Но разница в том, что Лейла не замужем. Когда уйдет няня, она останется с ребенком одна и будет нести за него полную ответственность. Эта мысль приводила ее в ужас. Джеймс не поймет ее, если она не посвятит его в свои секреты, ставшие причиной ее бессонницы и ночных кошмаров, от которых она просыпалась в холодном поту.
Она думала, что Джеймс пригласит ее в свою уютную гостиную. Но он прошел с бутылкой вина на кухню. Открыв вино, он разлил его по бокалам и предложил Лейле присесть. Обстановка не располагала к романтическому свиданию. Кухня была залита ярким светом, в углу тихо урчал холодильник.
Не в силах дольше выдерживать его молчание, Лейла спросила:
– Так о чем ты хотел поговорить?
Он молча кивнул, вертя в смуглых пальцах ножку бокала.
– Можно задать тебе вопрос?
– Разумеется, – с замиранием сердца ответила она.
– Раньше я был уверен, что ты не любишь детей. Но когда ты общаешься с Сибби, у тебя светлеет лицо. Ты становишься нежной и заботливой. Я уверен, что ты уже полюбила ее, как родную дочь. Я прав?
– Пожалуй. – Лейла все еще думала, рассказывать ли Джеймсу о своих скелетах в шкафу. Он ведь прямо ее спросил, значит, нужен прямой ответ. – Да, я люблю детей и всегда любила. И да, Сибби украла мое сердце, как только я ее увидела.
– Тогда в чем дело? Хочу понять.
Для нее объяснить значило удостовериться в том, что они никогда не будут снова вместе. Может, это и к лучшему.
– Я работала приходящей няней с тринадцати лет, – сказала она просто. – Много работала. Я ходила на занятия, организованные Красным Крестом при больнице. Я получила сертификат. Я была серьезной и ответственной девочкой, на которую можно было положиться. Дети меня обожали.
– Пока я не услышал ничего плохого, даже наоборот.
– У меня был неприятный опыт, когда я училась в восьмом классе. Я регулярно работала у одной женщины, присматривая за ее трехлетним сыном с дефектами умственного и физического развития. Я подменяла ее на несколько часов, когда ей нужно было приготовить для семьи ужин. У нее было еще двое детей и муж.
– Понятно.
Джеймс слушал ее с напряженным вниманием. Лейла чувствовала себя букашкой под микроскопом. Она вскочила со стула и принялась мерить шагами кухню с бокалом вина в руке.
– Однажды мы с малышом играли в конструктор в гостиной. Он был достаточно большой, чтобы не засовывать кубики в рот.
– И тем не менее он чем-то подавился? – предположил Джеймс.
Его попытка закончить историю вызвала улыбку на лице Лейлы.
– Не совсем. С ним случился эпилептический припадок, он упал и ударился головой о стеклянный кофейный столик. Из раны брызнула во все стороны кровь. Я закричала. В комнату вбежала его мать, моментально поняв, что произошло. Она попросила меня позвонить в скорую, а сама держала его, чтобы он еще не поранился.
– Ты, наверное, сильно испугалась.
– Да. Она никогда не говорила мне про припадки. Хотя вся семья пыталась уверить меня, что моей вины не было, но я сильно переживала. Он мог погибнуть, а в тот момент с ним была только я.
– Это все?
– Нет. Следующий инцидент произошел два года спустя. Я сидела с тремя детьми в возрасте от пяти до девяти лет. Они возвращались домой на школьном автобусе. Я давала им перекусить, следила за выполнением домашних заданий и иногда кормила их ужином до возвращения родителей в половине шестого.
– У тебя было много работы для приходящей няни пятнадцати лет.
– Да, я проработала в этой семье четыре месяца, и родители, и дети были мной довольны. Я откладывала заработанные деньги на учебу в колледже.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты скучный рассказчик? – уныло спросил Джеймс.
– Ты сам напросился, – парировала она. Лейле было совсем неприятно вспоминать самые тяжелые моменты своей жизни. – Приближалось Рождество. Под елку залезла кошка и погрызла без того протертый электрический провод. Из-за короткого замыкания загорелись нижние ветви елки, потом огонь перекинулся на занавески, и вскоре вся комната была охвачена огнем.
