- Хм… - Мейва поджала губы и посмотрела ему в глаза. - Не думаю, что хочу знать об этом.
- А мне и сказать нечего. Зато я навсегда запомню ужин с тобой.
- Я тоже. Я просто на седьмом небе, Дарио.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал:
- Тогда мы обязательно вернемся сюда еще раз, останемся подольше и поездим на верблюдах по Сахаре.
- Не уверена, что готова к этому. Я никогда не ездила верхом.
- Ты, наверное, никогда не пробовала исполнить и танец живота, но все бывает в первый раз, - заметил он и указал на молодых женщин, появившихся из-за занавеса.
Они танцевали прямо в зале, под взглядами мужчин, праздно курящих кальян. Квартет музыкантов в бедуинских одеждах исполнял ритмичную колоритную мелодию, в которой даже неискушенный слух Мейвы распознал арабские мотивы.
На танцовщицах были широкие штаны и лифы, обрамленные нитками золотого бисера, которые отзывались на каждое движение тела.
Заметив, как она поглощена этим зрелищем, Дарио сказал с усмешкой:
- Хочешь, я попрошу их дать тебе пару уроков, дорогая? Уверен, им это будет только в радость.
- Конечно, как только ты сделаешь пару затяжек кальяна.
- Извини, я не курю.
- Тогда и я не танцую, - ответила Мейва.
Дарио обнял ее, и они продолжали любоваться танцовщицами, есть пахлаву и потягивать приготовленный из фиников бренди и кофе, который подавали в маленьких чашечках на турецкий манер. Еще не было одиннадцати, когда они вышли из ресторана.
Вернувшись в отель, Мейва прислонилась к стене небольшой террасы и любовалась ночным пейзажем. Прямо перед террасой темная масса моря сонно выкатывалась на берег. Справа виднелся город с подсвеченными куполами и минаретами.
- У меня такое ощущение, словно я вижу сцену из "Тысячи и одной ночи", - вздохнула молодая женщина.
Стоя позади жены, Дарио расстегнул молнию на ее платье и, прижавшись к ней своим горячим телом, поцеловал в плечо. Поцелуй отозвался даже в кончиках пальцев ног.
- Эта ночь еще не закончилась. Насколько я помню, мы не успели кое-что сделать, - прошептал он. - Переоденься во что-нибудь более удобное, моя сладкая, а я закажу бутылку шампанского…
Но Мейва не нуждалась ни в шампанском, ни в пеньюаре, который до сих пор лежал где-то в глубинах чемодана. И вот вино согрелось, пеньюар не распакован, а Дарио любит ее с такой изобретательностью и страстью, что ей трудно дышать.
Он изучал каждый дюйм ее тела, лелея пальчики и чувствительную кожу под коленкой. Целовал ее грудь, ласкал языком пупок и удобно устраивался между ног.
Дарио заставлял ее трепетать и содрогаться. И когда Мейве казалось, что она соскальзывает в бездну безумия от изысканной боли желания, он отступал, не торопясь слиться с ней.
Когда Дарио наконец овладел ею, Мейва извивалась в бесконечных спазмах экстаза, которые мучили ее тело. Он достиг пика, а затем взял ее еще раз, и это было великолепно, словно путешествие на край земли и обратно.
Слабая и измотанная, она упала в его объятия, зная, что независимо от того, какое будущее их ждет, эту ночь она не забудет никогда.
Мейва спала как ребенок. Ее дыхание было ровным, тело - мягким и теплым. Влажные волосы свернулись в колечки на лбу, а рука доверчиво покоилась на груди мужа.
Возможно ли чудо? Способны ли страстный секс и романтика исправить брак, который разрушался месяц за месяцем и завершился катастрофой?
Не желая вдаваться в подробности, Дарио намеренно расплывчато говорил об их ссоре перед аварией. Но в его памяти до сих пор хранилось каждое слово.
