- Миледи. - Томас взял ее руку и поднес к губам. - Сегодня вечером вы выглядите исключительно.
- Не обманывайте меня, мальчик, - сказала женщина резко, но было очевидно, что она рада комплименту.
- Я никогда не лгу красивым женщинам, - он лгал, хотя, по правде говоря, пожилая женщина действительно выглядела на удивление хорошо.
Она отказалась от чрезмерно чопорной серой одежды, которую обычно носила, и была сегодня в модном стилизованном платье цвета кларета. Такого же цвета тюрбан из шелка и перьев украшал её голову. Хелмсли внезапно понял, что она, вероятно, не старше его матери, и никто никогда не обвинял герцогиню Роксборо в отсутствии вкуса или простоте. Возможно, не стоит больше называть ее Леди Дракон?
Томас наклонился ближе к ее уху и прошептал.
- Вы должны быть осторожны, миледи, иначе затмите своих подопечных.
- И вы должны быть осторожны, милорд, или я буду вынуждена улыбнуться, а я в этом году уже это однажды делала. - Мерцание в ее глазах противоречило словам. - Мы ведь не хотим, чтобы земля вздрогнула этой праздничной ночью.
Она отняла руку и пристально взглянула на кого–то за его спиной. То, что, возможно и было улыбкой, исчезло с ее лица.
- Добрый вечер, мои дорогие.
Томас повернулся и попытался скрыть свое удивление.
Если он думал, что Джослин и Бекки были прежде прекрасны, то теперь они просто сияли.
Джослин выглядела сущим ангелом. И походила на соблазнительное пирожное в своем пышном белом платье, усыпанном золотом. Белые и золотые ленты были вплетены в ее медового оттенка волосы.
Бекки, напротив, была земной соблазнительницей в бледно–зеленом платье, цвет которого делал ее изумрудные глаза еще ярче и подчеркивал оттенок красного дерева ее волос. Ее фигурка, на которую он раньше не обращал внимания, оказалась довольно соблазнительной.
- Леди. - Томас поклонился. - Я поражен.
Сестры обменялись удовлетворенными улыбками.
- Добрый вечер, тетя Луэлла, - сказала Джослин и протянула ему руку. - Лорд Хелмсли.
- Миледи. Вы - просто восхитительны. - Он склонился над ее рукой и отметил низкий вырез лифа ее платья. Чрезвычайно низкий вырез. Модно это было или нет, но как могла их тетя позволить такое?
Томас выдавил улыбку, выпрямился и повернулся к Бекки, убеждаясь, что ее лиф был не выше, чем у сестры. Он взял ее руку и поднес к губам, пытаясь удержать пристальный взгляд на уровне глаз.
- И вы, моя дорогая, невероятно изящны.
- Спасибо, милорд, - сказала она с усмешкой.
- Где ваша сестра? - Леди Луэлла нахмурилась и поглядела вверх на лестницу. - Я не видела ее весь день. И надеюсь, что она не собирается опоздать.
- Марианна все еще в своей комнате, - сказала Джослин рассеянно, поправляя юбки.
- Возможно, я должна пойти … - Леди Луэлла направилась к лестнице.
- Я уверена, что она скоро спустится, - сказала Бекки быстро. - Пойдемте лучше все вместе в бальный зал? - Она взяла тетю под руку и повела ее к распахнутым дверям. - Гости начнут прибывать с минуты на минуту, и вы, тетя, без сомнения, захотите удостовериться, что там все в порядке.
- Вы ведь не возражаете против того, что придется еще немного подождать Марианну, не так ли? - Джослин улыбнулась той невинной улыбкой, от которой любой мужчина перестанет сопротивляться, но Томаса эта улыбка насторожила. В последний раз, когда девушки спросили его, не возражал ли он, ему пришлось вести лошадей через парк.
- Нисколько, - сказал он неестественно.
Томас смотрел, как трио вошло в бальный зал, затем развернулся и медленно подошел к балюстраде. Облокотившись на мраморные перила, он сжал руки и наклонился вперед, оглядываясь вокруг со смесью гордости и удовлетворения, хотя и понимал, что в этом нет его заслуги.
