– О чем ты вообще говоришь? – прошипела она. – Тебе не нравится, что я работаю, только потому, что я беременна? Так мы с тобой не договаривались.
– О близнецах мы тоже не договаривались, Алекс, – сказал он громче, чем хотелось бы, поэтому Филипп отвел Алекс в сторонку. Он попытался сделать все, чтобы Алекс вспомнила: этот брак заключен только ради детей, и точка. – Как ты будешь дальше жить, если своей эгоистичностью навредишь детям?
Филипп преступил черту и сам понял это. Он начал извиняться, но Алекс жестко пресекла эти попытки:
– Значит, вот что ты думаешь о моей карьере? Что это чистой воды эгоизм?
Ее глаза заблестели от непролитых слез, и эти слезы мгновенно остудили его. Он причинил ей боль своим идиотским комментарием только потому, что слишком сильно привязался к ней. И в этом была только его вина, а не ее.
Тем не менее именно он затеял этот разговор, и он не собирался менять свою точку зрения.
– Я не говорю, что тебе нужно бросить карьеру. Просто снизь нагрузку, пока не родятся дети, а потом, может, возьмешь отпуск еще на полгода. Я не знаю… просто мысли вслух.
Это был компромисс с его стороны. Он хотел сказать, что ей, возможно, стоило бы стать домохозяйкой. Близнецы – это огромная ответственность, к тому же он беспокоится об Алекс. Она должна дольше отдыхать, а не доводить себя до истощения.
С Джиной этого разговора никогда бы не было. Его первая жена могла часами говорить о том, что ждет не дождется, чтобы поскорее стать матерью и растить его детей. Она никогда не работала, и Филипп никогда до конца не осознавал, насколько это облегчало его жизнь. У него не было практики решения разногласий между мужем и женой, потому что Джина никогда ему не противоречила.
– Тогда думай дальше, – резко ответила Алекс, и слезы покатились по ее щекам. – А я еду на работу. Заканчивай свои дела, возможно, увидимся позже. Не беспокойся обо мне. Я прекрасно справлялась до того, как ты приехал. А это значит, что и такси я могу поймать тоже самостоятельно.
С этими словами Алекс быстро пошла прочь, сердито смахнув слезинку с щеки и оставив Филиппа с обжигающей пустотой внутри. Ему хотелось со всей силы ударить кулаком в стену. Или лучше ударить себя? По крайней мере, это будет не так больно, как осознание того, что он заставил Алекс плакать.
Филипп сел на заднее сиденье своего автомобиля и попросил Рэнди отвезти его не домой, а к деду. Макс Эджвуд был единственным человеком на земле, который был рад Филиппу в любое время, несмотря ни на что. И если честно, Филиппу сейчас как никогда нужна была его поддержка.
Амелия, горничная деда, открыла входную дверь в тот же миг, как Филипп постучал в нее. Рэнди заранее позвонил в дом Макса, поэтому гостя уже ждали. Чем старше становился дед Филиппа, тем реже он выбирался из своей спальни, так что то, что Макс был полностью одет и ждал внука на первом этаже в своем инвалидном кресле, было для него большим прогрессом.
– А вот и мой любимый внук.
– Насколько я помню, я твой единственный внук. Или ты разыскал давно потерянного родственника, о котором я не знаю?
Это была их старая шутка, но она каким-то образом растопила лед в сердце Филиппа, который сковал его, когда Алекс ушла. Ушла, потому что он обидел ее из-за того, что не может справиться с собственными эмоциями.
– Нет, – властно сказал дед. – В мое время мы не теряли семейные связи даже в отсутствие "Фейсбука" и этих штуковин, которые постоянно пиликают и вибрируют.
– Ты до сих пор не поклонник сотовых телефонов? – спросил Филипп с притворным разочарованием. – Очень жаль. Я купил тебе мобильник на день рождения.
– Ну, это меняет дело. Разумный человек не может отказываться от продуманного подарка. Давай его сюда, – кивнул Макс и протянул руку.