Все началось в первую субботу августа, когда он вернулся домой из необычно долгой деловой поездки в Австралию. Прошлым летом, после того как Дарио привез свою невесту в Италию, он объяснил ей, что его работа связана с частыми разъездами. Они условились, что Мейва будет жить в миланском пентхаусе во время его отсутствия. Его семья была рядом, так же как и акушерка. Когда в конце января родился Себастьян, Мейва стала чаще бывать на Пантеллерии.
- Здесь спокойнее, - пояснила она, когда Дарио спросил ее об этом. - Нет толпы народа. Я могу больше времени проводить с сыном. Ты так занят на неделе, что мы практически не видимся. Прилетай сюда в пятницу вечером и оставайся до утра понедельника. Хотя бы эти дни будут принадлежать только нам.
Правда же заключалась в том, что Мейва хотела убежать от его матери, которая души не чаяла во внуке, но не скрывала отвращения к невестке.
- Она хитрая девица, которой удалось заарканить нашего сына. Эта женщина недостойна носить имя Костанцо. - Такой отзыв о своей жене услышал Дарио во время визита к родителям.
- Селеста, ты тоже не та невестка, которую хотела бы видеть рядом со мной моя мать, - заметил синьор Костанцо. - Но она, в конце концов, приняла тебя, и я предлагаю брать с нее пример. Дарио наш сын, и он сделал свой выбор. Причем этот выбор, насколько я вижу, совсем ему не вредит.
А в мае, в начале жаркого сезона, весь клан Костанцо перебрался в свои летние резиденции на Пантеллерии. Дарио, его деверь и отец проводили неделю в Милане, а на выходные приезжали к женам. В остальное время женщины вынуждены были составлять компанию друг другу. И именно тогда гниль вылезла наружу. Джулиана и Мейва сошлись с первой секунды, и их дружба переросла в сестринские чувства. Однако отношения его матери и Мейвы - совсем другое дело, как выяснил Дарио по возвращении из Австралии.
Селеста не тратила время зря и поймала сына в саду.
- Она неопытна и должна быть благодарна мне за помощь, - жаловалась мать, ссылаясь на конфликт, который произошел несколько дней назад. - Я знаю, что лучше для моего внука.
- Ты должна отступить и прекратить вмешиваться, - отрезал Дарио. - Не стоит подрывать самооценку Мейвы.
- Я думала, ты будешь доволен, что я присматриваю за ней, пока ты в разъездах, - ответила Селеста. - Учитывая сложившиеся обстоятельства.
Дарио не собирался доставлять матери удовольствие, спрашивая, какие обстоятельства она имеет в виду.
- Не нужно следить за ней в мое отсутствие. Я полностью доверяю жене.
- На мой взгляд, даже слишком, - отрезала Селеста и, когда Дарио хотел уйти, завела разговор об Иве Готье, новом человеке на острове: - Он из Канады, как и она, и называет себя художником, хотя никто о нем не слышал. Он снял на лето виллу, но ни для кого не секрет, что они чаще виделись в твоем доме, а не у него. По всей видимости, твоя жена и этот Ив очень близкие друзья.
Тем не менее Дарио не попался на крючок:
- Неудивительно. У них много общего.
Мать пренебрежительно фыркнула:
- Да, "общее" здесь - ключевое слово.
- А я считал, что ты усвоила урок и перестала создавать проблемы на пустом месте, - резко ответил он. - Это не работает с Джулианой и Лоренцо и не сработает со мной. Мейва моя жена и мать моего ребенка.
Селеста пожала плечами:
- По крайней мере, позволь мне сказать кое-что. Хорошо, что ты планируешь отдохнуть и провести здесь недельку. Не важно, веришь ты мне или нет, но Ив Готье скоро появится и не станет церемониться с тобой.
Дарио рассмеялся и заявил матери, что ей лучше уйти и прихватить свое воображение с собой, но все-таки она заронила в нем зерно сомнения. Он стал замечать, что Мейва часто упоминает имя Готье в разговоре.
Прежде Дарио не приходилось ревновать своих женщин. И теперь, будучи законным мужем, он оказался в унизительном положении. Дарио был в бешенстве, и его это очень злило.