- Чертовски хорошая работа, - выдохнул он.
Если не считать ответственности за сестер Шелтон, то быть временным главой семьи было не так уж и ужасно. Так или иначе, ему предстоит стать им. Томас не желал своему отцу плохого, в отличие от некоторых его друзей. Ему нравился его отец. Они неплохо ладили, и, когда придет время, Томасу будет не хватать напутствий и советов герцога, а больше всего - их дружбы.
Герцог игнорировал авантюры Томаса в течение долгих лет, постепенно увеличивая обязанности своего сына в отношении семейного благосостояния. Он поощрял интересы Томаса, включая его случайные инвестиции, большинство из которых было успешным, и баловство с недвижимостью. Томас был владельцем нескольких деловых предприятий в городе, которые приносили хорошую прибыль, и хотя он не был человеком, проявляющим внимание к подобным вещам, Томас очень старался быть справедливым и добросовестным хозяином.
Он уговаривал себя не смотреть на часы и взглянул на лестницу. Томас затаил дыхание. Само время, казалось, остановилось. Он не верил своим глазам.
Марианна медленно спускалась вниз по ступенькам, приподняв подол платья настолько, чтобы показать пару привлекательных тонких лодыжек. Ее платье было цвета дорогого шампанского. Светлые завитки волос, столь же непослушные, как и их хозяйка, были перехвачены лентой на макушке и буйным каскадом золота и света спадали на плечи. Как он только мог подумать, что Джослин самая симпатичная из троих?
Хелмсли был ошеломлен.
Марианна спустилась вниз и взглянула на него.
- Добрый вечер, Томас.
- Добрый вечер. - Он едва смог выдавить эти два слова. Как же он умудрился не разглядеть то, что было прямо у него под носом? Он гордился умением распознавать и оценивать красоту, не зависимо от того, были ли это лошади, живопись или женщины. Неужели он совсем ослеп? О, конечно, Томас считал ее привлекательной, очень привлекательной и прежде, но сегодня вечером она выглядела так, что ни один мужчина не смог бы пожелать лучшего.
- Со мной что–то не так? - Марианна быстро оглядела платье. Ткань ласкала ее формы, как рука возлюбленного. Цвет подчеркивал сливочный оттенок кожи. - Я хорошо выгляжу, как вы думаете?
- Скорее смело, - выпалил Томас, не подумав. Он вообще не это хотел сказать. Он хотел сказать ей, что она великолепна. Богиня. Воплощенная мечта.
Лиф ее платья был рискованно низким и открывал притягательную выпуклость грудей. Слишком притягательную. Маркиз нахмурился.
- Я не думаю, что ваша тетя разрешит вам появляться публично в чем–то столь скандальном.
- Ерунда. - Марианна мельком взглянула на свое платье. - Это просто новая мода, и такой вид совершенно приемлем. Вы не должны быть таким…
- Я не ханжа, - сказал он резко.
- Я не собиралась говорить, что вы ханжа. - Девушка сладко улыбнулась. - Я собиралась сказать, что вы немного придирчивы.
- Не вижу разницы.
- Они очень похожи, и оба - подходящие описания. - Она сузила глаза. - Возможно, вас не будет так раздражать мой лиф, если вы прекратите пялиться на него.
Кровь прилила к щекам мужчины.
- Я не п… Я не…
- Вы бормочите, Томас. - Она с удивлением посмотрела на него. - Я замечаю это уже второй раз. Вы часто так бессвязно говорите?
- Я не бормочу.
- О, но я уверена…
- Я ни разу в жизни не бормотал, - Томас поймал ее руку и поднес к своим губам, - пока не встретил вас. - Он продолжал пристально смотреть на девушку. - Вы заставляете меня терять дар речи.
Его слова повисли между ними. В течение долгого мгновения они неотрывно смотрели друг на друга. Томаса пронзило желание, настолько сильное, что ему пришлось сделать глубокий вдох.
