Она посмотрела на тарелку с восхитительной пастой и призналась:
- Не очень.
Он больше не мог держать себя в руках.
- Тогда, может, продолжим наш разговор в более уединенном месте?
- Я думаю, что это лучшая идея, которая когда-либо приходила тебе в голову.
Антония постаралась сделать хозяйские апартаменты более романтичными. Зону отдыха наполнил аромат благоухающих лилий. В спальне, рядом с викторианским креслом, на столике в высокой вазе стояла роза. Больше дюжины маленьких свечек в стеклянных чашах, установленных на древообразном канделябре, заливали мерцающим светом кровать, но углы спальни освещала только луна.
Мейва надеялась, что она разглядывает обстановку так, словно видит все впервые, но запертая дверь постоянно притягивала ее взгляд.
И Дарио это заметил.
- Не важно, что ты ничего не узнаешь, - говорил он, уводя ее на террасу, - этот вечер - только для нас и нашего будущего, сокровище мое.
Снаружи свечи были зажжены повсюду. На столе в ведерке со льдом их ожидала бутылка шампанского. Рядом стояли два бокала.
Она не могла желать большего.
И все же ее радость портило что-то далеко неприятное.
- Я не хочу тебя торопить. Мы займемся любовью, только когда ты будешь готова, - заверил Дарио. - Все будет так, как ты захочешь, Мейва. У меня нет других вариантов.
Но проблема заключалась не в этом. Мейва чувствовала себя виноватой. Если бы она знала, как закончится этот вечер, она ни за что не прокралась бы сюда прошлой ночью.
Хороший брак строится на доверии и уважении. Что же можно сказать об их союзе, если она повела себя так низко? Но признаваться в этом Дарио не стоит. В конце концов, она не срывала замки и не делала ничего криминального.
Но эти рассуждения не успокоили ее, и она сказала:
- Меня беспокоит не это, Дарио, а моя совесть. Ты был очень терпелив со мной с тех пор, как я вернулась домой, а я была плохой женой и сожалею об этом.
- Но теперь ты здесь, и это все, что мне нужно, - промурлыкал Дарио, усаживая Мейву к себе на колени. - Ты хоть представляешь, как пусто было без тебя в этих комнатах? Какими долгими казались мне ночи?
Достаточно было одного звука его голоса, чтобы она замирала от счастья. Он словно загипнотизировал Мейву. Его легкий поцелуй, мягкое прикосновение уносили женщину в далекий мир, такой не похожий на обычную земную жизнь.
Дарио очертил ее рот большим пальцем так чувственно, что она задрожала. Он поглаживал ее руку от кончиков пальцев до плеча с такой нежностью и заботой, что она едва сдерживала слезы. Дарио ласкал ее шею, и с каждым прикосновением Мейва желала его все больше и больше. Он соблазнял ее так искусно, что она не заметила, как они очутились в спальне и встали друг перед другом обнаженные.
Дарио окинул жену взглядом, как будто смотрел на нее в первый раз. Его взгляд скользил по ее груди, по изгибам талии и бедер и замер на темном треугольнике. Мейва чувствовала, как ее тело горит под пристальным взглядом мужа.
- Я думал, что помню, как ты прекрасна, - наконец пробормотал он. - Не знаю, поверишь ли ты, но я ошибался.
- Да. - Женщина затаила дыхание. Неистовое желание, которое Дарио пробудил в Мейве, придало ей смелости, и она обследовала его тело так же, как он рассматривал ее. - Память часто обманывает нас.
Его оливковая кожа мерцала в пламени свечей. Они освещали то мускулистые плечи, то широкую грудь и твердый плоский живот, то длинные мощные ноги.
В тот день, когда она спустилась с трапа самолета и увидела Дарио, молодая женщина решила, что он самый красивый мужчина из всех, кого она встречала в жизни. Но только теперь Мейва осознала, насколько прекрасен Дарио. Он был словно бог, выкованный из бронзы и усыпанный золотом. Гордый, властный, неукротимый.
- Я здесь, и я твой, - сказал он. - Только покажи, чего ты хочешь, любовь моя, и я дам тебе это.