Он был преисполнен решимости взять верх над наглецом и сделать все возможное, чтобы тот исчез из их жизни, однако канадец одолел его всего за три дня. Дарио и его родители отправились в Милан, в главный офис компании на собрание совета директоров.
- Но ты только что вернулся домой, - жаловалась Мейва, услышав об отъезде мужа. - Разве они не могут обойтись без тебя?
- Не в этот раз, дорогая, - сказал Дарио. - Мы столкнулись с серьезными проблемами, касающимися наших зарубежных контрактов, и это может стоить нам миллионы.
- Но я останусь одна.
Дарио не стал напоминать, что это был ее выбор, а не его, и резонно добавил:
- Летим со мной для разнообразия. Прогуляешься с Себастьяном по родному городу, пройдешься по магазинам и музеям. Это было бы полезно вам обоим.
- Прикажешь таскаться за тобой по пятам, как лишний чемодан? - усмехнулась молодая женщина. - Нет, спасибо, я и так слишком долго чувствовала себя ненужной.
Дарио не сомневался, что эти слова вызваны ссорой с его матерью, и ему стоит проявить больше понимания. Но у него были большие проблемы, которые только предстояло решить. Из компании, которую создал его прадед, испарялись деньги, и он должен был это прекратить. И вместо того, чтобы вселить в жену уверенность, в которой она всегда нуждалась, он, к своему ужасу, услышал собственный крик:
- Ты всегда можешь позвонить господину Готье, если вдруг ночь покажется тебе слишком длинной или одинокой!
Впоследствии он горько пожалел об этом. Мейва побледнела.
- Что? - выдохнула она.
- Ты слышала.
- Да, - сказала она после паузы. У нее на глазах блестели слезы. - Думаю, тебя слышала еще и половина острова.
Делая все возможное, чтобы смягчить свой тон, Дарио продолжил:
- Ты не единственная, кто устал от такой жизни. Если бы я знал, что меня ждет, я не женился бы на тебе.
- Возможно, это было твоей самой большой ошибкой. - Мейва изо всех сил старалась не заплакать. - Но раз уж ты это сделал и раз уж ты не веришь мне, лучше покончить с этим, тем более что у нас чувства никогда не были на первом месте.
- Не важно, по какой причине мы поженились. Факт остается фактом - это случилось. Я сделал все возможное, чтобы наш брак не развалился. У тебя неограниченная финансовая свобода, и ты можешь наслаждаться ею, как тебе заблагорассудится. Забудь о разводе. Это не случится ни сейчас, ни в будущем.
- Посмотри на меня! - зашипела Мейва. - Меня не волнует ни твоя известность, ни твои деньги. Я не собираюсь превращаться в жалкое беспомощное существо только ради права быть женой великого Дарио Костанцо.
- А я женился на тебе не из жалости, Мейва.
Она зарыдала, и слезы потекли по ее лицу.
- Мы хорошо знаем, почему ты женился на мне, - с горечью произнесла женщина. - Ты просто правильно поступил.
- Да. Для меня очень важно поступать правильно.
- А как ты объяснишь это? - Мейва схватила какой-то бульварный журнальчик, лежавший на кофейном столике, и сунула ему в лицо.
Дарио увидел снимок, на котором он был запечатлен в ресторане в компании загорелой красавицы блондинки в таком крошечном платье, что оно едва ее прикрывало.
- Я не вру тебе, - сказал он, отбрасывая журнал. - В поездках мне часто приходится развлекать потенциальных клиентов и их жен, но эта женщина мне не знакома. Я понятия не имею, кто она такая и чем занимается. Я никогда не общался с ней.
- У тебя нет времени поговорить со мной, и мы видимся только по ночам, - рыдала Мейва, - но это не удерживает тебя от…
- Я помню, как закончилась наша первая ночь, Мейва. Я допустил ошибку и делаю все возможное, чтобы жить с этим. Но если ты намерена тыкать в меня пальцем, то не забывай, что часть вины лежит и на тебе. Тебе достаточно было остановить меня.