- Я? Неужели? - Глаза Марианны расширились, в них было… что?
- Да, именно вы. - Хелмсли постарался придать голосу беззаботность и выпустил ее руку. - И я уверен, что ваше платье заставит любого мужчину здесь сегодня вечером растеряться.
- Я заключу с вами сделку. - Девушка взяла его под руку. - Если вы проводите меня в бальный зал, я приложу все усилия, чтобы не привлечь внимание к моему лифу.
- Как благоразумно с вашей стороны. - Томас накрыл ее руку своей и повел к дверям. Марианна была рядом с ним, здесь, в его собственном доме, и в первый раз у него появилось чувство, что все может быть хорошо.
- Вы знаете, это так мило.
- Что?
- Когда вы теряетесь…
- Я не теряюсь, - твердо сказал маркиз. Разве что только рядом с ней. Она заставила его растеряться и забыть то, что он хотел сказать и, без сомнения, свое собственное имя тоже. Кто знает, что еще она готовила ему?
Томас был прав, когда сказал Бэнксу, что вечер будет интересным. Он улыбнулся про себя.
Вечер будет более чем интересным.
Глава 7
…я иду на бал! Это будет для меня впервые, и я просто вне себя от ожидания. Лорд Б. предвидел, что мне понадобятся новые наряды. Они просто писк последней моды и сшиты из самых прекрасных тканей, какие я видела на своем веку. И они чрезвычайно откровенны. Когда я в первый раз примерила одно из этих платьев, мне показалось, что я умру от стыда. Француженка, которая их сшила, уверила меня, что они целомудренны по сравнению с теми, что носят другие леди. Это верх самонадеянности с моей стороны признавать, что я довольная собственным видом.
Интересно, а заметит ли это Лорд Б…
"Приключения провинциальной мисс в Лондоне"
Вечер был прекрасен, как и всё, о чём она когда–либо читала в книге.
Бальный зал казался причудливым сплетением света и цвета. Марианна не удивилась бы, если б в такт оркестру вокруг начали порхать эльфы. Высокие вазы с цветами стояли во всех уголках и нишах. Шелковые гирлянды украшали дверные проемы, окна и балконы. Широкие ленты трепетали на колоннах и канделябрах. Все поражало весенним разноцветьем: розовым и зеленым, золотым и бледно–голубым.
Но убранство зала не шло ни в какое сравнение с гостями. Прекрасные леди в драгоценностях, мехах и шелках флиртовали с джентльменами, одетыми в костюмы насыщенных оттенков с причудливо завязанными шейными платками. Комната казалась калейдоскопом цветов и движений, вздохов и звуков. Смех соперничал с музыкой в попытках быть услышанным.
Марианне хотелось написать заметки об этом прямо здесь и сейчас. Они могли пригодиться для ее "Приключений провинциальной мисс".
- Миледи, я надеялся, что вы окажете мне честь и потанцуете со мной, - перед Марианной стоял молодой человек, ростом не выше ее самой и несколько круглее.
Достаточно приятный, заметила девушка, и предположительно один из тех, кому Томас собирался ее представить.
Марианна одарила его полной сожаления улыбкой.
- Боюсь, на этот раз вынуждена вам отказать. Я не пропустила ни одного танца и мне просто необходимо отдышаться.
- Тогда, может, принести вам что–нибудь освежающее? - произнес с горячностью молодой человек, и, судя по раскрасневшемуся лицу, он просто жаждал оказать ей услугу.
- Буду весьма вам признательна.
Он поклонился и исчез в толпе гостей. Марианна отогнала легкое чувство вины и направилась к открытым дверям, которые вели на террасу. Ей не хотелось огорчать несчастного человека, но ей было очень жарко. Ей ничего так не хотелось, как сделать глоток свежего воздуха и перевести дыхание.
Терраса была украшена лентами и цветами, ее освещали канделябры тонкой работы. То тут, то там стояли компании из двух–трех человек - флиртовали, смеялись.