– А как насчет пожарной сигнализации?
– Сели батарейки, – спокойно сказала она. – Родители совершили массу промахов. Мы с детьми смотрели мультики в кабинете в задней части дома. Когда я учуяла запах дыма и хотела вывести их через черный ход, холл у выхода был уже в огне. Единственный путь к спасению лежал через главный вход. Я накрыла головы ребят мокрыми полотенцами и вытолкала их во двор.
– Боже мой, Лейла. Это ужасно. Вы пострадали?
– Мы получили легкое отравление угарным газом. Когда приехали пожарные, почти весь дом был охвачен огнем. Дом не сгорел полностью, но семья три месяца жила в мотеле, пока его восстановили.
Закончив рассказ, Лейла как-то сразу выдохлась и присела на стул. Даже сейчас, годы спустя, воспоминания о том дне вызвали у нее приступ тошноты.
Джеймс уставился на нее, будто хотел проникнуть в ее мозг:
– Теперь все?
Глава 7
Разве этого недостаточно? – Вопрос Лейлы прозвучал довольно резко. Если она до сих пор испытывает чувство вины за то, что произошло пятнадцать лет назад, ей непременно нужно от этого избавиться. Так казалось Джеймсу.
Я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к тебе и Сибби.
Лейла заправила волосы за уши. Одно время она грозилась постричься. Но Джеймс взял с нее слово, что она не сделает этого. Вряд ли она осталась верна слову, данному три года назад, тем не менее ее роскошные светлые волосы были по-прежнему длинными. Когда она выходила на работу в банк, то забирала их в замысловатый шиньон, который всегда возбуждал Джеймса.
Лейла расстроенно на него посмотрела.
– Я теряюсь в кризисной ситуации, – призналась она. – Меня охватывает ужас при мысли о том, сколько непредвиденных ситуаций возникает при воспитании ребенка, не говоря уже о несчастных случаях и болезнях. У меня ведь никогда не было своих детей. Если я так реагировала на происшествия с детьми, за которыми присматривала в качестве приходящей няни, что же со мной будет, если что-то случится с моим ребенком?
– Но из твоего рассказа следует, что ты, наоборот, отлично действовала в обеих кризисных ситуациях. Я не совсем понимаю и принимаю твои доводы.
– Ты мужчина. Мужчины никогда так не переживают, как женщины. Мне спокойнее наедине с компьютером и моими таблицами. Здесь я отвечаю только за себя.
Джеймс почувствовал себя в тупике. Когда они были вместе, то спорили обо всем на свете. Но сейчас он понятия не имел, как помочь Лейле справиться с ее иррациональными страхами. Сказать ей, чтобы не беспокоилась, – это не выход. Напряжение возрастало. Джеймс встал и налил себе еще вина.
Я не хочу, чтобы ты приняла решение, о котором будешь жалеть, – пробормотал он, вцепившись в бокал. – Если ты отдашь Сибби на удочерение, пути назад не будет.
Лейла горестно вздохнула.
– Детям нужны оба родителя, – безразлично констатировала она, пытаясь в очередной раз убедить себя.
– Она твоя плоть и кровь, – мягко сказал Джеймс. – Ты не можешь отдать ее чужим людям.
– У меня разве есть выбор? – Джеймс увидел, что в глазах Лейлы снова блеснули слезы.
– Выбор есть всегда.
– Я устала, – сказала Лейла слегка охрипшим от слез голосом. – Скажи, о чем ты хотел поговорить со мной, и я пойду спать.
Стеклянный бокал в руках Джеймса едва не треснул, так сильно он его сжал.
– Я хочу посидеть с Сибби пару месяцев. Пока ты будешь на работе.
Лейла уставилась на него, открыв от изумления рот:
– Ты в своем уме? Нет, Джеймс, это просто смешно.
Джеймс явно рассердился, но постарался говорить ровным голосом:
– По-моему, это хороший выход из положения. У тебя будет время спокойно подумать и принять правильное решение относительно Сибби.
– А ты, случайно, не забыл, что тоже работаешь?