– Твой день рождения через два месяца. Даже не пытайся жульничать и выманить подарок раньше срока, у тебя все равно ничего не выйдет. Но, возможно, у меня есть что-то другое…
Филипп тянул как можно дольше, потому что прекрасно знал своего деда – он не мог оставаться в подвешенном состоянии. Возможно, благодаря этой черте характера он и стал таким отличным сенатором в свое время.
– Не играй со мной, мальчик. Это я научил тебя этим трюкам.
С широкой улыбкой Филипп протянул деду снимки ультразвука, которые он вчера положил в свой бумажник. Макс посмотрел на них и вопросительно взглянул на Филиппа. Затем он снова посмотрел на снимки, и в его глазах мелькнуло озарение.
– Двое? – прошептал он. – Ты подаришь мне двух правнуков?
– Только потому, что ты – лучший дедушка в мире, – подтвердил Филипп.
– Ты должен был привезти с собой свою жену, – сказал Макс. – Я еще даже не встречался с ней.
Чувство вины захлестнуло Филиппа. Макс был не настолько мобилен, чтобы присутствовать на свадьбе, а потом Филипп был так занят, что просто не нашел времени, чтобы познакомить деда с Алекс.
Но все это были отговорки, причина была совершенно в другом. Если кто и разглядит, что этот брак – сплошной фарс, так это Макс, а Филиппу совершенно не хотелось отвечать на острые вопросы относительно соглашений между ним и его женой. Все думали, что он смирился с потерей и стал жить дальше, но это было не так.
– В другой раз, – вместо этого сказал Филипп.
Если он будет, этот следующий раз. Видимо, переживания после ссоры с Алекс отразились на его лице, потому что Макс хитро посмотрел на своего внука.
– Что, уже проблемы в раю?
Филипп потер ладонями лицо:
– Она работает по двенадцать – четырнадцать часов в день. Я не думаю, что это хорошо скажется на ней и детях, я пытался поговорить с ней о том, что это неправильно. Она уехала очень расстроенной.
– Послушай, что я тебе скажу. Я старый вдовец, но за последние шестьдесят лет брак не слишком изменился. Ты в любом случае неправ. Извинись, и все уладится, – посоветовал Макс и заставил Филиппа помолчать, когда тот начал возражать. – Нет, я серьезно. Ты неправ. Просто поверь мне на слово.
– Значит, я должен смириться с тем, что она так много работает? – нахмурился Филипп. – Я не могу это принять.
– Я не говорил, что согласен с ней. Я сказал, что ты неправ. Ты неправ, потому что расстроил ее. Ты неверно понял вопрос и дал неправильный ответ. Ты должен создать такие условия, чтобы жена чувствовала, что ты ее понимаешь и слышишь. Вот чего на самом деле хотят женщины.
– Ты никогда не давал мне этот совет, когда я был женат на Джине, – удивленно поднял бровь Филипп.
– Джина была милой девушкой, а ты был так влюблен в нее, – хитро улыбнулся Макс. – Но ты был для нее целой вселенной. У нее не было собственной жизни, она была только женой Филиппа Эджвуда, сенатора Соединенных Штатов Америки. Твой новый брак совсем другой, мой мальчик. Александра старше, чем была Джина, когда выходила за тебя. Она самостоятельнее и менее податлива. Тебе в любом случае не нужна слишком податливая женщина, сынок. Ты женился на Александре, потому что она полностью противоположна Джине. Признай это.
Филипп был настолько шокирован этим откровением, что не смог вымолвить ни слова. Конечно, Алекс была совершенно не похожа на Джину, но он был настолько занят, следуя правилам, что держал новую жену на расстоянии вытянутой руки. Ему даже в голову не приходило остановиться хоть на минуту и задуматься, почему его так тянет к женщине, совершенно не похожей на его первую жену.
Он хотел бы сказать, что сделал это намеренно, чтобы гарантировать самому себе, что никогда не влюбится в Алекс. По этой причине он женился на Алекс, но это вовсе не объясняло, почему его так влечет к ней. Алекс заставляла его испытывать такие чувства, которые не пробуждала в нем ни одна женщина. Филипп сколько угодно мог притворяться, что все дело в том, что эта женщина ждет от него детей, но это далеко не все. Ни чувство вины, ни притворство не могут изменить ситуацию.