Разозлившись на себя и на жену, Дарио взял портфель и зашагал к машине. Через час он уже был на борту яхты, направляющейся в Милан.
На следующий день ему позвонили из полиции. Произошел несчастный случай. Водитель не справился с управлением. У Себастьяна были незначительные травмы, Мейва едва осталась жива, а Готье, сидевший за рулем, погиб.
Глава 10
Мейва мрачно наблюдала за тем, как самолет набирает высоту. Слишком быстро побережье Туниса погрузилось в туман, и вот уже впереди вырисовываются очертания Пантеллерии…
День отдыха пролетел незаметно. На следующее утро Мейва проснулась первая и минуту или две рассматривала человека, за которого вышла замуж. Спящий, он казался более уязвимым и не выглядел могущественным бизнесменом. Мейва любила изящные скулы Дарио, даже если они были покрыты щетиной, и то, как его черные волосы, обычно послушные, спадают на лоб. Она любила его сильную шею, темные густые ресницы, которые способны заставить любую женщину плакать от зависти, широкие дуги бровей. Она любила рот Дарио, а еще его удивительный талант соблазнителя.
Но больше всего она любила его внутреннюю мощь, которая имела мало отношения к мышцам и сухожилиям. Она не могла вспомнить их отношения, но инстинктивно понимала, что может положиться на него. Дарио не из тех, кто уклоняется от своих обязанностей, отказывается от обещаний или предает друзей. Он, несомненно, был сексуален и красив как бог, но его истинная красота шла изнутри, и Мейва любила это его качество больше всего.
Хотя они были женаты больше года, из-за болезни Мейва вынуждена была познакомиться с мужем заново - в течение нескольких недель. Можно ли влюбиться в него снова за столь короткое время и способны ли эмоции, которые Дарио пробудил в ней, напомнить мозгу то, что помнит только ее сердце?
Он зашевелился, потянулся и попробовал приподнять веки.
- Доброе утро, - пробормотал Дарио хриплым и одновременно таким чувственным голосом, что мурашки пробежали по ее телу. - У тебя вид крепко задумавшегося человека.
- Я размышляла.
- О чем?
- Придумывала, что хочу на завтрак.
- Есть идеи?
- Да, - сказала Мейва, стягивая с мужа простыню и опуская свой указательный палец на самую выдающуюся часть его тела. - Я хочу тебя.
Его глаза потемнели.
- Угощайся, любовь моя. Я весь твой…
И вот чудесный отдых позади.
- Я не хочу туда возвращаться, - заявила Мейва, нарушая тишину, царящую в салоне.
Дарио оторвался от газеты:
- Вчера ты говорила совсем другое. Тебя же очаровал Тунис.
- Ты не понял. Я не хочу возвращаться на Пантеллерию. Пожалуйста, Дарио, давай полетим прямо в Милан. Я хочу увидеть пентхаус. Не могу поверить, что тебе удобнее вести дела на вилле, а не в штаб-квартире, где ты находишься в центре событий.
- А ты готова к такому радикальному шагу? - поинтересовался он с сомнением. - Милан очень большой город, и однажды ты уже предпочла размеренный ритм жизни на Пантеллерии.
- Но не теперь, - произнесла Мейва, внутренне содрогнувшись. - Антония и другие помощники были очень добры ко мне, и я благодарна им за это. Но мне необходимо оказаться среди людей, которые не будут смотреть на меня как на сумасшедшую. Кроме того, уже практически середина октября, а ты сам говорил, что на Пантеллерии в это время года делать нечего.
- Это правда. К тому же осенью в Милане начинается сезон модных показов.
Возможность увидеть передовые тенденции моды привела Мейву в восторг.
- О, конечно!
Дарио сложил газету и задумчиво взглянул на жену.
- Что? - спросила она, сожалея, что не может прочесть его мысли.
- Не знаю, заинтересует ли тебя моя идея. В следующую субботу состоится ежегодная благотворительная акция, которую проводит наша компания, чтобы напомнить людям о существовании фонда "Парки для детей", основанного моим прадедом. Сегодня эта проблема так же актуальна, как в то время, когда он только начинал свое дело. Сейчас открыто более ста лагерей в бедных районах по всей стране, но их не так много, как хотелось бы, особенно на юге. Это будет торжественный прием. Ты не против поехать со мной?