– Я сам себе хозяин. Я только что закончил несколько больших проектов и могу сделать передышку. Кроме того, у меня есть мать и шесть невесток на случай возникновения непредвиденных препятствий.
– Зачем тебе это? – прямо спросила Лейла. Он пожал плечами:
– Ты мой друг, Лейла. Я хочу помочь. На тебя столько всего свалилось в последнее время. Тебе нужно время успокоиться и принять взвешенное решение, каким бы оно ни было.
– Ты рассчитываешь, что я привяжусь к Сибби за это время и не смогу с ней расстаться? Похоже, ты манипулируешь моими чувствами?
Ее сомнение в его мотивах было оскорбительным, даже если она недалека от истины.
– Никаких игр на этот раз. Я хочу, чтобы ты жила нормальной жизнью. И я хочу лучшего для Сибби. Позволь мне помочь тебе. Разреши посидеть с Сибби, чтобы ты могла спокойно работать.
Она долго и пристально смотрела на него. Ее лицо ничего не выражало.
– Думаю, что ты ненормальный, Джеймс, – наконец сказала она. – Но поскольку у меня нет выбора, мне придется принять твое безумное предложение.
Я не заставляю тебя, ты можешь просто позвонить в социальную службу и попросить их забрать у тебя Сибби завтра утром. Ты этого хочешь? – Он сыпал горсти соли на открытую рану, заставляя ее взглянуть в глаза действительности. А что ему было еще делать?
– Ты ведешь нечестную игру, – прошептала она с болью в голосе.
– Это не игра. Все очень серьезно, – твердо сказал Джеймс, глядя ей прямо в глаза и мысленно приказывая ей согласиться.
– О'кей, – коротко согласилась Лейла. – Я принимаю твое предложение. Надеюсь, ты не пожалеешь о нем. Но я не позволю изводить себя каждый день. Окончательное решение останется за мной. Я буду действовать исключительно в интересах моей племянницы. Моей племянницы, ты понял, Джеймс?
Джеймс шутливо отсалютовал:
– Да, мэм. Понял вас. Все будет исполнено надлежащим образом.
Лейла сдержанно улыбнулась:
– Тебе всегда удавалось добиться своего. Наверное, потому что ты самый младший в семье и донельзя избалован.
Он усмехнулся:
– Не дай тебе бог узнать, что значит жить и воспитываться в семье, где есть шестеро старших братьев. Это чудо, что я дожил до взрослого возраста.
Лейла явно расслабилась. Накал страстей пошел на убыль. Джеймс испытал огромное облегчение. Ему удалось добиться невозможного.
Лейла допила вино и поднялась со стула.
– Уже поздно. Пора спать. – Она помолчала. Джеймс видел, что Лейла проглотила готовые вырваться наружу слезы. – Спасибо тебе, Джеймс, – мягко поблагодарила его она. – Я ценю твое предложение.
Джеймс пересек комнату и, подойдя к Лейле, поцеловал ее в щеку.
– Пожалуйста, Лейла. Я рад помочь. Теперь отправляйся спать и ни о чем не беспокойся, просто отдыхай. Помни, что я рядом. Все будет хорошо.
Несмотря на всю драматичность ситуации и слезы, а может быть, благодаря им, Лейла заснула, едва коснувшись головой подушки.
Она проснулась с восходом солнца, когда Сибби еще спала. Начинался новый день.
Лейла зевнула, потянулась, неожиданно обнаружив, что гири, висевшие на сердце с того момента, когда она узнала о трагической гибели сестры, исчезли. Впервые за несколько дней она с облегчением вздохнула и почувствовала прилив оптимизма.
Джеймс, черт бы его побрал с его проницательностью, оказался прав. Ей нужно пространство и время для маневра. Она перед ним в долгу за такой щедрый подарок.
Она мало что может предложить взамен. Лейла не любила Джеймса, но по-прежнему чувствовала к нему сексуальное влечение. Даже его вчерашний братский поцелуй в щеку вызвал легкий спазм в том месте, о котором Лейла отказывалась думать.