– И почему ты такой умный? – пробурчал Филипп.
– Не ворчи. Ты же знаешь, что я прав, – Макс положил свою костлявую ладонь на плечо внука. – А теперь рассказывай, что происходит на самом деле. Ты поссорился с ней не потому, что она много работает. Я абсолютно уверен, что женщина, основавшая собственную компанию, по умолчанию не может мало работать.
Вот к чему привело то, что он так много рассказал деду о женщине, на которой женился. Филипп опустил плечи, когда вспомнил, что Алекс говорила ему примерно то же самое.
– Да, что-то в этом роде.
Филипп начал рассказывать и уже не мог остановиться. Он признался, что не хотел снова влюбляться. Слишком страшно, слишком больно. Намного проще вступить в брак, ничего от него не ожидая. Ему нужна была жена. Алекс не хотела выходить замуж, но он уговорил ее.
Макс задумчиво кивал, но не перебивал внука. Когда Филипп закончил говорить, ему показалось, что огромный камень упал с его сердца. Кто бы мог подумать, что это признание так облегчит его душу?
– Я был уверен, что брак на основе взаимовыгодного соглашения будет удачным, – Филипп задумчиво покрутил обручальное кольцо на пальце. – Но я понятия не имею, как все уладить с Алекс. Я сделал ошибку, дед?
Макс задумчиво пожевал губами.
– Вот что я тебе скажу, сынок. Смысл брака не только в любви и твоих потребностях. Брак – это то, что ты готов дать, насколько хорошо ты понимаешь ее потребности. Не важно, почему вы поженились. Важно понять, готов ли ты сделать ради нее максимум того, на что способен.
Совет деда достиг своей цели. Филипп прокрутил в своей памяти все ключевые события с тех пор, как Алекс сказала ему, что беременна. Она не хотела выходить замуж – он убедил ее. Она не хотела быть женой политика – он отмахнулся от этого и сказал, что все будет отлично. Она не хотела находиться дома одна – он попытался лишить ее единственного убежища, ее работы.
До сих пор на жертвы и компромиссы шла только она.
Все это время Филипп считал, что несправедлив к Алекс, потому что поклялся не влюбляться в нее. Это ослепило его, и он не заметил всего остального. Он должен все исправить, иначе рискует потерять Алекс из-за собственной глупости и эгоизма.
Филипп считал, что Алекс будет непросто начинать семейную жизнь, потому что она никогда не была замужем, но он не учел одного: для него во второй раз все будет абсолютно по-другому. Потому что он женился на совершенно другой женщине и по другой причине.
– И что же мне делать? – пробормотал Филипп.
– Ты уже знаешь ответ на этот вопрос, – проговорил Макс.
Филипп видел, что дед устал. Пора уходить. И Макс прав – тут нет никакой тайны. Он должен признать, что был неправ, и начать работать над их отношениями. Как прекрасно она держалась на сегодняшней церемонии, а он даже не поблагодарил ее.
Филипп встал и положил руку на плечо деда:
– Мне пора. Мне нужно поговорить с женой, а тебе пора отдохнуть. Я скоро обязательно тебя с ней познакомлю.
– Конечно. Иначе как я смогу увести ее у тебя?
– Ты, конечно, можешь попробовать, но у тебя ничего не выйдет.
Филипп обнял деда на прощание и начал разрабатывать новый план, который уже начал созревать у него в голове. Он должен убедить Алекс, что в их браке есть все, что ей нужно.
Глава 9
Алекс повернулась к зеркалу другим боком, но с этой точки обзора живот выглядел таким же плоским. Когда уже он начнет расти? Три месяца – это уже треть беременности. Ей хотелось увидеть какие-то физические доказательства изменений, происходящих с ней. Доказательства, что она не причинила детям вреда, работая на износ.