Марианна остановилась в тени, не имея ни малейшего желания принять участие даже в самой простой беседе. Ей нужно было несколько минут, чтобы поразмышлять над вечерними событиями.
Она пошла в дальний конец террасы, куда свету свечей не было доступа, где лишь звёзды сияли с небес.
Девушка положила руки на каменную балюстраду и направила взгляд в сады Эффингтонов. Садовые дорожки освещались фонариками, которые, словно явления чистого волшебства, танцевали в лёгком бризе. Марианна прикрыла глаза и расслабилась, наслаждаясь прохладой и свежестью.
Воистину волшебный вечер, пока что. Как и ожидалось, Джослин стала бесспорной королевой бала. Что касается мужского внимания, Марианна с Бекки не сильно отстали от успеха сестры. Когда тебя осаждают всевозможные джентльмены - это так опьяняет. Девушка не солгала, сказав, что ей нужен отдых от всех этих восхвалений.
- Смею заметить, подобное мероприятие может слегка ошеломить, - прозвучал из глубокой тени слева от нее знакомый смех.
- Но, разумеется, вы привычны к шумному веселью такого рода, - беспечно ответила девушка, не придавая значения удовольствию, которое охватило её от его присутствия.
Томас появился в зоне ее видимости, призрачная фигура среди серых теней.
- Должен отметить, что я редко остаюсь на балу до его завершения.
- Тогда, вероятно, для вас это настоящее испытание, - рассмеялась Марианна.
- Так и есть. Я взял за правило никогда не задерживаться на подобных приёмах более, чем на час или два. Поэтому вечером в такое время я обычно направляюсь в клуб или, время от времени, в игорный дом.
- Вы игрок? - она старалась сохранить ровный тон, но ее охватил леденящий страх.
- Прошу прощения, Марианна, я не должен был упоминать об этом, - произнес он еле слышно.
- Это неважно, - небрежно бросила она. По правде говоря, это было не так. Но всё же не стоило Томаса грести под одну гребенку с её отцом лишь потому, что последний проиграл и семейное состояние, и честь, и оставил дочерей в полной нищете. Но девушка не могла побороть свой страх.
- Нет, важно, и я должен был это понять, - маркиз глубоко вздохнул. - Я хочу, чтобы вы знали, я отношусь к азартной игре, как к возможности приятно скоротать несколько часов. Я никогда не проигрывал больше, чем был в состоянии, и неважно, выигрываю я или проигрываю, я всегда знаю, когда следует уйти.
- Не нужно ничего мне объяснять. Это не мое дело. Более того, мы здесь всего лишь гостьи. Когда закончится сезон, наши пути разойдутся.
Легкая печаль коснулась ее при мысли о расставании с Эффингтон–хаусом и его обитателями.
Томас поколебался, подбирая правильные слова.
- Мне будет вас не хватать. - Он прочистил горло. - Всех вас, и это правда.
- Вздор, - сказала Марианна, проигнорировав чувство разочарования, виной которого было его последнее замечание. - Вы только и думаете, как отправить нас восвояси. Вы бы завтра же выдали нас замуж, подвернись такая возможность.
- О, не завтра, - его слова были серьезны, но она услышала усмешку в его голосе. - Послезавтра, возможно.
- Что ж, вам это не удастся, если вы будете и дальше предлагать нам джентльменов подобных тем, что навязывали нам весь этот вечер.
- А что с ними не так? - спросил маркиз, насторожившись.
- Да, ладно, Томас, вы сами прекрасно знаете, что с ними не так, - девушка издала разочарованный вздох. - Они были очень любезны, в высшей степени респектабельны, их манеры прекрасны. Однако, все до одного, были скучны и утомительны, и далеко не столь интересны, как тот же Пеннингтон или Беркли.
- Я заметил, вы и секунды не сомневались, принимая приглашение на танец от Пеннингтона и Беркли, - голос его был угрюмым.