Мейва положила руку ему на грудь и почувствовала, как сильно и уверенно бьется его сердце. Она сжала пальцами его сосок и сказала:
- Я хочу тебя целиком. - Она смело опустила руку и властно обхватила член. Он был нежный, как пух, и твердый, как сталь. - Я хочу чувствовать тебя в себе и слышать твое сбивчивое дыхание, - шептала Мейва. Желание переполняло ее. - Я хочу, чтобы ты положил меня на кровать и заполнил меня собой, чтобы я не могла скрыться от тебя.
С приглушенным стоном Дарио поднял ее на руки, уложил на кровать, а сам лег рядом.
Потревоженные ночным ветром, им аплодировали занавески на окнах. Свечи замигали.
Дарио словно ждал их разрешения и наконец поцеловал ее глубоко и жадно. И когда этого стало недостаточно для них обоих, он спустился ниже, обжигая своими поцелуями грудь Мейвы, а затем живот и бедра. Он смело раздвинул их, его язык скользнул между ними, обжигая нежную женскую кожу.
Мейва напряглась. Только что Дарио напомнил ей, как это было много раз в прошлом.
Он делал так и раньше. Они делали это. Она царапала его плечи, корчась от предчувствия экстаза, в волнах которого боялась утонуть. Дарио придерживал ее бедра, чтобы она не могла убежать от того удовольствия, которое он ей доставлял.
Она напрягалась все сильнее, и, в конце концов, прежде чем крик вырвался наружу, Мейва взлетела, разрываясь под натиском сотен вспышек - одна ярче другой.
Отчаянно пытаясь вернуться на землю, она выкрикнула его имя. Дарио понял ее невысказанную мольбу и, опираясь на локти, опускался на Мейву, пока его плоть не коснулась ее там, где она больше всего хотела.
Он плавно вошел в нее. Ритмично, но так медленно и глубоко, что она прослезилась. Потом эмоции совсем другого толка захлестнули ее. Мейва с жадностью принимала Дарио. Она жаждала получить все, что он мог дать ей. Она желала, чтобы Дарио подарил ей свою душу, а она ему - свою.
Обессиленный, Дарио упал на нее.
Если сегодня все было так же, как и прежде, она не может не помнить этого. И почему Дарио намекнул, что с их браком не все было в порядке?
Вчера Мейва считала, что, если найдутся ответы, ее покинет чувство обреченности. Теперь же она не была в этом уверена. Лучше сделать так, как предлагает Дарио: оставить прошлое позади и строить будущее с чистого листа.
Он повернулся и поднял голову:
- Тебе было хорошо, сокровище мое?
- Да, - ответила Мейва, - мне было очень хорошо. Я уже давно не чувствовала себя так великолепно.
Темные тени, постоянно нависавшие над ней, внезапно куда-то пропали, и впервые за долгие недели она спала без сновидений в надежных объятиях своего мужа.
Они уехали рано утром, сразу после восхода солнца.
- Я бы отвез тебя туда на яхте, - объяснил Дарио, когда они были в нескольких минутах от аэропорта, - но Тунис очаровательный город, а у нас всего два дня, чтобы насладиться его красотами. Поэтому я заказал самолет. Мы прилетим к завтраку.
Вполне логичное объяснение. Однако Мейва была уверена, что существует и другая причина, которая заставляет Дарио быстро увезти ее отсюда.
- Кладовка, - сухо ответил Дарио, когда она спросила, что скрывается за запертой дверью.
- Кладовка для чего?
- Для всякого хлама. Поверь, ничего особенного. - Дарио практически силой вытолкнул ее из дома и усадил в "порше".
Он лгал. Мейва знала это так же четко, как собственное имя. Но промолчала, поскольку сама была не без греха.
В девять часов утра они уже сидели в тунисском уличном кафе, завтракая персиками, инжиром, булочками, сдобренными айвовым вареньем, и ароматным кофе. Небольшое напряжение, возникшее между ними перед вылетом, растаяло под жарким солнцем Северной Африки, и Дарио снова превратился в идеального мужа. Он сжал колено Мейвы под столом, гипнотизируя ее улыбкой и пожирая знойным взглядом.