Отчасти Алекс все еще была расстроена из-за вчерашней стычки с Филиппом, потому что чувствовала за собой вину. Что, если он прав? Что, если произошло что-то ужасное, потому что она не послушала его? Ужасная утренняя тошнота была сигналом, который подавал ей организм, а она проигнорировала его.
По крайней мере, вся одежда по-прежнему ей подходила. Алекс не слишком любила шопинг, а вот Касс и Тринити с нетерпением ждали момента, когда можно будет покупать Алекс одежду для беременных.
Алекс увидела в отражении зеркала Филиппа, стоящего позади нее.
– Ты готова? – спросил он.
Вчера вечером Филипп принес ей дюжину роз и конфеты в качестве извинений. Она приняла и то и другое, но не забыла причину, по которой они поссорились. Главным образом потому, что считала, что заслужила то, что произошло. Она позволила себе начать надеяться на что-то большее – и бам! – они тут же поссорились, потому что она забыла правила. Они были партнерами, а не любящими людьми, которые поддерживают друг друга, несмотря ни на что. Надежда на большее – самая большая ее ошибка.
Больше никаких промахов. Если она снова попадет впросак, ее дети останутся без отца – так же, как и она сама когда-то. Но этого не произойдет. Этот брак был заключен для того, чтобы дети не пострадали из-за ее эгоизма.
Так что на данный момент отношения между ней и Филиппом были напряженными. Конечно, они женаты совсем мало времени, так что, возможно, это нормально.
– Готова, – ответила она и нанесла на губы помаду, которая долго валялась без дела в ее косметичке.
Они были приглашены на вечеринку в дом родителей Филиппа, на которой ей катастрофически не хотелось присутствовать, но Алекс не смогла придумать достойный предлог, чтобы пропустить вечер. Вопрос о работе во время беременности пока больше не поднимался, и последнее, чего ей хотелось, – изображать энтузиазм перед кланом Эджвудов.
Но такова была ее роль в этом браке. Справедливая плата за то, что у ее детей будет отец. Ей просто не хотелось постоянно напоминать себе о том, что она заключила выгодную сделку.
Филипп презентовал ей очередное платье, и ей хотелось разозлиться, но она не смогла. Платье было молочно-белого цвета, с длинным подолом, и напоминало один из нарядов Мэрилин Монро.
Алекс надела платье и вынуждена была признать, что выглядит в нем весьма эффектно. Но при этом она не могла избавиться от ощущения, что из нее делают трофей. Муж хотел вести ее легкой рысью, как призовую лошадку, при условии, что на ней надето подходящее седло.
Всю дорогу они ехали в полном молчании, хотя Филипп иногда бросал на нее взгляды, словно хотел что-то сказать, но так и не решался.
Старшие Эджвуды жили неподалеку, в новой части города. Их особняк мог конкурировать с домом сына в части элегантности и красоты, но внутренний дизайн был гораздо более современным.
Рэнди открыл дверь автомобиля, и дворецкий помог Алекс выбраться из машины. Филипп положил руку ей на спину, чтобы проводить к дому, и это простое прикосновение буквально прожигало ее насквозь. Ну почему ее тело реагирует таким образом, когда Филипп лишь невзначай касается ее? Это просто сводит с ума!
Вечеринка была в полном разгаре. Алекс приклеила дежурную улыбку и поприветствовала людей, которых весьма смутно помнила со свадьбы. В тот день ей было настолько плохо, что она едва помнила, что тогда происходило.
Сегодня же ее дискомфорт был связан с тем, что она боялась сказать или сделать что-нибудь неуместное. Значит, надо держать рот на замке и позволить Филиппу вести все разговоры. Он прирожденный оратор.
К ее удивлению, Филипп не остановился в центре компании, чтобы поболтать, а, едва кивнув знакомым, повел ее к почти пустой беседке с видом на бассейн. Он указал ей на плетеный диванчик:
– Присядь и отдохни, а я принесу тебе что-нибудь попить. Имбирный эль?