Страсть, которую она испытывала к Джеймсу, была подчас пугающей и доводящей до безумия. Лейла встречалась с другими мужчинами после расставания с Джеймсом, но все они были лишь жалким его подобием.
Загнав эти мысли в самый дальний угол сознания, Лейла вылезла из кровати и тихонько оделась. Пока Сибби все еще посапывала в кроватке, Лейла решила взбодрить себя чашечкой кофе. Если она и надеялась в глубине души на встречу с хозяином, то была разочарована, увидев пустую чашку в раковине. Джеймс уже выпил свой кофе.
Отдернув занавеску, Лейла выглянула из окна. Джеймс стоял во дворе и, уперев руки в бока, изучал ее крыльцо. Лейла вспомнила, что ей нужно позвонить в СЭС и вызвать дезинсекторов, пока Сибби не проснулась. За эти несколько дней Лейла поняла, как трудно совмещать присмотр за грудным ребенком с другими делами.
К счастью, Лейле удалось убедить оператора, что специалисты ей нужны как можно скорее, и он обещал прислать их в течение часа. Она послала эсэмэску Джеймсу и услышала, что Сибби проснулась.
Войдя в детскую, Лейла в изумлении застыла на пороге. Сибби стояла в кроватке, вцепившись пухлыми ручками в рейки, и с улыбкой смотрела на Лейлу. Девушка почувствовала огромный прилив любви к этому крошечному существу, которое доверчиво ей улыбалось.
Лейла вынула Сибби из кроватки и прижала к себе.
– Доброе утро, солнышко, – сказала Лейла, вдыхая теплый детский запах. Девочка хихикала и ворковала, наслаждаясь тем, что находится в центре внимания.
Быстро сменив ей подгузник, Лейла оставила Сибби в пижаме, поскольку утро было прохладным. Она не хотела, чтобы девочка простудилась, да и чистая одежда наверняка отправится в стирку после завтрака. Сибби не жаловалась на аппетит. Она с удовольствием съела цельнозерновой хлеб с кусочками банана и молоком.
Скоро девочке понадобится новая одежда. Пока Сибби носила одежду на возраст от шести до девяти месяцев, но она крупная девочка, и пора купить одежду на годовалого ребенка. Надо будет отправиться в магазин или заказать по Интернету.
Джеймс разговаривал на улице с прибывшей командой дезинсекторов. Лейла играла с малышкой на ковре в гостиной. Каждый раз, когда девочка пыталась вставать, держась за край кофейного столика, Лейла внутренне сжималась от страха, представляя, что если малышка упадет, то может удариться о край столика. Хотя Лейла была начеку, неприятное предчувствие не оставляло ее.
Лейла хотела бы окутать Сибби защитной оболочкой, чтобы с ней никогда ничего не случилось. Но, к сожалению, это не выход из положения. Неизбежные шишки и синяки – часть взросления.
Пока все было под контролем. Но Лейле не давала покоя мысль, что подружке Джеймса может показаться странным его новое занятие.
С другой стороны, Лейла знала, что все мужчины семейства Кавана так воспитаны, что держат данное слово. Честь. Ответственность. Надежность. Эти три принципа братья Кавана впитали с молоком матери. В результате родилось братство самоуверенных и самонадеянных мужчин, но именно таких женщины выбирали в мужья.
Но не Лейла. Ей казалось, что она не создана для семейной жизни и материнства. Если женщина на время оставляла карьеру, чтобы растить детей, она вряд ли могла двигаться вверх по служебной лестнице после возвращения. А что, если брак окажется неудачным? Тогда конец и карьере, и браку? И придется одной заниматься воспитанием детей? Часто случается, что бывшие мужья помогают только материально.
В душе Лейла была уверена, что Джеймс Кавана не такой. Но от друзей и знакомых она не раз слышала, что цивилизованный развод – скорее исключение из правил. Быть матерью-одиночкой очень трудно. Поэтому Лейла должна семь раз отмерить, прежде чем принять решение оставить Сибби у себя насовсем.
Джеймс наверняка будет разочарован и расстроен, если она откажется от Сибби. Но она, и только она, должна принять решение. Другого выхода нет.