- Совершенно. Они оба очень обаятельны, и я получаю огромное удовольствие от их компании. Чего нельзя сказать о тех, кого вы мне столь воодушевленно представляли. Они все без исключения ханжи и неудачники. - Марианна ткнула его в грудь. - Как и вы.
Хелмсли перехватил ее руку.
- И снова я скажу вам, я не ханжа. - Он поднял ее затянутую в перчатку руку к губам и поцеловал. Девушку охватила дрожь. - Моя репутация, между прочим, едва ли лучше, чем у Пеннингтона с Беркли. Я считаюсь таким же повесой, как и мои друзья, хотя обладаю качествами, которые это искупают. - Его глаза блеснули в сумеречном свете, и девушку охватил страх, а может, предчувствие.
Томас сделал шаг назад, в сгустившуюся тень и увлек ее в свои объятия.
- Я не уклоняюсь от своих обязательств. Я человек слова. Матери дочерей на выданье считают, что я готов перевоспитаться.
- Томас, я…
- Весьма сложно поддерживать репутацию респектабельного повесы. - Он погладил ее подбородок, и Марианна забыла, как дышать. Боже, что он делает? - Я всегда находил золотую середину между скандалом и тем, что общество может простить. Это вопрос контроля.
Томас наклонил голову и провёл губами по ее рту.
- Контроль, моя дорогая.
- Томас, я…
- Чтобы заработать свою репутацию, я долго и тяжело трудился, но я весьма доволен результатом.
Голова маркиза склонилась еще ниже и губы принялись ласкать ее горло. От его прикосновения по телу девушки распространялся жар, сосредоточие которого она чувствовала в своем животе. Марианна прикрыла глаза, отдавшись во власть его голоса и прикосновений.
- Я в совершенстве овладел навыками, которые вряд ли упоминаются в ваших книжках.
Его рот скользил все ниже, рука обхватила ее грудь, подушечка большого пальца потирала сосок сквозь ткань, двигаясь туда–сюда. Девушка охнула от удивления и восторга.
- Мне известно, как удовлетворить женщину, Марианна.
Ее дыхание участилось, грудь тяжело вздымалась. "Боже, не позволяй ему остановиться". Томас приспустил корсаж ее платья, чтобы высвободить груди. Холодный воздух ласкал ее чувствительную кожу.
- Как пробудить в ней чувства, доселе ей неведомые.
Его рот накрыл грудь девушки, и внутри её тела вспыхнуло пламя. Марианна ухватилась за плечи мужчины, стараясь не закричать. Он пробовал ее, дразнил зубами и языком, пока ее колени не подогнулись.
- Заставить ее желать того, чего она не знала прежде.
Губы Томаса скользнули вдоль ложбинки между ее грудями, и он прошептал прямо в ее кожу:
- И оставить ее, желающей большего.
Он внезапно выпрямился.
- И это, моя дорогая, урок - урок поведения таких повес, как Пеннингтон, Беркли или я сам.
Марианна пыталась привести в порядок свое дыхание, борясь с острой болью от разочарования и странным чувством потери. Хелмсли подтянул ее корсаж, голос его был холоден, сам он спокоен.
- И именно поэтому я считаю, что они вам не подходят.
- Томас… я… вы…
- Ну и кто теперь лопочет?
Мгновенно ярость смела все ее разочарование. Она сжала зубы.
- Вы просто чудовище, милорд.
Томас усмехнулся.
- Точно.
- Кто мне подходит, а кто нет - не вам решать.
- Решать именно мне, - заявил маркиз в той повелительной манере, которую она терпеть не могла. Без сомнения, теперь он начнет докучать ей лекцией о своих обязательствах перед её братом. - Мне было дано…
- Ох, заткнитесь, наконец! - Девушка резко развернулась и собралась было уйти, но обернулась. Он и слова не успел произнести, как она обхватила его руками, прильнула губами к его губам и вжалась в него всем телом.
На мгновение он замер, и Марианна испугалась, что он ее оттолкнет. Она приоткрыла рот и провела языком вдоль линии его губ. И его так называемый контроль как ветром сдуло.