, живот скрутило. Она не помнила, как занималась любовью на этом толстом матрасе, а вот ее тело определенно помнило это.
Примыкали к комнате просторная ванная и гардеробная. Лосьоны для тела, масла для ванны, мыло ручной работы, а также толстые бархатные полотенца с инициалами Мейвы были аккуратно разложены в ванной. В гардеробной висела явно ее одежда. Там же она обнаружила широкополые шляпы, обувь и другие аксессуары.
Но, как и гостиная, это не разбудило ее воспоминаний. Вдобавок ко всем тайнам прошлого дверь в комнату, находящуюся по соседству со спальней, была заперта.
Разочарованная, Мейва прошлась по комнатам Дарио еще раз. Здесь было очень красиво, но самые важные детали, которые сделали бы эти комнаты ее домом, пропали безвести. Все выглядело пугающе безупречно, словно возможные несовершенства были тщательно стерты. Никаких следов того, что здесь кто-то жил. Любые намеки на прошлое были удалены.
И Мейва знала, где они спрятаны. За запертыми дверьми.
Ну, по крайней мере, круг поисков сужается. Теперь ей нужно найти недостающий ключ и отпереть двери. Но где он может быть? Поиск в очевидных местах результата не дал. Возможно, здесь есть сейф, но даже если она найдет его, то не сможет открыть, не зная кода.
Единственный выход - выяснить все у мужа.
Как Дарио и обещал, он вернулся из Милана вовремя. У него осталось время, чтобы принять душ и переодеться к ужину. Как всегда, он выбрал облегающие угольно-серые брюки и жемчужного цвета рубашку, на фоне которой его кожа блестела, словно полированная медь.
- Кажется, ты устала, Мейва, - сказал он, критически осматривая жену. - Под глазами темные круги.
Женщину захлестнуло чувство вины. Конечно, она выглядела усталой! Выискивая улики по всему дому и размышляя о том, что может скрываться за запертыми дверьми, она проспала всего четыре часа.
- Я скучала по тебе, - призналась она.
Он провел пальцем по ее губам:
- Правда?
- Да, - ответила она дрожащим голосом, едва дыша под его прикосновениями. - Здесь все по-другому, когда нет тебя. Надеюсь, ты не планируешь уезжать в ближайшее время.
- Вообще-то собираюсь. Я собираюсь завтра отправиться в Тунис и провести там выходные.
Немедленно те теплые чувства, которые Дарио так легко вызвал в ней, исчезли, словно ее окатили холодной водой. Не пытаясь скрыть разочарование, Мейва поинтересовалась:
- Человек твоего положения должен работать в выходные? Ты не можешь послать кого-нибудь вместо себя?
- Даже и не собираюсь. - Дарио наполнил бокалы охлажденным шампанским. - Я еду туда отдыхать.
- Понятно. Ну что ж, надеюсь, ты отлично проведешь время. - Мейва вздернула подбородок, изо всех сил стараясь скрыть боль, и сделала глоток шампанского, даже не почувствовав вкуса.
- А я надеюсь, - продолжал он, явно развеселившись, - что ты присоединишься ко мне.
Мейва закашлялась. Она не ослышалась?
- Поеду ли я с тобой? - пролепетала она.
- При условии, что ты хорошо себя чувствуешь, конечно. Если нет, то мы забудем об этом.
- Мне кажется, уместнее спросить, готов ли ты к этой поездке.
- Ну, кого же мне брать с собой? Ты моя жена, в конце концов.
- Я знаю. Это то немногое, что я знаю.
- Тогда к чему сомнения? Я думал, ты с удовольствием сменишь обстановку.
- Конечно, - согласилась Мейва. - Однако хочу напомнить, как два дня назад ты говорил, что я еще недостаточно здорова, чтобы встретиться с внешним миром.
- Я ничего не забыл, но в уединении ты поправляешься чересчур медленно. Может, вместо того, чтобы оживлять старые воспоминания, мы должны создавать новые и радоваться жизни? И лучше всего начать там, где ты никогда не была. - Дарио решительно взглянул на жену. - Ну, что скажешь?
Ошеломленная, она пожала плечами:
- Не знаю, что и сказать.