Глава 8
Джеймсу нечего было делать в доме Лейлы, пока там работали дезинсекторы. Но он делал вид, что интересуется их работой, только чтобы не возвращаться в свой дом, где сейчас жила Лейла Бакстер. Она единственная, кто оставил шрам на его сердце.
Она жила рядом последние три года, но все же по соседству и на расстоянии.
А сейчас они живут бок о бок в одном доме. Это опасная ситуация для молодого мужчины в расцвете сил.
У него много воспоминаний и богатое воображение. Он легко мог представить Лейлу обнаженной и все, что он проделывал с ее прекрасным телом, доводя их обоих до исступления.
Черт побери. Он попытался сосредоточиться на списке материалов для переделки, над которым он работал. Как только дезинсекторы закончат работу, Джеймс отправится в магазин стройматериалов, чтобы приобрести все необходимое для ремонта.
Когда сотрудники СЭС ушли на ланч, Джеймс тоже зашел домой перекусить. Сибби сидела в своем детском стульчике, а Лейла готовила сладкий картофель и зеленую фасоль.
Сибби широко улыбнулась Джеймсу. Реакция Лейлы была более сдержанной.
– Ты голоден? – спросила она нейтрально. – Я нашла у тебя в морозилке куриные грудки и приготовила из них салат.
– Звучит заманчиво, – пробормотал он. – Пойду вымою руки.
Стол был накрыт на двоих. Лейла нашла циновки и такие же салфетки в беспорядке его кухонных шкафов, проявив домовитость, которую в себе отрицала.
Пока взрослые ели, Сибби играла мерными ложками, закрепленными на кольце. Девчушка громко беседовала с игрушкой на своем языке, понятном ей одной. Было бы интересно наблюдать за ее ростом и услышать первые слова. Но что ей уготовано будущим? Как поступит Лейла?
Джеймс подавил тревожные мысли и вслух спросил:
– У вас все в порядке, девочки?
– Конечно, – с легким раздражением в голосе ответила Лейла.
– Я думал, что тебе любопытно будет узнать о термитах, – хрипло сказал Джеймс, поморщившись от неловкой попытки продолжить разговор.
Лейла пожала плечами:
– Ну и что с ними?
– Дезинсекторы просверлят много отверстий вокруг фундамента дома и в потенциальных лазах, а потом зальют их специально приготовленным раствором.
– И все?
– Они будут регулярно приходить и проверять, остались ли еще живые термиты.
– Не могу дождаться, когда вернусь домой, – обронила Лейла.
– Я такой плохой хозяин? – нахмурился Джеймс.
– Нет, что ты. Но я чувствую, что мы тебе мешаем.
– Поверь мне, что это не так.
Воцарилось неловкое молчание. Но Сибби нарушила его. Ухватившись за рукав рубашки Джеймса, она четко произнесла:
– Па-па.
Джеймс оцепенел. Лейла тоже застыла от изумления.
Он прочистил горло.
– Это у нее случайно получилось, – сказал он. – Она понятия не имеет, что произнесла.
Девочка протянула к нему ручки и повторила:
– Па-па.
Джеймс покраснел. Ему не хотелось, чтобы Лейла подумала, что он тайно учит Сибби. Взглянув на нее, он увидел на лице Лейлы выражение такой тоски, что ему стало неловко.
Эта женщина пытается кардинально изменить свою жизнь, чтобы заботиться о племяннице. Каково ей услышать первое слово "папа" от малышки? Наверное, это больно.
Джеймс взял Сибби на руки и потерся носом о ее носик, бросив на Лейлу многозначительный взгляд поверх детской головки.
– Как ты хочешь, чтобы она тебя называла? Тетя Лейла? Тетушка? Просто Лейла?
Лейла, нахмурившись, принялась убирать со стола.
– По правде сказать, не думала об этом.
– Как насчет "мама"? Это легче всего произносить. – Он нарочно провоцировал ее, пытаясь узнать ее реакцию.
Лейла бросила на него свирепый взгляд:
– Ты испытываешь судьбу, Кавана. Не вынуждай меня нанести ответный удар.
– Извини, – пробормотал он. – Я повел себя недопустимо.