Потом они, взявшись за руки, гуляли, заходили в старые книжные магазинчики, галереи и благоговейно любовались впечатляющим фасадом собора Сен-Винсент-де-Поль. Дарио, оказавшись превосходным гидом, поведал жене, что наряду с Могилой Неизвестного Солдата этот собор является крупнейшим сохранившимся сооружением французской колониальной эпохи.
Затем они отправились в Медину, средневековый мусульманский город, огражденный от суетного мира воротами. Ослепительно-белые минареты устремлялись в ярко-синее небо. Древние дворцы и мечети боролись за место с переполненными базарами, предлагающими покупателям абсолютно все - от специй до одежды, парфюмерии и ювелирных украшений. Керамика, латунные безделушки и ковры были выставлены не только в лавках, но и прямо на тротуарах.
В утреннем воздухе аромат жасмина соперничал с запахами гвоздики и ладана. Продавцы торговались с французскими, английскими, итальянскими и немецкими туристами, желающими привезти домой сувениры. На каждом углу работали парикмахерские.
Мейва была совершенно очарована всем: запахами, звуками, экзотической атмосферой. Ничего не напоминало ей о тяжелом прошлом. Рядом нет недовольной свекрови, нет тайн, скрытых за запертыми дверьми. Женщина была счастлива и влюблена, и, пока так будет продолжаться, она намерена наслаждаться каждым мгновением.
- Я очень рада, что мы приехали сюда вдвоем, - сказала она Дарио, когда в полдень они решили выпить по крохотной чашечке мятного чая.
- Я тоже. - Он прикоснулся к ее руке, погладил пальцем обручальное кольцо. - Должно быть, я сумасшедший, потому что слишком долго не решался вести себя с тобой как со своей женой.
Эти слова наполнили ее сердце счастьем до самого края.
Они продолжили свою прогулку по базару. Это был рай для покупателей, и Мейва была очарована изящными серебряными украшениями и конечно же шерстяными тканями, которые могли себе позволить только очень богатые люди.
- Наверное, кое-кто способен даже убить за одну из этих вещиц, - заметила она, разглядывая красивую сине-алую шаль с бахромой.
- Она создана специально для тебя, - заявил Дарио и, несмотря на возражения жены, сразу вступил в переговоры с торговцем. Он хотел купить шаль для нее.
Когда они наконец покинули Медину около трех часов дня, среди их приобретений были также старинный флакон изысканных духов и птичка в резной деревянной клетке. Дарио настаивал, что его жена не может уехать отсюда без безделушки, которая будет напоминать об их втором медовом месяце.
Водитель, которого они наняли, чтобы добраться до города из аэропорта, отвез их багаж туда, где они остановились. Французский колониальный особняк превратился в эксклюзивный очаровательный отель.
Их номер с видом на внутренний двор и море был защищен от городского шума и прекрасно охлаждался вентиляторами. Мраморный пол, антикварная мебель и шелковые гобелены дополняли интерьер.
Устав от раннего подъема и полуденного солнца, Мейва была рада стянуть сандалии и хлопковое платье и растянуться на кровати, чтобы немного вздремнуть. Но этому плану не суждено было сбыться, когда Дарио вернулся после того, как он поговорил по телефону на террасе.
Мейва чувствовала, как матрас прогнулся под тяжестью мужа, ощутила его губы на своих губах. Легкие и нежные поцелуи очень скоро стали страстными и властными.
В занятиях любовью днем были свои плюсы. При ярком свете ощущения отличались от тех, которые она испытала ночью. Все было намного пикантнее.
Мейва увидела выражение удовольствия на лице мужа, когда он почувствовал, что ее соски отзываются на его ласки, и медленный знойный взмах ресниц, когда он вошел в нее. Она с наслаждением наблюдала за вспышками страсти в его глазах, за капельками пота на лбу, за жесткими линиями стиснутых скул, когда он пытался сдержать очередной прилив желания.