- Соглашайся. Давай начнем все сначала и посмотрим, куда это нас приведет.
- Второй медовый месяц?
- Да.
- Только ты и я? Ну, ты понимаешь, что я имею в виду?
- Понимаю. Начинаем сегодня же вечером. Или так, или я ухожу в монастырь, потому что, держась от тебя на расстоянии, я гроблю свое здоровье, не говоря уже о том, что мне грозит сумасшествие.
- Разве? - За всю свою жизнь Мейва не испытывала такого восторга. - Боже, никогда бы не подумала!
Смеясь, Дарио перепрыгнул через стол и взял ее за руки:
- Тебе известно, какое действие ты оказываешь на меня, маленькая шалунья.
- Но я не думала, что ты когда-нибудь поддашься.
- Не стоит недооценивать себя, Мев. Я слишком долго не засыпал рядом с тобой и слишком долго не просыпался по утрам. Я желал тебя, но не хотел заниматься любовью в спешке или украдкой, как это почти случилось тем вечером. Поэтому я улетел в Милан, поручив Антонии приготовить комнаты к нашему возвращению.
Мейва замерла. Возвращение к супружеской жизни уже не казалось ей подарком. Хозяйское крыло выглядело каким-то безликим, несмотря на шикарное убранство. Оно было тщательно вычищено. Никто не собирается открыть ей тайны прошлого; их просто убрали с глаз долой. И она поставила бы последние деньги на то, что все секреты хранятся в запертой комнате.
Гробовая тишина воцарилась на террасе. Дарио заметил:
- Я надеялся на более восторженный ответ, моя дорогая.
- Все это очень неожиданно, и я еще не до конца поверила, - заявила она, чтобы скрыть подозрения, охватившие ее. - Честно говоря, в душе я боюсь, что ты передумаешь.
Тогда Дарио подошел к ней, опустился на одно колено, достал из кармана рубашки небольшой кожаный мешочек и высыпал его содержимое на стол. Пара обручальных колец из белого золота покатилась по столу. Взяв жену за левую руку, Дарио торжественно произнес:
- Еще раз, Мейва Монтгомери, я беру тебя в законные жены. Этого достаточно, чтобы успокоить тебя?
Кольцо, ставшее немного великоватым, сияло в свете свечи. Мейва взяла другое кольцо и надела на безымянный палец мужа:
- Еще раз, Дарио Костанцо, я беру тебя в законные мужья.
Он протянул ей бокал и предложил тост:
- За нас, моя красавица!
Мейва покраснела; его взгляд смутил ее.
- По-моему, - хрипло прошептал Дарио, ставя бокал на стол, - в этот момент жених целует невесту.
С трудом дыша, она кивнула:
- Думаю, ты прав.
Дарио обхватил ладонями ее лицо и наклонился. Он нежно коснулся губ жены, одной рукой гладя ее плечо, а другой обхватывая талию.
- После этого, - сказал он, поднимая голову, чтобы заглянуть ей в глаза, - жених и невеста танцуют свой первый танец.
Они взялись за руки и закружились. Они легко двигались в унисон друг с другом. Дарио подстроился под мелкий шаг Мейвы и скользил губами по ее виску.
Часы на вилле пробили час, звон колокольчиков постепенно затихал, а затем растворился в ночи.
Уловив мощный прилив дежавю, Мейва прильнула к мужу. Когда-то он держал ее руки в своих, и звон разлетался эхом над спокойным морем. А когда колокольчики затихли, он поцеловал ее, как сейчас. Это было чудесно.
- Я помню, - выдохнула она. - Дарио, я все помню.
Глава 8
Дарио спросил:
- Что "все"?
- Как я точно так же целую тебя, как танцую с тобой под звездами.
- Ничего необычного. - Он был удивительно спокоен по сравнению с ней. - Это делают все супружеские пары.
За исключением того, что с ними это произошло лишь однажды, в ту ночь, когда он соблазнил ее.
У них не будет возможности начать все с чистого листа, если Мейва вспомнит ту боль, которую он причинил ей на следующий день после того, как лишил девственности. Но, по его мнению, все и так слишком затянулось.