- С удовольствием, - улыбнулась Мейва.
- Подумай дважды, прежде чем ответить. Там будет вся семья, и для тебя эта встреча может быть не очень приятной, потому что ты увидишь их всех впервые.
Молодая женщина поморщилась:
- За исключением твоей матери. С ней, как ты помнишь, мы уже возобновили знакомство, правда, без особого успеха.
- Да, за исключением моей матери.
- Ну что, я бы все равно встретилась с ней рано или поздно, впрочем, как и с другими членами твоей семьи.
- Пару недель назад ты так не считала.
Пару недель назад она влюбилась в своего мужа заново. Но, наверное, еще слишком рано признаваться ему в этом, и поэтому Мейва ответила:
- Я уже не та, какой была тогда.
- Нет. Просто ты из куколки превратилась в бабочку и готова расправить крылья. - Он хлопнул газетой по колену. - Договорились. Мы вылетим в Милан утром.
По крайней мере, они больше не топчутся на месте. Восторг и облегчение охватили Мейву и туманили рассудок не меньше, чем шампанское. Она была в одном шаге от дверей, скрывающих тайну ее потерянной жизни.
- Ну, вот и он. - Выйдя из лифта, Дарио распахнул двойные двери пентхауса.
Если вилла на острове была роскошной, то эту резиденцию можно было смело назвать королевскими покоями. Холл с блестящими паркетными полами и белыми стенами был настолько велик, что в шестнадцатом веке подошел бы для бала. На второй этаж вела винтовая лестница, а скошенный стеклянный потолок заливал все пространство естественным светом.
Расстроенный молчанием жены, Дарио прикоснулся к ее руке.
- Если ты боишься остаться одна, я отменю деловую встречу, - предложил он.
- Не будь глупцом, - сказала Мейва. - Почему я должна нервничать? Отправляйся с легким сердцем.
- Встреча не должна продлиться больше двух часов, но ты звони, если что-то понадобится. Мой помощник моментально все сделает. А пока налей бокал вина и чувствуй себя как дома, пока меня нет. Холодильник забит продуктами, так что обязательно перекуси, а еще лучше поспи часок-другой. Мы вылетели довольно рано, и ты, наверное, устала.
Устала? Мейва никогда не чувствовала себя более энергичной, по крайней мере если брать то время, которое она помнила.
- Дарио, не беспокойся, правда. Все будет великолепно.
- Тогда ладно. - Он обнял жену и поцеловал в губы. - Когда я вернусь, мы плотно пообедаем, - обещал Дарио, и по его глазам она поняла, что он говорит не только об обеде.
- Жду с нетерпением. - Мейва почти выставила его из дома, желая повторно познакомиться с пентхаусом. - Теперь иди!
Она подождала, пока двери лифта закроются за мужем, а затем направилась через арочный проем коридора, окруженный мраморными колонами, в гостиную. Столь скромное название этого помещения вряд ли соответствовало его внутреннему убранству.
Белая лепнина изысканной работы контрастировала со стенами, покрытыми бордовым шелком. В тяжелых резных рамах висели портреты и пейзажи. Толстые ковры цвета слоновой кости покрывали полы. Черный рояль стоял в углу; в его до блеска отполированной крышке отражались листья высокой пальмы. Остальная мебель была в основном антиквариатом, обитым парчой кремового цвета. В центре одной из стен высился мраморный камин. Окна от пола до потока выходили на террасу, с которой открывался захватывающий дух вид на Миланский собор.
Поддерживаемые колонами сводчатые арки по обе стороны камина вели в столовую, достаточно просторную, чтобы принять двенадцать человек гостей. Над столом висела великолепная люстра, кристаллики которой переливались в ярких лучах солнца. Буфетная соединяла столовую с великолепно оборудованной кухней и примыкающей к ней небольшой, но очаровательной комнатой для завтрака.