Обнимая Дарио за плечи и прижимаясь к нему, Мейва увидела отражение их сплетенных тел в зеркале на противоположной стене. Увидела удивительное сочетание его кожи цвета коричневого сахара и ее белоснежной кожи. Теперь вид его упругих ягодиц, чувственный ритм бедер, сокращающихся мышц спины навсегда останется в ее памяти.
Сонная, пресыщенная, мокрая и горячая, разделяя с мужем наслаждение, Мейва заявила:
- Отныне все, что было в прошлом, не имеет для меня никакого значения, Дарио. Теперь я живу только тем, что происходит сейчас, и я хочу одного - будущего вместе с тобой.
Судя по всему, она сказала что-то не то. Дарио не шевелился, но внезапно между ними разверзлась пропасть.
- Если бы все было так просто, дорогая моя… Но, к сожалению, это не так.
Глава 9
Расстроенная, Мейва прошептала: - Я думала, ты хотел этого.
Он обманул себя больше, чем ее. "Вот что происходит, когда плоть берет верх над разумом", - думал Дарио. Правда заключалась в том, что они не могут скрыться от прошлого и никогда не смогут.
- Я хочу оставить прошлое позади, - осторожно начал он. - Однако мы не имеем права сделать вид, будто его вообще не было. Прошлое сделало нас такими, какие мы сегодня, Мейва. Мы не отрезаем ногу или руку только потому, что она болит. Точно так же нельзя вырезать кусок из прошлого, если оно вдруг придется нам не по вкусу.
- Тогда почему ты привез меня сюда?
Дарио приподнялся на локте и посмотрел на жену. Она еще не совсем пришла в себя после недавнего секса, но свет в глазах сменила боль.
- Я вижу, что ты изо всех сил стараешься прийти в себя, и, мне кажется, новая обстановка и новые лица способны помочь. А еще я эгоистичный ублюдок, который хотел тебя на протяжении всех этих дней.
- Я хотела того же, - вздохнула Мейва. - Я готова остаться здесь и никогда не возвращаться на Пантеллерию.
- Неужели тебе не нравится дом?
- Я чувствую себя запертой. Вся моя жизнь проходит в стенах этой виллы, и это меня душит.
Никуда не выпускать жену Дарио вынуждали обстоятельства. На острове не осталось человека, который не знал бы об аварии во всех подробностях. Об этом судачили больше месяца, так что, если оставить Мейву без присмотра, она может узнать все не от него, а от совершенно постороннего человека.
- На вилле что-то преследует меня, - продолжала она шептать дрожащим беспомощным голосом. - Как будто что-то темное и страшное скрывается в углу, ожидая момента, когда можно выскочить и уничтожить меня. Если ты знаешь, что это может быть, я хочу, чтобы ты рассказал мне.
- Мы поругались как раз перед аварией, - нехотя проговорил Дарио.
- Из-за чего?
- Ну, мы бросались взаимными обвинениями, перечисляли обязательства - мои как бизнесмена и мужа и твои как жены. Не остались без внимания приоритеты и верность… - Дарио пожал плечами. - Я не люблю вспоминать об этом.
Мейва с надеждой посмотрела на него:
- Авария произошла после ссоры, и ты винишь себя в том, что позволил мне сесть за руль, хотя я была не в состоянии вести машину?
Дарио пожалел, что выболтал лишнее. Если так пойдет, Мейва очень быстро докопается до правды, а он не был уверен, что справится с последствиями.
- Нет, в тот день я был в Милане, - ответил он.
- Да-а, - задумчиво протянула она. - Тогда кто же сидел за рулем?
О боже! Он надеялся, что избежит этого вопроса.
- Один турист, который снимал виллу неподалеку в течение нескольких недель. Я не могу больше ничего добавить.
- Но…
Чтобы поменять тему, Дарио взял ее руку и опустил на низ своего живота. Достаточно одного прикосновения Мейвы, чтобы он снова возбудился.
- Но ничего, любовь моя, - пробормотал он, намеренно соблазняя ее близостью своего тела, так как счел, что это единственный способ отложить дальнейшие расспросы. - Почему мы говорим о посторонних людях, когда в медовый месяц супруги должны заниматься только друг другом?