Дарио устал бороться со своими чувствами к Мейве, устал вести монашеский образ жизни. Он был на пределе. Желание постоянно терзало его, и уже совершенно оскорбительным было то, что во время деловых встреч в Милане он терял нить переговоров, поскольку воображение рисовало сладострастные картины, как они с женой занимались любовью.
Мейва далеко не упрощала ситуацию, а, наоборот, с каждым днем становилась все более желанной. Горы домашней пасты, свежих морепродуктов в сочетании с превосходным местным вином, десертом и другой выпечкой, которой она с упоением наслаждалась, округлили ее фигуру и придали формам былую мягкость. Добавьте к этому безупречное чувство стиля. Да… Он не мог не желать ее.
Дарио просто помешался. Он тосковал по жене, он созрел для любви, и не только из-за того, что ему не хватало секса. И все же ему приходилось держаться на расстоянии, потому что он не доверял самому себе.
Что еще хуже, Мейва не видела их сына почти девять недель. Чем дольше они были в разлуке, тем сложнее становилась ситуация. Она уже пропустила многое - то, что никогда не повторится. У Себастьяна прорезались три зубика вдобавок к тем, которые были у малыша, когда Мейва видела его в последний раз. Он мог самостоятельно сидеть и уже пытался ползать.
Он удовлетворенно бормотал что-то, когда видел свою кузину Кристину, и настолько сблизился со своей тетей, что тянул ручки к ней, когда Дарио пытался взять его на руки. Всем будет нелегко, когда Себастьян вернется к маме и папе.
Дарио был чрезвычайно обязан Джулиане и ее мужу, Лоренцо за ту услугу, которую они великодушно оказали ему, взяв мальчика на свое попечение. Но забота о Себастьяне должна лечь на плечи отца, он должен засыпать в родном доме под голос своей матери.
Дарио чувствовал себя не отцом, а гостем, украдкой проводя час или два с ребенком. Его раздражало такое положение. Никто не должен озираться, прежде чем повидать своего сына.
Но предупреждения доктора оставили свой след. Дарио не знал, как Мейва поведет себя, когда память вернется, и воспоминания причинят ей боль. Не важно, был Ив Готье ее любовником или просто другом. Это не шло ни в какое сравнение с тем, что она забыла о сыне.
Но и это было не все. Дарио уже был сыт по горло своими уклончивыми ответами. Если бы решал он, то рассказал бы все о той запутанной ситуации, которая сложилась незадолго до аварии. Однако, если верить предупреждениям врачей, это большой риск, который он не осмелится взять на себя.
Не понимая ход его мыслей, Мейва возмутилась:
- Ты считаешь, я хватаюсь за соломинку, не так ли?
- Не обязательно, - ответил он. - Но если ты намерена вспомнить какую-то особенную ночь, почему бы и нет?
- Ты прав. - Она вернулась к столу и принялась за превосходные спагетти с морепродуктами. - Расскажи мне о предстоящей поездке. Куда именно мы направляемся?
- В столицу. Это очень интересный город. Я думаю, тебе понравится.
Мейва задумчиво жевала креветку:
- Что мне взять из одежды?
- Одно вечернее платье, для дневных прогулок что-нибудь из легкого хлопка, широкополую шляпу, сандалии на плоской подошве и солнцезащитный крем, - сказал он, не отвлекаясь от ужина. - Только гуляя по городу, можно оценить все его великолепие. И там будет очень жарко. Кстати, выбери что-нибудь скромное. Я не приду в восторг от рыгающих при виде тебя мужчин.
- Рыгающих?! - Мейва была поражена.
- Так в Тунисе выражают свое восхищение симпатичной женщиной. Поскольку большинство местных жительниц кутаются с головы до ног, выходя на люди, туристкам достается больше всего.
- Значит, ты меня ревнуешь?
- Может, у меня есть для этого основания, - горько заметил Дарио.
- Что?!
Проклиная себя за то, что обвинение сорвалось с его губ и чуть не разрушило постепенно налаживающиеся отношения, он быстро добавил:
- Это та цена, которую платит каждый мужчина, женатый на красивой женщине, Мейва.
- Тогда позволь успокоить тебя, - сказала она решительно. - Мне никто не нужен, кроме тебя.
И вот опять! Между ними проскочил разряд.
- Ты очень голодна? - хрипло спросил Дарио.