– Э-э… Да, конечно…
Она удивленно наблюдала, как Филипп прошел к бару у бассейна. Он ни разу не остановился, чтобы с кем-то поговорить, и направился прямо к ней.
– Хочешь чего-нибудь поесть? – спросил он.
– Что происходит? – выпалила она. – Зачем мы здесь, если ты ни с кем не общаешься?
Филипп присел на диванчик рядом с ней и посмотрел ей в глаза. Он не выискивал взглядом никого из тех, кто мог быть ему полезен, он полностью сосредоточился на своей жене.
– Потому что это вечеринка, и я подумал, что мы должны повеселиться. Вместе. А мы этого почему-то не делаем.
– Как правило, не делаем, – пробормотала Алекс. Точнее, из-за правил. У них не те отношения, в которых люди развлекаются вместе. Или как раз те? – Из чистого любопытства: что ты подразумеваешь под весельем?
Он улыбнулся, и земля ушла у нее из-под ног. Совсем как на предыдущей вечеринке.
– Сначала давай выпьем. Потом я могу рассказать тебе шутку, и ты рассмеешься. Мы вспомним свои любимые детские телепередачи и, возможно, к нашему разговору присоединится еще пара человек. Узнаем, разрешали ли нам родители смотреть подростковый сериал "Цветение" или считали, что нам такое смотреть еще рано, и мы смотрели его тайком от взрослых.
Алекс рассмеялась.
– Эй, я еще не рассказал тебе шутку.
– Мне было примерно семь лет, когда начали транслировать "Цветение". Правда, насколько я помню, меня в то время гораздо больше интересовали куклы, пони и котята.
– Тогда тебе определенно было слишком рано смотреть такие вещи, – улыбнулся Филипп, и Алекс забыла обо всем на свете. – Нашим детям запрещено будет смотреть что-то подобное до совершеннолетия.
Наши дети. Это прозвучало так… интимно. Ей хотелось удержать это ощущение и вдоволь насладиться им. И этого было достаточно, чтобы Алекс снова возвела оборону вокруг своего сердца.
– Послушай, тебе вовсе не обязательно сидеть тут со мной. Иди и пообщайся.
– Я могу это сделать в любое другое время, – отмахнулся он от ее комментария. – В воскресенье вечером я должен буду вернуться в Вашингтон, и я хочу провести время с тобой, пока у меня есть такая возможность.
В его взгляде была такая нежность, что Алекс мгновенно позабыла, почему должна обносить свое сердце колючей проволокой.
Алекс услышала шум у себя за спиной и неохотно оторвала взгляд от своего мужа. Обернувшись, она увидела, что его мать поднимается по ступенькам к беседке.
– Вот куда ты спрятал мою невестку, – воскликнула миссис Эджвуд и села в соседнее плетеное кресло. – Уф, я уж думала, мне сегодня вообще не удастся присесть. Спасибо за то, что выбрал такое тихое местечко, чтобы спрятаться.
– Что вы, мы вовсе не прячемся. – Чувство вины заставило Алекс начать оправдываться.
– Всегда пожалуйста, – улыбнулся Филипп. – Это лучшее место в доме, чтобы наблюдать за присутствующими.
Алекс искоса глянула на Филиппа. Он только что признался матери, что сознательно избегает людей на вечеринке? Обычно подобную бестактность допускала Алекс и каждый раз клялась себе, что такого больше не повторится.
Но его мать рассмеялась:
– Помнишь, когда ты был еще мальчиком, то всегда прятался на вечеринках именно здесь? На вечеринках, куда тебя не звали, потому что тебе пора было ложиться спать. Ты думал, что я не знаю, но Нана всегда держала меня в курсе.
– Нана была моей нянькой, – пояснил Филипп для Алекс, все еще с нежностью улыбаясь матери. – У нее было другое имя, но я не мог его правильно выговорить, так что я звал ее Наной.
– Шивон, ее звали Шивон, – припомнила миссис Эджвуд. – Она была прекрасной женщиной. Мы вместе растили Филиппа и заботились о нем: лечили разбитые колени и возили в школу, – рассказала она Алекс.