- Не знаю, - выдохнула Мейва.
Это был именно тот ответ, на который рассчитывал Дарио. Он нащупал эрогенную точку у нее между ног.
Дарио ласкал жену, пока она не получила удовольствие, и тогда он наконец вошел в нее, утонув в мягких и гостеприимных глубинах. Правда, чувства, которые он испытывал, были близки к отчаянию, как будто он мог так же утопить свои сомнения.
Потому что не одна Мейва боялась, что правда способна разрушить их вновь обретенное счастье.
Мейва заснула в объятиях мужа. Когда она открыла глаза, уже стемнело, и Дарио не было рядом. Но пятно света на полу рядом с дверью ванной комнаты и шум воды подсказали, где она может найти его.
Мейва направилась к мужу. Он стоял, завернутый по пояс в полотенце, перед одним из двух расписанных вручную умывальников и брился.
- Привет, соня. - Дарио напевал, оглядывая ее обнаженное тело с таким беззастенчивым удовлетворением, что Мейва покраснела. - Иди сюда и поцелуй меня.
- Ни за что! - взвизгнула она и отпрыгнула, так как он попытался вымазать ее пеной для бритья.
Дарио оказался быстрее и зажал жену в углу душевой кабины. В ходе потасовки полотенце упало на пол, и Мейва увидела, как он возбужден. Разыграв разочарование, она захлопала глазами:
- О, дорогой, я не хотела так подействовать на тебя.
Смеясь, Дарио прижал ее к стене душевой кабины и до отказа раскрутил рукоятку холодной воды.
- Я уверен, ты именно этого и добивалась, моя нагая принцесса, и ты заплатишь за это!
- Стой! - закричала Мейва, покрываясь мурашками под ледяным водопадом. - Должен же быть более гуманный способ разрешить недоразумение… возникшее между нами.
- Конечно, и поверь, я бы немедленно прибег к нему, если бы не ужин, а в ресторане мы должны быть через полчаса. - Он игриво шлепнул ее по попке. - Как говорят у вас в стране, шевели булками, крошка, мы вернемся к этому позже.
Вечернее платье, которое Мейва захватила с собой, пряталось в глубине шкафа. Длинное, с узкой юбкой и серебряной вышивкой у декольте и по подолу. Это был изысканный и элегантный наряд. Тонкая накидка с серебристыми блестками, серебряные босоножки, сумочка в тон и серьги белого золота завершали образ. Низкий протяжный свист Дарио, которым он встретил готовую к выходу жену, подсказал, что она оделась правильно.
Дарио повел ее в прекрасный ресторан, расположенный в самом сердце Медины. Их вновь окружила экзотическая атмосфера: струящиеся драпировки, медные масляные лампы, остроконечные арки с позолоченными решетками. Все это напоминало кадры из старых голливудских фильмов.
Сняв обувь, они сидели на коврах и лакомились на свежем воздухе средиземноморскими омарами, сочной бараниной, приправленной кориандром и шафраном, традиционным кускусом и прекрасными местными винами. Последние приятно удивили Мейву не столько вкусом, сколько тем, что они вообще были в меню.
- Здесь алкоголь разрешен, - объяснил Дарио, когда она заговорила об этом. - В большинстве ресторанов вино есть в меню, по крайней мере в городе. Вероятно, эта традиция осталась еще со времени французских колонизаторов. Как барашек?
- Неописуемо! - Мейва зажмурилась от удовольствия. - Она была слишком взволнована и практически не ела весь день, поэтому изрядно проголодалась. - Он просто восхитителен, впрочем, как и лобстер.
- Оставь место для десерта. Здесь подают восхитительные пирожные с финиками, а еще орехи, прослоенные медом. Это очень похоже на греческую пахлаву, только здесь ее называют "баклава". При твоем пристрастии к сладкому тебе захочется попробовать все.
- Ты, похоже, очень хорошо знаешь это место. Правильно ли я понимаю, что это не первый твой визит сюда?
- Я бывал здесь раз или два, - признался Дарио. - Но это было еще до встречи с тобой.